Племянник Клары Карловны Зибель, по-видимому, не обладавший особо волевым характером, снова слегка замешкался, но под моим пронзительным взглядом все-таки принял правильное решение.

– Нет, не было, – коротко сказал он. – Я бы заметил.

– Вот! Слышишь, что тебе человек говорит? Никто твою старую кастрюлю даже пальцем не трогал. Дураков в другом месте ищи. Заводи, Аркадий!

– Да ты… да пошла ты…

Толстяк, начавший понимать, что дело, кажется, не выгорит, от ярости не мог найти слов. Видимо, поэтому он решил, не теряя времени, перейти к действиям.

Он снова стал надвигаться на меня, изображая таран, только теперь гораздо быстрее. Вытянув вперед руки, он, наверно, намеревался меня толкнуть, но немного не рассчитал.

По габаритам я была меньше раз в шесть, поэтому задуманный мною маневр удался как нельзя лучше. Извернувшись, я проскользнула аккурат между растопыренных рук этого медведя и, оказавшись в самой непосредственной близости, что есть силы ударила его пяткой по ступне.

Подобные болевые приемы – самое эффективное средство для нейтрализации противника, обладающего большей массой.

Толстяк заойкал и перегнулся пополам, любезно подставляя для удара массивный загривок. Разумеется, я не стала игнорировать это гостеприимное приглашение. Сложив руки замком, я так приложила товарища по затылку, что он тут же ушел в нокаут.

Все это произошло довольно быстро, и приятели Батона сообразили, что именно случилось, лишь тогда, когда он уже валялся без чувств на асфальте.

– Эх… глянь-ка, – обескураженно проговорил длинный парень, чуть раньше так неосторожно предположивший, что я «похоже, совсем без мозгов». – Ты чего это… ты каратистка, что ли? Миха, чего это она, а?

Вопрос был обращен к тому самому плотному мужичку, которого я определила для себя как наиболее опасного соперника. Но вступать в дискуссию он явно не спешил, и, воспользовавшись образовавшейся небольшой паузой, я обратилась к Аркадию.

– Уезжай, я здесь разберусь, – вполголоса, так, чтобы не слышали наши друзья, произнесла я. – Тетя Мила вас давно ждет, волнуется, наверное.

– Но как же… а ты? То есть вы…

– Я же сказала – я разберусь. Возьми правее, «Мазду» объедешь по тротуару, и вперед. За меня не волнуйтесь, – добавила я, мельком глянув в испуганные глаза пожилой женщины, сидевшей на заднем сиденье. – Езжай.

Тем временем длинный, явно удивленный и расстроенный тем фиаско, которое настигло его товарища, похоже, намеревался отмстить. Серьезный Миха не вмешивался, быстроглазый парень помоложе тоже предпочитал роль зрителя, но этот человек-паук явно не собирался оставаться в стороне. Растопырив свои несуразные ручищи, напоминавшие рачьи клешни, он так же, как до этого его толстый друг, пошел на меня войной, кажется, абсолютно уверенный, что я испугаюсь и убегу просто от одного вида этой ужасающей картины.

– Ты чего это? А? – все повторял он. – Ты борзая, что ли?

В этот момент заурчал движок «Форда», и Аркадий, в точности выполняя мои инструкции, обогнул «Мазду» и скрылся из виду.

– Эх… глянь-ка, – вновь удивленно притормозил длинный. – Куда это он? Чего это, Миха? Куда это… Это как… это он что, уехал, что ли?

В заторможенном мозгу моего нового друга, похоже, сорвалась какая-то пружинка и колесики закрутились с небывалой скоростью. Наверное, еще никогда в жизни ему не доводилось так быстро соображать. Он вновь обернулся ко мне, вдруг как бы неожиданно прозрев и что-то поняв, и с непередаваемым сочетанием злости и изумления протянул:

– Ах ты су-у-учка-а-а…

Тут с асфальта донесся стон начинавшего приходить в себя Батона, и, похоже, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения длинного. Зарычав, как разбуженный посреди зимы медведь, он подскочил ко мне, вытянув свои огромные ручищи, будто намеревался схватить меня и переломить пополам.

Этого удовольствия я ему, конечно же, не доставила.

Высокий рост парня представлял отличные возможности для работы головой и, слегка пригнувшись, я со всей силы боднула его в область солнечного сплетения. Сознание, в отличие от чувствительного Батона, мой новый противник не потерял, но равновесие утратил и, поверженный, уже не мог оказывать эффективное сопротивление.

Несколько пинков в «протектор» и в некоторые другие болевые области заставили его болезненно скорчиться на земле и позабыть о своих воинственных планах.

Парень явно не имел отработанных навыков ближнего боя, и разбираться с ним мне было настолько несложно, что попутно я еще успевала держать в поле зрения более опасного Миху и следить за его действиями.

