Вспомнив про вчерашнее бестолковое времяпрепровождение, я круто развернула машину и поехала к Ирининому дому: вернуть ей ключ от квартиры беглого сердечного друга и двести долларов заодно. Для студентки это деньги очень существенные, а я их не заработала.

Перед домом стояли «Жигули» шестой модели. Я приставила «девятку» рядышком и быстрым шагом направилась к знакомому подъезду. В дверях едва не столкнулась с выходящими из него двумя милиционерами: лейтенантом и старшим сержантом. Они галантно пропустили меня, и, поднимаясь по лестнице, я спиной чувствовала их тяжелые взгляды. Как все-таки может простенькая короткая юбчонка поднять настроение! Я настолько разблагодушествовалась, что решила не ругаться с Ириной: ей и так не повезло в жизни.

После моего звонка дверь мне открыла вовсе не Ирина, а незнакомая девушка: среднего роста, русоволосая, в халате. Она вопросительно смотрела на меня, не приглашая войти.

– Здравствуйте, вы, наверное, Елена, а мне нужна Ирина. Она дома? – Я не желала здесь задерживаться и проговорила все это быстро и напористо.

– Нет, – тихим голосом ответила девушка, – а…

– Неважно, – довольно-таки невежливо прервала я ее. Не хотелось мне что-то объяснять и переливать из пустого в порожнее, – передайте ей, пожалуйста, вот этот ключ, – я протянула, и девушка взяла его, затем, щелкнув замочком сумочки, я достала купюры, – и вот эти баксы. Хорошо?

– Нет, – сказала она и не взяла деньги.

– А почему? – Я с любопытством посмотрела на нее: соседки поругались и не общаются между собой, что ли? А при чем здесь я?!

– Иру убили, – все тем же тихим голосом ответила девушка и поджала губы, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

– Та-ак, – протянула я и машинально поправила волосы, – давайте тогда знакомиться. Вы разрешите войти?

Девушка молча отошла в сторону, и я прошла в квартиру.

* * *

Полчаса спустя мы сидели на маленькой чистой кухне и пили «Ахмад-чай» с Леной.

– А еще что они сказали? – уточняла я про визит представителей наших внутренних органов: на минуту только я с ними разминулась. Это они мне на лестнице бдительно заглядывали под юбку. Надо думать, из соображения следствия, не иначе.

– А что они могут сказать? – грустно удивилась Лена. – Ищем преступников!

Ирину нашли сегодня рано утром недалеко от Усть-Курдюмской трассы примерно на тридцатом километре от города, недалеко от Волги. Какой-то местный дедок ковылял на утренний клев и наткнулся на тело. Ирина была застрелена одним выстрелом в голову накануне поздним вечером или ночью. Чистая работа, если я правильно все представила. Вот тебе и новое окончание пьесы про Джульетту. В духе времени.

– Что же мне делать с этими деньгами? У Ирины родственники есть? – спросила я, отпивая глоток прекрасного чая.

– Один брат только был в Казахстане, он погиб в прошлом году. Никого у нее нет, – Лена грустно усмехнулась, – ей казалось, что у нее Мишка есть. Вот ведь как.

Мы помолчали, и тут Лена, словно спохватившись, встала, открыла холодильник и достала из него початую бутылку водки. Не спрашивая, разлила в две маленькие рюмочки. А о чем тут спрашивать?

Мы выпили и помолчали.

– Таня, – начала Лена, потянувшись за моей сигаретой, – мы с Ирой были подругами. Все друг про друга знали, как сестры, наверно. Я знаю, где она хранила деньги. На квартиру себе копила. А тут такая история.

Она помолчала, прикуривая, а я уже начала догадываться, что будет сказано дальше. И не воспротивилась этому.

– А я не хочу брать себе ее деньги, куда их девать! И все оставлять так, как есть, тоже не хочу. Я же знаю ментовские дела. Был у меня знакомый парень с погонами. Сейчас таких убийств – выше крыши, и каждый день еще прибавляются и прибавляются…

– Зря вы так, – не сдержалась я и вступилась за коллег, – у меня тоже много знакомых в органах. С кем-то мы вместе учились на юрфаке, с кем-то потом уже жизнь сталкивала. В основном они – нормальные ребята, только в условия поставлены очень невыгодные.

– Пусть так, – согласилась Лена, – все равно у них при такой загруженности мало шансов разобраться в этом деле и достать Мишечку этого, козла вонючего.

