Глава 7

Наутро, наведя неземную красоту – Гарика надо было убить сразу и наповал, я отправилась в отделение полиции, находящееся в центре Трубного района, где тянул лямку честный мент Гарик Папазян (душа Гарика не принимала слова «полицейский», а уж тем более входившего в обиход «понта»).

Когда он увидел меня в маленьком – ну, очень маленьком – белом платье на бретельках, в золотых босоножках на высоченных каблуках и с распущенными волосами, в груди Гарика забили барабаны ярхушты, и он встал в стойку.

– Танюша-джан, какими судьбами?

– Помощь мне нужна, Гарик, – взяла я быка за рога.

– Тебя кто-то обидел? Ты только скажи – я его из-под земли достану, шашлык из него сделаю и собакам скормлю.

– Со мной, Гарик, слава богу, все в порядке, а вот у подруги моей беда.

– У Ленки, что ли?

– Что ты! Ленка сидит у матери в Рябиновке, пьет молоко и хорошеет на глазах. Гарик, есть у меня еще одна подруга, Аня. Ты ее не знаешь. Она после академии в Питер укатила, а год назад вернулась. На работу устроилась, парня себе хорошего нашла, замуж за него собирается. Только дня четыре назад пропал ее кавалер. Аня в полицию обратилась, а там говорят, что заявление о розыске могут только родственники подать. А где те родственники. У него мать одна, и та в Мурманске живет. Анька все больницы обзвонила: ни живого, ни мертвого.

– Так сбежал, наверное, кавалер твоей подруги. Сама говоришь, что дело у них к свадьбе шло, вот парень и струхнул.

– Вот и я Ане говорю: ты погоди расстраиваться и горячку пороть, найдется твой Ромео. А она ничего слушать не хочет. Честно говоря, не похож Олежка на мерзавца. Видела я их вместе пару раз. Очень серьезный молодой человек.

– Так что ты, Танюша-джан, от меня хочешь?

– Гарик, солнце мое, посмотри сводки по городу за последние четыре дня. Может, что-то и прояснится.

– А что мне за это будет?

– Все, чего пожелаешь, дорогой. Очень мне Аньке помочь хочется. Мне почему-то кажется, что жив ее Олежка и скоро объявится. Но все-таки хочется быть уверенной.

– Значит, говоришь: все, чего пожелаю?

– В пределах разумного, конечно. Канкан на мосту в три часа ночи я танцевать не буду, и не надейся.

– Танюша-джан, канкан я тебе и сам станцую. Обещай, что придешь ко мне в гости.

Я многое бы отдала, чтобы увидеть Гарика, танцующего канкан, но только не то, чего он жаждал от меня получить.

– Хорошо, я согласна. В гости так в гости. Неси сводку.

– Лечу, радость моя.

Как ни странно, 90 килограммов Гарика действительно выпорхнули из кабинета и через пять минут впорхнули обратно.

Мы с приятелем склонились над листками сводки.

– Убийство в пьяной драке. Убитый – мужчина лет сорока, – начал читать Гарик. – Две машины столкнулись на перекрестке улиц Рабочей и Урожайной. Погибли водитель и женщина-пассажир. В районе Нового порта выловлен утопленник. Пожилой мужчина лет семидесяти. В парке Трубного района найден труп мужчины. Не он?

«Он», – чуть было не вырвалось у меня.

– Нет, – спохватившись, сказала я, – Олежка хоть и хорош собой, но до этого красавца ему далеко. А этого, похоже, подружки не поделили. Или чей-то ревнивый муж постарался.

– Все может быть, хотя из медицинского заключения следует, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Ох, чувствую, глухарем пахнет этот красавчик. В розыск его никто не объявлял. Местная шпана, видать, постаралась – не только из карманов все выгребли, но даже ботинки сняли.

– Гарик, мне кажется, ты слишком увлекся этим красавчиком. А у меня Анька места себе не находит.

Просмотрев сводку до конца и не обнаружив в ней ничего, касающегося парня подруги (что неудивительно), я стала прощаться с Гариком.

– Танюша-джан, а когда тебя в гости ждать? Ты обещала!

– Гарик, ты же мне Олежку так и не нашел, поэтому и договор наш будем считать недействительным. Пока.

И, послав ему воздушный поцелуй, я скрылась за дверью.

