Кто сегодня всех милее,
Всех богаче, веселее?
Кто сегодня круче всех,
Чтоб у дам иметь успех?
 
 
Олигархи – тихий берег
В скромном обаянье денег,
Хоть с угрозою тюрьмы,
Дамам всё равно нужны.
 
 
С региона депутат –
Тот богат, хоть простоват,
Недотесан, недомыт,
Но здоров и боевит!
 
 
Тихо весел силовик –
Он вопрос решает вмиг!
Лёг – отжался. Не беда –
Постреляет иногда.
 
 
А политик круче всех:
Хоть расплата за успех –
Импотенция и пьянство,
Но какое постоянство!
 
 
Выбирайте не хочу.
Вам какого по плечу?
Я ж хочу, чтоб мой мужчина,
Если вынуть из машины,
От охраны увести,
Все счета на ноль свести,
Ксивы все конфисковать
И мигалки отобрать,
Не имел в сухом остатке
Лишь года и недостатки –
Тихий лысик с животом
И поношенным лицом.
Я хочу, чтоб сам собой
Мой мужчина был герой.
 

Москва, 1990-е

 
Опять суетишься? Остановись.
Не вперёд погляди. Ввысь.
 
 
Отряхни ступни от бренного.
Обними руками вселенную.
 
 
В позу дерева встань, улыбнись.
Корнями в землю, ветками ввысь.
 
 
Тело оставь, полчаса полетай.
Вернёшься назад – попьём чай.
 

Ларнака, 2010-е

 
От утерянного дома
У меня есть старый ключ.
От колечка золотого
У меня есть яркий луч.
От невылепленной глины –
Серый мусор на окне.
От украденной картины –
Чёрный гвоздь в пустой стене.
От обманщицы красивой –
Тонкий запах злых духов.
От тоски невыносимой –
Полон дом больных стихов.
 

Львов, 1970-е

 
Шикарный спутник, «бентли», ночь.
Швейцар рванулся нам помочь.
Охранник сбоку и чуть сзади.
Мы в зал вошли, как на параде,
Прекрасной парой, сил полны,
На бурный секс обречены.
 
 
Официанта звали Гейшей.
Я ощутила вдруг простейшей
И незатейливой себя
На этом фоне. Теребя
В руках замученный бокал,
Я впала в ступор. Он украл
Все тайны женские у нас.
И поволокой чёрных глаз,
Коварной плавностью движений,
Ожогами прикосновений
Сразила Гейша наповал.
Я опрокинула бокал.
 
 
Мы вышли. Вечер искривился.
Мой спутник надо мной склонился,
Как над трофеем. Я сдалась.
Но эта ночь не удалась.
 

Москва, 2000-е

 
На бетонной его груди
Можно спать и ногами ходить.
 
 
От избытка гормонов в крови
Он любить вас готов до зари.
 
 
Даже близко стоять горячо.
Безупречно рельефно плечо.
 
 
И шесть кубиков, как на заказ,
Он любому предъявит на раз.
 
 
Деньги тают на ложе, но всё же
Это может быть денег дороже.
 

Москва, 2000-е

 
Твой толстый лавочник опять
Не потрудился денег дать.
И твой красавец сутенёр
Вновь ноги об тебя утёр.
И итальянец, аж до слёз,
Подарки жалкие привёз.
И все подруги, как назло,
Уже уехали давно.
И ты одна, ты пьешь с утра,
Чтоб смыть обидное вчера.
И ты знакомым не звонишь,
Чтобы не слышать про Париж.
И ты родителей не ждёшь.
Меж вами пустота и ложь.
 
 
А город-монстр крепко спит.
Твоею плотью плотно сыт.
 

Москва, 1990-е

 
В московском клубе в пьяном зале
Гимнастку на десерт подали.
 
 
На сцене яркой, как на блюде,
Товар оценивают люди.
 
