– Нет, Светлана ничего не знает. Во всяком случае, она считала, что он ехал в свой офис. Она очень переживает случившееся. Да что там «переживает»! Она рыдает день и ночь.

– У них были хорошие, теплые отношения?

– Да, безусловно! То есть… по крайней мере, со стороны Светланы – однозначно.

– А со стороны Константина Александровича?

– Ну… как вам сказать… Нет, Костя, конечно, любил Свету, только…

– Скажите прямо, Владислав Николаевич, ваш зять изменял вашей дочери?

– Ох… Ну да, изменял. Ну и что? Это еще ничего не значит. И ни о чем не говорит. Понимаете, моя дочь… Светлана – не красавица, к тому же в детстве она переболела полиомиелитом, поэтому вынуждена прихрамывать и носить ортопедическую обувь. Но у них была крепкая семья! И ребенок есть, сын Артур. Ему десять лет, и он сейчас учится в Англии. Так что мимолетные… увлечения Кости – не в счет.

«Как знать. Обиженная им жена могла настолько пресытиться подобным положением дел, что наняла киллера, который застрелил ее благоверного, то есть как раз таки неблаговерного, вместе с его телохранителем».

– Владислав Николаевич, а кто является наследником вашего зятя? Ведь часть компании, кроме доли компаньона, принадлежит теперь вашей дочери? Или было составлено определенное завещание? Скажем, в пользу Артура.

– Я не знаю, – растерянно произнес Барабанников. – Ведь все это произошло так неожиданно. Костя же не планировал свою смерть. Он ведь совсем молодой… был, тридцать пять лет. Кто же в этом возрасте думает о смерти?

«Однако, если занимаешься бизнесом, к такому повороту событий надо быть готовым, – подумала я, – насчет завещания необходимо будет выяснить. Да и со вдовой познакомиться тоже придется, хотя она и рыдает день и ночь».

– Скажите, а родственники у Константина Александровича имеются? Родители, братья, сестры?

– Он единственный сын у матери. Его отец умер, когда Косте было года три, кажется. Вскоре Мария Валентиновна вышла замуж, так что Костю практически воспитал его отчим, Ипполит Алексеевич Ямпольский.

– А что же, Ямпольский не усыновил Константина Александровича? Ведь фамилии у них разные.

– Да нет, усыновил, конечно. Ипполит Алексеевич очень любит Марию Валентиновну, пылинки с нее сдувает, просто боготворит, знаете. Только Костя, когда стал совершеннолетним, взял фамилию своего отца.

– У него с отчимом были неприязненные отношения?

Барабанников замялся.

– Не могу сказать точно. Внешне они держались вполне… дружелюбно, что ли. А там… кто их знает.

«Значит, надо будет выяснить. Да и вообще поподробнее узнать о родителях Бартелеймонова».

– Хорошо, Владислав Николаевич, я согласна расследовать убийство вашего зятя.

– Татьяна Александровна! Я очень на вас рассчитываю. Вот, я уже приготовил ваш аванс.

Барабанников встал с кресла, подошел к столу и, взяв пачку купюр, протянул мне.

– Еще один момент, Владислав Николаевич. Мне нужны координаты вашей дочери и родителей Константина Александровича. Ну, телефоны, адреса.

– Конечно, сейчас я вам все напишу.

Через минуту он вручил мне лист вместе со своей визиткой.

– Вы, пожалуйста, держите меня в курсе дела, Татьяна Александровна, – попросил он.

– Непременно. Как только я что-то выясню, обязательно с вами свяжусь, – заверила я его.

Выйдя от Барабанникова, я подошла к своей «девятке», села в машину и закурила.

Фактов, над которыми можно было размышлять и строить версии, было немного. Предпринимателя Константина Бартелеймонова застрелили вместе с его телохранителем. Машину обнаружили в лесополосе недалеко от поселка Дубки.

Зачем туда поехал Бартелеймонов? Его тесть ничего не знает. Возможно, ситуацию насчет поездки сможет прояснить вдова Бартелеймонова? Та, которая беспрестанно рыдает. Еще имеется компаньон Николай Самодвигин. Правда, он сейчас за границей. Скорее всего, ему неизвестна цель поездки Константина. Наконец, родители Константина, мать и отчим.

Кого мне посетить в первую очередь? Вот что. Поеду-ка я сейчас к Володьке Кирьянову, выясню, что оперативникам уже известно по делу об убийстве Бартелеймонова. А уж потом установлю очередность.

