– Но ведь обошлось же! – сказала Наталья Павловна и продолжила рассказывать: – Ну вот мы в фойе и вышли, чтобы немного в себя прийти, а потом домой хотели поехать. Посидели на диванчике, воздухом подышали и решили в туалет заглянуть – мы за городом живем, и ехать нам довольно долго.

– Вы живете все вместе? – уточнила я.

– Нет, но наши дома в одном поселке, – объяснила Наталья Павловна и стала рассказывать дальше: – Едва мы за угол завернули, как… – тут она осеклась, закрыла глаза и отвернулась.

– Простите ее, пожалуйста! – попросила Тамара. – У Наташи очень плохо с нервами. Понимаете, когда пришло известие о том, что Витю, раненного, в плен взяли и выкуп требуют, у нее нервный срыв был! Сумма была такая, что нам ее не собрать, даже если бы мы все-все продали. И тогда она пошла к тете Зое.

«Все ясно! Значит, в этой семейке именно Зоя Федоровна бал правит! То-то она себя так заносчиво ведет!» – подумала я, а Тамара тем временем продолжала:

– Она готова была перед ней на коленях стоять, в ногах у нее валяться, только чтобы Витю спасти. А тетя Зоя, едва о нашей беде услышала, тут же сказала, что Игорь даст нам деньги. И Игорь дал! Наташа тогда поправилась, но врачи нам сказали, что ей категорически нельзя нервничать! Полный покой! А тут!

– Я все понимаю, но подробности мне все-таки нужны. – Я развела руками.

– Хорошо! – покосившись на Наталью Павловну, сказала Тамара. – В общем, когда мы за угол завернули и буквально пару шагов сделали, на нас скелет вылетел, и руки у него были к нам протянуты, словно он нас схватить хотел. Наташа сразу сознание потеряла и падать начала. Я ее удержать попробовала, но тут он уже около нас оказался. Тут уже и я не выдержала и тоже сознание потеряла.

– Значит, того, как у вас с шеи драгоценности сорвали, вы уже не чувствовали? – спросила я их.

– Нет! – сказала Тамара, а Наталья Павловна просто покачала головой.

– Понятно! – кивнула я. – Вам, наверное, уже сказали, что это, скорее всего, был танцовщик театра в костюме Кощея Бессмертного. Мы его усиленно ищем и обязательно найдем, – заверила я женщин.

– Сегодня рано утром, – выделила Зоя Федоровна, намекая на то, что я что-то не тороплюсь работать, – Витюша привез меня сюда с продуктами для девочек, а потом съездил в милицию и, вернувшись, сообщил, что в хореографическом училище целая бригада допрашивает тех учащихся, что вчера были в театре, а со всеми зрителями уже побеседовали, но результатов это не дало. Это ему какой-то полковник так сказал, – с величественной небрежностью сказала Зоя Федоровна.

– Оперативно они, однако! – покачала я головой.

– Да! Они, – выделила она, – стараются! И не даром! Мы же им обещали два новых автомобиля, если они преступника найдут! Но вы ведь тоже за деньги работаете? Не так ли? – с издевкой спросила она.

– Так! – стараясь казаться спокойной, подтвердила я.

«Ничего себе положеньице! Я одна, а против меня все управление! – подумала я и, разозлившись, решила: – Ничего! Пробьюсь! И не из таких ситуаций выкручивалась! А вот Пейрак за хамство своей мамаши мне еще и премиальные заплатит! Тоже мне! Царица Савская!»

– А что еще Васильев сказал? – спросила я.

– Что все зрители единодушно утверждают, что и сами были на своих местах, и их соседи тоже. Так что главными подозреваемыми сейчас являются учащиеся хореографического училища.

– Ну, что ж! Я рада, что круг подозреваемых так значительно сузился, – сказала я, и тут зазвонил мой сотовый, я извинилась и, включив его, ответила: – Слушаю!

В трубке раздался голос Базарова, который жестко произнес:

– Не называйте моего имени!

– Хорошо! – насторожившись, сказала я, а он продолжил:

– Я знаю, что вы сейчас в больнице, так что срочно… Понимаете? Срочно зайдите в кабинет главврача! Я вас здесь жду!

– Сейчас буду! – заверила я его и, отключив телефон, встала: – До свиданья! – И, достав из сумки визитку, протянула женщинам: – Если, не дай бог, что-нибудь случится, то позвоните мне, и я тут же приеду. А вы выздоравливайте скорее, а если будут новости, я обязательно вам их сообщу!

С трудом выдавив из себя на прощание улыбку – надеюсь, она не показалась им слишком кислой, – я вышла в холл, потом в коридор и, поймав первую же медсестру, попросила сказать мне, где находится кабинет главврача. Узнав его местоположение, я понеслась туда семимильными шагами и, мухой влетев в кабинет, с порога спросила:

– Что случилось?

