– Еще раз здравствуй, – поприветствовал он меня. – Ну, рассказывай, как жизнь молодая? Только не говори избитую фразу, что бьет ключом и все по голове.

– Знаешь, если уж откровенно, то сегодня ни свет ни заря заявилась ко мне одна дама и пыталась внушить мне мысль, что ее племянника – председателя директоров «Бонбанка» Джембровского Иннокентия Алексеевича – убила его супруга. А мне предлагалось доказать эту ее версию.

– Но ты, конечно же, объяснила этой даме, что не в твоих правилах подгонять факты под чьи-либо версии.

– Конечно! Однако я взялась за расследование.

– Кажется, я знаю, во что ты ввязалась, Танюха. Фамилия твоей клиентки – Безрассчетнова. Я прав? – спросил Кирьянов.

– Как всегда, Володь, – подтвердила я. – Елизавета Максимовна – женщина деловая, что и говорить. Но многое ей неизвестно. Я имею в виду, из жизни ее племянника. Поэтому вот хочу прояснить некоторые детали. Что у вас уже наработано?

– Честно говоря, не очень много, – признался Володька. – Его обнаружила та самая Елизавета Максимовна вчера в половине второго дня и сразу же вызвала нас. Джембровский был застрелен предположительно из пистолета марки «ТТ». Выстрел был произведен в голову, с близкого расстояния.

– Иными словами, в упор? – уточнила я.

– Да, практически так, – подтвердил Кирьянов.

– Пистолет нашли? – спросила я.

– Нет.

– Значит, не киллер, – задумчиво произнесла я. – Ведь профессиональный убийца, как правило, не стреляет в упор, это не его стиль. Во-вторых, киллер бросает оружие на месте преступления, это тоже общеизвестно. И, наконец, был сделан один выстрел, контрольного-то выстрела он не произвел. Это тоже против правил наемного убийцы. Он был обязан проверить: а вдруг жертва недобита?

– Похоже на то, – согласился со мной Кирьянов. – К тому же выражение лица убитого позволяет сделать вывод, что он знал стрелявшего в него.

– Вот как? Стало быть, сам же Джембровский и открыл дверь убийце? – предположила я.

– Да, по всей видимости, так оно и было, – согласился со мной Владимир. – Потому что никаких следов взлома двери не было. К тому же не было обнаружено и никаких следов борьбы. Все указывает на то, что убийца и жертва поначалу вели себя спокойно и миролюбиво, но вот далее что-то пошло не так. Правда, у преступника могли быть запасные ключи. И тогда версия о том, что Джембровский сам открыл ему дверь, отпадает.

– Убийца также мог воспользоваться и отмычкой, – заметила я.

– Хм… Видишь ли, Тань, Джембровский не стал бы ставить хлипкие замки. Не тот уровень, согласись. А к замкам экстра-класса пришлось бы подбираться долго. Кроме того, в этом случае на замках остались бы следы. А в нашем случае их нет.

– Да, я согласна с тобой, Володь. Теперь вот что. Безрассчетнова рассказала мне, что она обнаружила племянника, лежащего в холле.

– Да, он лежал именно так. Причем впечатление было такое, как будто он хотел задержать убийцу. И, кстати, одет он был… Ну, слишком интимно, что ли.

– Что ты имеешь в виду? Поясни, – попросила я.

– На Джембровском была дорогая пижама, а сверху нее – домашний бархатный халат коричневого цвета с монограммой, – перечислил детали Кирьянов.

– Интересно. Возможно, он кого-то ждал. То есть, я так полагаю, намечалось свидание. Ведь не ко сну же он готовился в час дня. Хотя допустим и такой вариант, что Джембровский на самом деле хотел соснуть. И устроил себе послеобеденный сон.

– Ну, обеда-то как раз и не было, – возразил Владимир. – Эксперты обнаружили, что последний прием пищи был часов пять назад. То есть убитый только позавтракал.

– Понятно. И еще, Володь, Елизавета Максимовна отметила, что сейф был открыт и он был пустой. А ведь она отдала на хранение племяннику свои дорогие украшения.

– Мы составили опись похищенного и уже занялись проверкой скупщиков краденого. – Кирьянов начал знакомить меня с планом разыскных мероприятий. – Возможно, где-нибудь и всплывут похищенные драгоценности. Мы также будем проверять ночные клубы и другие подобные увеселительные заведения. Не исключено, что кто-то может начать тратить там внушительные суммы. Наверняка кроме украшений в сейфе были деньги, и немалые. Ну, и конечно, задействуем обслуживающий персонал соответствующих заведений. Надо будет как следует порасспросить обслугу о посетителях. Так, глядишь, и нащупаем звено цепочки, а потом вытащим ее всю.