Приняв решение, я уже взялась было за руль, но тут вспомнила, что еще не погадала на своих додекаэдрах. Обычно перед тем, как взяться за расследование, я обращаюсь за помощью к магическим «костям». Надо исправить это упущение.

Я произвела все необходимые в таком случае манипуляции и метнула «кости» на сиденье машины. Выпала комбинация:7+36+17, что означало: «Не медлите, иначе время одержит верх».

Ну, это понятно: преступления необходимо раскрывать по горячим следам. Значит, еду к Кирьянову. Но сначала все-таки позвоню, узнаю, на месте ли он.

– Алло, – сказала я в трубку, набрав номер.

– Я слушаю, – ответил Володька.

– Надо говорить: слушаю и повинуюсь.

– Иванова, ты, что ли?

– Ага, я.

– Я так и подумал. Ты в своем репертуаре.

– Володь, ты свободен?

– Увы, я женат, – притворно вздохнул Володька, – всерьез и надолго.

– Ну вот, теперь ты прикалываешься, – проговорила я нарочито обиженно.

– Ладно, Тань. У тебя ведь какое-то дело? Расследуешь?

– Ты угадал.

– Так ведь ты совсем недавно закончила поимку Ахвердова! – воскликнул Кирьянов. – Вроде несколько дней прошло, а ты снова впряглась…

– Ну что же делать, клиента ведь не интересует, успела я отдохнуть от предыдущего расследования или нет.

– И кто же на этот раз? – поинтересовался Володька.

– На этот раз, Киря, глава предприятия газового оборудования «Прометей» Константин Бартелеймонов.

– Есть такое дело, – Володька снова вздохнул, на это раз уже серьезно, безо всякого притворства.

– Ну и что скажешь? Небось уже в «глухари» записали?

– Ты угадала.

– Володь, можно, я к тебе сейчас подъеду? Познакомиться с материалами дела?

– Давай приезжай, – разрешил Кирьянов, – может, тебе и повезет. В смысле удастся.

– Киря, обижаешь. Или ты не знаешь, что для Татьяны Ивановой «глухарей» и «висяков» не существует?

– Ладно, извини. Давай к нам. Жду.

Я отключилась, положила сотовый в сумочку и завела мотор. Минут через десять я уже была у отделения полиции, где работал Кирьянов.

Я подошла к двери кабинета Кирьянова. Она была приоткрыта. Я увидела хорошо одетую женщину лет пятидесяти и девушку. Дама вела себя очень эмоционально.

– Я же вам говорю: пропал ребенок! Неужели не понятно?

Девушка поморщилась и хотела что-то сказать, но женщина продолжала:

– Почему вы не хотите ничего предпринимать? Что это такое, вообще? Я буду жаловаться!

– Успокойтесь, пожалуйста, и расскажите все по порядку, – терпеливо сказал Владимир.

– Так я и говорю, вы что же, до сих пор ничего не поняли? Мы с Игорьком и с Алиной, – дама кивнула в сторону девушки, – пошли в торговый центр выбирать ему костюмчик. И вот только я присмотрела подходящий, оборачиваюсь, а Игорька нет! Представляете?

Дама всхлипнула.

– Потерялся мальчик, пропал! Срочно начинайте его искать!

– Хорошо, начнем искать вашего мальчика, – сказал Володька и взял лист бумаги, – сколько ему лет?

– Двадцать девять, – ответила женщина и промокнула платком глаза.

Кирьянов отложил в сторону лист и ручку.

– Женщина, вы что, издеваетесь?

– Это вы издеваетесь! Я жаловаться буду!

– Да пожалуйста! – в сердцах воскликнул Владимир. – Мужику почти тридцатник, а его опекают, как трехлетнего!

– Да-а, – снова всхлипнула женщина, – а почему его нигде нет? И сотовый его не отвечает!

– Олеся Андриановна, да он, наверное, за сигаретами пошел, – высказала предположение молчавшая до сих пор девушка.

– За сигаретами?! – ужаснулась дама, – а почему ты ему разрешаешь курить?! Жена называется! Ребенок портит свое здоровье, а ей наплевать! Бедный мой сыночек, до него никому, кроме матери, нет никакого дела.

В это время у дамы затренькал сотовый.