– Сядьте, Татьяна Александровна! – внешне спокойно сказал багровый от ярости Базаров, и я села на стул. – Это главврач больницы Александр Леонидович Панкратов. – Он кивнул на сидевшего за столом мужчину. – Это палатный врач наших женщин Ольга Николаевна Давыдова. – Я посмотрела в ту сторону и увидела зареванную женщину лет тридцати в белом халате, а рядом с ней бледную до синевы старушку, которая держалась за сердце. – И ее мать.

– Очень приятно! – машинально ответила я и снова спросила: – Что же все-таки случилось?

– То, что у Ольги похитили сына Дениса пяти лет, – жестко сказал он.

– Как это произошло? – спросила я и полезла в сумку за сигаретами, но, достав их, вопросительно посмотрела на Панкратова, который просто махнул рукой – курите, мол, что я и сделала.

Базаров повернулся к пожилой женщине и попросил:

– Агния Степановна! Расскажите Татьяне Александровне, как дело было!

– Хорошо! – прерывающимся голосом сказала она. – Мы с Лелечкой и Денисом втроем живем – дочка давно в разводе. Она сегодня утром на работу, как всегда, к восьми ушла. Потом мы с Денисом позавтракали и на оптовку пошли. Я там за колбасой в очередь встала… Она там такая только в одном месте продается… Денису скучно было стоять, и он отпросился на игрушки посмотреть… Там рядом прилавок… А люди-то постоянно ходят… Его загораживают… А потом раз – и нет его!.. Я его звала-звала!.. Кричала-кричала!.. А он не отзывается!.. И нет его нигде!.. Я по рядам искать его побежала!.. А мне люди посоветовали в администрацию пойти… Чтобы его по радио позвали… Я туда побежала… Они объявили… Потом еще много раз объявляли, что потерялся мальчик Денис Давыдов, пяти лет, голубоглазый, волосы светло-русые, коротко стриженные… Одет в голубые джинсики и клетчатую рубашечку… Просили продавцов, кто увидит его, привести в администрацию… За вознаграждение… Я там в администрации полчаса ждала, а его все нет… Тогда я Леле позвонила, а тут оказывается…

– А ей к тому времени уже похититель позвонил, – закончил Базаров. – Она к Александру Леонидовичу бросилась, а уже он мне сообщил.

– На какой оптовке это было? – спросила я.

– На Рахова и Московской, – назвала женщина адрес рынка, расположенного в бывших заводских цехах.

– Так там же черт ногу сломит! – воскликнула я.

– Ничего! – уверенно сказал Базаров. – Этот рынок Сатрап крышует! Там в охране его парни работают! Я ему уже позвонил и попросил своих ребят напрячь, чтобы они все вокруг прошерстили! Особенно на стоянке!

– Да! – согласилась я. – Этот подонок обязательно должен был быть на машине, потому что с пятилетним ребенком на руках далеко не уйдешь! Но почему мальчик не закричал?

– Видимо, брызнули ему в лицо чем-то, – предположил Базаров и, повернувшись к бабушке, попросил: – Агния Степановна! Вы пойдите, пожалуйста, к медсестрам, они вам укол сделают, успокоительного дадут, а как мы что-нибудь узнаем, так тут же вас позовем.

Панкратов поддержал Базарова:

– Идите, Агния Степановна! Мы вам обязательно все сообщим.

Старушка покорно вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, а Базаров поднялся, подошел к двери, открыл ее, выглянул наружу, чтобы убедиться, что там никого нет, и снова плотно закрыл. Озадаченная таким его поведением, я недоуменно посмотрела на него, а потом спросила:

– Сколько требуют за мальчика?

– Деньги похитителя не волнуют, – медленно сказал он. – Ему другой выкуп нужен! Очень своеобразный! Короче, этот мужик сказал, что если Ольга до десяти часов вечера устроит Наташе выкидыш, то сына ей вернут. Если же нет, то она его не получит никогда.

– Та-а-ак! – протянула я. – Но тогда получается, что нападение в театре не было случайным! Ждали именно вашу жену! Некто знал, что она очень впечатлительная женщина, и планировал напугать ее для того, чтобы она потеряла ребенка! Ценности же взяли для отвода глаз, а Тамара Евгеньевна попала под эту раздачу просто за компанию! А это значит, что вы кому-то крепко насолили и вам решили вот так изуверски отомстить. Думайте, Виктор Евгеньевич, кому вы дорогу перешли!

– Не совсем так, – сказал Базаров и, помолчав, объяснил: – Дело в том, что Наташа вынашивает детей Тамары и Игоря. Там двойня!

– Что?! – воскликнула я. – А сама Тамара?

– У нее оказалась врожденная патология, и она совсем не может иметь детей, – отвернувшись, сказал он. – Она только изображает беременность.

