– А ведь я когда-то тоже чуть не рванула в Питер. – Наталья покосилась в сторону улицы, откуда донесся громкий смех. – Но потом решила все-таки остаться. Теперь вот семейное дело у нас.

– Дочка у вас хорошенькая, – похвалила я.

– Сын тоже ничего, – погрустнела Наталья. – Правда, проблемный.

– Сколько вашим деткам?

– Им будет по двенадцать лет в декабре. Они у меня как новогодние подарочки. Вот уж не предполагала, что это окажется для меня таким сложным. Зоя совсем другая, а он… Я ведь заранее готовилась, да. Читала литературу, смотрела обучающие ролики, кино про проблемы в семье. Думала, что смогу удержать связь с сыном, когда он дурить начнет. Но – нет. Не пронесло.

– Балуется?

Наталья затушила сигарету о край мусорного контейнера.

– Вступил в подростковый возраст. Знаете что? Не хочу об этом. И вас еще грузить? Не надо. Я не жалуюсь. Просто к слову пришлось. Дочка вот радует. Но и с ней ведь может случиться то же самое.

Мы с Ольгой послушно отправили окурки в мусор. Наталья проводила нас до тротуара.

– Побегу, – сообщила она. – Хоть воздухом подышала, а то внутри такая жарища.

– А вот и она! – загремело над ухом, и мы с Ольгой чуть не подпрыгнули на месте.

Зычный голос принадлежал мужчине лет сорока с небольшим. Пока он занимал удобное для себя место, обходя меня со спины, я успела разглядеть его получше. Невысокий, практически одного роста со мной и Ольгой, с широким лицом и сединой на висках, с широко раскинутыми в разные стороны руками и хорошо поставленным голосом, он напоминал массовика-затейника, попутавшего сцену с обычной улицей. Одет он был тоже примечательно: свободные холщовые штаны, такого же формата пиджак, из-под которого выглядывало аккуратное упругое пузико, обтянутое небесного цвета рубашкой и поддерживаемое коричневым ремнем. Ремень стоил дорого. Он был сделан из натуральной кожи, а уж я-то знала толк в приличных шмотках. Да и все остальное облачение не на рынке было приобретено. Мужик натурально производил впечатление, и, глядя на Наталью, смутившуюся и одновременно с тем загордившуюся неожиданной встречей, я подумала, что сейчас он полезет знакомиться.

– Наташенька, а я к вам, – улыбнулся незнакомец. – А вы уже здесь.

– Я все помню, – ответила она.

– Хотел добавить, что сегодня вход свободный, – многозначительно улыбнулся мужчина и кокетливо перевел взгляд с меня на Ольгу. – Дамы, как так вышло, что мы еще не знакомы?

С этими словами он приобнял Наталью за плечи. Ответ последовал тут же – Наталья аккуратно сняла с себя его руку. Сам же мужичок не удостоил ее даже взглядом.

– Гости из Тарасова, – представила нас она. – Только что приехали.

– Отдых или работа? – вздернул брови мужик.

– Побойтесь бога, – закатила я глаза. – Какой отдых? Работа, конечно. Покой нам только снится.

– Не буду пытать вас дальше. Я Ветров. Ильяс Ветров.

Он замолчал. Вероятно, ожидал какой-то реакции.

– Татьяна, – представилась я.

– Оля, – буркнула подруга и посмотрела на меня. – Мы идем?

– Да, нам всем пора, – с облегчением выдохнула Наталья и для пущей убедительности отодвинулась от мужчины.

– Ни одна встреча не может быть случайной! – заявил он. – Я Ветров. Я режиссер. Мы тут два года фильм снимали. Прекрасные условия, великолепная натура! Детектив, кстати. Сегодня мы устраиваем вечеринку в честь завершения съемочного процесса. Приходите, а?

– Серьезно? Приглашаете? – улыбнулась Ольга.

– За два года это место стало для нас родным, – признался Ветров. – Наташенька, мне пора бежать. Все в порядке у нас? Никаких проблем?

