– Здравствуйте, – начала я, – вы не подскажете мне, в какой квартире живет Настя Проскурникова? Мы с ней вместе учились в одной школе, потом я уехала учиться в другой город, а сейчас вот узнала, что она переехала в ваш дом. Но, к сожалению, ее прежняя соседка не знает номера ее квартиры.

Женщины переглянулись.

– Это какая же Настя? – спросила одна другую.

– Она еще в школе спортом занималась, – подсказала я.

– А-а, так это внучка Степановны! – воскликнула одна из женщин. – Точно, она спортом занимается. Работает этим, тренером по какой-то модной сейчас гимнастике. А Степановне-то как не повезло! Ты слышала, Рая?

– Нет, Наташа, а что с ней случилось? – спросила Раиса.

– Так вчера утром упала и сломала руку. Настя с ней полдня в травмпункте провела, как раз только к обеду и управились. Наложили Степановне гипс, теперь месяц, а то и больше так ходить будет.

– Да, в нашем возрасте все очень долго срастается. Хорошо, что хоть внучка есть. А то вот так упадешь, а ухаживать некому. Ой, девушка, – спохватилась Раиса, – заговорили мы вас совсем. Поднимайтесь на лифте на шестой этаж, Настя живет в шестьдесят четвертой квартире.

– Спасибо, – сказала я. – А Настя живет вместе с бабушкой? – решила я уточнить немаловажную для себя деталь.

Мне необходимо было прояснить этот вопрос, чтобы не нарваться на травмированную бабушку. Иначе весь мой план по проверке квартиры Анастасии не имел смысла. В принципе тот факт, что Проскурникова занималась до обеда своей сломавшей руку бабушкой, уже снимал определенную часть подозрений. Однако снимать-то снимал, но не до конца. Как знать, Анастасия могла благополучно отвезти свою родственницу в травмпункт и привезти домой по завершении необходимых медицинских манипуляций, а потом спокойно застрелить Иннокентия Джембровского и отобедать со Светланой в элитном ресторане.

– Нет, девушка, Степановна живет в соседней, шестьдесят третьей квартире – объяснила Наташа. – Настя купила ей однокомнатную квартиру, чтобы быть поближе. Все-таки Степановне уже скоро восемьдесят лет будет.

Я вошла в широкий и чистый подъезд и на лифте поднялась на шестой этаж. Следуя уже выработанной за годы привычке, я позвонила в дверной звонок. Мало ли что: а вдруг эта самая Степановна, внучка Анастасии, сейчас находится у нее к квартире? Сломана-то у нее рука, а не нога, поэтому она совершенно спокойно может перемещаться. Но мой звонок остался без ответа, да и за дверью я не услышала ни шагов, ни других звуков, которые бы указывали на нахождение в квартире человека. Значит, бабушка Проскурниковой сейчас находится у себя. Это хорошо.

Я выждала еще пару минут для верности. Бросив взгляд на соседние квартиры, я убедилась, что и там тоже все спокойно. Только после всех этих предосторожностей я вынула из сумки свои универсальные отмычки и, поколдовав ими, без единого звука открыла входную дверь. Затем я так же бесшумно закрыла ее и щелкнула выключателем.

Почти весь просторный холл занимал встроенный шкаф-купе. Напротив него разместилось большое круглое зеркало, а под ним – комод с выдвижными ящиками. Стены в холле выкрасили в бежевый цвет. Такого же тона был ламинат, который покрывал небольшой гладкий темно-коричневый коврик.

Я сразу же, не теряя времени, приступила к осмотру комода, поочередно выдвигая его ящики. Но пистолета, из-за которого я, собственно, и проникла в чужую квартиру, я не обнаружила.

