К нашему столику внезапно подвалил Витя-сутенер, давно ошивающийся в шашлычной.
Я уже приметила его. Он по очереди пристраивался к каждому столику. Подходя, быстро тасовал в руках колоду карт и, как видно, предлагал испытать судьбу.
Пока еще на его предложение никто не клюнул, и вот очередь дошла до нас.
– Мальчики-девочки, в картишки не желаете перекинуться? – тихо спросил он, глядя почему-то только на меня.
– Меня зовут Витя, если кто не знает, – ласковой скороговоркой продолжил картежник, – мы по маленькой, по маленькой.
Я покачала головой: азартные игры нужны только тем, у кого уже ничто другое азарта не вызывает. Ну а я этой болезнью не страдаю. Пока еще.
Валерия повела себя совершенно естественно.
Внезапно обнаружив, что как раз в тот момент, когда подошел Витя, рука ее мужа углубилась чересчур уж глубоко, куда не следовало, и это стало заметно, она ударила его по плечу и резко отстранилась.
Валерий покачнулся на стуле и, чтобы соблюсти равновесие, даже схватился за край стола.
Звякнули бутылки, брякнули тарелки, но, слава богу, ничего не упало и не разбилось.
Чувствуя себя немного неловко, Валерий встал и, в упор глядя на подошедшего к нам Витю, произнес медленно и четко:
– Я не играю, ты понял, да? Иди вон с байкерами поиграй!
– Конечно, конечно, я понятливый, – с готовностью ответил тот и, усмехнувшись, отошел.
Я удивилась: Валерий повел себя так, словно с Витей он не был знаком и это не они буквально только что секретничали в кустиках.
Подумав, что этот спектакль он разыграл исключительно для Валерии, я опустила глаза и выругалась про себя. Мое молчание Валерий мог принять за согласие с ним, что было бы омерзительно.
А мою парочку словно подменили.
Теперь они решили поиграть в тихих паинек, которым все, что уже другим можно, строгие родители еще не разрешили.
Валерий, нервно подергиваясь, достал из кармана брюк пачку сигарет и закурил.
– Дай и мне тоже, – резко попросила Валерия, протягивая руку.
– Ты много куришь, девочка, – удивленно произнес Валерий, но выбил сигарету и протянул жене.
«Уже пошли первые открытия на супружеском поле, – грустно констатировала я. – И почему вам так просто не живется, ребята? Жениться-то зачем?»
Валерия закурила и сидела с отстраненным видом, опустив глаза на стол, и выбивала пальчиками по столешнице какой-то марш.
Валерий же, наоборот, не спускал напряженного взгляда с удалившегося Вити, который нашел-таки желающих сыграть с ним по маленькой за соседним столиком, но не с байкерами, а с братками, и губы Валерия презрительно вздрагивали, однако он ничего не говорил, хотя, как было заметно, с удовольствием выругался бы несколько раз.
«Одно из двух, – подумала я, слушая громкие разговоры из-за соседнего стола с громогласными гоблинами, где пристроился картежник, – одно из двух: или наш мальчонка-молодожен – заядлый картежник и Валерия заранее страшится его игорного загула, или…»
Додумать мысль до конца я не успела.
Валерия, вдруг словно решив сбросить с себя навалившееся напряжение, обратилась ко мне:
– Что же вы погрустнели, Татьяна? Может быть, еще выпьем по одной, если уж такая жизнь пошла, что… – Она не договорила, а зря.
Я почему-то ни фига не поняла, что такого нехорошего внезапно случилось с ее жизнью, но выпить согласилась.
Пришлось, чтобы не отставать от нее, от жизни то есть, спросить у Валерия:
– А что интересного ты увидел в этом карточном шулере? У меня такое впечатление, что он на вас обоих подействовал как тень папы Гамлета?
Я вообще-то пошутила, но оказалось, что, сама не зная, нажала на какую-то запретную кнопку.