Впрочем, отследить я могла только то, что никаких особенных действий Миха не совершал. Он спокойно наблюдал, как я разделываюсь с длинным, а когда тот скрючился на асфальте, кивнул стоявшему поодаль быстроглазому юноше, коротко бросив:

– Заводи, Налим.

Парень с готовностью сел за руль «Ауди», Миха устроился на заднем сиденье, и через минуту из неподвижно стоящих машин на дороге остались только серая «Мазда» и мой «фольк».

– Что ж, и мне, пожалуй, пора, – проговорила я, обращаясь к сидевшим на асфальте противникам, которые с большим трудом приходили в себя. – Попутного вам ветра, друзья, и не поминайте лихом. В следующий раз ведите себя хорошо и не приставайте без нужды к проезжающим мимо добропорядочным гражданам.

– …Су-у-учка-а-а… – выплевывая красные слюни, вновь протянул длинный, но я не удостоила его ответом.

Сев за руль, я поехала домой, где Аркадий и Клара Карловна наверняка уже во всех красках излагали моей взволнованной тетушке последние новости.

В целом итоги этой небольшой «дипломатической встречи» меня вполне удовлетворяли, но инстинктивно я чувствовала, что разговор не закончен. Конечно, я могу и ошибаться, но, судя по всему, не таким человеком был этот наблюдательный и спокойный Миха, чтобы вот так вот просто взять и уехать, оставив поле боя за кем-то другим. И уж тем более за бабой. Нужно быть повнимательнее, продолжение вполне может последовать.

– Женя! Ну наконец-то! – эмоционально воскликнула тетя Мила, когда я появилась в квартире. – Как ты долго! Я уже не знала, что и думать.

– Думать, тетушка, ты всегда должна одно и то же – что все будет хорошо, – улыбнувшись, бодро ответила я.

– Да, Милочка, твоя Евгения – это просто чудо, – включилась в разговор появившаяся в прихожей Клара Карловна. – Как она лихо разобралась с этими бугаями! Я даже подумать не могла, что такая хрупкая, миловидная девушка сможет так… драться.

– Вот-вот, Кларочка, – сразу перешла к излюбленной теме тетя Мила. – Вот именно. Только и может, что драться. Как будто мужиков для этого нет. А когда начинаешь с ней серьезный разговор о том, что пора бы остепениться, семью завести, она все сводит к шуткам.

– У молодых сейчас совсем другие интересы, Милочка, нам этого не понять, – сентенциозно заметила Клара Карловна. – Аркадий, где ты там? Иди, поблагодари нашу спасительницу.

В прихожей появился Аркадий, и мысленно я не без сарказма отметила, что теперь делегация для торжественной встречи собрана в полном составе.

Слушая рассказы тетушки и пытаясь мысленно представить себе Кларочку Зибель и Аркашу, я рисовала в воображении женщину средних лет и веснушчатого юношу-фотографа, вся проблема которого в том, что его, стеснительного и некоммуникабельного, задразнили ровесники.

Но уже во время разборок на трассе я успела убедиться, что сложившееся у меня представление ошибочно. Теперь же, приглядевшись внимательнее, только еще раз в этом убедилась.

Средние лета здесь имел мужчина, а не женщина, самой же Кларе Карловне на вид было не меньше восьмидесяти.

– Да, разобралась ты с ними действительно лихо. То есть вы, – смущенно улыбаясь, тем временем проговорил Аркадий.

– Не надо «вы», – улыбнулась в ответ я. – Мы ведь теперь, можно сказать, боевые товарищи, так какие же могут быть церемонии?

– Ну из меня-то боец, конечно, тот еще, но ты – это да. Полностью согласен с Кларой – настоящее чудо. Брюс Ли и Ван Дамм в одном лице.

– Ладно, ладно, хватит нахваливать, – прервала тетя Мила этот поток восхищений. – Вместо того чтобы отговорить ее от этой ужасной работы, только лишний раз мотивируете. Идемте лучше за стол, все уже давно готово.

– Нет, Милочка, это ты напрасно, – вступилась за меня Клара. – Я понимаю, для тебя это, конечно, волнительно – каждый раз переживать, беспокоиться, как оно там все обернется. Но уверена, что для Жениных клиентов ее работа очень важна. Вот что бы мы, спрашивается, делали сегодня, если бы она за нас не вступилась?

– Похоже, заплатили бы за покраску, – невесело усмехнулся Аркадий.

– Очень даже легко. А ведь на самом деле столкновения-то никакого не было. Так что это не ужасная, а, наоборот, можно сказать, самая прекрасная работа. Она позволяет восстановить справедливость.

