ГЛАВА 2

– Значит, завтра в девять часов утра я жду вас на ферме. Договорились? – спросила отважная фермерша.

– Могу приехать раньше, – предложила я.

– Не надо. Я знаю городских жителей. У них рабочий день начинается с девяти ноль-ноль. До завтра.

Кстати говоря, городские жители бывают разные. Кто-то к полудню еле глаза продирает, а кто-то сутками не спит, выполняя свою работу.

Я купила монпансье и покинула кондитерский отдел, не оглядываясь. Конспирацию надо соблюдать до конца.

Я еще немного потолкалась по супермаркету, боковым зрением контролируя дальнейшие перемещения Александры Стольник. Она тоже не сразу покинула торговый зал, делая вид, что пришла не только за пряниками.

Выбрав удобную позицию, я попыталась вырвать из толпы хотя бы одно лицо, которое интересовалось бы Александрой Ивановной. Ничего похожего: посетители были заняты собственными делами, не обращая никакого внимания на мою новую клиентку. По-моему, госпожа Стольник переиграла. Бандитам удобнее терзать ее на территории родного поместья, чем среди снующих туда-сюда покупателей.

Пора отправляться домой, чтобы основательно продумать план действий и собрать вещички. Возможно, мне придется проторчать на ферме Стольник не один день, так что стоит взять с собой ночную рубашку и купальник. Так… кроме этого, мне наверняка понадобится оружие. Еще…

Размышляя на ходу о том, что мне может понадобиться на ферме, я вышла из супермаркета и направилась к машине.

Вот черт! Возле моего «жука» уже крутился инспектор ГИБДД, готовясь отвернуть номерной знак.

– Минутку! – провозгласила я. – Что это вы собираетесь делать?

Кругленький мужичок лет сорока с усами, как у Буденного, увидев меня, засверкал глазами.

– Вы хозяйка этого «Шевроле»?

– Я всегда полагала, что это «Фольксваген».

– Это я вижу, написано на капоте. Просто мне нравится слово «шевроле». Французский язык, знаете ли…

Побеседовать о французском языке нам не удалось, потому что раздался оглушительный визг тормозов.

Я обернулась… и увидела, как на выходящую из дверей супермаркета Александру Стольник на полном ходу мчится «Запорожец». Тот самый, за которым я пристроила недавно свою машину.

Раздался истошный женский крик.

Мы вдвоем с милиционером так и остались стоять, открыв рот. Его поразила неожиданность происшествия; меня же стала мучить совесть от сознания невыполненного долга. Не надо было мне соглашаться на завтра, ведь я же знала, что враг не дремлет!

– Я окажу первую помощь, а вы попробуйте задержать машину! – крикнула я. – Скорее!

– Ага… – чуть помедлив, откликнулся дядя.

Я бросилась к лежащей на асфальте Александре. Артерия на шее билась очень слабо, мои пальцы едва чувствовали ее. Я подобрала ее вместительную сумку, подложила ей под голову и стала делать искусственное дыхание, вдыхая в ее прохладные губы воздух из своих легких.

Краем глаза я увидела белую «Газель», оборудованную под машину «Скорой помощи». Слава богу, кто-то вызвал «неотложку».

Подскочил врач и схватил руку Александры Ивановны.

– Дышит?

Я оторвалась от своей клиентки, едва переводя дыхание.

Тут же появились носилки. Я вскочила на ноги и стала метаться вокруг толпы.

– Отойдите все! Отойдите дальше!

Испуганные люди шарахались от меня прочь. Если бы в этот момент я увидела хотя бы одну бандитскую рожу, то, клянусь, размазала бы ее по асфальту!..

Черта с два! Исполнители замысла были наверняка уже далеко…

Носилки водрузили в салон «Газели». Я, подобрав сумку несчастной фермерши, полезла следом, наплевав на собственный автомобиль, одиноко торчавший перед зданием супермаркета.

– Я буду сопровождать ее.

– Вы – родственница? – спросил молодой врач со светлыми редкими усиками над верхней губой.

– Да.

В этот момент у створок задних дверей машины показался тот самый инспектор, который хотел арестовать мою машину. Пришлось снова вылезать из «Газели».

– Поедете с ней? – спросил он.

– И как можно быстрее, – сказала я. – Что там с «Запорожцем»?

– Его бросили в двух кварталах отсюда. Видимо, пересели на другую машину.

– Короче, скрылись?

– Да.

Впрочем, чего можно было ожидать? Работают профессионалы. Но чтобы совершить наезд «Запорожцем»? Это придумал неординарный ум.