– Вы думаете, что это он? – Я поправила волосы и тоже решила закурить. Никогда не вредно послушать то, что могут сказать люди.

– А кто же еще? – Лена начала горячиться. – Послушайте, кому понадобилось убивать простую девчонку? Причем, как они сказали, ее не изнасиловали, не ограбили. Просто он, мерзавец, не знал уже, как от нее избавиться. Не права она была. Но влюбилась, что делать!

– Действительно, что делать? – пожала я плечами.

– Вы знаете, что делать. У вас опыт и связи. Найдите его. Пожалуйста. Гонорар вам я заплачу. Даже нет, не так, Ира вам заплатит. Это ее деньги, и пусть они на нее и будут потрачены.

* * *

Вот так и получилось, что, войдя в Иринину квартиру с ключом и деньгами, я с ними и вышла обратно. Села в свою «девятку», резко ее завела и взяла курс к дому Мишеля. Или Мишечки, один черт. «Девятка», почуяв мое настроение и поняв, что она опять из подруги превратилась в Росинанта, вела себя паинькой. Словно забыла, как еще утром гадко постукивала какими-то своими железяками, намекая на усталость. Теперь, когда я на работе, эти фокусы у нее не пройдут, она это знала и потому заткнулась.

Я ехала и укладывала в голове все, что услышала от Лены ценного и нужного.

Обе подруги подрабатывали немного в фирме отдыха и досуга «Царские забавы». Иначе бы они просто не прожили на стипендию. Это было понятно. Лене очень не нравилось, что Ирина рассказала Мишелю про эту сферу деятельности.

– Он, видите ли, все нормально понимает! – Рассказывая об этом, Лена не сдержалась и вскочила со стула, размахивая руками. – Что вообще мужики могут понять? Они все умудряются понимать неправильно! Нет, Ира утверждала, что Мишель парень современный, сам хлебнул чего-то там в жизни! Чего он хлебнул, козел? Бросил жену с ребенком в такое-то время!

Я затормозила перед светофором и рассеянно посмотрела по сторонам. Я отнюдь не считала Мишеля безусловным преступником. Скорее наоборот. Если на вопрос «Кому выгодно?» ответ напрашивается сам собой, значит, этот ответ неправильный. Проверено неоднократно. Лена не рассказала следователю про «Царские забавы», поэтому мой второй визит будет именно туда. Потому что в день убийства Ира пошла на заработки. А пока я все-таки заеду к Мишелю, вдруг он вернулся из своего секретного путешествия?

Во двор Мишиного дома я въезжать не стала: лишний раз светиться перед соседями не стоит. Зная наши реалии, уже можно предположить, что взгляды всех дворовых старушек скрестятся на мне и не отпустят, пока я не скроюсь в подъезде. Потом начнутся выстраиваться версии, к кому и зачем я пришла. И ведь не денешься от этого никуда.

Все получилось примерно так, как я и предполагала. Влетев в подъезд, я перевела дух, стряхивая с себя впечатление рентгена, который просветил меня насквозь, и уже не спеша поднялась на второй этаж. Подойдя к нужной квартире, я позвонила и прислушалась. За дверью ничто не шелохнулось. Чисто рефлекторно оглядевшись по сторонам, я совершила криминал: вставила ключ и отперла дверь. Помедлив с секунду, я вошла в квартиру.

Беглого осмотра было достаточно, чтобы понять: никого не было, и ничто не изменилось со вчерашнего дня, когда мы заходили сюда вместе с Ириной. Я достала из сумочки платок и использовала его как перчатку, ни до одного предмета не дотрагиваясь пальцами.

«Береженого бог бережет, – подумала я, а память ехидно подсказала окончание пословицы: – А небереженого конвой стережет». Поймав эту мысль, я прислушалась: пока тихо.

Я бросила взгляд на фотоальбом и открыла платяной шкаф. Сейчас меня интересовали только карманы висевшей в нем одежды, точнее, их содержимое. Закончив со шкафом, я так же быстро осмотрела вещи, разложенные по комнате.

В мою сумочку опустилось десятка полтора визитных карточек и один старый блокнот. Выйдя в коридор, я осмотрелась: вроде ничего не забыла. Прижалась ухом к двери и, поняв, что можно выходить, быстрым движением открыла дверь и вышла на лестничную клетку. Дверь тихонько прикрыла за собой. Надавила, и замок защелкнулся.

