Глава 5

– Вставай, – Краст пнул ногой бессознательное тело бородача Биргера. Тот крякнул, вытаращил глаза и дернул руками, разыскивая оружие. А увидев риара, попытался встать. Удивительно, но это ему даже удалось, хотя и с трудом.

– Что случилось, мой риар?

– Это ты мне скажи. Какого гнилого йотуна ты пропускаешь в крепость посторонних?

– Каких таких? – еще сильнее вытаращился бородач. – Не было никого! Да ни одна крыса мимо не проскочит! Да я смотрел! Лишь на минутку на пир зашел, мой риар! Да и потом… с воды к нам не подобраться, все это знают! А с гор – рано еще, я ветер слышу!

– И это значит, что можно оставить двери нараспашку и залиться хмелем по самые брови? – яростно выдохнул Краст, и Биргер испуганно вытянулся в струнку, не понимая, что делает риар внизу. По всему ведь выходило, что он останется в своей спальне до самого утра! Так и должно было быть, но вот нате вам! Торчит перед Биргером – полуодетый и жутко злой!

– Так последний пир ведь… – растерянно пробубнил ильх. – Ветра идут… Скоро ведь задует третий… когда же потом, мой риар?!

Рука Краста взметнулась так быстро, что бородач только крякнул и сжался, получив увесистый удар под ребра.

– Я оставил тебя присматривать за воротами, Биргер. И если я не могу на тебя положиться, то зачем мне такой воин?

Бородач судорожно кивнул, даже не думая дать сдачи. И голову склонил, молясь перворожденным, чтобы те успокоили разъярившегося риара.

– Моя вина, моя… Готов искупить, виноват! Назначь наказание, Краст.

– Назначу. А теперь закрой ворота, пока к нам не пожаловали новые гости, – сухо произнес Краст, и бородач втянул воздух. Но риар уже не смотрел. Подобрав чужие сапоги и плащ, подбитый рысью, Краст, шипя сквозь зубы, обулся и толкнул дверь. В грудь ударил сырой и холодный воздух моря и гор, зато в голове прояснилось и перестало шуметь.

Ильх мрачно глянул за спину – на спящих вповалку людей, вышел. Привычно посмотрел на небо, где тонула в низких тучах желтая, тающая с боков луна. А потом так же привычно – на горы. Снежные верхушки светлели в ночи. Прищурившись, риар всмотрелся внимательнее и сжал кулаки. Призрачные голубые огни вспыхивали мягкими переливами, освещая скалы. Пока огней было совсем мало, человеческий глаз и не различит крошечные искорки, а вот риар видел. Видел и злился, понимая, что с каждым новым ветром, спускающимся с вершины, огней зажжется все больше. И чем сильнее ветра, тем ярче становится вершина, окутываясь мягким серебристо-синим сиянием.

А гореть будет всю зиму.

Десять дней назад пришел первый ветер. Ласковый, как щенок. Первый всегда лишь проносится озорником по Дьярвеншилу, разбрасывает кучи листьев и хвойных иголок, треплет девам подолы, норовя взметнуть повыше. Играет. Но на следующее утро пришел второй ветер. Сильнее и злее. Уже не щенок, но еще и не хищник. И этот, второй, огладил каменные дома ледяными порывами, выстудил. Тогда и забил на старой башне Дьярвеншила колокол, знаменуя начало ветров. Тогда и выставили в зале башни бочки с хмельным и горячим варевом, и туда же потянулись воины и девы. Время шатий, свадеб, гуляний, сладких ночей… И зова. Сильного, злого. Чтобы в Дьярвеншиле родилось много детей, таких же сильных и таких же злых.

Краст потер виски, отворачиваясь от гор.