Ничего, мы тоже не лыком шиты. Я заступила на бессрочную вахту, и черт меня возьми, если хоть еще один волос упадет с головы моей клиентки!

Я протянула милиционеру ключи от своей машины.

– Не буду возражать, если мой «жучок» переночует на штрафной стоянке.

Буденновские усы дрогнули.

– У тебя денег много? Должен предупредить, это удовольствие не дешевое.

– Деваться некуда, я отвечаю за жизнь этой женщины. В связи с чрезвычайностью ситуации вы могли бы сделать соответствующие скидки.

В карман блюстителя порядка с легким шуршанием перекочевала серо-зеленая купюра.

– Ладно, посмотрим, – вздохнул пузатенький мент, принимая от меня ключи, – завтра приедешь по указанному адресу.

Он выдал мне соответствующую информацию.

– На кого сослаться?

Вместо ответа дяденька протянул мне удостоверение, из которого я узнала имя и фамилию сотрудника ГИБДД.

Из «Газели» показалась голова врача:

– Девушка, вы нас задерживаете!

– Уже едем!

Я кивнула милиционеру на прощание и скрылась в недрах «Газели», словно Иона во чреве кита.

ГЛАВА 3

Александру Стольник отвезли в одну из лучших клиник в нашем городе. Так что отважной фермерше повезло – ею займется квалифицированный персонал, который не даст ей умереть.

К счастью, повреждений внутренних органов врачи не обнаружили. Правда, два ребра были сломаны. Самым же неприятным было сотрясение мозга, отчего Александра Ивановна до сих пор не приходила в сознание. Видимо, она сильно ударилась головой при падении.

Нас поместили в двухместную палату хирургического отделения, находившегося на втором этаже трехэтажного белостенного корпуса. Кроме Александры, в палате была еще одна женщина: у той, правда, дело шло к выписке.

– Вы собираетесь постоянно дежурить? – спросила меня молодая девушка – дежурный врач.

Белоснежный халатик был надет прямо на голое тело, на опрятной голове красовалась накрахмаленная шапочка. Девушка, видимо, совсем недавно закончила медицинский университет. Она смотрела на меня зеленоватого цвета глазами, и маленький вздернутый носик придавал ей сходство с персонажами мультфильмов Уолта Диснея.

– Да, придется. Надеюсь, вы не будете возражать?

Докторша пожала плечами: видимо, ей было все равно.

– Даже хорошо, что вы будете рядом. Уход за больными требует времени, у персонала его всегда не хватает.

Я вышла в коридор, прихватив пакетик, переданный мне в магазине Александрой Стольник. В нем оказались деньги в количестве шестисот долларов и карта района с точным указанием, как добраться до фермы.

Пока врачи занимались Александрой Ивановной, я, сидя в коридоре, изучала карту местности. Как уж они измывались над ней, мне неизвестно – я предпочитала не присутствовать при этом. Наблюдать за тем, как человеку делают инъекции, ставят капельницу и трогают за больные места, мне не очень-то хотелось.

Фермерша, похоже, пришла в себя и теперь лежала с закрытыми глазами. Я осторожно приблизилась, посмотрела на ее страдальческое лицо и так же осторожно удалилась. Теперь Александра Ивановна будет отсыпаться после беспокойной фермерской жизни, где ни поспать, ни поесть толком некогда…

Мне удалось дозвониться до тети Милы, которая была очень удивлена, узнав о том, что я нахожусь в больнице, да еще в хирургическом отделении, и, попросив тетушку привезти кое-что из еды и одежды, я теперь с нетерпением ждала ее.

Решив одну проблему, я принялась за другую: выпросив у старшей медсестры – пожилой женщины со взглядом прокурора – кожаное кресло из комнаты отдыха, я перетащила его в палату. Спать на стуле, скажу прямо, неудобно – кресло для этой цели больше подходит.

К пяти часам в отделение заявилась тетя Мила с двумя огромными баулами, набитыми снедью.

– Думаю, на неделю тебе этого хватит. Кстати, расскажи, как ты оказалась в хирургическом отделении?

Я молча указала на спящую Александру.

– Я охраняю эту женщину.

– Кто она?

– Фермер.

Тетя Мила покачала головой:

– Надо же, героическая профессия для женщины. Если ей захочется чего-нибудь почитать, я принесу парочку детективов.

– Не нужно, – тоном, не терпящим возражений, произнесла я, – при сотрясении мозга читать нельзя. Можно только лежать и страдать.

В глазах тети Милы мелькнуло сожаление. Ей так хотелось, чтобы вокруг нее было как можно больше единомышленников, но глотать по детективу в день было под силу только ей.