«Значит, сердечный приступ. Я бы в эту сказочку поверила, если бы Алекс умер где-нибудь в другом месте, а не у меня в квартире, – рассуждала я, сидя за рулем «девятки» и направляясь к себе домой. – А что, Таня, не навестить ли тебе славный город Париж? И не попытаться ли распутать клубок с другой стороны?»

Глава 8

Когда я подъехала к своему дому, мысль о поездке в Париж из изначально бредовой превратилась в вполне осознанную необходимость. Чтобы распутать этот клубок, надо дернуть за другую ниточку. Та ниточка, которая была у меня в руках, только запутывала дело. Ждать, когда честный мент Гарик Папазян и его доблестные коллеги доберутся до разгадки смерти красавца-француза, бессмысленно. Скорее всего, чтобы не плодить глухарей, они примут ту версию, которая лежит на поверхности, – сердечный приступ. Оказывать помощь следствию я не собиралась. Это было мое дело. Мне самой надо было найти убийцу. И не только потому, что он поднял руку на потенциального мужа моей подруги, но и потому, что этот нахал посмел втянуть меня в эту мерзкую историю. Я ощущала себя графом Монте-Кристо, вынашивающим план мести. «Тем более надо ехать в Париж, – подвела я итог своим рассуждениям, выходя из машины во дворе своего дома, – но сначала мне надо поговорить с Ленкой».

Ехать в Рябиновку не хотелось, поэтому я решила обойтись телефонным разговором. Подруга трубку взяла сразу, как будто целый день сидела у аппарата в ожидании новостей.

– Лена, ты должна сосредоточиться и вспомнить все, что ты знаешь об Алексе, – я сразу же попыталась настроить ее на деловой лад.

– Хорошо, Таня, я поняла. Зовут его Алекс, фамилия – Миро.

– Ленка, не тупи. Как его зовут, я и так знаю. Давай так, я тебе скажу, что я уже о нем знаю, а ты добавишь то, чего я не знаю. Договорились?

И не дожидаясь Ленкиного ответа, я приступила к изложению фактов.

– Итак, Алекс Миро, тридцать четыре года, холост и никогда не был женат, учитель истории в лицее Людовика Великого, живет в Париже. У него есть мать, которая проживает в Провансе в городке Кассис. Правильно?

– Правильно.

– А теперь постарайся вспомнить подробности. Говорил ли Алекс что-нибудь про родственников: отец, брат, сестра, про друзей? Где он конкретно живет в Париже? Был ли он когда-нибудь в России? Есть ли у него здесь друзья, знакомые, родственники?

– Что касается родственников, то мы говорили только об отце. Он умер очень давно, когда Алекс был еще совсем ребенком. Алекс его не помнит. Не помнил, – поправила себя подруга и заплакала.

– Ленка, реветь не время. Возьми себя в руки и продолжай. Алекс называл какие-нибудь имена?

– Нет, не помню. Хотя… Однажды он упоминал кого-то из своих коллег.

– Ты не помнишь, как зовут этого коллегу?

– То ли Жан, то ли Жак. Но я могу посмотреть в почте. Я тебе перезвоню.

Через какое-то время Ленка радостно сообщила:

– Таня, нашла. Слушай: «Прости меня за вчерашнее молчание, у коллеги Жана Леблана был день рождения. После работы он пригласил всех в кафе, где мы засиделись».

– Лена, а говорил ли Алекс что-нибудь про своих знакомых в России?

– Никогда.

– Что ж, не густо. А теперь слушай внимательно: на днях я лечу в Париж.

– В Париж?! – в трубке раздался грохот.

– Ленка, ты что? С дуба рухнула?

– Таня, что ты будешь делать в Париже? Ведь ты же французского языка не знаешь!

– По-английски говорить буду. Французы – не мы. Они языки знают.

– Они-то знают. А вот твои десять фраз на английском тебе вряд ли помогут.

Что правда, то правда. Не было у меня способностей к языкам. Зато были кураж и здоровое нахальство. На них-то я и делала ставку. Ведь сдавала же я английский в академии два раза в год. И не всегда на «удовлетворительно».

– Как-нибудь выкручусь. Не впервой, – заверила я подругу. – Ленка, ты только сиди тихо в своей Рябиновке и не высовывайся. Приеду – позвоню.