– Как договаривались, – деловито ответила Наталья. – Будем к шести вечера.

– Спасибо, дружочек. А вас, девушки, я лично встречу. Да и просто буду рад видеть. Не пожалеете! – пропел Ветров. – Увидимся. Очень на это надеюсь. А я сейчас в городскую администрацию, кстати. Приглашу и их, ведь все мы люди. Они столько для нас сделали, ой…

– Мэра не приглашайте, – посоветовала Наталья. – Я серьезно. Вы уедете, а мы останемся. Будут последствия, поверьте.

– Мэра к черту, – рассмеялся Ветров.

Он ловко развернулся на месте и поплыл по улице. Мы втроем молча смотрели ему вслед до тех пор, пока его летящий силуэт не затерялся среди прохожих.

– Липкий какой, а? – не выдержала Ольга. – Прям затошнило.

– Если близко к нему не приближаться, то можно обойтись без психологической травмы, – предупредила Наталья.

– Он действительно режиссер? – спросила я. – Не врет?

– Действительно, – вздохнула Наталья. – Два года они здесь работали. Вот он сейчас сказал, что это был детектив, а я как впервые слышу. Забыла, представьте? Жителей города постоянно в массовку набирали. Мы тоже участвовали. А этот Ильяс – самая настоящая задница. Единственный придурок среди остальных. Пафос так и прет. И на съемочной площадке, и за ее пределами.

– А вечеринка? Мы действительно можем ее посетить или лучше туда не соваться? – спросила Ольга.

– Если пригласил, то можно и сходить. Да нет, конечно, идите. Мы тоже там будем, – ответила ей Наталья. – Мы за фуршет отвечаем. Фуршет – это громко сказано, конечно, но столы мы им накрываем постоянно. То у кого-то там день рождения, то удачно отсняли, то женился кто-нибудь, то что-то еще. Окончание каждой серии непременно сопровождалось пиром на весь мир. Чуть что – а мы снова с подносами несемся. Погулять они любят. Часто выезжали на природу, как будет сегодня, или у нас в кафе собирались. Слава богу, не придется голову ломать насчет меню – люди там простые, да и мы уже не в первый раз.

– А где речка?

Наталья, приставив ладонь ко лбу наподобие козырька, вытянула вперед свободную руку.

– Вон желтый дом, видите? За ним будет рынок. Ошибиться невозможно, вы прямо к нему и выйдете. Супермаркет рядом есть и там же другой рыночек, он поменьше, там стройматериалы продают. Сразу за ним начнется набережная. Там такая тропа широкая, без асфальта. Загорают уже, наверное, на склоне. Речка будет справа. По ходу движения – а там одно направление – все и увидите. Держите курс на храм, там как раз и были съемки. Вот там-то и собираемся сегодня вечером. Не потеряетесь.

– Спасибо, Наташ.

Наталья быстрым шагом пошла прочь, на ходу пряча сигареты в задний карман джинсов. Ольга взяла меня под руку и потянула в сторону желтого дома.

– Раскладушку-то покупать будем? – спросила она, поправляя на носу солнцезащитные очки. – Или отложим?

– Ты хоть одну ночь провела в одной постели с парой влюбленных?

– А тебе не понравилось?..

Вопрос с раскладушкой был отложен на вечер. Бегло осмотревшись на рынке, мы, помня указания Натальи, вышли именно туда, куда она и говорила – на набережную.

Здесь действительно не было ни намека на асфальт, однако земля под ногами была настолько серьезно утрамбована тысячами подошв, что поверхность широкой тропы выглядела ровной и гладкой. Заграждений на набережной не существовало: слева от нас тянулась неширокая полоса, состоящая из старых дубов и кленов, и прямо под ними то тут, то там бросались в глаза яркие покрывала, на которых сидели отдыхающие. Тут же резвились дети, а дорогу нам то и дело перебегали ошалевшие от счастья собаки. В Ольгу дважды чуть не врезались велосипедисты, и мы перекрестились при мысли о том, что нам не попалось никого на электросамокате.