Валерия выронила из пальчиков сигарету и испуганно взглянула на меня.
Она, правда, тут же постаралась спрятать взгляд, но я его уже поймала: в нем был самый настоящий испуг, причем сильнейший и искренний.
– Да нет, какой там Гамлет, – процедил сквозь зубы Валерий, осторожно косясь на свою жену, – просто рожа этого гада показалась мне знакомой, но, кажется, я ошибся.
– А ты суеверен и неуверен, Валерка-дубинка, – с неожиданной горечью проговорила Валерия и потянула его к себе.
Удивительно, но Валерий приблизился к ней с видимой неохотой.
– Давайте лучше поговорим о чем-нибудь веселом! – предложила Валерия.
– О Мандибуле, например! – улыбнулась я.
– Точно! – воскликнул Валерий.
Он подмигнул Валерии и, хитро улыбаясь, погрозил мне пальцем.
– Признайтесь, Татьяна, вам так глубоко запал в душу этот байкер, что вы поэтому и показывать нам его не хотите: бережете себе на отпуск!
Они с Валерией весело рассмеялись.
Я ничего не ответила, решив не портить людям их легко меняющегося настроения.
Видя, что я ничего не отвечаю, Валерий пошептал что-то жене, встал и пошел к мангалам.
Там он перебросился словами с местными джигитами и барменом, а вернувшись, объявил, что завтра они едут на другой пляж.
– Мне рассказали про одно замечательное местечко, – сообщил он, – вы составите нам компанию, Таня?
– А что там такого особенного?
– Сюрприз! – загадочно ответил Валерий, склонившись к Валерии и опять что-то нашептывая ей на ухо.
Валерия закусила губку и пробормотала:
– Пошли отсюда, мне что-то нехорошо.
Они, попрощавшись со мной, ушли, а я решила еще немного посидеть. Может быть, и зря так решила…
Оставшись в одиночестве, я вдобавок еще обнаружила, что и мой столик тоже опустел. Так как в этом, пардон, свинском баре-шашлычной за всем приходилось ходить лично, то я встала и повлачилась к стойке.
Усатый веселый бармен выставил передо мною стакан и лихо набулькал в него коктейль под названием «Дамские мечты». Я понятия не имела, что это такое, и заказала, прельстившись лишь названием. По нынешнему настроению меня больше привлек бы коктейль «Тарзан», но такого в прейскуранте не оказалось.
Вспомнив о сюрпризе, подготовленном на завтра Валерием, я поманила бармена пальчиком и спросила, что собой представляет пляж, о котором он только что разговаривал с моим знакомым.
Улыбка бармена получилась чуть ли не шире собственного лица.
– Хороший пляж, свободный пляж, – нараспев поведал он, опуская голос до заговорщицкого. – Там бывают только байкеры Мандибули, и все очень свободно.
Я промолчала и вернулась за свой столик, размышляя о чувстве юмора Валерия. Вот уж действительно сюрпризец, и нехилый! Оставалось только решить – а нужно ли мне участвовать в этом спектакле.
Между тем за соседним столиком разыгрывалась вполне предсказуемая сцена.
Скорее всего, Витя пожадничал и начал слишком быстро обыгрывать подпивших ребят, и им это почему-то не понравилось.
Один из компании, уже знакомый мне пыхтящий монстр, откликающийся на дурацкую кличку Блендамед, вдруг подскочил на своем стуле и, перегнувшись вперед через стол, схватил Витю за майку на груди.
– Ты мне мозги не греби, козел! – рявкнул он и дернул Витю к себе. – Я все видел, Витек, я все видел, бля буду – да!
Витя резко шарахнулся назад.
Основной пострадавшей оказалась его майка. Но это только поначалу. Послышался треск, и упирающийся Витя свалился на пол вместе со стулом.
Взмахнув руками в жалкой попытке сохранить равновесие, он случайно умудрился зацепить и меня за совершенно новую юбку, хотя я сидела отнюдь не рядом с ним.