Снизу по лестнице поднимались несколько человек. Я подошла к перилам и посмотрела. Ба! Голубые фуражки! Похоже, у меня это уже входит в привычку.

Мне показалось не остроумным вот так просто взять и спуститься вниз. Ступая на ступеньки только одними носками туфель – так тише, – я поднялась на третий этаж. В это время два милиционера подошли и остановились перед квартирой Мишеля. Мысленно я поставила себе «отлично» за поведение.

Нечасто я бываю к себе такой щедрой, но сейчас это был именно тот случай. Разминая пальцами сигарету, но, разумеется, не прикуривая, – нужно было что-то покрутить в руках, иначе я бы могла выдать свое присутствие просто от нетерпения, – я вслушивалась в разговор, происходивший на втором этаже.

Один из милиционеров, старший лейтенант, позвонил в дверь квартиры Мишеля несколько раз.

– Ну что там? – спросил его товарищ – весьма полный лейтенант, страдающий одышкой и поэтому каждое слово разделяющий тяжким вздохом.

– А ничего! – лапидарно ответил старлей и позвонил соседям.

Соседская дверь приоткрылась, и, разглядев милицию, на площадку вышла сухая тетка в цветастом халате.

– Что случилось, Михалыч? – спросила тетка, и полный лейтенант пропыхтел ей:

– Дома твой-то? Давай его сюда, понятыми будете.

– А что, что случилось-то? – тут же выглянул из-за двери взлохмаченный мужичонка. – Грабанули кого?

– Дверь ломать будем, – сохраняя похвальную краткость, объяснил старлей и попросил у мужичонки топор.

Я дождалась того момента, когда дверь перестала сопротивляться и в нее зашла вся компания. После этого не торопясь спустилась вниз, вышла на улицу и направилась к машине.

Увиденное мною требовало проведения информационной разведки, то есть необходимо было позвонить. А за поведение, кстати, можно себе ставить не «отлично», а «классно». Какие бы лица были у обоих ментов, если бы они там обнаружили даму?

А какая рожа была бы у тебя, Таня?

* * *

Вернувшись домой, я первым делом поставила чайник на плиту, а сама стала названивать. Из четырех знакомых, которые могли бы мне помочь с информацией, мне не удалось поймать ни одного: все оказались не просто заняты, а где-то на выездах да у начальства. Значит, придется отложить до утра.

Я закурила, сходила в коридор и принесла все бумажки, какие только удалось найти в квартире у Мишеля. Села на табурет и разложила перед собой на столе. Визитки оставила на потом, в первую же очередь занялась старой записной книжкой.

Куча телефонных номеров и подавляющее большинство помечено женскими именами. Видно, что парень любит это дело. Я про нас, про женщин. Да если вспомнить его фотографии, не должно такое добро пропадать невостребованным: высок, строен и брюнет. Мечта и поэзия.

Я отшвырнула на край стола записную книжку и пасьянсом разложила перед собой набранные по чужим карманам визитки. Из них четыре были одинаковыми «Элит-клуб „Галант“», а остальные – опять женские. Как много у нас в Тарасове бизнес-вумен с крутыми должностями! Никогда я не обращала на это внимания, а теперь пригляделась к набору Мишиных визиток, и мысль у меня одна появилась, я даже про сигарету забыла. Все дамы, если судить по визиткам, на должностях почти генеральских, а сие означает, что как минимум они классического бальзаковского возраста. Я пододвинула ближе трубку и натыкала на ней номер «Элит-клуба „Галант“». Если я не ошибаюсь, то мне ясно, почему Мишель не рассказывал Ирине про свою работу. Действительно, не стоило.

«Галант» ответил быстро: на второй же звонок. Джентльмены.

– Добрый вечер, – поприветствовал меня весьма и весьма приятный мужской голос. Звучный глубокий баритон, обволакивающий какой-то. У меня сами собой начали от него расслабляться ноги и закрываться глаза.

– Здравствуйте, – отозвалась я и заулыбалась помимо своей воли: нельзя не улыбнуться такому голосу.

– Спасибо вам за звонок, – сердечно поблагодарил меня мужчина моей мечты и успокоил: – Мы сможем вам помочь. Вы же нам позвонили по делу, правильно?