– А их здесь и не будет, – решила Ольга. – Такое только в крупных городах, наверное, устроено. Здесь поспокойнее в этом плане… надеюсь.

– Ты уверена, что поспокойнее?

Прямо на нас несся скейтбордист. Ольга предусмотрительно отошла в сторону.

– Охреневший, – прошипела Ольга ему вслед.

Тропа уходила далеко вперед. Несмотря на то что сезон летних отпусков толком не начался, людей вокруг было прилично. И не только местных.

– Смотри, туристы, – указала я на группу людей, обступивших молодого мужчину с длинными светлыми волосами, заплетенными в косичку, и в черной бейсболке. – Присоединимся?

– И охота тебе?

– Ненадолго, – попросила я.

Мы подошли ближе. Экскурсантов было человек восемь, и они сразу нас заметили. Кто-то с неприязнью покосился в нашу сторону. Парень в бейсболке сразу же умолк и воззрился на нас с немым укором в глазах.

– Мы заплатим, – пообещала я.

– Тогда продолжим. – Парень сложил ладони перед своим лицом, словно собирался молиться. – На этом самом месте, где мы сейчас стоим, – он топнул ногой по земле, – состоялся тот самый знаменитый разговор купца Якова Кижмы с настоятелем монастыря. Результат видите сами.

Он обвел рукой пространство вокруг себя. Мы и остальные послушно посмотрели в начало набережной.

– Теперь там город, – просто закончил экскурсовод. – А теперь можете погулять. Встречаемся возле храма. Вы знаете, где он. Полчаса вам хватит, как думаете?

– Вполне, – за всех ответила пожилая блондинка в красной ветровке. – Спасибо, Костя.

– Да, спасибо, спасибо, – зашелестели люди и разошлись медленно в разные стороны.

Костя же, оставшись один, вмиг стер с лица вежливое выражение.

– Как вы, кстати, – устало произнес он. – Третий раз за день привожу сюда людей. Уже в названиях начал путаться.

– Тяжела работа гида, – согласилась я. – Так сколько с нас?

– Чего? – не понял Костя. – Вы о деньгах, что ли? Смеетесь?

– Значит, мы могли бы с вами пойти и дальше, ничего не заплатив?

– Но вы же не пошли.

– Откуда вы знаете, что мы были бы против?

– Потому что вам не нужна экскурсия, – отрезал Костя. – Вы просто запутались, хотите узнать дорогу. Остальным не интересуетесь. А зря. История – это всегда интересно. Я уже не говорю об общем развитии.

Ольга отошла в сторону, достала телефон.

– Наберу Вовке, – бросила она через плечо.

Мы остались с Костей одни. Я исподтишка рассматривала его, подмечая подробности, которые он хотел скрыть. Например, плохое зрение. Костя был без очков и вряд ли носил линзы, потому что, глядя вдаль, щурился. «Очки бы придали тебе солидности, – подумала я. – Ну сколько тебе лет? Двадцать семь? Тридцать? Симпатичный, умный, наверняка эрудированный. Водит за собой толпы людей, повторяя одно и то же, хотя на самом деле должен гулять здесь, обнимая за талию какую-нибудь красивую девушку».

– Что вы хотели узнать? – спросил Костя.

– Вы зря на нас набросились, – улыбнулась я. Парень действительно был милым и каким-то светлым, что ли. – Мы здесь всего вторые сутки. Приехали не туристами, а по делам. И я, между прочим, поинтересовалась историей города, пока была в дороге.

– И как глубоко вы успели залезть в историю?

– Не очень глубоко. Но не нашла там ничего интересного, – призналась я.

– Просто вы не были на моей экскурсии, – усмехнулся Костя. – Здесь уникальные места. Они везде уникальные, по всей планете. Я ведь приезжий. Родился в Москве, окончил педагогический, а потом понял, что о Наполеоне знаю больше, чем о родной стране. И – понеслась. Курилы, Байкал, пещеры Приморского края, руины Херсонеса в Севастополе. Объездил невероятно много мест.

Он резко замолчал, будто вспомнив что-то важное.

