Цитаты из книг автора «Марина Суржевская»

обжигали меня всполохами алого и желтого, разливались внутри багровым и мускатным, жалили горчичным, кусали цветом шарлах. И в то же время… сладко таяли карамельным, обнимали теплым ванильным и пьянили золотисто-янтарным… Если бы можно было нарисовать мои чувства, мне понадобилась бы хорошая доза драконьей крови, потому что обычных красок было бы недостаточно – слишком у них узкий спектр цветов, он не вмещал все то, что я ощущала…

Холодный, словно камень, покрытый инеем. Тара говорила, что у Первородных температура тела немного ниже, чем у людей, и их кожа всегда кажется нам прохладной. И его поцелуй был таким же – размеренным, жестким и ледяным. Черно-белым, без других оттенков и красок, словно не поцелуй вовсе, а лишь его набросок углем. Правда, таким он был лишь для меня, потому что Арвиэль прижимал меня все сильнее, и его язык почти душил, не давая вздохнуть.

. Осмотрелся. Цепи, решетка, кандалы. Дернул – бесполезно… Без огня их не разорвать, силы тела на это просто не хватит. Значит, придется ждать…

Открыл глаза, быстро осмотрелся. Каменный мешок без окон. Подвешен на цепях. Ноги в колодках. И то, и другое – из прония, единственного металла, устойчивого к огню

Зал залит огнями огромных хрустальных люстр и сияет в прямом смысле слова. Здесь блестело и сверкало все: хрусталь декора и напольных ваз, настенные панно, изысканные скульптуры на столах, украшения придворных дам и наряды

Зажженный камин с затейливыми завитками, геометрический рисунок на ковре, широкая кровать. Резной столик с фруктами, орехами и вином, высокая дверь, открывающая выход на террасу. Я толкнула ее и вышла, застыла возле низких перил. Воздух просто закончился в груди, когда я посмотрела с высоты на раскинувшуюся долину.

Но когда мы перенеслись, я подумала, что, вероятно, было бы лучше остаться в подземелье. Почему-то с первого взгляда понятно было, чьи это покои. Возможно, потому что они подходили ему: такие же лаконичные и сдержанные. Удивительно, но здесь не было роскоши, как в апартаментах принцессы, и цвета превалировали темно-бордовые, кофейные и белые. Такие комнаты могли бы понравиться даже моему отцу, с его тонким вкусом художника…

Мы прошли по уже знакомому дворику до белой стены дворца. Сегодня, при свете солнца, я смогла осмотреться и рассмотреть здание. Оно впечатляло. Огромные арочные окна, матовое стекло, вставки изумрудного и рубинового цвета украшали стены, а чтобы рассмотреть шпиль, мне пришлось запрокинуть голову. И вдоль стен застыли статуи, выполненные с большим мастерством. И все они изображали… драконов. Летящих или застывших на земле, с длинными изогнутыми шеями и приоткрытыми пастями. Огромные каменные изваяния, словно молчаливые и грозные стражи Ранххара.

Хотел повалить ее на землю и впиться в эти сочные губы, хотел разодрать ее платье, которое она столь судорожно сжимала тонкими пальцами, хотел вбиться в ее тело. Взять. Присвоить. Сделать своей. Хотел входить в нее с силой, с рыком, со стоном. Хотел, чтобы она извивалась подо мной, откидывала свою рыжую голову, кусала губы… Этого хотели все, кто смотрел на нее.

Песня, сочиненная Люком, наполняла душу тихим светом. Разливалась в пространстве квинтэссенцией любви и покоя, будила воображение и пробуждала фантазии. Она обволакивала присутствующих мягким покрывалом нежности и будоражила кровь, словно хмель. От этих слов хотелось жить и верить, что все в жизни сбудется. Даже самая смелая мечта обязательно станет реальностью.