– Игорешенька! – закричала она. – Это ты? Слава богу, ты нашелся, а мы… Где мы находимся? Как где? В полиции, конечно! Какого… мы там делаем? Так тебя ищем! Что? Поняла… идем уже, идем…

Женщина положила сотовый в сумочку и скомандовала невестке:

– Пошли, Алина.

Женщины вышли из кабинета Кирья-нова.

– А вот и я, – сказала я, входя в кабинет Владимира.

– Привет, Тань, еще раз, – устало произнес Кирьянов, – ты не представляешь себе, какой цирк мне только что устроили!

– Я все слышала, Володь, стояла около двери. К тому же дама так кричала, что не услышать ее мог только глухой.

– Проходи, садись. Я тебе уже дело Бартелеймонова приготовил. Вот, держи. – Он протянул мне тоненькую папочку.

Я села за стол и начала смотреть материалы.

Первым делом я обратила внимание на фотографию убитого. Очень красивый мужчина. Прямо киноактер. В глазах, правда, застыло совсем не киношное выражение боли и удивления. Именно удивления. Так, как будто он увидел кого-то знакомого.

На следующей странице я прочитала: «Константин Александрович Бартелеймонов, 1983 года рождения. Место рождения – город Тарасов. Высшее образование, окончил Тарасовский государственный технический университет. Работал…»

Что еще? Ага, вот: «13 мая был обнаружен в лесополосе по дороге в поселок Дубки… в машине… рядом находилось тело Никиты Андреевича Лукашова, телохранителя Бартелеймонова».

Так, паспорта и того и другого. Стало быть, опознать трупы не составило особого труда. Кроме того, на опознание были вызваны родители Бартелеймонова.

Далее шло описание предметов, найденных при убитых. И вот заключение судмедэкспертов: смерть и предпринимателя, и его телохранителя наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Еще я прочитала показания Желторучко Евгения Петровича, который, собственно, и обнаружил брошенную машину, а в ней – застреленных Бартелеймонова и Лукашова. Надо будет с ним встретиться и расспросить поподробнее, вдруг всплывет какая-нибудь важная деталь, которая пригодится для расследования.

– Володь, а что говорит баллистическая экспертиза?

– А-а, экспертиза. Ну что. Бартелеймонов и Лукашов были застрелены из пистолета не отечественного производства.

– Вот как? – с удивлением спросила я. – А что за производство?

– Предполагается, что или «глок», или «беретта».

– И оружие он забрал с собой?

– Да. Пистолета нигде не нашли.

– Но ведь это не укладывается в рамки классического заказного убийства, когда киллер бросает оружие на месте преступления. Тебе, Володь, так не кажется?

– Согласен.

– Ну и какие приходят мысли на этот счет?

– Да пока никаких, – честно признался Кирьянов.

– А может быть… Если оружие импортное и убийца забрал его с собой, значит, он не захотел, чтобы его вычислили.

– Тань, но ведь это же элементарно, – усмехнулся Володька, – какой же преступник захочет, чтобы его нашли?

– Да погоди ты! Я же еще не закончила свою мысль. Я все это к тому веду, что здесь может быть замешана иностранная разведка.

– Ты серьезно? – Кирьянов в сомнении покачал головой. – Ты что же, хочешь сказать, что Бартелеймонов был резидентом? И его за какие-то грехи убрали?

– А что, ты считаешь, что такого варианта быть не может?

– Да ничего я не считаю. В принципе, может быть все что угодно. Доказательства нужны, вот что. Да ты и сама это знаешь лучше меня.

– Ладно. Значит, этот вопрос пока открыт. Что там дальше?

– Расстреляли их, можно сказать, в упор, – сказал Владимир.

– То есть с очень близкого расстояния? – уточнила я.

– Да.

– Но как же они подпустили к себе убийцу так близко? – недоумевала я. – Или он был знаком им?

– Может быть, и был знаком, – задумчиво произнес Володька. – А может быть, и нет. Кто-то, кого они не знают, тормознул их.

– Попросил типа подвезти?

– Ну, что-то вроде этого. Тут, Тань, понимаешь, в чем дело. Как раз недалеко от этого места, где их расстреляли, прямая дорога заканчивается и начинается поворот. Естественно, что водитель сбавил скорость. Убийца это знал и выбрал именно это место. Кроме того, пока он их поджидал, спрятавшись в кустарнике неподалеку, он выкурил не одну сигарету, а несколько штук.

– Опять не вписывается в имидж киллера, – заметила я, – он будет сидеть, не дыша, поджидая свою жертву. А тут – на тебе, дымит как паровоз. А кстати, какие сигареты он курил?