Утро следующего дня выдалось хмурым и дождливым. Сетуя на то, что рейс на Москву могут задержать, я сидела в пустынном аэропорту Тарасова, где немногочисленные пассажиры, вылетающие московским рейсом, казались единственными выжившими на земле людьми после взрыва нейтронной бомбы. Моя деятельная натура не выносила длительных ожиданий и требовала принятия каких-либо мер.

– Волнуетесь? – услышала я мужской голос, явно обращенный ко мне.

– С чего вы взяли? – вопросом на вопрос резко ответила я и повернулась к говорящему.

– Ого! – невольно вскрикнула я, когда увидела рядом с собой красу и гордость всего Тарасова – журналиста-международника Анатолия Аверьянова. В свое время он окончил французскую школу, университет и на протяжении последних нескольких лет работал в Париже, регулярно мелькая на центральных каналах телевидения, приводя в восторг своих бывших одноклассников, однокурсников и многочисленных знакомых.

– Простите, мне показалось, что вы нервничаете. Вы в первый раз летите на самолете? – Журналист давно привык к тому, что в родном городе его считали звездой первой величины, поэтому оставил без внимания мой возглас.

– В первый, – соврала я, моментально оценив выгоду от знакомства с Аверьяновым – передо мной стоял тот самый авось, на который я надеялась, отправляясь в страну, где люди разговаривали на непонятном для меня языке.

– Я знаю один старый испытанный способ, который вам поможет.

– Боюсь, что он мне не поможет. Я не пью.

Анатолий рассмеялся:

– Впервые вижу такую догадливую девушку. Только вы ошибаетесь. В этой фляжке не коньяк, а лекарство, хотя и называется оно «Camus». Французы рекомендуют принимать его в стрессовых ситуациях.

– Может, они еще и рецепт на него выписывают?

– Да. Этот рецепт называется «Правило трех «С»: café, cognac, cigare.

– Это просто озверин какой-то!

– Именно.

И Анатолий увлек меня в небольшое кафе, где мы сначала выпили по чашечке кофе, затем по рюмке коньяка. От сигареты я отказалась. Но даже в таком усеченном виде лечение явно пошло мне на пользу.

Глава 9

Я была уверена, что везение, как и беда, не приходит один раз, а продолжается вереницей чудесных событий. Вот и на этот раз, встретив Анатолия, прекрасно говорящего на французском языке, живущего во Франции и ко всему прочему обладающего приятной внешностью и манерами, я ничуть не удивилась, когда выяснилось, что наши места в самолете оказались рядом. Но на этом везение не кончилось. Анатолий летел из Москвы в Париж тем же рейсом, что и я.

Чтобы наверняка утвердиться в своем везении, я решила провести небольшое расследование.

– Анатолий, а почему в аэропорту вы именно мне решили оказать первую помощь, хотя было же очевидно, что я в ней не нуждаюсь? – начала я.

– Стройные блондинки со спортивной фигурой – моя слабость. А оригинальный повод для знакомства – это девяносто процентов успеха.

– И часто вы им пользуетесь?

– Сегодня впервые. – Анатолий смотрел на меня такими честными глазами, что я не выдержала и рассмеялась.

– А моя слабость – мужчины с хорошим чувством юмора.

– Вот и славно, – обрадовался Анатолий. – Я был уверен, что мы с вами подружимся.

– Надолго ли? – приступила я к сбору агентурных данных.

– Смотря в чем это долго измерять: в мартышках, в попугаях или в слонах?

– Обойдемся без экзотики. Дни вполне подойдут. – Я хотела получить конкретный ответ на неконкретный вопрос.

– В таком случае у нас будет достаточно времени, чтобы наша дружба переросла в нечто большее. – Он явно дурачился.

– Так мы что, даже чаю не успеем попить? – приняла я его игру.

– И чаю, и кофе, а если повезет, то и бокал шампанского. Потому что до пятницы я абсолютно свободен.

Пятница была завтра. Это меня несколько озадачило. «Иванова, не тупи! – проворчал мой внутренний голос. – Ты что, книжку про Винни-Пуха не читала?»

– Значит, дней десять-двенадцать? – настаивала я на точном ответе.

– Десять. Именно столько дней мне осталось до конца отпуска.

Замечательно! Мужчина в отпуске, судя по его репортажам из горячих точек, не робкого десятка и явно рассчитывает на романтическое приключение. Мне действительно окончательно и бесповоротно везло.