«Вот они – неизвестные ранее факты! – подумала я. – Теперь понятно, зачем меня попросили подождать в холле! Чтобы Тамара успела накладной живот надеть!»

– Извините, Виктор Евгеньевич. Я понимаю, что тема эта деликатная и не слишком для вас приятная, но расскажите мне все с самого начала.

– Придется, – нехотя согласился он и начал: – Игорь очень тяжело переживал гибель своей семьи! Только время, сами знаете, все лечит, да и о наследниках подумать надо было. А то кому дело оставлять? Кто его бизнес продолжит? Жениться абы на ком он не хотел. Кукла, у которой только деньги на уме, ему и подавно не нужна была. А Тому он с самого детства знал – мы же с ним с одного двора. Она у нас поздняя, родилась, когда маме с папой уже хорошо за сорок было. Случайно, в общем-то, родилась! Вот посовещались мы все и решили, что хорошая из них пара получится, и не ошиблись.

– Как же так? Без всякой любви? – удивилась я и тому, что Дроздов женился по чьему-то (видимо, материному) решению, и тому, что Базаров ни звуком не упомянул о Погодиной, но, сделав себе эту заметку на память, решила разобраться в этом потом – судьба Дениса сейчас была намного важнее.

– Любовь случается что и проходит, – уверенно ответил Виктор Евгеньевич. – А вот теплота душевная, отношения почти родственные – это понадежнее будет!

– Что-то я не заметила… – не выдержав, сказала я. – Вы-то к ним сразу бросились, а вот он стоял, как чужой!

– Вы не правы, Татьяна Александровна! – покачал головой Базаров. – Я Игоря всю жизнь знаю и поэтому могу вас уверить, что ему было и больно, и горько, и разозлился он страшно. Только не мог он на людях свои чувства открыто выражать. Не мог он позволить, чтобы люди позлорадствовали, что у самого Пейрака вдруг такое несчастье! Неужели вы полагаете, что его все без исключения любят? Да ни в коем случае! У него до черта завистников и недоброжелателей! Только никто не решится противостоять ему в открытую, а вот посудачить за спиной! Перемыть косточки ему и его близким – это сколько угодно! А уж когда такой повод нашелся, так это для них – пир духа и именины сердца! Вот он и привык сдерживаться на людях.

«Если бы любил по-настоящему, то плевать ему было бы на все с самой высокой сосны! – подумала я. – А вот когда по чужому решению женят, то тут можно и спокойствие сохранять!» – подумала я и спросила:

– Вы Игорю Николаевичу сообщили о похищении?

– Конечно! – воскликнул он. – Это же его дети! Он приказал во что бы то ни стало найти мальчика, а его самого постоянно держать в курсе дела!

– Давайте вернемся к Тамаре, – предложила я.

– Хорошо! – кивнул он. – Тома у нас девочка домашняя, неиспорченная, она и с мальчишками-то никогда не встречалась, так что замуж девушкой вышла. Это точно!

«Да кто бы на нее посмотрел второй раз, а уж тем более позарился!» – подумала я, а Базаров тем временем говорил:

– Прожили они с Игорем год, а детей нет. Тогда она обследоваться решила.

– Здесь? – спросила я.

– Нет, – ответил мне Панкратов. – У нас тогда еще гинекологии не было, потом появилась. Она в «Панацее» обследовалась.

– Понятно! – кивнула я, потому что об этом частном медицинском центре с самым современным оборудованием и лучшими специалистами знали абсолютно все. – И там это выявили? – спросила я.

– Нет! – неожиданно для меня сказал Базаров. – Там ей как раз сказали, что она совершенно здорова. Но прошло полгода – и опять ничего. Тогда мы Тому в Москву отвезли, и вот тогда-то все и выяснилось.

– Как же в «Панацее» могли так ошибиться? – удивилась я.

В ответ Базаров только пожал плечами и продолжил:

– Тогда им, то есть Томе с Игорем, предложили суррогатную мать, но он категорически отказался!

– Отказался? – удивилась я. – Но почему?

– Он сказал, что чужая женщина будет относиться к вынашиванию ребенка как к работе, будет думать во время беременности о деньгах, а он хочет, чтобы ребенка выносили с любовью и нежностью, как родного.

– Неожиданные рассуждения для мужчины, – пробормотала я.

А Базаров продолжил:

– Тогда мы посовещались, и Наташа в благодарность за то, что Игорь меня спас, предложила себя. Ей, конечно, уже за сорок, но мы понадеялись, что все обойдется. И потом я сам чувствую себя перед Игорем виноватым за то, что у Томы нет детей, а он ведь только ради них и женился.

«Опять „мы“! Мнение Дроздова что, в расчет совершенно не принимается?» – зло подумала я, потому что эти «мы» и «нам» уже костью стояли у меня в горле, и спросила: