– Да, посторонних следов замечено не было, – подтвердил Кирьянов. – Или же их уничтожили.

– А что показал осмотр места происшествия? – спросила я.

– Ну что он мог показать, если стреляли откуда-то сверху? Как ребятам рассказали, только-только закончился номер Расстрельникова, он, акробаты и их тренер находились на сцене, кланялись публике. Ну, ты сама знаешь, как оно все в цирке красиво. Тут внезапно Расстрельников упал, цирковые решили, что человеку плохо стало, кинулись к нему, как стадо слонов. Все затоптали, что только могли. Кто-то крикнул «Убили!», ну, и спровоцировал панику. Зрители повскакивали со своих мест и бросились бежать куда глаза глядят. Хорошо еще, что никого не затоптали. К чести служащих цирка надо сказать, что к убитому никого из посторонних не допустили, пока ожидали полицию. Кстати, ни на верхнем ряду, ни на балконе, откуда предположительно мог быть произведен выстрел, никаких следов тоже не обнаружено.

– Свидетели что говорят? – спросила я.

– Да какие свидетели? Даже выстрела толком никто не слышал. Может, был, а может, и нет. Громыхал оркестр, шумели зрители. Видеть никто ничего не видел. Убегали из цирка все, паника – штука заразная, я же тебе говорил. И наш убийца вполне мог затеряться в паникующей толпе. Пистолет – это же не винтовка! Ну, и то, что я тебе уже рассказал: никто не считает Владислава Расстрельникова профессиональным убийцей.

– Понятно. Но я ведь не совсем это имела в виду, Володь.

– А что именно? – Кирьянов недоуменно посмотрел на меня.

– Я имела в виду личностные отношения, – пояснила я. – Ну, кто с кем дружит или, наоборот, кто против кого дружит, ну, ты меня понимаешь. Вы выяснили, какие сложились отношения в цирковом коллективе?

– Вот тут я тебя должен огорчить. Не успели мы еще дойти до выяснения сокровенных тайн. Так что у тебя, Тань, впереди большое поле деятельности. Дерзай, как говорится, и удачи! – улыбнулся Кирьянов.

– Ну, спасибо тебе, Володя, за напутствие и доброе пожелание. Я пойду.

– Пока.

Я вышла из Управления полиции и решила, что теперь самое время наведаться в цирк. Я поставила свою машину на свободное место и направилась мимо фонтана, который вновь стал «одуванчиком», прямо к центральному входу. Здание недавно отремонтировали, по крайней мере его фасад, однако общий облик остался неизменным. Все те же строгие формы, дополненные каменными скульптурами цирковых артистов и дрессированных зверей, очевидно, компенсируя аналогичные, снятые с периметра фонтана.

Я открыла тяжелую дверь вестибюля и вошла внутрь. В правом дальнем углу находилась касса цирка, и я направилась к ней. Подойдя к ней, я увидела в окошечке кассы светловолосую женщину в очках.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– День добрый, – ответила она. – Желаете приобрести билеты?

– Нет, мне необходимо увидеть директора цирка, – объяснила я.

– Валерия Кирилловича сейчас нет, – ответила женщина.

– Ну, тогда его заместителя.

– Он на месте, проходите в фойе, там дежурная подскажет, где его кабинет, – сказала билетерша.

Я открыла дверь, ведущую в фойе, и сразу же при входе увидела женщину пенсионного возраста. Она сидела на банкетке и что-то вязала.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Здравствуйте. Вы к кому? – спросила дежурная.

– Вообще-то к директору, – ответила я, – но мне сказали, что его сейчас в цирке нет.

– Верно, – подтвердила женщина.

– А его заместитель на месте? – спросила я.

– Да, Ростислав Максимович у себя в кабинете, – последовал утвердительный ответ.

– Как к нему пройти? – спросила я.

– А кто вы? – проявила бдительность женщина.

– Я частный детектив, Татьяна Александровна Иванова. Расследую убийство Владислава Расстрельникова, – объяснила я.

– А документы соответствующие у вас имеются? – продолжала допытываться женщина.

– Конечно, вот, пожалуйста.