После недолгого размышления я отказалась от мысли использовать своего нового знакомого вслепую – то, что я буду его использовать, даже не ставилось под сомнение, – и рассказала Анатолию все, слегка изменив конец истории. В новой версии Алекс не умер, а бесследно исчез. И я, как настоящая подруга, еду в Париж, чтобы отыскать беглеца и вернуть его безутешной невесте.

– Таня, вы героическая девушка, – выслушав мой рассказ, сказал Анатолий.

– Героиней вы меня попытались сделать с помощью своего лекарства. На самом деле я обычная, и мне нужна помощь, – взяла быка за рога я.

– Считайте, что она у вас есть, – ничуть не колеблясь, отозвался журналист.

Париж встретил нас проливным дождем, который не прекращался ни на минуту, пока мы добирались из аэропорта в город. Анатолий предложил мне остановиться в его служебной квартире, которая находилась в самом центре Парижа, рядом с Триумфальной аркой. Но я решительно воспротивилась этому предложению, хотя определенное удобство в этом и было. Во-первых, я хотела сохранить независимость на тот случай, если всплывут истинные обстоятельства дела, а во‑вторых, Анатолий начинал мне нравиться все больше и больше, и я боялась, что слишком бурно развивающийся роман может помешать расследованию. Желание найти убийцу Алекса и отомстить ему по полной программе оказалось сильнее желания лечь с журналистом в постель и пережить в Париже, в этом городе влюбленных, незабываемое романтическое приключение. Поэтому я настояла на том, чтобы Анатолий отвез меня в небольшой отель за Периферик^[5], где Ленка забронировала мне номер.

– Таня, может быть, вы передумаете, – сказал на прощание Анатолий.

– Может быть, но не сегодня, – тоном, не оставляющим никаких сомнений, ответила я. – До завтра.

«Какая же я дура», – подумала я, оказавшись в неуютном номере гостиницы, состоящем сплошь из одних углов. Но долго горевать о том, что уже прошло, я не умею, поэтому, приняв душ, устроилась на широкой кровати, поставила перед собой поднос с ужином, включила телевизор и под непонятное стрекотание французской речи принялась поглощать холодную отбивную, запивая ее красным вином. Мясо и вино сделали свое дело, и я ощутила потребность в немедленных действиях. Но часы показывали полночь, поэтому все откладывались до утра, а вот наметить план было самое время.

Итак, где мы можем что-нибудь узнать об Алексе? Во-первых, это брачное агентство «Alliance», а во‑вторых, лицей Людовика Великого, где среди его коллег имеется некий Жан Леблан, у которого в прошлом месяце был день рождения. Если расширить границы, то где-то на юге в городке Кассис на берегу Средиземного моря живет матушка Алекса. Ну, к матушке мы отправимся только в том случае, если ничего не сможем найти здесь, в Париже. Кто знает, в каком она возрасте и какое у нее здоровье. Нет, старушку мы оставим на самый крайний случай. А вот с Жаном Лебланом или с кем-нибудь из его коллег поговорить надо в первую очередь. Надо же, в конце концов, выяснить, что за дела были у Алекса в далеком русском городе Тарасове и почему ему не сиделось в славном городе Париже.

Звонок раздался ровно в 8.00. Как договаривались. Спросонья я не сразу нашла свой телефон, но он терпеливо звонил, пока я не сообразила, что со вчерашнего вечера он так и лежал в моей сумке.

– Через полчаса я жду вас в кафе справа от отеля. Не опаздывайте, а то кофе остынет, – услышала я в телефоне голос Анатолия.

Полчаса на утренний туалет в походных условиях – это нормально. Поэтому в кафе я оказалась ровно в половине девятого при полном параде: кроссовки, джинсы, ветровка, волосы забраны под бейсболку. Анатолий тоже времени зря не терял – на столе стояли две большие чашки кофе, поджаристые круассаны и мандариновый джем.

– Мммм, – чуть не промурлыкала я, садясь за стол и вдыхая запах кофе. – Вы маг и волшебник!

– Таня, у меня к вам первое деловое предложение.

– О делах позже. Ну, пожалуйста! – начала я канючить. Мне так хотелось насладиться этим утром, вкусным кофе и такими аппетитными круассанами.

– Я думаю, что оно не терпит отлагательств, – настаивал Анатолий.