Армен Арменович торопливо отправился в гостиницу, чтобы позвать кого-нибудь из персонала. Иван же Анатольевич так и просидел все время без движения, пока вдалеке не показались несколько мужских фигур во главе с управляющим. Они приближались к нам, и вскоре я смогла разглядеть, помимо самого Армена Арменовича, лихого водителя, привезшего меня в горы, Алексея Николаевича, и еще двух мужчин, незнакомых мне. На одном из них была пятнистая униформа – видимо, это был охранник.

Вся группа подошла к нам, и мужчины принялись раздеваться. Армен Арменович встал возле Ивана Анатольевича и сказал тихим голосом:

– Приношу свои соболезнования. Я уже позвонил в город, вызвал «Скорую» и милицию. Наш телефон почему-то не работает, пришлось воспользоваться сотовым. Скоро они будут.

Тем временем мужчины продолжали свою работу. Двое из них залезли в воду и нырнули, чтобы попытаться поднять тело утопленницы. Двое других – Алексей Николаевич и водитель – сооружали на берегу нечто вроде носилок, куда можно будет положить Эльмиру. Я стояла рядом и наблюдала за их действиями. Мне было не по себе. Нет, это слишком мягко сказано. Я испытывала неприятные чувства: шутка ли, приезжаешь отдыхать, а тут – на тебе, смерть. Во-первых, смерть вообще не может вызывать никаких положительных эмоций, а во-вторых, если сталкиваешься с подобным происшествием по работе, да еще в городе, где жизнь кипит и постоянно свершается что-нибудь нехорошее, с нею еще как-то можно смириться. Но вот когда специально уезжаешь подальше от людей, от суеты жизни, от цивилизации, чтобы отдохнуть, забыть обо всем, а тут снова на пути – смерть, то это здорово выбивает из колеи.

Наконец мужчины смогли достать тело Эльмиры из воды. Вытащив на берег, они сразу же уложили его на импровизированные носилки, а сами стали одеваться. Эльмира выглядела так же, как и вчера в баре. На ней были те же самые платье и туфли, только от прически мало что осталось. Волосы намокли и спутались. Лицо было испуганным, а глаза широко открытыми. Я заметила, что сбоку платье разорвано и под ним виднеются трусики от купальника. На руке утопленницы блестел красивый золотой браслет, инкрустированный драгоценными камнями. Я сразу же вспомнила про цепочку, что нашла сегодня неподалеку. На шее Эльмиры не было никаких украшений, но, судя по браслету и кольцам, унизывавшим ее пальцы, золото она любила. Вероятнее всего, цепочка тоже принадлежала ей, но каким-то образом женщина умудрилась ее потерять. Сама не знаю почему, я пока промолчала про цепочку.

Иван Анатольевич присел около носилок и схватил жену за руки. Он молча смотрел на нее, прерывисто дыша. Было видно, что он с трудом сдерживает нахлынувшие эмоции, не решается прилюдно проявлять свои чувства. Армен Арменович стоял рядом и печально смотрел на него. Он положил руку на плечо Ивана Анатольевича и сжал его. Супруг Эльмиры, точнее, теперь уже вдовец, вдруг всхлипнул и громко зарыдал, сотрясаясь всем телом.

* * *

Мы собрались в ресторане – все жильцы гостиницы, за исключением мужа Эльмиры. Было тихо. Кто-то пил чай, кто-то сидел просто так. Ольга рядом со мной молчала, я тоже.

В зал ресторана вошел управляющий. Он оглядел всех присутствующих и сел на свободный стул, предварительно выдвинув его на середину.

– Думаю, уже всем известно о происшествии, случившемся сегодня ночью. Погибла девушка, которая вчера приехала к нам отдыхать. Сегодня утром ее тело было найдено в озере. Она утонула. Я вызвал милицию и «Скорую помощь». Здесь, возможно, будет проводиться расследование. Администрация гостиницы приносит свои извинения за причиненные вам неудобства. Попрошу всех сохранять спокойствие и оставаться до прибытия милиции в своих номерах. В крайнем случае в ресторане.

