– Простите, я не совсем понял суть вашего вопроса, – вынужден был прервать свою речь профессор.

– А между тем он очень прост, – поднимаясь с места, произнесла я. – Вы лично общались с людьми, избравшими своей профессией частный сыск? Я имею в виду Россию.

– В этом нет необходимости. Те данные, которые представлены в моем докладе, собраны людьми, всесторонне изучившими этот вопрос. Не понимаю, чем вам не угодила статистика? – профессор вопросительно смотрел на меня.

– Всего лишь тем, что она недостоверна, – возразила я. – Лично я знаю массу случаев, когда работа частного детектива помогала раскрыть, казалось бы, безнадежные дела. И служащие правоохранительных органов от этого только выигрывали.

В зале поднялся ропот недовольных. Светка усиленно дергала меня за рукав, пытаясь усадить на место. Я упорно продолжала стоять.

– Девушка, не мешайте слушать лекцию. Если вам не нравится то, что говорит профессор, можете просто покинуть зал, – раздался громкий голос откуда-то сзади.

Ободренный поддержкой аудитории, профессор воспрянул духом и заявил:

– Ваше высказывание довольно самонадеянное, милая барышня. Думаю, меня поддержат все присутствующие в аудитории, если я скажу, что люди, выбирающие данную профессию, руководствуются не интересами несчастных граждан, попавших в беду, а только лишь жаждой поживиться. Ведь всем известно, как дороги услуги детектива. И в вашей стране в том числе. С этим, надеюсь, вы спорить не станете?

– Всякая работа должна быть оплачена, – резонно заметила я. – Но бывают такие обстоятельства, когда людям данной профессии приходится работать и без оплаты. Таких примеров тоже немало.

– О, это уже из области фантастики! – профессор засмеялся. – Вы, случайно, не писатель-фантаст по профессии?

– Нет, я не писатель. Я частный детектив, – отчетливо произнесла я. – Надеюсь, что ваше пребывание в нашей стране не осложнится «нежданной бедой» и вам никогда не понадобятся услуги частного детектива. Но, на всякий случай, запомните мое имя. Татьяна Иванова. Для вас мои услуги будут бесплатными.

Лицо профессора вытянулось, челюсть непроизвольно отвисла, выставив на всеобщее обозрение беззубый рот. Я схватила сумку в охапку и, не оглядываясь, покинула актовый зал. Лишь на крыльце я смогла отдышаться. И чего я так разошлась? Ну высказал профессор свое мнение, так что с того? Я ведь прекрасно знаю, как большинство людей относится к тому, чем я зарабатываю на жизнь. И потом, насчет суммы гонорара профессор был не так уж и неправ. А насчет всего остального, так и это можно объяснить стереотипом, сложившимся под влиянием всевозможных дешевых сериалов про частный сыск. Злиться-то чего? Около меня остановилась Светка и, вторя моим мыслям, спросила:

– Ну, и что это было? Чего ты на него накинулась?

– Сама не знаю, – пожав плечами, ответила я. – Просто обидно стало. Пашешь с утра до ночи, стараешься людям помочь, а они тебе вместо благодарности какую-то паршивую статистику подсовывают.

– Не знала, что ты такая чувствительная, – протянула Светка.

– Я и сама не знала, – засмеялась я. – Ладно, забудь. Раз уж я повинна в том, что лишила тебя лекции, буду заглаживать вину. Пойдем куда-нибудь, подкрепимся. Восстановим потраченные в пылу спора калории.

– Я в «Ротонду» хочу. Говорят, там появился новый вокалист. Симпатичный, между прочим, – улыбаясь, сообщила Светка.

– Для «Ротонды» рановато. Хватит с тебя и кофейни за углом. Помнится, тут недалеко уютненькое заведение располагалось. Поищем? – предложила я.

Светка согласно кивнула, и мы отправились на поиски кофейни.

* * *

С возобновления общения с Вадиком начались мои бесконечные мытарства. Если бы я могла заранее предположить, куда заведет меня Светкино желание помочь, я ни за что не согласилась бы отдать свой автомобиль в руки Вадика и его «самоделкиных». Пять дней подряд я каталась в автосервис бывшего Светкиного ухажера, как на работу. И все пять дней получала один и тот же ответ: забрать машину нельзя, приезжай завтра к пяти. Причем повод для задержки выдвигался всякий раз один смешнее другого. В первый день работники Вадика элементарно забыли про мою машину. На другой день работы не были закончены в срок по причине наплыва клиентов, желающих заменить покрышки. В третий мой приезд двигатель был готов, но слесаря обнаружили проблемы с тормозными колодками. А с такими тормозами Вадик, по его собственному утверждению, просто не мог вернуть мне авто. Как же он, в случае аварии, Светке в глаза смотреть будет? Тормоза – дело нешуточное. Пришлось оставить машину еще на один день.

