– Вот-вот, как только к вам вернется память, – подчеркнула я, сместив акцент со стоимости моих услуг на их содержание. – Я здесь для того, чтобы ускорить процесс вашего выздоровления. Не беда, что ассоциативные ряды пока что не принесли сколько-нибудь ощутимого результата. Мы как-нибудь повторим эту попытку, а сейчас я хотела бы поговорить… о ваших снах. Скажите, вам снятся сны?

Девушка была явно разочарована тем, что я не удовлетворила ее интерес.

– Да, мне почти каждую ночь снятся сны, – подтвердила она, – но они так сумбурны, что я не берусь пересказать ни один из них. Впрочем, все мои сновидения кое-что объединяет…

– Что именно?

– Мрак! Я постоянно погружаюсь в какую-то тьму, после чего просыпаюсь с осознанием того, что у меня была возможность выкарабкаться, но я не успела ею воспользоваться. Прежде чем встать, я подолгу лежу в постели и думаю о том, что это была за возможность, но не могу найти ответа. Хотя он, наверное, очень простой… Неужели я никогда не выберусь из этой тьмы, никогда не вспомню, что со мной произошло?! Я чувствую, что моя неизвестно где заблудившаяся память скрывает от меня что-то очень важное! Вдруг у меня есть дети, муж или просто любимый человек? Наверное, надо было пойти в полицию. Ее сотрудники – по долгу службы – начали бы выяснять, кто я такая, где мои родные, и в конце концов узнали бы все это. Но у меня почему-то смелости не хватает туда пойти. Я боюсь…

– Чего именно? – Я вдруг поняла, что сегодня можно обойтись без всяких научных методик. Достаточно просто поговорить с «пациенткой» по душам.

– Иногда меня посещают мысли, что я… сделала в этой жизни что-то плохое. А что, если меня разыскивает полиция?! Знаете, я даже по городу хожу с опаской – вдруг меня арестуют? Правда, вчера около продуктового магазина я нос к носу столкнулась с двумя полицейскими. Они пристально посмотрели на меня, но не задержали. Я так перетрусила! Они ведь могли попросить меня показать документы, а у меня их нет.

– Если вас не задержали и даже не попросили показать документы, значит, вы не в розыске, – заметила я, как простой обыватель. Но как частный детектив, я в этом совершенно не была уверена. Хоть какая-то ясность по этому вопросу наступит, когда отпечатки пальцев с щипчиков для сахара пробьют по базе данных полиции.

– Хорошо, если так, – девушка облегченно вздохнула. – Еще меня беспокоит, смогут ли мои близкие понять, почему я воспользовалась помощью совершенно постороннего человека? Татьяна Александровна, что вы думаете об этом?

– Возможно, вас это очень удивит, но я полагаю, что даже близким людям не всегда надо знать всю правду. Иногда лучше о чем-то умолчать.

Судя по выражению лица незнакомки, она была категорически не согласна со мной. Но нам не пришлось долго полемизировать по этому поводу, так как зазвонил ее мобильник. Моя «пациентка» взяла его со стола, поднесла к уху и, отвернувшись к окну, ответила:

– Да, Дима, я тебя слушаю… Нормально… Да, Татьяна Александровна уже здесь… Правда?.. Хорошо. Пока.

Поговорив с Архиповым, девушка положила телефон на стол и застыла в глубокой задумчивости.

– Дмитрий Викторович вас чем-то озадачил? – поинтересовалась я.

– Немного. Он сказал, что его тетку выписали из больницы, и завтра она собирается зайти ко мне в гости. Я не понимаю, зачем ей это надо? У нее ведь есть семья – дети, внуки. Я-то ей кто? Что-то здесь не так! Не иначе, они раньше знали меня. Вы со мной по-прежнему не согласны?

– Я думаю, вам лучше напрямую поговорить об этом с Дмитрием и его тетушкой.

– Я уже говорила, но Дима все отрицает. Не знаю, о чем мне с Таисией Петровной разговаривать! Мы и в больнице-то не больно тесно общались. Она такая нудная! Все время про свои болячки твердит.

– Знаете, чем с бо́льшим кругом лиц вы наладите хоть какие-то контакты, тем больше шансов, что ваше сознание зацепится за ту или иную фразу, которая поможет по крупицам восстановить ваши воспоминания. Так что надо расширять круг общения. Относитесь к завтрашнему визиту родственницы Архипова как к своеобразной терапии, – посоветовала я.

– Ну, если только так, – девушка натянуто улыбнулась.

– Теперь давайте вернемся к вашим снам. Не надо их анализировать самостоятельно. Как только проснетесь, попробуйте записать все, что помните.

Наверное, настоящий психотерапевт долго и громко смеялся бы над моими методами лечения амнезии, но «пациентка» восприняла мою просьбу донельзя серьезно. Значит, никаких сомнений в моем «профессионализме» у нее пока что не возникло.

Провожая меня, она сказала:

– Татьяна Александровна, мы сегодня поговорили с вами по душам, и мне стало как-то спокойнее. Когда вас ждать в следующий раз?