 
В шпагате тянется с улыбкой
Экс-чемпионка гибкой рыбкой.
 
 
И стрелы ненависти женской
Пронзают воздух тонкой леской.
 
 
А в ложах торг уже кипит.
Кто больше даст, тот победит,
 
 
Чтоб вызвать в ночь, как на татами,
Красавицу на бой с деньгами.
 
 
Она же верит в то, что сможет
Стать истинной хозяйкой ложи.
 
 
Кто тут охотник, кто добыча –
Ответ непрост. И нетактичен
Такой вопрос.
 

Москва, 2000-е

 
Об меня чистятся,
Но я-то пачкаюсь.
Я не химчистка
И не духовная прачечная.
 
 
Он молодеет.
Я – нет.
Я старею.
Звон монет
 
 
Не способствует, к сожалению,
Омоложению.
Чтобы обмен равноценным был,
Обзаведусь вторым, молодым.
 

Москва, 2000-е

 
Если буду я японкой –
То изящной, нежной, тонкой
Во всех отношениях.
 
 
Если буду я блондинкой –
То холодною, как льдинка,
Буду жить на подношения.
 
 
Если буду я мулаткой –
То, конечно, томной, сладкой
И в любви неугомонной.
 
 
Если буду я брюнеткой –
То пикантною и едкой,
Хищной львицею салонной.
 
 
Если буду ярко-рыжей –
То, наверное, бесстыжей
Дикой бестией развязной.
 
 
Ну а если вдруг – мужчиной,
Стану наконец причиной
Всего вышесказанного.
 

Лондон, 1980-е

 
Как платья, твой этюд хорош,
Шелков безукоризнен лёд.
Как тонко ты понять даёшь,
Что всё вчерашнее не в счёт.
 
 
И в дымке пасмурной духов
Морозит тон холодных фраз,
Лишь тенью давешних грехов
Дурная поволока глаз.
 
 
Твой взгляд радушно-безучастен.
Ты безупречна. Я смешон.
А тёмные ночные страсти
Не повод для сближенья днём.
 

Санкт-Петербург, 1990-е

 
Сегодня моя победа!
Сегодня всё по плечу!
Отмечу успех. Поеду,
Куда и с кем захочу.
 
 
Шёлковый летний вечер,
Бархатный тёмный дом.
Устрою красивую встречу.
Подумаю потом.
 
 
Выпью глоток бакарди.
С кем вечер буду делить?
Раскину судьбу на картах,
Кому сейчас позвонить.
 
 
Вчера у зеркал нескромно
Позы любви изучала.
Прелюдия будет томной,
И нежным будет начало.
 
 
Потом я включу фантазию,
Я разогрею мышцы.
Я – твоя дикая Азия!
Я – твой гарем! Всё выше!
 
 
Потом я тебя оставлю
В лёгком небытие.
Потом опять растаю
Как в полусне – в тебе.
 
 
Потом ты уснёшь, усталый.
В общем – хороший малый.
И я по местам расставлю
Иллюзии и бокалы.
 
 
Утром, одетый и скромный,
Ты на прощанье состришь.
И имени я не вспомню,
Когда через день позвонишь.
 

Москва, 2000-е

 
Она ушла, духи остались.
В подушку намертво впитались.
 
 
Она оставила заколку.
Случайно или нет? Но тонко.
 
 
И подарила мне брелок,
Чтоб я её забыть не смог.
 
 
Она стихи мне посвятила
И в память их навек вонзила.
 
 
Она была юна, прекрасна.
Но холодно и беспристрастно
 
 
Она пометила мой мир,
Как старый опытный вампир.
 

Москва, 1980-е

 
Я люблю безумно Вас – это раз.
Пожениться нам пора – это два.
Одевай меня, корми – это три.
Быстро уберись в квартире – вот четыре.
И не вздумай изменять – это пять.
Будем вместе мы стареть – это шесть.
И умрём в один мы день – это семь.
Хоронить нас вместе просим – это восемь.
Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать!
 