– Да, Володь, идея с проверкой скупщиков краденого – хорошая, – заметила я. – Ведь преступник мог заранее найти того, кто купит у него украшения. Не исключено, что он уже продал их.

– Ну, так тем более будем искать точки, где он мог бы их сбыть.

– Стало быть, уже сейчас можно сделать вывод, что работал непрофессионал. Потому что киллер не станет заниматься кражей. Хотя… Убийца мог и не планировать ограбление, но для того, чтобы запутать следствие, он и очистил сейф. Так, ладно. А что дал опрос соседей? – спросила я.

– Да, в общем-то, ничего стоящего. – Кирьянов пожал плечами. – Во-первых, время такое. Днем многие на работе. А кто сидел в квартирах, не особо-то и шли на контакт. Сама знаешь. Как говорится: «Моя хата с краю, ничего не знаю». И ведь знаешь, Тань, что интересно? Как только прошел слух, что произошло убийство, во дворе сразу собралась толпа зевак, ну, как это обычно у нас бывает. Откуда только сразу взялось столько народу, непонятно.

– Ну, значит, многие сидели дома, – заметила я.

– Но, несмотря на то что у них присутствовали по два глаза, по два уха и по одному языку у каждого, ничего вразумительно по делу они сказать не смогли, – продолжал Кирьянов. – Как будто все они моментально ослепли, оглохли и потеряли дар речи! – в сердцах воскликнул Володька.

– Ну, Володь, а что ты хочешь? Это же обычная реакция обывателей. Иногда бывают такие преступники-асы, что не оставляют после себя действительно никаких следов. Или же видит человек что-то, заслуживающее внимания, но молчит, потому что боится, что ему будут мстить. А потом, есть ведь и такие свидетели, которым впору фантастические романы писать. Такого понапридумывают, такие детали сочинят, что мастера фантастического жанра против них сущие дошколята. Хотя ты знаешь, Володь, некоторые рассказывают небылицы, потому что перенервничали. Шутка ли сказать, человека совсем рядом убили! А есть еще и такой тип людей, которые просто хотят завладеть вниманием, и им на объективность откровенно наплевать. Так что, Володь, конечно, я все понимаю. Но тем не менее необходимо будет поговорить с соседями. Не может такого быть, что никто, ни одна живая душа ничего не видела и не слышала. Какая-нибудь старушка или старичок вполне могли видеть человека, который вызвал бы подозрение. А еще знаешь, Володь, есть такая категория пожилых людей, у которых злые язычки и которые всегда выступают за правду.

– Да, да, они постоянно сидят на лавочках в скверах и перемывают косточки, – согласился со мной Кирьянов. – Но заметь, Таня, их не очень-то любят за то, что они режут правду-матку в глаза.

– Это так, но в данном случае у кого же, кроме них, можно получить информацию?

Мы еще немного поговорили, обсуждая некоторые детали расследования. Потом я попросила Кирьянова дать мне дело Джембровского.

Я пролистала немногочисленные пока страницы, и в конце мое внимание привлекла информация о самом «Бонбанке». Она содержала фамилии тех, кто являлся учредителем банка, а также внушительный список клиентов, которые пользовались услугами «Бонбанка».

«Возможно, кому-то из их числа могло быть выгодно устранение Иннокентия Джембровского с поста председателя совета директоров, – подумала я. – Посмотрим».

Но, прочитав следующие страницы, я поняла, что, кроме незначительных шероховатостей, отношения банка и его клиентов можно назвать практически идеальными.

«Шероховатостями» считались несогласие банка дать отсрочку по выплатам взятых кредитов или же отказ выдать требуемый кредит на сумму, запрошенную клиентом. Но это не повод для убийства. Во всяком случае, на какие-либо крупные и серьезные конфликты не было ни одной ссылки. Видимо, Джембровский очень умело вел финансовую политику возглавляемого им банка.

Однако в подготовленной на «Бонбанк» справке был один момент, который привлек мое внимание. Речь шла о сети развлекательных заведений под названием «Эдем». Несколько раз я встретила в тексте упоминание о том, что Джембровский лично отказался кредитовать «Эдем».

Интересно. Не в этом ли кроется разгадка убийства Иннокентия Алексеевича? Ведь бизнес, который ведет «Эдем», наверняка «крышуется» каким-нибудь преступным авторитетом. Что, если «крыше» не понравился несговорчивый Джембровский? Могли его убрать по этой причине?

– Слушай, Володь, а кто контролирует «Эдем»? – спросила я.

– «Эдем»? – Кирьянов оторвался от монитора компьютера. – «Эдем» курирует известный криминальный авторитет – Коротков. По кличке Коротун.

– Смотри, что получается. «Эдем» просил кредит у «Бонбанка», причем несколько раз. И каждый раз получал отказ. Последний раз отказал лично Джембровский. Надо бы прощупать как следует этого Коротуна. Как ты считаешь?