Посмотрев на надорванный шов и сброшенную на пол сумку, я вскочила на ноги и сказала двустворчатому шкафу по имени Блендамед несколько энергичных фраз.
Я не набитая дура, конечно же, и понимаю, что красивой девушке больше к лицу скромность, застенчивость и прочая никчемная лабуда, но иногда не мешает объяснить придурку, что он хоть и придурок, но нужно рассчитывать длину своих мослов. К тому же и винишко красненькое сыграло свою провокационную роль…
Но все равно же я оказалась права, а как может быть иначе?
– Что ты сказала, кошелка драная?! – проорал Блендамед, надвигаясь на меня, как ледокол, всеми своими ста килограммами перенакачанного мяса.
– Да все они одна компашка, гадом буду! – тявкнул у него из-за спины какой-то шакал, и гордый Блендамед пробубнил:
– Ага, и я это сразу понял!
Удивительно, что эти ребятки твердо знали обо мне то, о чем я сама даже не догадывалась, но спорить с ними было бесполезно – слишком уж они гордились своими умозаключениями.
Мне сразу стало скучно в этой шумной шашлычной, и я решилась скромно, по-английски, удалиться, тем более что мои Валерки уже успели это сделать.
И я уже было деликатно шагнула в сторону, но жесткий хват за руку остановил мой благоразумный порыв.
Дыхнув на меня тяжкой смесью алкогольно-табачной гадости, Блендамед протянул вторую лапу, явно собираясь измерить объем моей груди.
Меня это не устроило.
Пришлось резко вывернуться и врезать ему коленом в одно бугристое место.
Блендамед на секунду замер, ослабил хватку, потом издал рев раненого испанского быка, словно я перед ним собиралась тут изображать тореодора.
На этом пока активные действия Блендамеда закончились. Он почему-то предпочел поклониться мне, сложив ладошки под животиком: фильмов, наверное, насмотрелся про вежливых китайцев.
Витя в этот момент очухался, продрал глазки и очень вовремя и благородно ухватился за ногу Блендамеда.
Он ничего не хотел сделать ему плохого. Просто эта ножища стала подниматься вверх, и, очевидно, Витя решил подняться с пола вместе с нею.
Толпа волосатых байкеров, сидевшая до этого момента тихо, решила вдруг вмешаться: на одного из них случайно опрокинулась открытая бутылка с кетчупом со стола братков-гоблинов.
Байкеры выскочили из-за стола и бросились нас всех разнимать с помощью рук и громкого крика и с желанием, разумеется, произвести на меня впечатление – я девушка скромная, но что правда, то правда: умею заинтересовать мужчин. Но толчком для рокеров-байкеров послужило, конечно, поведение кетчупа со стола товарищей Блендамеда. До этого они только азартно подпрыгивали на своих местах и посмеивались.
Пока Блендамед обижал слабую девушку, его братки не вмешивались, наверное, думая, что силы единоборцев равны, но когда на горизонте появились боевые дружины местного рок-фестиваля, они отшвырнули стол в сторону и, издав великолепный вопль, бросились им наперерез.
Оставленная в покое, я в несколько прыжков перебазировалась ближе к мангалу, потому что здесь лежал приличный запасец шампуров, а я с детства была неравнодушна к колюще-режущему оружию, и осмотрелась.
К сожалению, ситуация сложилась так, что на меня уже никто не обращал внимания.
Блендамед со своими дружками гонял байкеров, шашлычники гоняли всех, появившийся на авансцене сонный мужик в драных джинсах кричал, что он участковый, и не гонял никого. С тяжелым вздохом, подходя то к одному бойцу, то к другому, он отбирал у них шампуры и ножки от стульев и резво отпрыгивал в сторону, не мешая больше ничем. Участкового никто не трогал, как, впрочем, и он.