Рига, 1970-е

 
Завтрак подан был в постели.
И наутро Вы имели
Сласть пирожных комплиментов.
 
 
На обед Вы захотели
Блюдо острое и съели
Чей-то ум без сантиментов.
 
 
На десерт – желе из взглядов.
И на ужин был заказан
Мёд с цветов души поэтов.
 
 
На ночь – только серенада
Под глазурью шоколада
И певца талант и слава.
Вот диета всем диетам!
 
 
Аппетит – не надивиться!
И в меню попасть стремится
Человек за человеком.
 

Рига, 1970-е

 
Бокал вина на тонкой ножке
Так элегантно-неустойчив.
В косом разрезе дикой кошки
Твой взгляд становится настойчив.
 
 
И с неприкрытым откровеньем
Призывно облегает платье.
Наигранное опьяненье
Скрывает хмель реальной страсти.
 
 
И, как по нотам провокаций,
Играет блюз души и тела.
Мне просто некуда деваться.
Противник дерзкий и умелый.
 
 
И вздох становится короче.
Туманится желаньем взор.
И омут этой тёмной ночи
Неотвратим, как приговор.
 

Гурзуф, 1980-е

 
Не пахнут розы
От нелюбимых.
Ты в роли жертвы
Так хороша.
Ошибки слабых –
Пороки сильных,
Лишь тихо стонет
Твоя душа.
 

Хельсинки, 1980-е

 
По берегу моря любовная парочка
Гуляла под вечер под хохот русалочий.
 
 
Прилив в лунном свете играл и манил,
И парень разделся и в море поплыл.
 
 
Невеста всю ночь прождала у одежды –
Русалкам понравился юноша нежный.
 
 
Они его в тёплой волне целовали,
От губ и до кончиков ног обнимали,
 
 
И в омут зеленый под жёлтой луной
Нырнул безвозвратно жених молодой.
 
 
Наутро холодное тело нашли.
Русалки бесшумно плескались вдали.
 
 
И были глаза их печалью полны –
То ль слезы, то ль влага солёной волны.
 
 
И в чёрном платке, чёрной тенью от горя
Невеста рыдала у Чёрного моря.
 

Мальорка, 2000-е

 
Рахат-лукум, шербет, халва,
Горячий сладкий шарм восточный,
Арбуза, дыни привкус сочный –
Всех недокормленных мечта.
 
 
На фоне северных мужчин –
Спокойных и не очень страстных
Всех недолюбленных, несчастных
Кавказский шарм в момент сразил.
 
 
В дурмане мускуса и роз,
Под танец живота в гаремах
Запутались в восточных темах
Надолго, прочно и всерьёз.
 
 
Страстей безумных череда,
Накал эмоций до сожженья
Берёт без боя города,
Без выкупа и без сраженья.
 

Москва, 2010-е

 
У них пробило два часа.
У нас промчалась вечность.
Пока творили чудеса –
Они сдвигали плечи.
 
 
Они шептались и ползли,
И возводили стены,
И разрушали, как могли,
Всё, что сочли нетленным.
 
 
И за стеною сотни стрел
Готовились заранее.
Когда же ангел улетел –
Они зашлись в страдании.
 

Львов, 1980-е

 
Не стоит слепо возглавлять
Чужое шествие злых гномов.
Не стоит карликов свергать
С их карликовых низких тронов.
 
 
Мы все заражены чумой
Реваншей, что того не стоят.
И, победив любой ценой
Тех, кто победы недостоин,
 
 
Теряем больше, чем хотим.
Но в миг победы ослепленье
Туманит разум. Мы летим,
Не сознавая, что в паденье.
 
 
И развращает нас опять
Общение с низшим. И победа
Всё ниже катится. И вспять
Ползём назад и против света.
 

Хельсинки, 1990-е