– «Мальборо».

– Ну, это уже кое-что, – обрадовалась я, – можно взять на анализ прикуса и слюны и…

– Не обольщайся, Татьяна, – осадил меня Владимир. – Киллер был умный, он курил сигарету, вставив ее в мундштук.

– Ах, черт! – вырвалось у меня. – Какой же он предусмотрительный. А может быть, он склонен к театральным жестам? Ну, мундштук там…

– Ага, инкрустированная трость, еще какой-нибудь прибамбас, – подхватил Володька с иронией. – Нет, Тань. Если бы наш киллер был благородных кровей, он не стал бы столь продолжительное время ошиваться в пыльных кустах. Он бы выбрал и место совсем другое, и возможно, и способ убийства.

– Например, выпустил бы стрелу из арбалета.

– А что? Мог бы задействовать и арбалет. – Владимир пожал плечами. – Не вижу в этом ничего необычного. Были и такие случаи. А вообще, Тань, этот киллер – очень хороший профессионал. Пусть он не вписывается в классическую схему, потому что забрал оружие, но это свидетельствует опять-таки о его большой осторожности. Он не оставил ничего, ни одного хотя бы мало-мальского следа. Лично у меня сложилось такое мнение: работал профессионал. И потом, Тань, я не уверен, что нам помог бы окурок с образцом слюны и прикуса. Ну это же киношный трюк, согласись. Только в кино находят окурок и почти тут же вяжут убийцу. В жизни такое не проканает. К тому же если уж раскручивать сигаретную тему, то вполне возможно, что киллер предпочитает совсем другую марку, а «Мальборо» специально прикупил, чтобы ввести в заблуждение.

– Что ж, такое тоже может быть, – согласилась я с Кирьяновым. – А что-то еще удалось прояснить? Ну, обратный путь киллера. Вот расстрелял он Бартелеймонова и Лукашова, а что дальше? Куда он потом делся?

– А дальше киллер двинул по дороге прямиком в лес. Там, в гуще, он сел в машину, оставленную под старым деревом, и был таков.

– Машина какая? Следы-то хоть остались?

– Остались, но нечеткие. Можно предположить, что это была «восьмерка».

– Ну хорошо, с киллером все более или менее понятно. А вот как быть с самим Бартелеймоновым?

– А что ты имеешь в виду?

– Да что ему понадобилось делать в лесу? Чего ради он туда поехал?

– Ну, если вернуться к твоей версии относительно иностранной разведки, то, возможно, у него была там назначена встреча с резидентом, – глубокомысленно произнес Володька. – Или это Бартелеймонов – резидент?

– Володь, я серьезно.

– Ладно. Зачем, спрашиваешь, он туда поехал?

– Да, зачем?

– Ну, возможно, у него где-то в том районе находились склады, еще какие-то подсобные помещения.

– Это необходимо будет выяснить, – сказала я. – Выяснить, действительно ли у него находились складские помещения в этом районе. Может статься, что он поехал туда совсем по другой причине. Никак не связанной с его бизнесом.

– Такое вполне возможно, – согласился со мной Владимир.

– Тесть Бартелеймонова утверждает, что у него развивающийся, надежный бизнес. То есть дела идут хорошо. Когда бизнес развивается семимильными шагами, то конкурентам это вряд ли нравится, – заметила я.

– Это ты о мотивах убийства?

– Ну да. Должна же быть причина, по которой его убили. Скажи, Володь, а супругу Бартелеймонова уже допрашивали?

– Вдову, ты хотела сказать.

– Да, конечно, вдову.

– Ну, только в общих чертах. Обстоятельной беседы не получилось. Она все время плачет, стенает, обвиняет нас в бездушии и черствости. «Как вы можете, – вопрошает, – у меня такое несчастье, горе, трагедия, а вы со своими допросами». Ну и все в таком же духе. Но кое-что нам все же удалось прояснить.

– Что, например? – тут же ухватилась я. – Зачем поехал в лес ее супруг, она знает?

– Нет, к сожалению. Ей это неизвестно. Она вообще считала, что он поехал в офис. И очень удивилась, когда узнала, в каком месте его расстреляли.

– И это все? Это все, что вам удалось узнать? – разочарованно спросила я.

– Ну, в общем-то, да. Остальное – мелочи, не заслуживающие внимания.