– А когда приедет милиция? – капризным голосом спросила одна из девиц.

– Не знаю, – Армен Арменович посмотрел на часы. – Уже больше часа прошло, как я вызвал их, а все не едут. Сам не пойму, в чем дело.

Армен Арменович поднялся и вышел из ресторана. По залу пробежал шумок. Кое-кто поднялся и тоже вышел вслед за управляющим. Я посмотрела на Ольгу – она собралась уходить.

– Что ж, посидим в номерах, пока все не утрясется. – Она встала и добавила: – Будет скучно, заходите, поболтаем.

– Хорошо, – сказала я и тоже поднялась. – Пожалуй, тоже побуду у себя.

Придя в номер, я легла на кровать и задумалась. Смерть Эльмиры никак не шла у меня из головы. Да еще эта цепочка… Она ведь явно разорвана! И тот страх, что застыл у женщины в глазах… Мой внутренний голос начал нашептывать, чтобы я немедленно отправилась к мужу погибшей и поговорила с ним. Я зло огрызнулась:

«Я на отдыхе».

Но чертов внутренний голос никак не унимался. Теперь он уже не шептал, а стал требовать:

«Ты должна пойти и поговорить с мужем Эльмиры. Просто обязана!»

Я поборолась еще немного со своим внутренним голосом, который никак не хотел отставать от меня. Потом, сдавшись, поднялась с постели и пошла искать Ивана Анатольевича. Нашла я его довольно быстро: выглянув из окна, я увидела его во дворе. Он стоял, повернувшись спиной к гостинице и засунув руки в карманы.

Я спустилась вниз и подошла к нему.

– Приношу вам свои искренние соболезнования.

– Спасибо, – пробормотал он, но даже не повернулся.

Я помолчала немного, не решаясь начать разговор, потом, собравшись с духом, сказала:

– Иван Анатольевич, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но не могли бы мы поговорить о смерти вашей жены?

На этот раз Иван Анатольевич обернулся и пристально посмотрел на меня.

– О чем мы можем говорить? Эльмира умерла… Так глупо погибла… Как жаль…

– Иван Анатольевич, посмотрите, пожалуйста: эта вещь принадлежала вашей жене? – Я вытащила из кармана цепочку.

Он бросил беглый взгляд на драгоценность и кивнул удивленно:

– Да, я подарил ее Эльмире. Откуда она у вас?

– Нашла сегодня у озера, когда прогуливалась. Недалеко от того места, где… где потом нашла Эльмиру.

Иван Анатольевич взял из моих рук цепочку и сказал:

– Она разорвана…

– Да, мне тоже это показалось странным. Скажите, ваша жена умела плавать?

– Да… – растерянно произнес он. – Как все… Она не была, конечно, чемпионкой по плаванию, но плавала вполне сносно.

– Еще один вопрос, – проговорила я, подталкиваемая внутренним голосом, который иногда влезал вот так нагло, без разрешения. – Вы не допускаете мысли, что вашу жену убили?

– Убили?! – Глаза Ивана Анатольевича округлились, брови изумленно поднялись. – Да вы что! Нет! Нет! Не может быть! Кто ее мог убить?

– Послушайте. Это, конечно, не мое дело, но тем не менее. Мне показалось, что вашей супруге помогли утонуть…

– Да с чего вы взяли?! – кипятился Иван Анатольевич. – Вы сами-то не из милиции? А то вопросы какие-то задаете…

– Нет, я не из милиции… – хотела было я завершить разговор.

«Я не собираюсь работать на отдыхе, и точка!» – произнесла я мысленно.

Но мой внутренний голос завопил, и я неожиданно для себя самой закончила фразу так, как требовал он:

– Я – частный детектив.

Иван Анатольевич быстро осознал смысл сказанных мною слов и немедленно заинтересовался:

– Вот как! А почему вы решили, что ее могли убить?

