Цитаты из книги «Инстинкт зла. Тень»

– Сегодня разбила мне нос и прострелила плечо, – безразлично ответил Скриф. Дагервуд приподнял брови, рассматривая идеально ровный нос приятеля. – Ви расстроится, – начал он. – Наемница жива. – Кома? – Прекрати, – поморщился линкх. – С ней все в порядке. Я не убиваю маленьких девочек лишь за то, что они слегка… несдержанны. – Да? – удивился Влад, и Скриф фыркнул. – И где она сейчас? Эта… маленькая девочка? – вежливо поинтересовался Вершитель. И снова Сайленхард кольнул затылок, потому что его холодный и все контролирующий друг вдруг поднялся, оперся ладонями на стол и процедил: – Влад, тебя не касаются дела этой девушки. Никакие. Совсем. – Ясно, – с насмешкой отозвался Дагервуд, неожиданно расслабляясь и с интересом рассматривая линкха. – Надеюсь, девчонка выживет.

Невероятная, абсолютная и нечеловеческая выверенность каждого предмета говорила о высшей степени раздражения Скрифа. Проще говоря, линкх пребывал в бешенстве. Этого нельзя было увидеть, Скриф сидел спокойно и даже расслабленно, безразлично взирая на гостя. Но Влад знал своего друга достаточно, чтобы понять.

– А это? Монстры из гаек и болтов? Все ясно, наемница.

– То есть… – дошло до меня. – То есть… Все это было намеренно? Ты все знал и пришел в «Феллисс», чтобы убить? – Конечно, – Скриф бросил на меня слегка удивленный взгляд. – Урл-Гул стал слишком многое себе позволять. Делить чужую территорию, мешать… Я не мог убить его в «Гранях», мой клуб – нейтрал, если ты не знаешь.

Потому что мужчина не должен просить ни секс, ни любовь. Но я сделаю все, чтобы ты сама отдала мне и то, и другое.

То, с чем невозможно бороться, лучше принять. Впустить в себя, полюбить, сродниться. Ощутить частью себя.

Любовь – самый гребаный и жестокий монстр, что только можно себе вообразить. Он влезает в душу нежным котенком, пушистым и ласковым, а вырастает в огромное, прожорливое и неконтролируемое чудовище, пожирающее тебя изнутри. С извращенным наслаждением садиста любовь обгладывает кости, вгрызается в мышцы, высасывает мозг через коктейльную трубочку, узлом связывает артерии и потом откусывает по куску от сердца, словно это долька молочного шоколада. Раз за разом, день за днем, без передышки.

Любовь – самый гребаный и жестокий монстр, что только можно себе вообразить. Он влезает в душу нежным котенком, пушистым и ласковым, а вырастает в огромное, прожорливое и неконтролируемое чудовище, пожирающее тебя изнутри. С извращенным наслаждением садиста любовь обгладывает кости, вгрызается в мышцы, высасывает мозг через коктейльную трубочку, узлом связывает артерии и потом откусывает по куску от сердца, словно это долька молочного шоколада. Раз за разом, день за днем, без передышки. Причиняя невероятную боль и хохоча над агонией жертвы. Любовь – это проклятый убийца, что держит у виска револьвер и щелкает затвором, усмехаясь. Любовь – это клетка, из которой не выбраться, потому что она внутри твоей собственной изломанной души. И нет никакого выхода. Есть самообман, ничтожные попытки быть сильной, жалкая бравада и отчаянное желание принадлежать. Тому, кому все это не нужно. Тому, кто даже недостоин. Тому, кому наплевать.

Любовь – самый гребаный и жестокий монстр, что только можно себе вообразить. Он влезает в душу нежным котенком, пушистым и ласковым, а вырастает в огромное, прожорливое и неконтролируемое чудовище, пожирающее тебя изнутри. С извращенным наслаждением садиста любовь обгладывает кости, вгрызается в мышцы, высасывает мозг через коктейльную трубочку, узлом связывает артерии и потом откусывает по куску от сердца, словно это долька молочного шоколада. Раз за разом, день за днем, без передышки. Причиняя невероятную боль и хохоча над агонией жертвы. Любовь – это проклятый убийца, что держит у виска револьвер и щелкает затвором, усмехаясь. Любовь – это клетка, из которой не выбраться, потому что она внутри твоей собственной изломанной души. И нет никакого выхода. Есть самообман, ничтожные