В просторной светлой гостиной, куда я перешла из холла, оба окна были занавешены бледно-розовым тюлем. С нежно-салатовыми обоями удачно сочетались кремовые шелковые шторы. На подоконнике находилось много домашних цветов в керамических кашпо. Наверное, Анастасия увлекается растениеводством. Широкий диван, на котором были разбросаны декоративные подушки и плед с яркой оторочкой, был выдвинут почти на середину комнаты, а перед ним стоял журнальный столик из дерева и металла.

Одну стену в гостиной занимал книжный шкаф. Я тут же начала открывать его створки и обследовать содержимое полок. Но ничего стоящего я не обнаружила. На полках стояли в основном книги по биатлону и фитнесу, журналы на спортивную тематику и журналы, содержащие отчеты по тренировкам из клуба «Атлант». На открытой полке стояли спортивные кубки, их было несколько штук. Вероятно, это были награды Анастасии, которые она завоевала, выступая в биатлоне.

Интерьер гостиной дополняли большая плазменная панель на стене напротив дивана, оригинальный торшер с абажуром в виде листьев возле дивана и деревянная журнальница. Пол из ламината темно-коричневого цвета покрывал пушистый бежевый ковер.

Рядом с гостиной находилась еще одна комната. Судя по обстановке, это была спальня. Большая двуспальная кровать расположилась у одной из стен, рядом с ней разместилась нестандартная круглая тумба. На тумбе стояла настольная лампа пастельных тонов. Еще в спальне находились платяной шкаф с раздвижными дверцами и невысокий комод.

Сначала я обследовала комод. Но в его ящиках находилось только нижнее белье. Под шерстяным пледом, покрывавшем кровать, а также под подушками и под матрасом я не нашла то, что искала: пистолета в спальне не было. Но я же еще не побывала на кухне.

Я тут же исправила это упущение. Кухня была сравнительно небольшая по размеру. Возможно, поэтому кухонный гарнитур, состоящий из ряда шкафов, ящиков и полок, был поставлен у стены, а центр кухни заняли обеденный стол и три стула. Я обратила внимание на консольный столик, который примостился у одной из стен. На нем стояли две красивые керамические вазы. Отдав должное оригинальному убранству кухни, я начала заниматься тем, зачем сюда пожаловала.

Я выдвигала ящики, осматривала полки и шкафы. Они были заполнены крупами, макаронными изделиями из твердых сортов пшеницы в специальных стеклянных банках. Я брала каждую банку в руки и трясла, надеясь услышать звон металла. Затем еще и засовывала руку внутрь каждой банки для верности. Но – тщетно. Пистолета в продуктах не было.

Последним предметом на кухне, который я обыскала, был холодильник. Но и здесь меня ждало разочарование. Морозильная камера и основное отделение были заполнены полезными продуктами для здорового питания. И это все, что мне удалось обнаружить. Я вынимала брикеты и пакеты из холодильника, складывала их на стол, а потом точно так же укладывала их на свое место.

Я вышла из кухни и еще раз окинула взглядом гостиную. Мне понравился дизайн квартиры Анастасии. Но ведь я пришла сюда не за тем, чтобы полюбоваться интерьером.

Оставалось еще одно необследованное место – санузел, где чаще всего преступник и прячет орудие преступления. Более того, существует один хрестоматийный пример, когда задержанный в своей квартире попросился в туалет, а выйдя оттуда, застрелил двоих оперативников, потому что как раз в туалете он и хранил пистолет.

В совмещенном санузле стояли ванна, унитаз, стиральная машина и умывальник. Я нагнулась и, включив фонарик, подсветила пространство под ванной. Кроме пыли, там больше ничего не было. В стиральной машине я поворошила белье, приготовленное для стирки, потом осмотрела раковину. Остался унитаз, к которому я подошла в самую последнюю очередь.

Я просунула руку между стеной и сливным бачком. И я не нащупала там ничего, кроме… пустоты.

Итак, облом. Пистолет я не нашла. Но, возможно, его у Анастасии и не было.