К вечеру пятого дня я была уверена в том, что единственная причина, по которой Вадик не отдает мне мою машину, – это его тайная надежда выманить Светку к себе в сервис и, воспользовавшись случаем, попытаться возобновить былые отношения. Первым вопросом, который всякий раз задавал мне при встрече Вадик, был вопрос о том, не приехала ли со мной моя подружка. Я виновато пожимала плечами и давала отрицательный ответ, так как тащить с собой Светку на станцию и не собиралась. Получив в ответ слово «нет», Вадик уходил. Вид у него при этом был расстроенный. А через какое-то время я узнавала, что возвращение моего авто снова откладывается до пяти часов вечера следующего дня.

На этот раз причиной отказа послужил бензобак. Каким-то загадочным образом в нем обнаружилась течь! Как утверждал Вадик, пробоину заприметил парнишка, отвечающий за порядок в гараже. С вечера он принимается за уборку. Также в его обязанности входит информировать руководство обо всех нештатных ситуациях и подозрительных событиях. Бензиновое пятно, обнаруженное им под моей машиной, было отнесено к разряду нештатных ситуаций. Рано утречком парнишка доложил Вадику о протечке. Слесаря провели диагностику и решили дождаться моего приезда, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Налюбовавшись на бензиновое пятно под моей машиной, я покорно согласилась ждать еще два дня, пока Вадиковы умельцы не сумеют справиться с поставленной задачей.

Шагая до троллейбусной остановки, я размышляла о том, стоило ли мне позвать с собой Светку, чтобы прекратить наконец ежедневные походы в автосервис. Конечно, в настоящий момент я не была особо загружена какими бы то ни было делами, но гонять на окраину Тарасова мне порядком надоело. Холодный троллейбус не первой свежести романтических воспоминаний не навевал. А пейзаж за окном не отличался разнообразием и поэтичностью. Подошел троллейбус. Я заняла привычное уже место на задней площадке у окна и продолжила размышления. Может, набраться наглости и перегнать машину в другой автосервис? Поближе к дому? А Вадик пусть сам отношения со Светкой налаживает. Я ему все равно в этом не помощник. Иначе кататься мне на «рогатом чуде» до скончания века. Да что там говорить! Я пассажиров уже в лицо узнаю! Еще несколько дней, и я здороваться с ними начну, настолько примелькались некоторые личности.

Вот, например, тот мужчина в старомодном драповом пальто с каракулевым воротником, что ежедневно садится лицом к задней площадке и всю дорогу тычет пальцами в кнопки телефона. Или та девушка, которая едет всего три остановки, но все время проходит в середину салона, усаживается у окна и каждый раз, прозевав свою остановку, расталкивает пассажиров, стараясь успеть выскочить в закрывающиеся двери. Или долговязый подросток, изображающий из себя слепоглухонемого, стоит в салоне показаться старенькой бабушке или женщине с ребенком.

Удивительно, как постоянны люди в своих привычках. Вот я, к примеру. Всего каких-то пять дней пользуюсь общественным транспортом на маршруте номер восемь, а уже имею свое излюбленное место в салоне троллейбуса. И даже знакомцев завела. Вот он, мой безымянный попутчик в кожаной куртке и симпатичной кепочке из фетра. Уселся на привычное место, справа от двери. Каждый раз, когда троллейбус останавливается, дверь скрывает его от входящих. Грохот на этом месте стоит, что в спортивном зале. И почему он облюбовал именно это сиденье? Непонятно!

Я обратила на него внимание по двум причинам. Во-первых, он выходил на той же остановке, что и я. Причем двигались мы с ним в одном направлении. Я сворачивала к своему дому несколько раньше, он же следовал в глубь дворов. Но большую часть пути мы преодолевали вместе. И второй причиной моего к нему интереса был некий разговор, случайно подслушанный мной в самом начале мытарств по маршруту номер восемь. В тот раз задняя площадка троллейбуса была занята оравой школьников, возвращающихся в город после посещения кинотеатра, расположенного на территории нового торгового центра. Стоять десять остановок в окружении галдящих подростков я не желала, поэтому заняла сиденье как раз за спиной мужчины в кожаной куртке. Лениво поглядывая в окно, я невольно зацепилась ухом за слова мужчины, вполголоса разговаривающего по телефону.

– Ты думаешь, я управы на тебя не найду? – угрожающе произнес он в трубку. – Ошибаешься. Да любой опер с радостью ухватится за такую возможность.

Он выслушал ответ и, хмыкнув, возразил, не соглашаясь с тем, что говорил его собеседник:

– Я бы не был так уверен на твоем месте. Как насчет частного детектива? Уж он-то соберет столько информации, сколько потребуется. Или, думаешь, у меня денег не хватит?