– Бывают на первый взгляд мелочи, а при ближайшем рассмотрении, оказывается, очень даже важные вещи, – заметила я.

– Согласен с тобой, Таня.

– Вдова может быть не так проста, как кажется. Кроме того, тесть Бартелеймонова проговорился, вернее, это я из него вытащила, что бизнесмен не очень-то хранил верность своей супруге. А сама супруга, то есть теперь уже вдова, в детстве переболела полиомиелитом и теперь ходит, прихрамывая, в ортопедической обуви. Что, согласись, совсем не придает ей шарма. Скорее наоборот.

– Ты что же думаешь, что вдова приложила руку к убийству?

– Не исключено. Женщина, изведенная ревностью, да еще и с физическим изъяном, – это, я тебе скажу, такая гремучая смесь. Отелло и не снилось.

– Что же получается? Дочь заказала своего мужа, а ее отец заказал расследовать его убийство?

– Светлана Владиславовна Бартелеймонова могла и не поставить в известность своего отца. Так что он вполне может пребывать в неведении относительно того, что устроила его дочь. Если это действительно она устроила. Я имею в виду убийство Бартелеймонова и его телохранителя.

– Тань, я думаю, что главный вопрос – это причина, по которой Бартелеймонов оказался на дороге, ведущей в Дубки. Если найти ответ на этот вопрос, то многое станет ясным. Мне вот представляется, что неспроста он поехал туда. У него была определенная цель. Иначе его поездка туда становится бессмысленной. Ведь не просто же ему захотелось побыть на природе и подышать свежим воздухом.

– Не забывай, Володь, что его там поджидал убийца, – напомнила я.

– Да, конечно. Поэтому первым делом надо выявить тех, кто знал о его поездке, о том, что он поедет туда. И зачем. То есть выяснить цель поездки.

– Да. Володь, ты прав. Потом выяснить их причастность или, наоборот, непричастность к убийству. То есть наличие алиби. Значит, я сейчас поеду к Бартелеймонову в офис, – сказала я, вставая со стула.

– Удачи тебе, Таня, – пожелал мне на прощание Кирьянов.

Я вышла из отделения, села в машину и закурила. Одновременно я стала размышлять о предстоящем расследовании.

Что мы имеем? Константин Бартелеймонов – успешный предприниматель. Определенно им была проделана большая и трудная работа, прежде чем он достиг успеха. Число людей, так или иначе знакомых с ним, может быть очень большим. Поэтому придется перебрать много вариантов связей. Причем не факт, что разработка одной из цепочек может оказаться именно той, которая приведет к разгадке преступления. Возможно, мне предстоит отработать несколько вариантов. А время… У меня нет столько времени, сколько имеется у официального следствия. Мои магические двенадцатигранники ведь предостерегли меня, указав, что время одержит верх, если я буду медлить. В конце концов, наниматель – Барабанников – платит мне приличные деньги за расследование. Значит, что? Значит, нечего, Таня, тут рассиживаться. Принимайся за дело.

Вопреки первоначальной мысли отправиться в офис Бартелеймонова я решила, что сначала пообщаюсь с тем, кто нашел убитых, а именно – с Евгением Петровичем Желторучко.

Я завела мотор и поехала.

Евгений Петрович Желторучко проживал в десятиэтажном одноподъездном доме на улице Стрелягина. Я позвонила по домофону.

– Кто? – спросил меня женский голос.

– Евгений Петрович Желторучко здесь проживает?

– Здесь.

– Он сейчас дома?

– А кто вы и что вам от него нужно?

– Я частный детектив Татьяна Александровна Иванова, занимаюсь расследованием убийства предпринимателя Бартелеймонова. Евгений Петрович обнаружил его машину, и мне необходимо поговорить с ним.

– Но Евгений уже все рассказал полицейским, почему его опять…

– Простите, но я провожу частное расследование, поэтому мне и нужна эта информация.

– Ну что же. Раз так – проходите.

Домофон запищал, я открыла дверь и вошла в подъезд.

Когда я поднялась на девятый этаж, входная дверь была уже предусмотрительно открыта. На пороге меня встретила невысокая худощавая женщина лет шестидесяти. На ней был пестрый трикотажный халат, а на ногах – мягкие домашние туфли, отороченные мехом.

– Меня зовут Капитолина Сергеевна, – представилась она.

– Очень приятно, – сказала я.

– Проходите, – пригласила хозяйка и посторонилась, пропуская меня.

Я вошла и оказалась в просторной прихожей.