У стены башни в бочке темнела накапавшая со стока вода, Краст отложил в сторону злосчастный договор и плащ, проломил тонкую наледь, плеснул в лицо пригоршню. От воды, ледяной, острой, пахнувшей лежалыми листьями и землей, свело скулы и заломило зубы, но Краст плеснул снова, фыркая от капель, стекающих на спину и грудь. Встряхнулся. Хмель окончательно покинул голову, и, накинув плащ, риар направился вверх по склону, к одиноко стоящему дому.

– Рэм! – крикнул он, ударив в дверь. – Рэмилан, просыпайся!

Несколько минут царила тишина, а потом на пороге показался сонный и хмурый хозяин дома. Белые нечесаные волосы падали на льдистые голубые глаза, рот скривился в зевке.

– Какого пекла тебе не спится, Краст? – буркнул ильх.

Не отвечая, риар ткнул в побратима желтым свитком. Тот переступил босыми ногами на стылой земле, завязал веревку штанов, которые в данный момент являлись его единственной одеждой. Черный обруч на его шее блеснул, поймав свет ныряющей в облаках луны. Рэм, приподняв белые брови, удивленно развернул бумагу, нахмурился.

– И что это?!

– Договор Ингольфа и Конфедерации о свадьбе с чужачкой из-за Тумана. Невеста прибыла этой ночью, – чеканя слова, процедил Краст, и Рэм присвистнул. Повертел бумагу, рассмотрел знак Варисфольда и неизвестный на фьордах, видимо, принадлежащий той самой Конфедерации, будь она неладна!

– Так и знал, что твой папаша выкинет какую-нибудь гадость, – сплюнул Рэм. – И что ты собираешься делать?

– Для начала нам надо понять условия договора, – Краст выхватил бумагу, прищурился, разбирая строчки. И выругался так, что Рэм скривился.

– Придется топать к Хальдору, – хмуро озвучил побратим то, что понимал и сам риар. – Без него не разобраться.

Краст снова глянул на горы. И кивнул, понимая, что придется. Хотя не хотелось до зубовного скрежета и снова рождало внутри глухую и опасную ярость. Риар выдохнул, успокаивая себя и тьму, что поднималась изнутри тягучей, густой волной.

Дом Хальдора стоял на другой стороне Дьярвеншила, в окружении вековых елей, треугольными исполинами закрывающих каменное двухэтажное строение. На красной крыше не росла вечнозеленая бодрянка, и потому там не было извечных вестников Дьярвеншила – горбоносых и крылатых хорнов. Ставни из белого дерева не пропускали свет, и Краст мрачно ударил в дверь кулаком, нарушая сон хозяев.

Створка распахнулась без скрипа и довольно скоро, значит, Хальдор не спал. Вышел на порог, глянул мрачно. Скривился, как обычно. Он, в отличие от побратимов, в этот ночной час был одет и совершенно трезв. Черные глаза смотрел со злой усмешкой, рука сжималась в опасной близости от рукояти меча.

– Что надо? – неприязненно буркнул Хальдор. Краст отодвинул его плечом, без спроса входя в теплый дом. Внутри горели лампы, освещая мягким живым светом витую лестницу и добротную мебель. Кинул бумагу. Хозяин дома поймал на лету, развернул.

– Прочитай, – приказал Краст.

Хальдор глянул злобно, сверкнули темные глаза, ловя отражение зажженных ламп.

– Ты же у нас риар, Краст, сам и читай, – усмехнулся он. – Или не выходит?

Ярость вспыхнула внутри черным безумием, толкая на глупость, убеждая оторвать голову усмехающегося ильха, стереть кулаком усмешку.

– Хочешь бросить мне вызов, Хальдор? – почти с надеждой спросил Краст. – Занять башню по праву сильнейшего?

Хозяин дома скривился, сжал кулаки. И Краст шагнул вперед с предвкушением, но остановился, когда дорогу преградил Рэм.

– Сейчас не время мериться силой! – оборвал снежный хёгг, становясь между двумя взбешенными черными. – Ветра идут.