Я вздохнула и проговорила:

– Понимаете, меня на эту мысль натолкнул ряд обстоятельств смерти вашей супруги.

– Каких же? – тотчас спросил Иван Анатольевич.

– Во-первых, эта цепочка. Чтобы ее разорвать, нужно приложить некоторые усилия. Так просто, случайным движением, ее не порвать. Второе – то, что Эльмира полезла купаться как была – в платье и туфлях. Но ведь если бы она захотела освежиться, то могла бы снять все с себя, тем более что под платьем у нее был надет, я заметила, купальник. Третье: платье разорвано на боку. Ткань, из которого оно сшито, только на вид тонкая и легкая, на самом же деле это довольно-таки прочное синтетическое волокно. Разорванные платье и цепочка, по моему мнению, свидетельствуют о том, что между вашей женой и ее убийцей происходила борьба. И кроме того, вспомните сами выражение лица Эльмиры. Ужас, который застыл в глазах вашей супруги, тоже говорит о том, что она чего-то или кого-то испугалась перед смертью. Скорее всего она не сама пошла в воду. Она знала, что ее хотят убить, поэтому была так напугана.

Иван Анатольевич внимательно смотрел на меня. Наконец, переварив полученные от меня сведения, произнес:

– Вы, я вижу, весьма наблюдательны. После всего, что вы мне сказали, я тоже начинаю сомневаться в том, что моя жена умерла случайно. Может быть, ее действительно убили? Но… Господи! Не представляю, кому могло понадобиться убивать ее!

Он замолчал, обхватив себя руками. Потом глубоко вздохнул и проговорил:

– А что вы скажете на то, если я найму вас как частного детектива, для того чтобы расследовать обстоятельства гибели Эльмиры? И даже если в итоге окажется, что она умерла своей смертью, на оплату с моей стороны это никак не повлияет. Так как?

– Не знаю… – задумчиво начала я.

Мне почему-то жутко не хотелось копаться в этом, хотя я не сомневалась, что Эльмиру убили. Я же все-таки на отдыхе… Но с другой стороны, деньги, судя по преуспевающему виду мужа, можно получить немалые. А от денег я еще никогда не отказывалась. Да и дело-то мне показалось не слишком сложным. Ведь если Эльмира убита здесь, на территории гостиницы, то и убийца… Конечно же, убийца до сих пор тоже находится здесь. Если он не приехал из города специально, а это маловероятно. Господи! Что же получается? Мы все, жильцы пансионата, каждую минуту находимся с ним рядом. И каждый из нас, между прочим, подвергается смертельной опасности.

Хотя с другой стороны, если преступление совершил не полоумный маньяк, то есть вероятность, что больше он никого не тронет. А раз убийца попытался уверить всех, что с Эльмирой произошел несчастный случай, то скорее всего он не маньяк.

Уф! Я перевела дыхание. Посмотрела на Ивана Анатольевича, он все еще выжидающе глядел на меня – ждал ответа. Я сказала:

– Пожалуй, я возьмусь за это дело. Только хочу сразу предупредить – мои услуги стоят дорого. – И посмотрев ему в глаза, добавила: – Двести баксов в день.

Интересно, что скажет на это наш богатенький буратино?

К моему удивлению, «богатенький буратино» ничтоже сумняшеся достал из нагрудного кармана пиджака чековую книжку и подписал чек. Оторвав его, протянул мне. Я взглянула и замерла с открытым ртом. На чеке значилось ни много ни мало – одна тысяча американских долларов. Он проплатил сразу за пять дней. А мне уже сейчас казалось, что убийство Эльмиры можно будет раскрыть дня за три максимум.

– Это аванс, – проговорил Иван Анатольевич, неверно истолковав мое молчание. – Когда вы назовете мне имя убийцы, получите еще столько же.

Вау! Две штуки баксов за поистине пустяковую работу! Я не сомневалась, что без особого труда смогу обнаружить убийцу Эльмиры.