– Ну вот, взялись дифирамбы петь, и не остановишь. – Тетушка пыталась изобразить неудовольствие, но было очевидно, что признание моих заслуг ей приятно. – Проходите на кухню. Сначала угощу вас, а уж потом будете говорить о своих боевых делах. Конечно, меньше всего хотелось бы беседовать на эту тему. Мы так редко видимся, можно было бы поговорить и о чем-то более приятном. Но что поделать, видимо, ты, Кларочка, была права, Аркадию действительно что-то угрожает.

– О да! – с чувством подтвердила Клара, выходя из прихожей и направляясь в кухню. – Сегодня я убедилась воочию. Честно говоря, мне и самой до последнего не хотелось верить. Все надеялась – а вдруг это просто недоразумение.

– Да нет, на недоразумение как-то непохоже, – вполголоса заметил Аркадий.

– Что верно, то верно. После сегодняшнего случая я сама поняла. Здесь явно чей-то злой умысел.

– Что ж, тогда вам точно к Жене. Она у нас по злым умыслам… главный специалист.

Тетушка взглянула на меня с укоризной, как будто похвала подобного рода ничего, кроме негатива, не могла в себе содержать по определению, и торжественно направилась вслед за гостями в кухню.

Кулинарные шедевры неподражаемой тети Милы, как всегда, были аппетитны и изумительны, но, несмотря на это, разговор «о боевых делах» начался уже за столом. Как-то незаметно с замечаний о погоде и последних новостей из жизни поп-звезд мы перешли на новости из жизни Аркадия и вскоре полностью сосредоточились на этой теме.

– Я журналист, пишу для газеты «Город», – рассказывал он. – Наверное, все слышали это название.

– Да, разумеется, – с готовностью подтвердила я.

Газета «Город» была нашим местным периодическим изданием. Основное содержание репортажей составляли последние новости из жизни Тарасова, а также громкие события федерального уровня или законодательные акты, которые могли отразиться на жизни горожан.

Издание это было довольно популярным, и, думаю, хотя бы раз в жизни газету «Город» читал каждый житель нашего города.

– Я специализируюсь на социальной тематике, – продолжал Аркадий. – Конкретные проблемы людей, их надежды и чаяния, а также удачи и неудачи в процессе осуществления этих чаяний и надежд – вот то, о чем я пишу.

– Значит, твоя специализация – статьи? А тетушка говорила, что ты занимаешься фотографией.

– Да, в основном статьи. Фотография – это для души. Иногда, конечно, фотографирую что-то и в процессе создания репортажа – такие попадаются случаи, что просто невозможно остаться равнодушным. Бывает, что эти снимки публикуют вместе со статьей, но это редко. Ведь в газете есть штатный фотограф, с какой стати я полезу в чужой, как говорится, монастырь? Поэтому снимаю больше для себя. Или для сайта. Я открыл сайт специально для этой цели. Называется «Социо». Там я выкладываю снимки о событиях, которые меня взволновали, произвели сильное впечатление. Иногда это даже не событие, а просто небольшой, но очень яркий, показательный эпизод из жизни города. И, судя по количеству откликов, которые появляются после каждой новой подборки, подобные вещи волнуют и впечатляют не только меня.

– Так, значит, у тебя тоже есть фотосайт, – сказала я. – Обязательно зайду. Я тут недавно побывала в гостях у одного фотохудожника, впечатление действительно очень сильное.

– Ты, наверное, имеешь в виду тех, кто фотографирует, так сказать, с эстетическими целями, – уточнил Аркадий. – Людей, которые относятся к снимкам, как художник относится к картине. Но я не ставлю перед собой подобных задач. Даже, в каком-то смысле, цели у меня противоположные. Я стремлюсь привлечь внимание зрителя к вопиющему факту и добиться того, чтобы он не просто заметил этот факт, но и захотел как-то отреагировать. Исправить ситуацию, помочь человеку, которого увидел на снимке, или передать информацию тем, кто может помочь. В общем, моя цель – сделать так, чтобы, увидев снимок, люди не оставались равнодушными, не проходили мимо.

– И это удается?

– Ты знаешь, да. Оказывается, в нашем городе масса отзывчивых людей, неравнодушных к чужому горю. Я могу назвать не один и не два случая, когда ко мне обращались за координатами тех, кто был запечатлен на снимках, и предлагали помощь. Несколько лет назад, когда я только начал выкладывать фотографии, посетителей было немного, но со временем сайт стал набирать популярность, и число посетителей постоянно растет. Многие говорят о том, что это очень полезное дело и привлекать внимание к подобным проблемам нужно обязательно. В общем, реакция на мою инициативу в основном положительная. Но в последнее время…

Тут Аркадий сделал паузу и с минуту о чем-то думал. Судя по выражению его лица и нахмуренным бровям, тема размышлений была не из приятных.