Я вернулась в прихожую-холл. В самом ее углу я не сразу заметила узкую дверь. Очевидно, это была кладовка. Я взялась за ручку двери и открыла ее.

Так и есть. Узкое пространство вмещало лыжи, лыжные палки, ботинки и мелкокалиберную винтовку для биатлона.

Похоже, что, кроме винтовки для биатлона, другого оружия у Анастасии не было.

Ну, что же, пора уходить. Я покинула квартиру Анастасии с такими же предосторожностями, с какими и вошла в нее. Оказавшись на лестничной клетке, я еще раз бросила взгляд на двери соседних квартир. Все было тихо и спокойно.

Я уже собиралась вызывать лифт, как вдруг дверь шестьдесят третьей квартиры открылась, и на пороге показалась маленькая седая старушка в уютном байковом халате. Правая рука у нее была подвязана косынкой и забинтована.

«Так это та самая Степановна, бабушка Анастасии, – подумала я, – неужели она все это время стояла под дверью и видела, как я вошла в квартиру ее внучки, а потом через некоторое время вышла?»

Но мои опасения были напрасны.

– Ой, а вы к Насте пришли? Вы, наверное, с ее работы, да? – спросила она взволнованно, и тут же, не дождавшись моего ответа, сказала: – А Настеньки сейчас нет дома. Она поехала в аптеку мне за лекарством. Доктор выписал, а лекарство есть только в одной аптеке, и далеко. Вот угораздило меня упасть на ровном месте! – Женщина сокрушенно покачала головой. – Голова закружилась. А внучке пришлось возиться со мной полдня, очередь большая была. Только к часу и управились. Но к своему сериалу я успела, он как раз в десять минут второго начинается. – Старушка улыбнулась. – А Настеньке с работы пришлось отпроситься из-за меня. Вы уж не ругайте ее, – попросила Степановна.

– Ну, что вы, за что же ее ругать? – Я не стала опровергать версию женщины. – Вы поправляйтесь поскорее. Всего вам доброго.

Я вызвала лифт, спустилась на первый этаж и вышла из подъезда.

Сев в машину, я подумала, что теперь, когда я вычеркнула из списка подозреваемых Светлану Джембровскую и ее тренера-любовницу Анастасию, мне надо осмотреть квартиру Иннокентия Джембровского. Возможно, что я смогу там обнаружить какую-нибудь улику, которая поможет найти преступника.

Я вынула из сумки телефон и набрала Елизавету Максимовну.

– Елизавета Максимовна? Здравствуйте. Это я, Татьяна Александровна. Скажите, вы сейчас располагаете временем? Мне необходимо осмотреть квартиру, где проживал Иннокентий Алексеевич.

– Да, я смогу сейчас подъехать, – ответила Безрассчетнова.

– Квартира вашего племянника находится на улице Кутякова, двенадцать, так? – Я сверилась с адресом, который получила при нашей встрече.

– Да, все верно, – подтвердила Безрассчетнова.

– Я смогу быть на месте минут через сорок, – сказала я.

– Хорошо, давайте там и встретимся, – предложила Елизавета Максимовна.

– Согласна, – ответила я и отключилась.

Я посмотрела на часы. Надо бы перекусить, а уж если быть точной, то не перекусить, а как следует пообедать. Ведь завтракала я уже довольно давно, и желудок начал настойчиво напоминать мне об этом.

Я завела мотор и поехала на Кутякова, к дому Иннокентия Джембровского. По пути мне попалось кафе с интересным названием «Чижик-пыжик». Наверное, кафе открылось недавно, во всяком случае раньше его здесь не было.

Интерьер заведения особыми изысками не отличался: птички, листочки, веточки, еще какие-то атрибуты природы. Но в зале было чисто, на пластиковых столиках постелены чистые скатерти, на каждом столике присутствовали столовые приборы: солонка, перечница, салфетница.