Я достала из сумки лицензию и протянула ее дотошной дежурной.

– Вы не подумайте, что я попусту придираюсь, – как будто бы извиняясь, начала женщина, – но после произошедшего убийства начальство приказало всех проверять.

«Весьма правильный приказ. Только его надо было воплотить в жизнь «до», а не после того, как убили человека, – подумала я. – С другой стороны, если у зрителей начнут проверять не только сумочки, но и документы, кто в цирк-то пойдет?»

– Вы дежурили в тот вечер, когда произошло убийство? – спросила я, решив сразу же допросить дежурную.

– Да. Какой ужас! – Женщина покачала головой. – Владислав был таким молодым и талантливым! Хотя, что это я. Талант совсем ни при чем. Любая человеческая жизнь бесценна.

– Да, вы правы… – Я делала паузу. – Как к вам можно обращаться? – спросила я.

– Виолетта Михайловна, – назвала себя дежурная.

– Скажите, Виолетта Михайловна, вы обратили внимание на то, кто первым вышел из зрительного зала в тот вечер? – спросила я. – Я имею в виду, когда раздался выстрел.

– Ох, тут такое началось! Заметить, кто выбежал первым, было просто невозможно. Из зала вывалила целая толпа. Началась такая толкотня, просто давка. Хорошо еще, что никто не пострадал. Люди мчались, не разбирая дороги, только бы поскорее покинуть здание. – Дежурная покачала головой.

– Понятно. А были ли в этот день еще до начала представления какие-нибудь происшествия? – спросила я.

– Да нет, ничего такого не было. Все готовились к вечеру, все были заняты каждый своей работой. – Дежурная пожала плечами. – Нет, ничего такого из ряда вон происходящего я не припоминаю.

– Может быть, в этот день в цирк приходил кто-то посторонний? – задала я еще один вопрос.

– Да нет, вроде бы посторонних не было, – немного растерянно проговорила Виолетта Михайловна. – Зрители разве что… А так – все свои, все как обычно.

– У меня к вам, Виолетта Михайловна, будет еще несколько вопросов, – сказала я.

– Да, пожалуйста, задавайте, – с готовностью отозвалась Виолетта Михайловна.

– Скажите, в каких отношениях с коллективом находился Владислав? – спросила я.

– О, в очень дружественных. – Дежурная улыбнулась. – Владик… он был таким… лучезарным, что ли. Всегда предупредительный, вежливый, добрый. Это такая потеря!

– Следует ли из ваших слов, что у Владислава не было врагов? – уточнила я.

– Врагов? – Дежурная недоуменно посмотрела на меня. – Нет, какие враги? Откуда?

– Ну, хорошо, не врагов, а, скажем так, недоброжелателей?

Я несколько изменила формулировку вопроса:

– Ну, возможно, с кем-то отношения были не очень. Натянутые или даже неприязненные, – разъяснила я смысл своего вопроса.

– Да нет… вроде бы. Вроде со всеми отношения у Владика были ровные, – последовал ответ.

– А не припомните, возможно, имели место быть какие-то конфликты или инциденты, пусть даже небольшие. Было такое? – спросила я.

– Нет… не было ничего такого. Во всяком случае, мне об этом ничего неизвестно, – сказала женщина.

– Скажите, а друзья у Расстрельникова были? – задала я следующий вопрос.

– Вы имеете в виду здесь, среди артистов цирка? – уточнила Виолетта Михайловна.

– Да, в цирке.

– Ну, я бы назвала это приятельскими отношениями. Пожалуй… с Марианной Мануковской. Сейчас она является тренером-репетитором воздушных гимнастов цирковой труппы, – пояснила дежурная.

– А что, раньше она выступала с каким-то номером? – спросила я.

– Да, Марианна была воздушной гимнасткой. И однажды во время выступления она сорвалась. Ее долго лечили, несколько раз оперировали, долгое время она не могла ходить, – начала рассказывать Виолетта Михайловна. – Но потом восстановилась, представляете? Не полностью, конечно, выступать она уже, естественно, не могла. Но совсем покинуть цирк она тоже была не в силах. Поэтому вот осталась, но уже как тренер-хореограф.