– Тут все не так просто, Тань, – вздохнул Кирьянов. – Мы с ребятами уже думали на эту тему, но… Начальство не дает «добро». Если только неофициально.

– Я поняла, Володь. Ну, что же. Тогда пусть это будет одна из возможных версий. Ладно, я пойду.

– Удачи тебе, Тань, – сказал на прощание Кирьянов.

Я вышла из Управления и решила поехать в загородный дом Джембровского. По словам Елизаветы Максимовны, там сейчас проживала его почти что бывшая супруга Светлана. Вот с ней я и пообщаюсь. Как знать, может быть, это именно она застрелила мужа.

Вдова Джембровского проживала в поселке «Золотая нива». Здесь понастроили свои безвкусные особняки тарасовские богатеи. Как и следовало ожидать, архитектурные изыски этих строений не отличались индивидуальностью, а представляли собой двух- или трехэтажные строения с неизменными башнями, башенками и шпилями. Кое-где можно было лицезреть эклектичное сочетание всех этих элементов в одном особняке.

Нужный мне дом оказался спрятанным за серым двухметровым забором. Я остановила машину, подошла к воротам и отыскала на одной створке блестящую кнопку переговорного устройства. Я надавила на кнопку, и почти сразу же мне ответил хрипловатый женский голос.

– Я вас слушаю, – проговорила женщина.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– Здравствуйте, – отозвалась женщина.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив, – представилась я.

– Частный детектив? – с недоумением отозвалась женщина. – Вы ошиблись, я не приглашала частного детектива.

– Меня пригласила Елизавета Максимовна Безрассчетнова, тетя вашего супруга, – объяснила я. – Она попросила меня расследовать убийство Иннокентия Алексеевича Джембровского. Вы Светлана?

– Да, я Светлана, но официальное следствие ведет полиция, и я не понимаю, чем могу быть вам полезна, – холодно осведомилась женщина. – Меня уже допрашивали в полицейском управлении. Что еще от меня нужно?

– Мне нужно поговорить с вами, Светлана, – решительным тоном заявила я, – полицейские делают свое дело, а я, частный детектив, – свое.

– Ну, что же. Проходите в таком случае, – через паузу пригласила вдова.

Ворота открылись. Моему взору предстал монументальный двухэтажный особняк с колоннами. Как ни странно, башни отсутствовали, и в целом чувствовалось, что архитектору был не чужд здравый смысл и вкус. На территории особняка располагался бассейн, немного поодаль находились гараж и домик для охраны.

Я пошла к дому по асфальтированной дороге, по обе стороны которой раскинулись живописные клумбы.

Я уже подошла к дверям дома. В это время они распахнулись, и я увидела довольно молодую черноволосую женщину. У нее была стройная фигура, которую подчеркивало длинное черное приталенное платье. Она внимательно посмотрела на меня.

– Проходите, – сказала Светлана и отступила вглубь.

Я шагнула в открытую дверь и оказалась в большой гостиной. Светлана прошла к длинному и широкому дивану из черной кожи, который занимал почти всю стену. Напротив него находился камин, по бокам которого стояли два маленьких диванчика, больше напоминающие широкие кресла. Перед диваном, на который опустилась Светлана, а следом за ней и я, стоял низкий стеклянный журнальный стол. Около самой двери молодая блондинистая девушка в униформе горничной протирала стеклянные дверцы «горки».

– Ну, я слушаю вас, Татьяна Александровна, – начала Светлана и покосилась на горничную.

А я тем временем посмотрела на Светлану. Вблизи она уже не казалось такой молодой. Да, возраст Светланы приближался к сорока годам, хотя кожа и отличалась ухоженностью. Я не заметила скорби по убитому супругу, наоборот, Светлана держалась очень уверенно и спокойно. Хотя ничего удивительного: она унаследовала, надо полагать, неплохое состояние, ведь официального развода еще не было. И как знать, возможно, Светлана и приложила руку к тому, чтобы отправить супруга на тот свет еще до раздела имущества.

– Вот что, Алевтина, – вдруг произнесла Светлана, обращаясь к горничной, – пойдите на кухню и приготовьте нам кофе. Или вам чай, Татьяна Александровна? – спросила она меня.

Я ничего не успела ответить, как вдруг Алевтина, не прекращая натирать стекло, сквозь зубы процедила:

– Прикажите Ольге, пусть она и приготовит, в конце концов кухарка она, а не я!

– Что вы себе позволяете! – вскипела Светлана. – Я вас уволю! В два счета вылетите без выходного пособия!

Алевтина продолжала невозмутимо заниматься своим делом.

– Светлана, не нужно ни чая, ни кофе, – вмешалась я, – вы лучше ответьте мне на вопрос: где вы находились вчера днем? Я имею в виду, в то время, когда убили вашего мужа.