– Что такое? – спросила я.

– Да ничего. Просто выгляжу как дурак какой-то, – смутился Костя. – Зачем-то рассказываю вам тут…

– Вовсе нет, – уверила я его. – Человек, по собственной воле слинявший из Москвы в провинцию, нынче редкость. Особенно если он по специальности педагог.

– Учитель истории, – поправил Костя.

– Во-во. Но нам действительно хотелось бы знать кое-что. Тут где-то неподалеку вроде бы кино снимают?

– Здесь везде его снимают, – хмыкнул Костя. – О каких съемках идет речь?

– Э, ну… – растерялась я. – Детектив, кажется.

– Лучше скажите, откуда приехала съемочная группа, – попросил Костя.

Это я знала точно.

– Из Москвы.

– А то у нас тут и из Кемерова были, как раз неподалеку устроились. Идите прямо. Возле храма найдете все, что вам нужно. Там трейлеры, суета и очень много мусора. Режиссер Ветров?

– Он.

– Ну вот. Туда и идите. А вы не на праздник случайно?

– А вы там тоже будете?

– А как же? Я был на съемках консультантом. Внештатным.

– Тогда тем более!

Ольга, увлекшись разговором, медленно уходила прочь. Мы с Костей вышли на тропу и также не спеша пошли в сторону храма. С правой стороны набережная превращалась в пологий склон, заканчивающийся самобытным пляжем, упирающимся в неширокую реку. Склон был усеян телами загорающих. Самые отчаянные уже плескались в воде. Правда, таких было всего двое.

– Ильяс меня пригласил два года назад, – сказал Костя. – Ну я так и остался до самого финала. Я же историк и в некотором смысле краевед. Было интересно.

– Странно получается. Родился там, а пригодился здесь, – заметила я, не выпуская из вида Ольгу, чтобы не потеряться.

– У меня память отменная, – понизил голос Костя. – Поэтому я ее использую на полную катушку. Москву всю облазил, теперь настала очередь других точек земного шара. Если на этом можно заработать, то почему бы и нет?

Ольга остановилась. Я тоже сбавила шаг. Костя, засмотревшись на купающихся, ушел немного вперед. Потом опомнился и остановился. Посмотрел на Ольгу и с пониманием кивнул.

– Пойду потихоньку, – сказал он. – Не буду вас отвлекать. А Ильяс вас сам пригласил, да?

– Да, – ответила я.

– Тогда вам лучше не отказываться, – усмехнулся парень и махнул на прощание рукой то ли мне, то ли кому-то еще. Эдакий неопределенный жест. Немного усталый и даже какой-то безнадежный. Словно не полный энтузиазма Костя мне только что рассказывал о том, насколько прекрасна жизнь в путешествии, а кто-то другой.

До храма мы дошли очень скоро. Причем по пути не встретили ни Костю, ни кого-либо из его группы. Очевидно, он увел всех куда-то в сторону.

Когда я слышала слово «храм», то представляла себе эпичное бело-золотое здание с узкими окнами, с непременно тонкими черными православными крестами на самом верху самого главного купола. Не очень хорошо разбираясь в церковных терминах и не слишком часто посещая места, отмеченные религиозно, я тем не менее прекрасно запомнила, что храм для многих является местом силы и место это нужно уважать.

Но то, что я увидела, подойдя поближе к храму, потрясло меня до глубины души.

Белые стены были исписаны граффити, причем некоторые выполнялись автором явно в нетрезвом состоянии. Под стенами валялись пустые пивные бутылки и прочий мусор, который оставляют после себя некоторые люди, возомнившие себя богами.

Такого я никогда не видела. Чтобы мусорили у дверей храма? Да еще в таком количестве?

– Видела?! – толкнула я Ольгу. – И вокруг все спокойно ходят, словно и дела никому нет.

– А тебе есть? – вяло отозвалась Ольга.