Я села за один из столиков, ко мне почти сразу же подошел официант – молодой, рослый парень в униформе. Я заказала салат из помидоров и огурцов, суп-харчо, жареную картошку с треской и пирожное «Волга». Кофе я решила заказать позже.

В ожидании своего обеда я обвела взглядом зал «Чижика-пыжика». Посетителей было сравнительно мало. За соседним столиком сидели две симпатичные молоденькие девушки, блондинка и брюнетка, ну, прямо Розочка и Беляночка. Они что-то весело обсуждали и временами утыкались в свои смартфоны. Перед ними на столике стояли тарелки с наполовину съеденными пирожными и чашки с уже остывшим кофе.

Мне принесли мой заказ, и я начала насыщать свой изголодавшийся желудок. Я уже почти заканчивала трапезу, как в кафе вошла веселая компания в составе трех гопников. Зал сразу наполнился шумом и хриплым смехом. Они выбрали столик, находившийся неподалеку, и потребовали у подошедшего официанта водки. Услышав про то, что водку в заведении не продают, парни стали громко возмущаться, используя матерные выражения, усиленные свистом и гиканьем. Наконец один из них, видимо, главный в этой компании, выкрикнул:

– Ша, пацаны! Берем пиво!

Подозванный свистом официант пошел за пивом. Парни тем временем принялись вспоминать какого-то хмыря, который поломал им весь кайф на недавней вечеринке. В это время Беляночка с Розочкой расхохотались, глядя в смартфон, приятным, мелодичным смехом. За столом у гопников смолкли все разговоры. Потом один из них, бритый наголо, довольно громко произнес:

– Пацаны, глянь, тут телки!

– Зачетные телки! – одобрительно заметил другой тип с татуировкой на правой руке в виде черепа.

Бритоголовый встал и, с шумом отодвинув свой стул, тут же оказался около девушек. Он оперся о спинку стула, на котором сидела Розочка, таким образом заблокировав ее.

Парень с татуировкой проделал все то же самое со стулом Беляночки. Но девушек, похоже, все эти телодвижения нисколько не напрягли. Они только недоуменно переглянулись и снова возвратились к своему занятию: листанию страниц в смартфоне.

Первым не выдержал татуированный тип:

– Эй, вы…

Парень запнулся, очевидно, выискивая из своего лексикона соответствующее случаю обращение. Беляночка обернулась и с досадой процедила:

– Отвали, козел.

– Чё?! Ты чё, в натуре, охренела, телка?! – взревел парень. – Витек, – обратился он к бритому наголо, – Витек, в натуре, она берега попутала! Ну, щаз я те покажу, щаз ты у меня узнаешь!

Я уже было решила вмешаться, потому что никто из посетителей не выказывал желания поставить на место зарвавшихся хулиганов. Однако Беляночка неожиданно сильным рывком отодвинула свой стул в сторону, а потом выбросила вперед пятку и ударила парня в грудь. Парень нелепо замахал руками, затем упал на соседний пустой столик и, не удержавшись, брякнулся на пол.

Бритоголовый сначала ошалело захлопал глазами, а потом издал грозный рык и пошел в атаку на девушку. На помощь подруге пришла Розочка. Она присела перед хулиганом и, вытянув правую ногу, прочертила дугу. Подсечка сбила бритоголового парня с ног, и он рухнул прямо на своего татуированного дружка. Тот, уже очухавшись, пытался подняться с пола.

– Зоя, пошли отсюда, – сказала Розочка подруге, – здесь дурно пахнет.

Девушка швырнула на стол несколько купюр, подхватила Зою под руку, и они вышли из «Чижика-пыжика».

Мне расхотелось заказывать кофе. В самом деле, что за низкопробная забегаловка этот «Чижик-пыжик»? Руководство кафе даже не удосужилось нанять охранника. Занесу-ка я это заведение в свой «черный список», и больше сюда ни ногой.