Краст прищурился, в упор глядя на Хальдора, который уже готовился схватить нож, а то и секиру, висящую на стене. Два ильха застыли, сцепившись взглядами, словно звери, и не желая отступать. Полностью одетый и собранный Хальдор против полуголого и взъерошенного Краста. Рэм лишь скрипел зубами, переводя взгляд с одного на другого и надеясь, что на этот раз не дойдет до драки.

Но Хальдор моргнул, мотнул недовольно головой и сделал шаг назад. А потом молча поднял упавший свиток, вчитался. И расхохотался. В черных глазах мелькнуло злорадство, словно написанное примирило ильха с поражением.

– Ого, так тебя можно поздравить, мой риар? – усмехаясь, протянул он. – Надеюсь, невеста страшна, как и твоя жизнь, Краст?

Риар шагнул вперед и снова наткнулся на руку Рэма.

– Прекратите! – потерял терпение снежный. – Хальдор, объясни толком, что там написано? И может, пока не поздно, мы просто спалим эту бумажку?..

– Поздно, – ильх пожал плечами. – Это законный и действующий договор, его уничтожение ничего не изменит. Через месяц в Дьярвеншил прибудет корабль с проверяющим из Варисфольда. В этот день невеста должна либо сказать свое «да» и назначить день свадьбы с риаром Дьярвеншила, либо уплыть в Варисфольд. Если девчонка окажется мертва либо покалечена, мы должны уплатить совету хёггов… – Хальдор помолчал, осмысливая. И закончил с ненавистью: – Сто шкур!

– Сколько? – ошалело выдохнул Рэм. – Да ни одна красавица фьордов не стоит столько! А чужачке из-за Тумана и вовсе полшкуры цена! Да как можно…

– Замолчи, – оборвал Краст. Отошел к столу, на котором плясал в лампе живой огонек. Протянул руку, словно желая коснуться пламени, и отдернул, стоило горячему лепестку качнуться навстречу. – Что еще там написано?

– Единственная возможность избежать свадьбы с чужачкой – она должна сама отказаться от тебя. В ином случае через месяц наречение считается состоявшимся, и вскоре ты обязан надеть на нее уже не венец нареченной, а пояс жены. Но и тогда дева остается под присмотром совета ста хёггов. Тут написано… – ильх всмотрелся в ровные строчки. – Написано, что каждая невеста из-за Тумана становится названой сестрой для самой… красной девы, Оливии-хёгг, разбудившей Горлохум и закрывшей проход между мирами. А значит, каждая ее сестра является драгоценным даром для фьордов.

Краст сжал кулак, и пламя в лампе тоже сжалось, почти угасло, словно норовя стать меньше и незаметнее. Рэм покосился на побратима, но промолчал. Хальдор тоже затих, между темными бровями залегла складка, словно ильх решал для себя какую-то задачу.

– Месяц, значит, – задумчиво протянул Краст. И Рэм вскинулся, переглянулся с хозяином дома. И оба удивленно качнули головами. Месяц… Но ведь ветра идут!

Ничего больше не говоря, Краст забрал договор и вышел на порог. Звезды и луну успело затянуть тучами, и на Дьярвеншил посыпался тонкий хрупкий снежок. Еще не зима, но уже предостережение.

Рэм догнал побратима возле елей, приноровился к широкому шагу ильха.

– И что ты думаешь делать, мой риар? – не глядя на Краста, бросил он.

Краст хмыкнул, не отвечая.

Некоторое время шли молча.

– Дело не только в чужачке, ты и сам понимаешь, – негромко произнес Рэм, когда они поравнялись с домом на скале. – Хёгг из Варисфольда, Краст. Нечего ему тут делать. Дьярвеншил не любит чужаков.

Риар кивнул, не оборачиваясь, и пошел к башне.

Дьярвеншил ждет.

Дьярвеншил слушает ветра.

Дьярвеншил не любит чужаков.