– Понятно. Скажите, Виолетта Михайловна, вы знали, что у Владислава была невеста и что он собирался жениться? – спросила я.

– Да, слышала об этом. Ходили слухи, – лаконично ответила женщина.

– А что вы можете сказать про его невесту? – спросила я.

– Я про нее ничего не знаю. Ну, то есть как ничего. Опять же говорили всякое, что она дочь богатого бизнесмена, что она хромает чуть ли не с рождения и что Владислав позарился на деньги ее отца. Поговаривали, что она его на пресс-конференции увидела, влюбилась сразу и взяла в оборот. Но слухам я не особенно-то и верю. Физический недостаток еще ни о чем не говорит. Если человек хороший, то почему бы и нет. То есть я имею в виду, почему бы не связать с ним свою судьбу. К тому же Владик и сам очень неплохо зарабатывал. Ведь у него был уникальный номер. Я даже рада была за Владика, уж сколько времени он все один да один. Со своей женой он разошелся, она осталась в Марксе, он тоже оттуда родом.

– Ну, хорошо. Я вам оставлю свою визитку на всякий случай. Вдруг вы, Виолетта Михайловна, что-то припомните. Позвоните мне тогда, ладно? – попросила я.

– Ох, ну, конечно же, я вам позвоню, Татьяна Александровна, – заверила меня женщина.

– А теперь объясните мне, как найти кабинет заместителя директора, – попросила я.

– Значит, так, вы сейчас проходите по коридору до самого конца и там как раз будет кабинет Ростислава Максимовича. Увидите на двери табличку «Бередунковский Р.М».

– Спасибо, Виолетта Михайловна, – сказала я и пошла по коридору.

«В общем и целом убийцей мог быть кто-то из служащих цирка. Пожалуй, можно отмести тех, кто был в тот вечер на манеже. Человек в цирковом костюме вряд ли мог бы незамеченным подняться наверх, быстренько убить Владислава и вернуться обратно, на арену. Обслуживающий персонал? Возможно. Или кто-то из посетителей. Когда началась паника, смешался с толпой и покинул место преступления. Но как «чужак» протащил пистолет? Стоп, пресс-конференция. Их же регулярно проводят».

Я вернулась к Виолетте Михайловне:

– Скажите мне, пожалуйста, вот что еще. Пресс-конференции в цирке же постоянно проводятся?

– Да, – покивала она. – Раньше всегда проводились, как цирковой сезон начинается, перед первым представлением.

– И как заходили журналисты?

– Через служебный вход, по аккредитации, – пожала плечами женщина. – Только после этой пандемии пресс-конференции у нас через Интернет проходят.

Так, идею с проникновением чужака на пресс-конференцию отметаем по причине отсутствия пресс-конференции. А жаль. Это ж так красиво получается: пришел на прессуху, запихнул куда-нибудь в укромное место пистолет, потом появился на представлении и застрелил кого хотел. Да и мне проще: список аккредитованных лиц всегда найти можно. Но нет, легкие пути не для меня.

Я подошла к двери заместителя директора цирка Бередунковского и постучала.

– Да-да, войдите, – услышала я мужской голос.

Я открыла дверь и вошла в кабинет. Он был небольшой и сочетал классический стиль и современные детали. Стены были обшиты деревянными панелями, пол выложен паркетом, в углу стояли два кресла из кожи приятного салатового цвета, на окне – белые пластиковые жалюзи. В глубине кабинета за столом сидел мужчина лет пятидесяти, в темно-синем костюме и белой рубашке с галстуком и перебирал какие-то листки, лежащие на столе.

– Здравствуйте, Ростислав Максимович, – сказала я, подходя к столу.

– Здравствуйте. – Заместитель директора цирка внимательно посмотрел на меня.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив и занимаюсь расследованием убийства Владислава Владимировича Расстрельникова, – объявила я.

– Частный детектив? – растерянно переспросил Бередунковский. – Но я не понимаю… ведь у нас уже были полицейские… следователи. И в тот вечер, и на следующий день. А теперь вот вы…

– Ростислав Максимович, это убийство не совсем ординарное, есть много нестыковок и несоответствий, – объяснила я. – Я работаю в тандеме с полицией, и у меня к вам будет ряд вопросов.