Она был расстроена – что-то между ней и Вовкой случилось во время телефонного разговора. Я не знала, что именно они не поделили. Может быть, дело было совсем не в них, но подруга ничего не стала объяснять. Зная ее, я лишь могла предполагать, что Ольга позвала его на набережную, а он отказал ей, потому что был занят, за что получил в ответ порцию дурацкой женской обиды, родившейся на абсолютно ровном месте. Вот и все. Только и всего. Из двоих теперь в обиде утопала только Оля, а Вова, наверное, и думать о ней забыл.

Навстречу нам шла старушка – беленькая, маленькая, как игрушечка. «Сейчас увидит все это говно на земле и заплачет, – почему-то решила я. – Почему мне-то должно быть стыдно за это?»

Я отошла в сторону, уступая бабульке дорогу, но она свернула в сторону прямо передо мной, после чего направилась прямиком к пустым бутылкам, после чего вынула из кармана огромный пакет с логотипом известного супермаркета и принялась резво забрасывать туда все, что оставили после себя нерадивые туристы, местные хулиганы и алкаши. Пакет рос прямо на глазах, бабка складывал туда все и без разбора: мятую бумагу, пластиковые стаканчики, смятые сигаретные пачки.

– Вот и решилась проблема, – добавила Ольга.

Только тут я поняла, что бутылки, если их стукнуть друг о друга, непременно издадут громкий звук. Но те, которые оказывались в бабкиной сумке, таинственным образом «молчали». Мало того – некоторые оказались связаны между собой невидимой веревочкой.

Запихивая такую «гирлянду» в пакет, старушенция наконец обратила на меня внимание и распрямилась.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

– Привет, – ласково ответили мне.

– Пошли отсюда, – потянула меня в сторону Ольга. – Пойдем. До свидания, бабушка.

Ольга указала на урну и знак, запрещающий курение.

– Дай сигарету, – попросила она.

– Запрещено, – указала я на знак.

– Посмотри получше, тут везде курят.

И действительно, вокруг я насчитала человек пять с сигаретами в руках.

– Это не настоящий мусор. И это не настоящий храм. Иначе бы здесь не расхаживали охреневшие туристы с сигаретами в зубах. Их бы поперли отсюда ревностные монахи, а потом пожаловались бы и пришлось бы платить штраф. И мусор на веревочке бутафорский. Неужели ты еще не догадалась? Все же просто, Тань.

Ощущение того, что я глупа, как пробка, посещало меня не так уж и часто, но каждый подобный инцидент я помнила очень хорошо. Растерянность, невозможность собрать волю в кулак, а мысли в кучу, утрата способности делать простейшие выводы и складывать два плюс два, как правило, были следствием либо физической травмы, либо многодневного напряженного умственного труда. Слава богу, в вегетативном состоянии я навечно не оставалась. Помогали либо лекарства, либо крепкий сон после бокала крепкого вина. Мне практически всегда удавалось справиться с таким состоянием, но для этого требовалось время. Однако сейчас я была не на работе и не получила по голове, к примеру, прикладом. Я просто отдыхала, спокойно проводила время, не нервничала, не напрягалась. И вдруг такое. Не поняла, не увидела, не заметила. Как же так? А Ольга оказалась умнее, проницательнее. Да как так-то?!

– Я про таких людей читала где-то, – объяснила Ольга. – Подумай: если в кадре нужен мусор, а его негде взять, то сразу бегут искать урну, чтобы вывалить ее содержимое перед камерой? А убирать потом кому? Смешно. Поэтому завелись вот такие умельцы, как эта старая карга. Собирают мусор, отмывают его, складывают в отдельные контейнеры, а потом, когда это нужно, предлагают режиссеру. Он и рад не копаться во всем этом. Еще и платит.

– А почему бутылки не гремят?

– Потому что не из стекла. Она пластик покрасила и этикетки налепила. Я недавно в магазине видела лимонад знаешь в какой бутылке? В форме водочной. Смотрится, кстати, очень здорово. Маркетинговые происки. Везде обман. Пойдем к Вовке. Уговори его пойти с нами сегодня вечером. А то он как услышал, что нас пригласили, резко в отказ ушел. А я настроилась. Пойдем, а?