Собеседнику, видно, разговор пришелся не по вкусу, и он бросил трубку, так как мужчина в кожаной куртке трижды повторил «алло», потом чертыхнулся и, наконец, убрал телефон во внутренний карман. При этом он прокомментировал поведение собеседника, вполголоса проговорив самому себе:

– Ничего, посмотрим, за кем последнее слово будет.

Весь оставшийся путь мужчина вполголоса ворчал что-то себе под нос. Я уже не прислушивалась. Но его высказывание насчет детектива запомнила. Чисто машинально. Все-таки речь шла о моей профессии. Меня даже мимолетная мысль посетила: а не предложить ли ему себя в качестве сыщика? От этой мысли я скоренько избавилась. Не хватало еще начать в общественном транспорте свои услуги навязывать!

А в следующий раз я заняла место на задней площадке троллейбуса, и разговоров мужчины в кожаной куртке больше не подслушивала. Сегодня все было как обычно. Я стояла лицом к салону, облокотившись спиной на поручень. Мужчина в кожаной куртке сидел справа от средней двери. Народу в салоне было намного больше, чем обычно. Тем, кто желал покинуть троллейбус на очередной остановке, приходилось протискиваться через плотную стену пассажиров. Интересно, чем вызван такой наплыв любителей общественного транспорта? Пассажиры входили и выходили, менялись местами, переругивались друг с другом, а я все размышляла о том, как поступить с машиной. Кататься еще пять дней на окраину Тарасова я категорически не желала. Нажаловаться, что ли, Светке? Пусть приструнит своего Вадика. Вдруг да поможет? Пожалуй, это единственный выход в создавшейся ситуации. Вот приду домой и сразу ей позвоню. Она мне его сервис навязала, сама пусть последствия и расхлебывает.

Постепенно салон опустел. До выхода мне оставалось проехать одну остановку. Вот сейчас мужчина в кожаной куртке к дверям подойдет, тогда и мне можно готовиться. Мужчина этот всегда на выход готовится заблаговременно. Будто боится в салоне остаться. Я наблюдала за мужчиной в кепке. По моим подсчетам он должен был уже встать и пройти к передней двери. Почему-то он предпочитал выходить в переднюю дверь. Но сегодня что-то он не торопится. Заснул, что ли? Надо бы его растолкать, а то и вправду мимо своей остановки проедет. Мало ли, может, день трудный был, вот он и закемарил, пока едет.

Я прошла к средней двери и заглянула в лицо мужчины в кожаной куртке. Глаза у него были закрыты. Ну, так и есть, уснул, голубчик! Хорошо еще я на него внимание обратила. Я прикоснулась к плечу пассажира и вполголоса произнесла:

– Мужчина, просыпайтесь. Ваша остановка.

Мужчина не реагировал. Я потрясла чуть энергичнее. Результат тот же. Тогда я наклонилась к самому лицу пассажира в кожаной куртке и громко проговорила:

– Вставайте, ваша остановка, – при этом я снова принялась трясти его за плечо.

Внезапно мужчину начало клонить вперед. Я едва успела поддержать его за плечи, чтобы он не ударился лицом о перила, отгораживающие ступени троллейбуса от сиденья. При этом куртка на мужчине распахнулась. Я уставилась на открывшуюся моему взору картину. На светло-сером свитере расползлось красно-бурое пятно. Оно начиналось где-то под мышкой. Откинув полу куртки, я увидела то, что и ожидала. Миниатюрная наборная ручка торчала между ребер. Лезвие ножа вошло в тело по самую рукоятку. Женщина, сидящая напротив, увидела то же, что и я, и, резко вскочив с места, заверещала на весь салон:

– Убили!!! Люди добрые, что ж это делается? Среди дня убили!!! – и она опрометью бросилась в кабину водителя.

Я прикрыла рукоятку ножа полой куртки, прислонила голову мужчины к оконному стеклу, стараясь придать телу устойчивое положение, и тоже направилась к водителю. Тот успел доехать до остановки, но, услышав, что заявляет женщина об обнаруженном в салоне трупе, сообразил проехать немного вперед, давая понять пассажирам, находящимся на остановке, что посадки не будет. Припарковав троллейбус у обочины, водитель вышел в салон. Наткнувшись на меня, он спросил:

– Вы, что ли, обнаружили его?

– Мужчину убитого, – подсказала прежде истерившая женщина.

– Выходит, что да, – пожала плечами я. – Думала, он остановку свою проспал. Нам с ним одновременно выходить. Хотела помочь.

– Вот и помогла, – протянул водитель. – Давай, что ли, полицию вызывать?

– И «Скорую», – снова подсказала пассажирка.