Представитель порядка только уравнивал шансы обеих команд и не посягал на конечный результат матча.
Постояв еще немного и понаблюдав за событиями, я дождалась, когда под ударами четырех облепивших его кавказцев упал на пол Блендамед, и решила покинуть место ристалищ.
Уходя, я медленно перешагнула через лицо поверженного Геракла с хамской кличкой Блендамед.
Смотря на меня снизу вверх помутневшими глазками, он прохрипел, что никогда мне этого не забудет.
Я не стала конкретизировать и молча ушла.
«Пожалуй, развлечений на сегодня хватит», – подумала я и, сориентировавшись в поглотившей кемпинг темноте, спотыкаясь о корешки и вершки, торчащие из утоптанной почвы, побрела в свой домик.
Проходя мимо жилища директора, я сначала услыхала недовольное тявканье седого кабыздоха, а потом неожиданно для себя увидела Валерия, отходящего от домика.
Заглядевшись на чужого мужчину, я споткнулась о корень, очень некстати выглянувший из земли на моем пути, и растянулась в совсем неэротичной позиции. Хорошо еще, что, когда я вскочила, придерживаясь за ветки кустарника, Валерий уже ушел.
Позор остался незамеченным, следовательно, его и не было вовсе.
Я немного постояла, ориентируясь в пространстве и удивляясь действию местного вина, которое только сейчас стало накрывать меня с неожиданным упорством, потом закурила и решила передохнуть перед продолжением долгого путешествия к своей кровати.
Неожиданно из темноты, откуда-то справа от меня, послышались два глухих щелчка.
Я мгновенно присела и метнулась к ближайшему дереву.
Пусть я злостно ошиблась, пусть эти звуки были только похожи на выстрелы, но в подобной ситуации я предпочитаю два раза перестраховаться, чем один раз подставить лоб.
Скорее всего это были выстрелы. Но раз я не видела вспышек, это могло означать только одно: стреляли не в прямой видимости от меня, а скорее всего где-то за одним из ближайших домиков.
А если стреляли за домиком, то, значит, и не по мне!
Сообразив это, я еще помедлила на всякий случай и, вскочив на ноги, уже гораздо быстрее, чем раньше, пошла к себе.
Вечерняя прогулка окончательно перестала привлекать меня.
По дороге я неожиданно столкнулась с тенью, которую можно было бы признать за привидение, если бы оно не шмыгало носом и не попахивало винным перегаром.
Невысокого росточка девушка в темной, мешковато сидевшей майке и в таких же шортах, натолкнувшись на меня, остановилась, пошатываясь, поморгала, посмотрела и попросила закурить.
Я узнала в ней ту самую спутницу Вити, которая с собачьей преданностью сворачивалась клубочком у его ног на пляже.
Я дала ей сигарету, потом протянула зажигалку, и она побрела дальше, подтрясывая в руках нетяжелый полиэтиленовый пакет.
Добредя до домика, я устало присела на крыльцо и вынула сигарету. Захотелось просто отдохнуть и ни о чем больше не думать. Все равно пока это и не получалось.
Пока курила, пряча огонек сигареты в кулак, я внимательно осматривалась и прислушивалась, однако вокруг было все тихо.
Выстрелы ли прозвучали или не выстрелы, подумала я, но, имея таких славных соседей, как байкеры и гоблины, скорее всего, было бы странным, если бы все ограничилось только выстрелами.
Эти мальчики могут и парочку взрывов устроить для веселухи, им это ничего не стоит.
Докурив, я решила, что пора идти спать.
Но едва я встала со ступенек и наклонилась к своей двери, чтобы открыть ее, как меня окликнула Валерия.
Она внезапно появилась из темноты и пришла ко мне в гости, похоже, с плохими новостями.
– Танька, у меня Валерка пропал, – пробормотала она и всхлипнула, – ты же слышала какие-то звуки, да? Я боюсь за него.
О проекте
О подписке