Я собиралась сделать небольшой перерыв в «лечении», для того чтобы целиком и полностью отдаться выполнению своих прямых обязанностей – собственно сыску.

– Понимаете, у меня плотный график по основному месту работы, – я виновато улыбнулась, – поэтому я пока что не могу назначить точное время. Я вам позвоню в ближайшие день-два. Какой у вас номер?

Девушка без запинки назвала десятизначный номер своего мобильного телефона. Похоже, для ее памяти, не отягощенной грузом воспоминаний, было совсем несложно выучить такой длинный ряд чисел.

– А вы мне оставите свой? – поинтересовалась она.

– Я вам сейчас позвоню, и он высветится на экране.

Обменявшись номерами телефонов, мы попрощались. Я подумала, что эта темноволосая красавица по-любому должна была где-нибудь оставить свой след. Например, в какой-нибудь социальной сети. Приехав домой, я села за компьютер, вошла в одну из самых популярных русскоязычных соцсетей и представила, сколько времени потребуется, чтобы просмотреть там все женские фотографии. Уж если и заниматься этим скучнейшим занятием, то за чашечкой крепкого бодрящего кофе! Ненадолго отложив поиски, я отправилась в кухню и занялась кофейным священнодействием. Сделав несколько глотков обжигающего напитка, я вдруг вспомнила об Авельянове. Этот хакер как-то говорил мне, что может найти в Интернете любого человека по фотографии. И почему я только сейчас о нем вспомнила? Я взяла мобильник и набрала нужный номер.

– Да, – ответил знакомый голос.

– Митя, привет! Как дела?

– О’кей, – программист, как обычно, был немногословен. – Что у тебя на этот раз?

– Надо бы одну девчонку в «нете» разыскать, по фотографии. Сможешь?

– Цена вопроса? – уточнил он.

– Называй сам.

Недолго думая, Авельянов озвучил какую-то символическую сумму, которую попросил положить ему на счет мобильника.

– Да без проблем. Сейчас переброшу тебе гонорар со своего электронного кошелька, а заодно вышлю по почте фотографию.

– О’кей, – подтвердил Митя и отключился.

Вернувшись за компьютер, я скинула в него фотографию из мобильника, а затем послала ее по электронке Авельянову. После этого, также через Интернет, оплатила заказанную услугу. Ответ от хакера пришел примерно через час, точнее, это была ссылка на страницу в соцсети «Глобус», о существовании которой я даже не догадывалась. Эта ссылка у меня не открывалась, поэтому пришлось зарегистрироваться в «Глобусе», указав минимум необходимой для этого личной информации. Со своей страницы я уже без проблем перешла на ту, что указал мне Авельянов.

После нескольких кликов на экране появилась фотография сероглазой блондинки, скорее всего, крашеной, с широкой, совершенно обворожительной улыбкой. Мне показалось, что это совсем другая девушка, и я никак не могла понять, почему Митина программа нашла по моему образцу именно ее – Ирину Рудкову? Дело было даже не в другом оттенке волос. Моя «пациентка» выглядела лет на пять старше, чем Рудкова. Я ни разу не видела у нее на лице такой раскрепощенной улыбки, как у Ирины. А глаза… Это были глаза двух разных женщин. У одной в очах играли огоньки озорного кокетства, у другой они были наполнены безмерной тоской.

Я решила сделать небольшой перерыв, а минут через пятнадцать вновь села за компьютер. Со второго взгляда я нашла, что девушки не так уж и не похожи. Овал лица, изгиб бровей, форма носа и губ были схожими. Если мою «пациентку» накрасить так же, как это делала Рудкова, и надеть ей на голову светлый парик, то, наверное, сходство стало бы идеальным. Чем дольше я вглядывалась в лицо на экране, тем больше убеждалась в том, что Авельянов дал мне правильную наводку.

Оторвав взгляд от фотографии, я стала изучать личную информацию о Рудковой и выяснила, что ей двадцать семь лет, она выпускница Липецкого пединститута, не замужем. Ни своего домашнего адреса, ни контактного телефона, ни места работы Ирина не указала. У нее было два виртуальных друга, точнее, подруги – Юлия Мороз и Анна Коблова. Посетив поочередно страницы обеих девушек, я пришла к выводу, что они однокашницы, но проживают ныне в разных городах. Коблова осталась в родном Липецке, Мороз перебралась в Москву, а Рудкову каким-то образом занесло в наш Тарасов. Вся переписка между этими девушками была скрыта для пользователей, не входящих в круг их друзей, а значит, и для меня.

Вернувшись на Иринину страницу и взглянув на ее фотографию, я даже удивилась, что сначала не узнала в ней свою «пациентку». Теперь я практически не сомневалась, что это она, но вот звонить своему клиенту и сообщать ему о первых результатах своего расследования я не спешила. Надо было все досконально проверить. Почти у каждого человека есть свой двойник, иногда их даже несколько. Кроме того, Ирина Рудкова могла быть родной сестрой архиповской пассии.

Я набрала номер Мельникова.