– Хорошо. Тогда вы вызывайте врачей, а девушка до полиции дозвониться попытается. А я пока пассажиров успокою.

Так мы и сделали. Я принялась набирать номер ближайшего полицейского участка. Женщина, сообщившая водителю о происшествии, разговаривала с представителями медслужбы. Водителю досталось самое сложное. Он пытался объяснить ситуацию пассажирам. Те хоть уже и поняли, что в салоне троллейбуса произошла трагедия, но подчиняться обстоятельствам и тратить время на ожидание полиции никто из них желанием не горел. Все мечтали лишь об одном – поскорее слинять из злополучного троллейбуса. Как водится в таких случаях, особо рьяные принялись возмущаться, требуя от водителя открыть двери и выпустить честных людей на свободу. Водитель отбивался от пассажиров, убеждая дождаться полиции во избежание нежелательных последствий.

– Сами посудите: в салоне произошло убийство. И все, кто в этот момент находился тут, являются свидетелями. Отпустить вас без разрешения представителей власти я не могу. Вот приедет следователь, или кто там по вызовам ездит, перепишет ваши данные, проверит документы и отпустит на все четыре стороны, – объяснял водитель.

– На кой нам твой следователь сдался? – ерепенился молодой человек в роговых очках. – Мы закона не нарушали, мужика твоего не трогали. Я вообще в самом конце салона стоял. Полиции от меня толку чуть, а время из-за твоей придури потеряю. У меня, между прочим, свидание.

– Подождет твоя зазноба, – усмехнулся мужчина в драповом пальто. – Не понимаешь, что ли, что дело серьезное? Кто знает, может, это ты мужика грохнул, а теперь свиданием прикрываешься. Ты свалишь, а нам отдуваться за тебя.

– Чего несешь-то? За базаром следи, – вступила в перепалку мужиковатого вида баба с кошелками между ног. – Так до чего угодно договориться можно. Сейчас скажешь, что это я мужика грохнула. Я ближе всех к нему сидела, так что, теперь меня обвинять?

– Не волнуйтесь, женщина. Никого мы обвинять не собираемся. Просто дождемся патруль и по домам разойдемся, – пообещал водитель.

– Скоро, что ль, менты твои прикатят? У меня дома кот некормленый, – проворчал пассажир с переднего сиденья. – Вы вообще хоть вызвали их?

– Вот, девушка пытается до них дозвониться, – ткнул в мою сторону пальцем водитель.

Все взоры тут же обратились на меня. Я бодро улыбнулась и доложила:

– Дежурный вызов принял. Обещали прибыть в течение десяти минут. Тут недалеко, должны успеть. А пока можете приготовить документы, мы с водителем начнем переписывать ваши данные, – предложила я. – Хоть время сэкономим.

– А вы, собственно, кто будете? Чего ради мы вам свои документы показывать должны? – поинтересовалась мужиковатая баба.

– Можете и не показывать, если у вас времени вагон, – заявил молодой человек в роговых очках. – Лично мне все равно, кому паспорт предъявлять, лишь бы быстрее освободиться. Проходите сюда, девушка. Перепишите мои данные, да я пойду.

– Э, нет, красавчик. Я первый на очереди, – возразил мужчина в драповом пальто. – Я и паспорт уже приготовил.

Я достала из сумочки блокнот, подошла к мужчине в драповом пальто и принялась старательно переписывать фамилию, имя и отчество из его паспорта. Не забыла и про адрес. Дальше дело пошло быстрее. Возле меня выстроилась очередь из желающих освободиться как можно быстрее. Документы были не у всех. Пришлось записывать то, что говорили пассажиры, надеясь на то, что сведения они предоставляют достоверные. По большому счету вся эта перепись нужна была только для того, чтобы занять пассажиров на время ожидания приезда полиции.

Врачи «Скорой помощи» оказались расторопнее и приехали первыми. Водитель впустил их в салон. Санитар, здоровенный детина, занял полсалона. Деловито осмотрев мужчину, он подозвал врача. Не в пример санитару, врач оказалась женщиной хрупкого телосложения. Нервы у нее, однако, были под стать ситуации.

– Ну, что тут у нас? – откидывая полу куртки, задала она риторический вопрос санитару.

– Ножевое. Похоже, мертвяк, – констатировал санитар.

– Не мертвяк, Анатолий, а летальный исход, – вежливо поправила напарника женщина. – Но, в принципе, ты прав. Наше присутствие здесь уже ничем не поможет. Полицию вызвали?

С этим вопросом она обратилась уже к водителю.

– Ждем, – коротко ответил тот.

– Замечательно. И мы подождем. Хоть передохнем немного. День сегодня утомительный. Куда ни приедем, везде результат вроде вашего. Так целый день и ездим на покойников, – пожаловалась женщина.