– В последнее время стало происходить что-то странное, – продолжил он. – Две моих недавних подборки были посвящены социальным учреждениям, призванным заботиться о наименее защищенных категориях граждан. В первой я выложил фотографии из дома престарелых, во второй – из интерната для детей с отклонениями в развитии. Сейчас существуют и частные заведения подобного рода, но те, в которых мне довелось побывать, находятся на государственном обеспечении. Неизвестно, то ли обеспечение это оставляет желать лучшего, то ли карманы у администрации этих учреждений слишком глубокие, но факт остается фактом – обитатели их содержатся в условиях далеко не идеальных. Меня тронуло положение этих несчастных, и я выложил снимки на сайт в надежде, что появятся спонсоры или просто неравнодушные люди, которые захотят чем-то помочь.

– Я бы хотела уточнить, – прервала я его повествование, – в эти учреждения ты пришел по собственной инициативе, специально для того, чтобы сделать снимки?

– Нет, конечно, – улыбнулся Аркадий. – Я был там по заданию газеты, причем беседовал с руководством именно о проблемах обеспечения. Все, разумеется, жалуются, что оно совершенно недостаточное, но так ведь всегда говорят. А финансовые проверки рядовой журналист проводить не уполномочен. Поэтому я постарался сделать максимум возможного в моем положении – запечатлел на снимках реальное положение вещей и выложил их на всеобщее обозрение.

– Если я правильно поняла, на этот раз реакция посетителей сайта была не такой, как ты ожидал?

– Да… то есть нет. В общем и целом отклики, как обычно, были положительные и сочувственные, но несколько отзывов просто поразили меня своей агрессивностью. Да, именно так. Агрессия – это самое подходящее слово. Казалось бы, что за проблема? Не понравилось тебе, так выскажись и иди себе дальше. Но нет. Заходили несколько раз под разными никами, хотя общее настроение и стиль настолько схожи, что угадать одного и того же автора совсем нетрудно. Агрессия так и пышет. Даже выражения повторяются.

– И в чем же суть претензий? – поинтересовалась я.

– В основном речь шла о том, что автор подборки, то есть я, преследует одну лишь цель – создать себе «дутый имидж». Якобы в действительности мне совершено наплевать на судьбы несчастных, о которых я делаю репортажи, а хочется лишь добиться известности, используя их как разменную монету. И все это в самых жестких, оскорбительных выражениях. Впрочем, можешь убедиться сама. Эти комментарии я не удалял, зайди, почитай.

– Очень хорошо сделал, что не удалил, – отметила я. – Если за этим действительно кроется целенаправленное стремление нанести вред, подобные выпады можно будет использовать как доказательство.

– Целенаправленное стремление? – оживился Аркадий. – Еще какое целенаправленное! В сущности, злобные отзывы – это пустяки. Есть примеры гораздо более показательные. В частности, сегодняшний случай.

– Думаешь, это было подстроено? – с интересом спросила я, вспомнив, что и меня посещали похожие соображения.

– Учитывая последние тенденции, даже не сомневаюсь, – уверенно ответил Аркадий. – Не знаю, что было на уме у этих «веселых ребят» и каким мог оказаться финал этой «нечаянной» встречи, но в ситуации, когда я сталкивался с реальной угрозой жизни, мне попадать уже приходилось.

– Вот как? Это интересно. – Я навострила уши.

– Да, именно так, – подтвердил Аркадий.

– Расскажи Евгении, как они подкараулили тебя, Аркаша, – подала голос Клара Карловна.

– Да, вот, кстати, совсем недавний случай, – с готовностью откликнулся племянник. – Я провожал Лику, это моя девушка…

– Анжелика – Аркашина невеста, – вновь вставила свое веское слово Клара Карловна.

Это было сказано с такой гордостью, что из глубин моей души сразу поднялся на поверхность сарказм.

«Не иначе, эта Анжелика – не кто иная, как Анжелина Джоли», – подумала я.

Впрочем, на мою едва заметную усмешку, к счастью, никто не обратил внимания.

– Да, мы с Ликой собираемся… впрочем, не об этом сейчас речь, – продолжал между тем Аркадий. – А речь о том, что все это случилось накануне дня рождения ее мамы. Вообще-то Лика с недавнего времени живет у меня, но на день рождения было приглашено много гостей, и вечером Лика собиралась к родителям, чтобы помочь с приготовлением блюд. Предполагалось, что она останется ночевать там, поскольку возни с этой готовкой было много.

– Да уж, приготовление блюд – это задача серьезная, – со знанием дела подтвердила тетя Мила.

– Вы правы. Там был целый список, и Ликина мама, конечно, не справилась бы одна. Я отвез ее к родителям и, припарковавшись во дворе, вышел, чтобы проводить до подъезда. К этому моменту я уже обратил внимание на то, что все происходящие со мной в последнее время «случайности» на самом деле далеко не случайны, поэтому хотел подстраховаться. Только зная наверняка, что Лика добралась до дома без приключений, я мог уехать со спокойной душой.