– Ну, хорошо, раз такое дело, я отвечу на все ваши вопросы, – кивнул Бередунковский. – Присаживайтесь, пожалуйста, Татьяна Александровна.

Заместитель директора цирка уже полностью овладел собой, от былой растерянности не осталось и следа. Однако он почему-то избегал смотреть мне в глаза.

Я взяла стул, стоявший около стола, и, поставив его напротив Бередунковского, села.

– Ростислав Максимович, расскажите о том вечере, когда произошло убийство Расстрельникова, – попросила я.

– Ну, что я могу сказать. Вечером должно было состояться представление, поэтому весь день прошел в подготовке к нему.

– Подготовка проходила как обычно? Ничего неординарного замечено не было? – спросила я.

– Да, все проходило в штатном режиме, – подтвердил Бередунковский. – Ближе к концу на арену вышел Владислав. Это наша гордость! У Владислава есть уникальный номер, который может исполнять только он благодаря феноменальным особенностям своего тела. То, как он скручивается, почти как змея – это просто за гранью реальности. Его номер является, не побоюсь этого слова, украшением всего циркового представления. Вот теперь… Просто до сих пор не могу в это поверить. Не могу поверить, что Владислава больше нет! Раздался выстрел – и все! А потом началась паника, все покинули свои места и побежали… Мы сразу же вызвали полицию. Они приехали, обыскали весь зал. Особенно тщательно осмотрели верхний ряд, поскольку по предварительному заключению стреляли оттуда. Потом осмотрели грим-уборную Владислава. И там вдруг обнаружили винтовку с оптическим прицелом! Час от часу не легче! Что это могло означать, они не озвучили, допросили тех, кто в тот вечер был на арене, и уехали. Вот, собственно, и все.

– Вы сами слышали выстрел? – уточнила я.

– Нет, – растерянно покачал головой Бередунковский. – Но раз его застрелили, значит, выстрел должен был быть, правда? Да и… публика кричала, что у нас стреляют!

Бередунковский развел руками.

– Ростислав Максимович, как вы считаете, кто мог убить Владислава Расстрельникова? – спросила я.

– Да ума не приложу! – эмоционально воскликнул заместитель директора цирка. – Это первый случай в моей жизни, когда вот так, можно сказать, на глазах, убивают человека! Я был просто в шоке!

– Вы сказали «на глазах». Значит ли это, что вы видели, кто стрелял в него? – спросила я.

– Нет, кто в него стрелял, я не видел, – объяснил Бередунковский. – И все, кто были внизу, тоже не видели стрелявшего. Вероятно, он находился где-то на верхних рядах, – предположил мужчина.

– Сколько времени Владислав работал у вас в цирке? – задала я следующий вопрос.

– Несколько лет, если не ошибаюсь, около пяти лет, – ответил Бередунковский.

– Каким он был человеком? Я имею в виду его качества, ну, и характер, естественно, – пояснила я свой вопрос.

– Замечательным он был человеком! Не спесивым, не заносчивым, наоборот, скромным, несмотря на свой талант. Всегда вежливый, в меру общительный, ну, то есть, я хотел сказать, Владислав не был надоедливым болтуном.

– Иными словами, у Расстрельникова в коллективе не было недоброжелателей? – уточнила я.

– Думаю, что нет, не было.

– И вы, Ростислав Максимович, утверждаете, что у Расстрельникова ни с кем не было конфликтов?

– Ну, может быть, и были некоторые… недоразумения, но ведь за это же не лишают жизни, ну что вы! – искренне сказал заместитель директора цирка.

– Вы сказали, что Владислав обладал выдающимися способностями и что никто не мог повторить его номер. Иными словами, у него не было конкурентов? – спросила я.

– Нет, конечно, не было. Да и потом, в цирке, видите ли, нет подобного соперничества. Потому что в каждом жанре выступает мини-труппа, если можно так выразиться, причем в одном составе, – пояснил Бередунковский. – Конкуренцию просто некому составить, понимаете?