У меня зачесался нос, и это помогло избавиться от наваждения. Но что творят, вот засранцы! Судя по голосу, ради такого мужчины можно лишний раз зубы почистить.

– Я звоню вам в первый раз, – достойно переняла я тон и манеру разговора, – мне хотелось бы узнать… – я помялась и сформулировала: – Стоимость услуг.

– О-о! Что вы, что вы! – неожиданно запротестовал мой собеседник. – Главное же не деньги, вы понимаете?

Я-то понимала, но бесконечно охмуряться у меня не было никакого желания. И что это еще за садистские заходы для одинокой девушки! Попререкавшись немного, я получила наконец искомое: до ста долларов в час в «зависимости от ваших желаний». Я поблагодарила и отключилась. Теперь уже у меня зачесалась шея. С Мишелем все ясно. С его современностью и широтой мышления – тоже.

Похоже, завтра меня ожидает веселенький денечек: сначала в «Царские забавы», затем в «Галант». Куда только жизнь не заводит!

Я покрутила головой по сторонам и на полу увидела замшевый мешочек с гадальными костями.

– Ну что, – спросила я у них, – будем еще хамить или наконец поработаем?

Ответа не последовало. Что ж, это не худший вариант. Я встала, подняла мешочек с пола и опять вернулась за стол. В тысячу первый раз, наверно, я проделала знакомую процедуру, перемешивая кости в ладонях, задумала вопрос и высыпала их на стол.

21+34+5 – «Вы уже сами непроизвольно накликали на себя беду».

Вот теперь и думай, Таня: это очередная веселая шуточка или серьезное предупреждение? Завтрашний день все и покажет.

Я прошла в комнату, упала на диван и включила телевизор. Сразу же попала на губернские новости. Оказывается, в наш стольный град Тарасов приехал нефтяной король Канторович. Если у нас найдено промышленное месторождение нефти, почему я ничего не знаю об этом?

Я увеличила звук. Канторович, честно глядя мне прямо в глаза, успокоил, что он приехал по делам, не связанным с компанией «Топ-ойл», которую он возглавляет.

«А какие еще у тебя могут быть дела? – подумала я. – Не за крутой же политикой ты сюда примчался!»

После этой проникновенной мысли я переключила каналы и, найдя приличный боевик, уткнулась в него.

* * *

Утро началось как обычно – ничего интересного. После обязательных процедур: зарядка, душ, завтрак и покурить – я была готова к подвигам.

Единственное, что меня тормозило, это соображение, что досуговые фирмы вряд ли работают с утра пораньше. Я и сама бы не поднялась в одиннадцать часов, если бы не желание все еще раз осмыслить и разузнать необходимые подробности.

Я взяла трубку и набрала первый из нужных мне номеров. Потом повторила это еще три раза.

Мне удалось дозвониться только до Володьки Степанова. Правда, его долго искали: минут десять прошло, пока я наконец не услышала в трубке знакомый голос бывшего своего однокорытника по юрфаку, а ныне – весьма заметного чина в горотделе УВД.

– Степанов, – отрывисто представился он и прислушался, ожидая ответа.

– Иванова, – в том же ключе выдала я и тоже затаилась.

Через несколько секунд Володька нерешительно уточнил:

– Тань, ты, что ли?

– Неужели на свете так много знакомых тебе дам с такой сложной фамилией? – удивилась я.

– Только одна, – признался он, – привет! Если бы я не догадывался, что тебе что-то нужно, я бы предположил, что ты решила наконец-то выполнить свое обещание поужинать вместе.

– Конечно, решила, – бодро ответила я и уточнила: – На днях. Хочешь?

Володька только поворчал в ответ.

Мы общались недолго, дольше его искали по кабинетам. Пообещав в итоге не просто поужинать, а перед этим еще и пообедать вместе, я закончила разговор и налила себе кофе.

Картинка вырисовывалась веселенькая. Мишель, он же Михаил Юрьевич Гурьев, был убит выстрелом из пистолета в голову четыре дня назад. Труп обнаружен вчера в лесу рядом с Парком Победы. Мальчишки наткнулись, когда играли в какие-то свои игры. На ограбление не похоже, на разборку – тоже.

Вот тебе и Ромео.

По поводу Ирины Володька не сказал ничего нового, намекнул только, что это – классический висяк. Мне тоже поделиться было нечем.