Я расплатилась с официантом, вышла из кафе, села в машину и поехала на Кутякова. Дом Джембровского был элитный, скорее всего там имелась консьержка. Надо будет расспросить ее, дежурила ли она вчера, когда застрелили Иннокентия. Возможно, она видела, кто к нему приходил.

Я припарковалась на просторной дворовой территории, вышла из машины и стала ждать Безрассчетнову. Вскоре к дому подъехала серебристая «Тойота». Из нее вышел супруг Елизаветы Максимовны – Степан, он распахнул дверцу рядом с водительским местом и помог выйти Безрассчетновой.

«Хорошо же она его вышколила», – подумала я, а вслух сказал:

– Еще раз здравствуйте.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна, – отозвалась тетушка Иннокентия. – Степан, жди меня здесь, – приказала она.

Мужчина молча кивнул.

– Идемте, – повернулась она ко мне.

Мы вошли в подъезд. Консьержка – женщина пенсионного возраста – сидела за столом и вязала что-то пестрое.

Мы поднялись на лифте, Безрассчетнова открыла входную дверь и прошла вперед. Я последовала за ней и оказалась в большом холле. Прямо по центру стоял журнальный столик, а по обе стороны от него – глубокие кресла. На темном паркете рядом со столиком лежал светлый ковер небольшого размера. Одну стену в холле занимал встроенный шкаф, а напротив него – невысокий комод.

Безрассчетнова повернула направо, я прошла вслед за ней в просторную гостиную. В центре стоял большой обеденный стол с задвинутыми под столешницу стульями. Одну стену полностью занимал шкаф с инкрустированными дверцами. Чуть поодаль находился широкий угловой диван, а перед ним небольшой столик. Естественно, вся мебель как в холле, так и в гостиной была из натурального дерева.

– Можно мне осмотреть спальню, Елизавета Максимовна? – спросила я Безрассчетнову.

– Да, конечно, проходите, – последовал ответ.

Спальня по размерам была примерно такой же, как и гостиная. Это меня несколько удивило, ведь, как правило, в двухкомнатных квартирах одна из комнат больше. Еще необычным здесь было то, что одну стену занимал большой шерстяной ковер, несомненно, ручной работы. Но вот висел он не у изголовья большой двуспальной кровати, как это положено, а напротив нее. Рядом с кроватью находилась тумбочка с большой, антикварного вида лампой под абажуром. В углу комнаты стоял компьютер на письменном столе, а рядом с ним – сейф.

Я подошла к той стене, где висел ковер.

– Елизавета Максимовна, скажите, это двухкомнатная квартира?

Безрассчетнова недоуменно посмотрела на меня.

– Ну да, конечно. Здесь только две комнаты. Разумеется, для человека такого ранга, как Кеша, это очень скромная квартира. Но он и не собирался здесь обосновываться. Эту квартиру он рассматривал только как временное жилье. Просто ему надо было побыстрее уехать от этой развратницы, своей жены. Какой позор! Найти любовника, который годится ей в сыновья!

«Нет, не любовника, а любовницу, уважаемая Елизавета Максимовна, – подумала я. – Интересно, что бы она подумала, если бы узнала про Анастасию?»

Однако меня все сильнее интересовал ковер на стене, точнее, то, что было спрятано за ним. Я была уверена, что повесили его на стену неспроста.

Я как бы невзначай подошла к этой стене и легонько провела ладонью по ковру. Так и есть, мои пальцы нащупали небольшую выпуклость.

– Елизавета Максимовна, мне необходимо осмотреть компьютер Иннокентия Алексеевича. Там могут содержаться документы, которые дадут зацепку к раскрытию этого преступления, – объяснила я.

– Смотрите, конечно, если для вас это важно. – Безрассчетнова пожала плечами.

– Только это может занять определенное время, – предупредила я.

– Да? А сколько? – спросила она. – Я вообще-то рассчитывала зайти к своей приятельнице. Уже давно запланировала.