– Вы что же, меня подозреваете в его убийстве?! – взвилась Светлана.

– Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос, – спокойно сказала я.

– Ладно, я отвечу вам. Я была в ресторане. – Ее ответ прозвучал несколько высокомерно.

– Есть кто-то, кто сможет подтвердить ваши слова? – спросила я.

– А что, нужны еще какие-то подтверждения?! – снова закричала Светлана. – Я что, нахожусь под следствием? Ну, знаете, это уже слишком! Со мной даже полицейские так не разговаривали!

– Светлана, успокойтесь, пожалуйста. Конечно, вы не под следствием. Пока, во всяком случае, – добавила я.

При этих словах женщина возмущенно повела плечами.

– Просто я хочу получить от вас ответы на свои вопросы, – объяснила я.

– Но вы же меня подозреваете! Я же это вижу, чувствую!

– Должна вам сообщить, что если ведется расследование какого-либо преступления, то под подозрение попадают все, кто близко знал или общался с убитым. По мере расследования круг подозреваемых лиц сужается, многие отпадают. Иннокентий Алексеевич был вашим супругом, поэтому, естественно, что я начала с вас, как с самого близкого ему человека, – объяснила я причины, по которым вынуждена была задавать неудобные вопросы. – Так…

– Вообще-то близкими нас можно назвать с большой натяжкой: мы с Иннокентием собирались разводиться! – сообщила женщина. – Вы ведь знаете об этом? Конечно, знаете, чего я спрашиваю! Эта ведьма Елизавета наговорила про меня всяких небылиц, ведь так?

– Елизавета Максимовна сообщила мне о вашем предстоящем разводе, – обтекаемо ответила я.

О том, что Безрассчетнова прямо обвинила ее в убийстве своего племянника, я благоразумно умолчала, иначе грянул бы очередной взрыв негодования.

– Так кто может подтвердить, что вы находились в ресторане вчера днем? И, кстати, в каком ресторане вы были? – спросила я.

– Я была в ресторане «Сады Семирамиды», – нехотя произнесла Светлана, – конечно, у меня есть свидетели. Ведь меня обслуживали официанты, не сама же я носила тарелки, – несколько язвительно проговорила женщина.

– А вы были в ресторане одна? – как бы между прочим поинтересовалась я.

– Ну вот! Начинается! Какое это имеет значение?! – снова вспылила Светлана. – Я же вам сказала, где была, идите и спрашивайте, вам подтвердят мои слова. И вообще! Почему я должна отчитываться? Одна, не одна! Это моя личная жизнь! Никто не имеет права совать в нее свой нос! Да я перед своей матерью никогда не отчитывалась!

Я поняла, что Светлана, что называется, закусила удила, и поэтому решила сменить тему:

– Светлана, скажите мне вот что. Вы что-нибудь знаете о том, поступали ли угрозы вашему мужу?

Краем глаза я заметила, что дерзкая горничная Алевтина потихоньку вышла из гостиной.

– Какие еще угрозы? – недоуменно переспросила Светлана.

– Ну, письма угрожающего характера, телефонные звонки, – объяснила я. – Вообще, были ли у вашего супруга враги? Может быть, кому-то он, что называется, крепко насолил? Возможно, его что-то беспокоило, тревожило?

– Да о чем вы вообще говорите? Какие письма, какие звонки? Мы уже довольно продолжительное время не живем вместе. И я ничего не знаю о его делах. Он считал ниже своего достоинства обсуждать их со мной! У него на уме были только одни его грязные потаскушки-секретарши, эти эскортницы!

Ах вот оно что! Тогда вполне возможно, что к убийству Джембровского могли приложить руку мужья этих самых секретуток. Надо будет проработать эту тему. А пока…

Мои мысли были прерваны криками и звуками борьбы в холле. Почти сразу же в гостиную ввалился молодой мужчина лет тридцати с собранными сзади в хвост темными волосами. На его левой щеке я заметила небольшое родимое пятно. Следом за ним стремительно вошел мужчина средних лет в камуфляжной форме.

– Светлана Михайловна, извините, но он сказал, что он ваш брат! – начал оправдываться охранник.

– Да, да, я ее брат, – дурашливо повторил молодой человек.

– Александр! Опять ты напился! – закричала Светлана. – Когда же это кончится?

Я внимательно посмотрела на Александра. По-моему, пьян он не был, во всяком случае запаха алкоголя я не уловила. А вот под кайфом он определенно был.

– Светлана Михайловна, я не виноват, я же не знал, я только недавно у вас, – продолжал оправдываться охранник.

– Дмитрий, отведите его в гостевой дом, – сказала Светлана. – Я потом с ним разберусь.

– Да, да, конечно, сейчас все сделаю, – поспешил заверить Дмитрий хозяйку. – Пойдемте, Александр.