После приличных сборов – еще часик – я легким шагом вышла из дома и нажатием кнопки на пульте дистанционного управления объявила «девятке» о своем приближении. Она в ответ пискнула и щелкнула замками дверок.

Я выехала со двора и направилась к офису фирмы «Царские забавы». Лена вчера дала мне нужные координаты, поэтому не пришлось тратить много времени на поиски.

Сие заведение располагалось в помещении бывшего ателье объединения «Силуэт» на маленькой улочке недалеко от моста через Волгу.

В старом четырехэтажном доме между подъездами высилось крыльцо, приподнятое на три бетонные ступеньки. В высокой металлической двери бликовало от солнечных лучей квадратное застекленное окошечко. Очевидно, руководство фирмы имело все основания считать, что из окна обзор лучше, чем из панорамного глазка.

Им так видней.

Три окна, явно принадлежащие «Царским забавам», были занавешены чем-то подозрительным, похожим на простыни. Одна из этих импровизированных штор отошла в сторону, и можно было разглядеть стол с телефоном и бутылкой на нем. Живых существ не наблюдалось.

Вывесок ни на двери, ни рядом не было – сохранялась здоровая конспирация. Я оставила машину напротив входа и, поднявшись по ступенькам, позвонила. Подождав столько, сколько было прилично, я собралась уже нажать на кнопку звонка еще разок, но тут в окошке замаячило мужское лицо. Застекленная фрамужка открылась вовнутрь, и тощий с всклокоченными волосами субъект посмотрел мне прямо в лицо.

– Вам кого? – спросил он наконец, и на меня повеяло весьма качественным перегаром.

Слегка отстранившись, чтобы волна прошла мимо, я ответила:

– Мне нужен Гена.

Меня осмотрели еще раз, уже попристальней.

– А зачем?

Я потеряла терпение:

– Не все ли вам равно? Вы дверь откроете, или это здесь не принято?

Зазвякали и застучали запоры, и дверь приоткрылась. Я вошла, едва не задев благоухающего молодого человека среднего роста.

Он тщательно запер дверь, окинул меня взглядом сверху вниз и обратно и пробормотал:

– Пойдемте.

Мы прошли по коридору и свернули в первую же дверь направо. Это был кабинет, так сказать. Помимо стола с натюрмортом, который я разглядела из окна, здесь еще стоял довольно-таки потертый диван, пара стульев, раковина на стене между ними. У стола еще два стула. В углу, на обшарпанной тумбочке, бубнил телевизор. Опять я увидела гладкое лицо Канторовича и услышала, что его программа по выводу из кризиса Тарасовского нефтеперерабатывающего комбината очень перспективна, и этим сейчас занят его зять.

– На работу, что ли? – спросил молодой человек, усаживаясь за стол и показав мне жестом на один из стульев.

– Гена – это вы? – уточнила я на всякий случай. Пододвинула стул ближе к столу и брезгливо присела на него.

– Ну, – согласно кивнул Гена, – условия знаешь? Короче…

– Минуточку, – остановила я его и достала из сумочки свою лицензию, – я немного по другой части.

– А, – снова кивнул Гена, – и на таких заказы бывают, но реже.

Тут я выложила перед ним на стол маленький картонный прямоугольник, закатанный в полиэтилен – лицензию. Он опустил на нее глаза, потом взял в руки. Посмотрев на меня более осознанно, Гена опустил руку под стол, вынул оттуда бутылку колы и отпил из горлышка.

– И что вам? – спросил он, возвращая мне документ.

– У вас подрабатывала Ирина Симонова из медицинского, – не торопясь начала я, следя за его реакцией, – ее позавчера поздно вечером застрелили.

При этих словах Гена вздрогнул, поморщился, и глазки его забегали.

– Мне известно, что она позавчера была здесь. Давайте я вам открою карты, чтобы вы знали перспективы. – Я наклонилась ближе к Гене, а он, наоборот, отпрянул и явно ощущал себя неуютно.

– Почему вы думаете, что она была здесь? – спросил он осторожно.

– Я не сказала, что думаю, я сказала, что мне это известно, и обратите, пожалуйста, внимание: милиция пока не знает, что Ирина выходила на работу, – я подняла указательный палец, – пока!

Я достала из сумочки пачку «Пьера Кардена» и закурила, не сводя глаз с Гены. Гена был испуган, но еще храбрился.

– Недоказуемо, – промямлил он.