– На всякий случай… – произнесла тетя Мила, осторожно кладя на краешек тумбочки один из романов Чейза. – Почитаешь сама, других развлечений здесь все равно нет.

Это точно. Единственное шоу, которое можно лицезреть в клинике, – подача утки в постель больного. Кстати, его можно не только видеть, но и участвовать в нем самому. Очень интересно!

Выдав тете Миле некую сумму на расходы, я обратилась к ней с просьбой.

– Вы не могли бы, милая тетушка, посидеть часок с моей клиенткой? Мне надо отлучиться.

Тетя Мила взглянула на свои часики:

– Я не взяла с собой книгу, этот часок покажется мне годом!..

Да, этот немаловажный момент я не учла. Книгомания – опасная вещь, от нее нет спасения.

– Тетя, мне обязательно надо отлучиться. Моя машина тоскует без своей хозяйки на штрафной площадке!

И без того круглые глаза тетушки превратились в компакт-диски.

– Тебя схватила милиция?

– Не совсем так… – уклончиво ответила я. – Было бы хуже, если бы я бросила свой «Фольксваген» на дороге, а потом узнала, что его угнали. Милиция же, напротив, позаботилась о машине. Просто если я заберу ее завтра, то плата за хранение возрастет. По пути я подберу вам классный детективчик из новинок.

Я лукавила. Тетя Мила перечитала все, что только можно найти на прилавках наших магазинов, поэтому опрометчивые обещания могли сослужить мне в дальнейшем плохую службу. Однако деваться было некуда.

Тетушка вздохнула:

– Только поторопись, я долго не выдержу.

Я чмокнула тетю Милу в пухлую щечку и испарилась.

Мент не обманул – мой «Фольксваген» отдыхал на штрафной площадке, на которую его доставили сразу после инцидента у супермаркета. Ключи были у охранника в целости и сохранности. Я даже подумала, что скоро мы приблизимся к европейскому уровню, когда можно вручить ключи от машины любому, который отгонит ее в нужное место да еще проведет необходимые регламентные работы.

По пути я заехала в книжный магазинчик, находящийся на первом этаже какого-то проектного института, и принялась просматривать новинки детективной литературы.

Ничего нового я на прилавке не обнаружила, а все имеющиеся так называемые «новинки» были перечитаны моей тетушкой по нескольку раз.

Стоп!

А это еще что такое?

Я увидела трехтомник, вышедший под общим названием «Новые приключения Шерлока Холмса» и принадлежавший перу автора, не имеющего никакого отношения к Артуру Конан Дойлу. Надо же, бедному Шерлоку не дают покоя даже после его смерти!

По моим расчетам, три тома по четыреста пятьдесят страниц каждый смогут утолить книжный голод моей тетушки в течение девяти дней.

– Я хочу купить этот трехтомник, – заявила я продавцу – пухленькой женщине лет пятидесяти, у которой на кончике носа росла маленькая коричневая родинка.

Расплатившись, я прижала драгоценность к груди и выскочила из магазина.

Оставить машину на территории клиники не представлялось возможным, поэтому, прижавшись к обочине на той стороне улицы, куда выходили окна нашей палаты, я приняла все меры к тому, чтобы потенциальным угонщикам не удалось воплотить в жизнь свои мерзкие планы. А именно: я обесточила все, что только можно обесточить, поставила гвозди к каждому колесу и водрузила на видное место милицейскую фуражку.

Взлетев на второй этаж хирургического отделения, я распахнула дверь палаты и увидела, что тетя Мила и Александра Стольник ведут тихую, задушевную беседу. Соседка – обладательница огромного желчного камня – также прислушивалась к разговору, мечтательно поднимая глаза к потолку.

– А мы уже поправляемся! – улыбнулась тетя Мила.

Я захлопала глазами от удивления:

– Однако, тетушка, вы просто добрая волшебница! Как вы себя чувствуете, Александра Ивановна?

Фермерша слабо улыбнулась:

– Спасибо, неплохо. Голова побаливает, и дышать пока трудно.

Я вручила своей тетушке трехтомник новых похождений Шерлока Холмса:

– Премия за ваш героический труд.

Тетя Мила тут же принялась охать и причитать, затем вскочила с кресла, арендованного мною на время у старшей медсестры, и помчалась к выходу.

– Сейчас же начну читать! Немедленно!

Говорить что-то ей вслед было бесполезно, она бы все равно не услышала. Я опустилась в еще теплое кресло и подумала, что теперь на некоторое время моя жизнь будет лишена острых моментов – сиделкам их просто не положено переживать.

Если бы сиделкам платили так же, как телохранителям, наш народ жил бы несравненно лучше. А что касается острых моментов, то я ошиблась…