Больше во мне не осталось ни тени колебаний, я кивнула и убрала чек в карман.

– Иван Анатольевич, можно цепочка пока побудет у меня? Для пользы дела? Я обязательно потом верну ее вам.

– Да, разумеется. – Он протянул мне разорванную цепочку вместе с подвеской.

Ее я тоже убрала в карман.

– И еще вот что, – начала я. – Понимаю, что вам тяжело об этом говорить, но все же мне необходимо знать всю картину происшествия. Когда вы в последний раз видели свою жену и при каких обстоятельствах это происходило?

Иван Анатольевич вздохнул и ответил:

– Что ж, извольте. – Он на секунду замолчал, как будто стараясь во всех подробностях припомнить все события минувшего дня и вечера. – Мы приехали вчера довольно поздно. Наш поезд задержался почти на два часа. Поэтому сюда мы прибыли почти в полночь. Я страшно устал с дороги, поэтому решил сразу же отправиться спать. А Эльмира была полна энергии и сил. Она решила, что для сна еще слишком рано, и захотела пойти немного развлечься. Тем более что на первом этаже играла музыка, оттуда доносились веселые голоса. В общем, люди отдыхали. Эльмира всегда любила подобные мероприятия… – Иван Анатольевич поморщился, и я поняла, что это, очевидно, было темой многочисленных конфликтов между молодой красивой женой и уже немолодым мужем. – В общем, Эльмира отправилась в бар или как там это место называется? Сказала, что пробудет там недолго, всего часок – просто хочет познакомиться с отдыхающими, посмотреть, что здесь за публика, с которой нам предстоит провести ближайшие несколько дней. А я пошел в свой номер. Вещи распаковывать не стал, сразу переоделся, принял душ и прилег. Вот только уснуть никак не мог. От сильной усталости так бывает, знаете ли, особенно в моем возрасте. Да и за Эльмиру беспокоился.

– А почему вы за нее переживали?

– Понимаете… – неуверенно начал Иван Анатольевич, и я почувствовала, что он никак не может заставить себя сказать что-то. Наконец он все же собрался с силами и произнес: – Понимаете, Татьяна, Эльмира такая женщина… Как бы это сказать? Она красивая, молодая, энергичная, ну и все такое… Она весьма сексапильна, поэтому вокруг нее постоянно вились мужики. А она… – он снова запнулся, – не то чтобы приветствовала это, но ей льстило, что она нравится мужчинам, что за ней ухаживают. Она как бы не была против этого, понимаете?

«Отлично понимаю, – подумала я про себя. – Короче, та еще шлюха, упокой господи ее душу. Попросту шалава, готовая закрутить романчик на одну ночь с каждым мужиком. Я еще и вчера так подумала».

– Понимаю, Иван Анатольевич. В общем, Эльмира пользовалась у мужчин популярностью и подчас сама была не против пофлиртовать немного.

– Да, – неуверенно сказал он и торопливо добавил: – Нет, вы не подумайте ничего такого! Эльмира не изменяла мне. Просто вела себя с мужчинами так, что со стороны могло показаться, будто бы она… гулящая. – Последнее слово далось Ивану Анатольевичу с большим трудом. Во всяком случае, так мне показалось. – В конце концов я задремал, а когда проснулся, было уже около двух часов ночи. Жена все еще не вернулась, а снизу раздавались звуки музыки. Я решил, что нужно сходить за ней. Оделся, спустился в бар. Там были почти все отдыхающие…

– Почему вы так решили?

– Ну, я не знаю. Это ведь маленькая гостиница, рассчитанная человек на пятнадцать, не больше. Там, в баре, веселилось человек восемь, а может, и десять. Эльмира тоже была там. Она уже успела выпить, поэтому вела себя довольно развязно. Около нее крутились какие-то кавказцы, да и другие мужчины тоже.

Иван Анатольевич помолчал немного, а потом произнес с гордостью и одновременно с грустью:

– Эльмира была очень красивой, очень эффектной женщиной.