– Да, вполне понимаю. То есть у пары воздушных гимнастов, к примеру, нет дублеров.

– Совершенно верно.

– А могло ли быть убийство такого талантливого артиста происками кого-то, кто заинтересован, чтобы цирк получал прибыль от представлений? Ведь надо полагать, что слух о гуттаперчевом гимнасте разнесся довольно далеко. Люди очень хотят посмотреть на его мастерство, это может кому-то не понравиться, и вот – результат, – высказала я свое предположение.

– Вы имеете в виду… цирковую мафию, Татьяна Александровна? – спросил Бередунковский.

– А таковая существует? – задала я встречный вопрос.

– Не знаю… возможно…

Заместитель директора пожал плечами:

– Только вы поймите, Татьяна Александровна, убивать артиста бессмысленно, на мой взгляд. Талантливых юношей найти можно. Пусть не таких ярких, как Владислав. Но программа бы не слишком сильно пострадала. Куда серьезнее было бы, убей кто-нибудь одного из коней, например… Выученного циркового коня не найдешь сейчас.

– Ладно, вернемся к вопросу о том, кто мог быть убийцей Владислава. Если Расстрельникова никто из циркового коллектива убить не мог, то, стало быть, это совершил посторонний? Как вы считаете? Такое возможно? – спросила я.

– Ну, скорее всего, так, – согласился Бередунковский.

– А каким образом он мог попасть в цирк? Были ли посторонние в помещении цирка в тот день? – спросила я.

– Вы имеете в виду за кулисами? Среди наших? – уточнил Бередунковский. – Не зрители же…

– Да, конечно, – кивнула я. – извините, неверно сформулировала вопрос.

– Мм… не припомню. Надо спросить у дежурной. Что касается меня, то ко мне в тот день никто не приходил… Постойте, вот вспомнил… вы же спросили, не было чего-то неординарного в тот вечер? Так вот, не знаю, можно ли этот факт отнести к такого рода событиям, но в тот вечер я видел Александра Переперченова, это наш модельер сценических костюмов.

– А он, что же, не должен был быть в цирке? – спросила я.

– Да, он ведь отпросился, сказал, что хочет побыть дома, отлежаться, как говорится, потому что плохо себя чувствует, – пояснил Бередунковский.

– С ним можно сейчас будет поговорить? – спросила я.

– К сожалению, нет, Татьяна Александровна. Александр еще вчера позвонил и сказал, что у него болит желудок и тошнота. Так что на работу он не вышел.

– А если стрелял в Расстрельникова кто-то посторонний, то мог ли он беспрепятственно пробраться на верхний ряд? – задала я еще один вопрос.

– Если преступник проник в цирк под видом зрителя, то да, – ответил Бередунковский. – Это же элементарно: приобрел билет, показал его контролеру и проходи.

– Но ведь у вас имеется детектор, проверяющий наличие оружия, не так ли?

– Да, он есть, – подтвердил Бередунковский.

– Тогда непонятно, как же в цирк могло быть принесено оружие? – Я продолжала выяснять подробности убийства Владислава Расстрельникова.

– Да… я, признаться, в замешательстве, Татьяна Александровна, – покачал головой Бередунковский.

– И ведь пистолет, из которого был застрелен Владислав, – это не единственное оружие, которое оказалось в цирке. Имеется еще и винтовка с оптическим прицелом, – напомнила я.

– Да, да… Какой-то кошмар! Я просто ума не приложу…

– А как у вас дела с камерами обстоят?

– Вы о чем? – насторожился мой собеседник.

– О видеокамерах, – пожала я плечами.

– На входе есть, разумеется. В холле вроде бы. И все, – ответил Бередунковский. – Все записи полиция забрала, насколько я знаю.

– А как артисты восприняли гибель Владислава? – спросила я.

– Ну как? Естественно, все пребывают в шоке от случившегося. Не каждый день ведь убивают! Только и разговоры о том, как такое могло произойти, кто на такое пошел, по какой причине и так далее. Подавлены, конечно же. Требуют усилить меры безопасности, установить везде камеры и привлечь профессиональных охранников.

– Понятно. Скажите, а кто в тот вечер был занят в представлении? – спросила я.