– Иванова! – рявкнул он в трубку вместо пресловутого «алло». – Я же сказал тебе, как только будет хоть какая-то информация по твоим «пальчикам», я непременно сообщу.

– Андрей, я тебе по другому поводу звоню. Ты мне адресок один пробей, – попросила я.

– А где «пожалуйста»? – съязвил он.

– Осталось в конверте.

– Ладно, диктуй. – Голос Мельникова стал куда более доброжелательным.

– Ирина Рудкова, одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения. Отчества, извини, не знаю…

– Здравия желаю! – произнес Мельников, вероятно, обращаясь уже не ко мне, а к вошедшему в его кабинет человеку. После чего сразу же отключился. Я даже не была уверена, что он запомнил или записал данные на девушку, чей домашний адрес меня так интересовал.

Минут через десять я собралась перезвонить Андрею, но тут мобильник, который я держала в руках, заиграл негромкую мелодию.

– Алло! – ответила я.

– Здравствуйте, Татьяна! Скажите, у вас есть какие-то подвижки в расследовании? – деловито осведомился Архипов.

– Есть, – коротко ответила я.

– Ну, слушаю вас. Говорите! – скомандовал он, как на совещании.

– Пока я владею только промежуточной информацией.

– Оставьте ее при себе! Мне нужна конкретика по тем вопросам, которые я вам обозначил перед подписанием контракта. Но прежде всего мне хотелось бы узнать ее имя. Я уже не знаю, как обращаться к нашей с вами подопечной, – пожаловался мне клиент.

– Понимаю, но пока я не могу вам его назвать. – Я промолчала о том, что незнакомку, возможно, зовут Ириной, потому что о непроверенных версиях предпочитаю не распространяться.

– Вы, пожалуйста, поторопитесь с выяснением этого. – Дав мне это указание, Архипов замолчал. После некоторой паузы он продолжил разговор уже в более мягком тоне: – Я вот еще о чем хотел с вами поговорить, Татьяна. Вы сегодня снова общались с «пациенткой». Каково, по-вашему, ее настроение?

– Без изменений. – Я не стала льстить слуху своего клиента, тем более что это было правдой.

– Вот как? – очень сильно удивился Дмитрий. – Ничего не понимаю. Может, она в чем-то нуждается, но не решается меня об этом попросить? Или я что-то делаю не так?

– Дело не в вас, а в ней самой. Она хочет поскорее все вспомнить, но пока что это не получается.

– Но ведь ваша методика, как это ни парадоксально, сработала! Ей удалось назвать чьи-то фамилии. Вы выяснили, кто те женщины? – Голос Архипова снова приобрел начальственные нотки.

– Одна из них, – я сделала небольшую паузу, – героиня телесериала, который девушка смотрит. Вторая – журналистка, чью статью она недавно прочитала. Третья – девушка из социальной рекламы, щит с которой она видела в городе. Так что мне удалось лишь снять кальку с ее повседневного существования, а не ликвидировать пробелы в ее прошлом.

– Ясно, – разочарованно проронил мой клиент. – Ладно, Татьяна, работайте дальше. Как только появятся хоть какие-то новости, звоните.

– Да, конечно. – Говорить было больше не о чем, но Дмитрий продолжал висеть на телефоне. Пришлось мне попрощаться с ним первой: – До свидания!

– Да-да, еще увидимся, – произнес он и отключился.

Мне показалось, что Архипов хотел еще о чем-то спросить меня, но не решился. Я предположила, что он собирался поинтересоваться, не говорили ли мы с моей «пациенткой» о нем? Хорошо, что он этого не спросил. Мне бы пришлось выкручиваться, ведь Дмитрий явно хотел бы услышать не то, что она произнесла. Незнакомка предположила, что ее покровитель на самом деле знает, кто она такая, но скрывает от нее правду. Несмотря на то что он отрицал это, она продолжала думать именно так, и это обстоятельство заставляло ее относиться к Диме с некоторой настороженностью. Более того, она намеревалась в будущем возместить Архипову все, что он на нее потратил. Дмитрий же ждал от нее хоть какого-то проявления благодарности и, как следствие, ответных чувств, но пока что его ожидания не оправдывались.

Мои размышления прервал телефонный звонок.

– Алло! – ответила я.

– Таня, извини, что я отключился, – повинился передо мною Мельников. – Понимаешь, полковник из главка приехал, так что пришлось дать тебе «отбой».

– Ничего страшного, бывает.

– Значит, так: пробил я твою Рудкову. Данных ты на нее дала маловато, поэтому у меня для тебя два адреса, поскольку в Тарасове проживают две Ирины Рудковы, родившиеся в один год. Ирина Алексеевна зарегистрирована на Пушкинской улице, – Андрей назвал номер дома и квартиры. – А Ирина Васильевна – на улице Бахметьева, дом номер сто, квартира одиннадцать. Вот такой расклад. А по ее «пальчикам» данных пока нет.

– И на том спасибо тебе, Андрей!

– Да чего уж там, – пробурчал Мельников и отключился.

Вот он всегда так – бухтит, отнекивается, а потом все равно берется мне помогать. Мог бы хоть раз для разнообразия сменить тактику.