Другого выхода из заведения также не было! Каморка, служившая складом, просматривалась насквозь от дверей дамской комнаты, и единственным выходом из нее могло бы служить грязное окно, но оно было забрано решеткой.

Да и улица из окон кафе просматривалась прекрасно – от серого здания речного порта до самого скверика, где на меня однажды был совершен артналет! В общем, идеальное место для встречи с человеком, боявшимся за свою жизнь. Даже сама я на месте моего клиента не выбрала бы ничего лучше! Лишь отсутствие запасного выхода могло показаться некоторым минусом, но оно же и спасало от возможного нападения с двух сторон.

Я вышла из дамской комнаты и направилась к стойке бара. Полноватая продавщица сначала несколько удивленно посмотрела на меня, но затем понимающе улыбнулась, оценив то, как я справилась с проблемой подпорченного внешнего вида.

– Будете что-нибудь? – спросила она.

– Апельсиновый сок, пожалуйста! – Забрав заказ, я присела за столик в дальнем углу.

Отсюда помещение просматривалось идеально, но, собственно, смотреть там оказалось не на что – кафе было абсолютно пустым. То есть я пока что его единственный посетитель. Откинувшись на спинку стула, приготовилась ждать клиента, слушая негромкую музыку «Русского радио», льющуюся из дешевой китайской «мыльницы».

Ждать пришлось недолго. Не успела я отпить и половины стакана, как дверь распахнулась, и на пороге возник представительный мужчина. Его длинное пальто, кепка «а-ля Лужков» и очки в золоченой оправе успели рассказать многое о своем хозяине, пока он шел от дверей прямо к моему столику.

Если вам интересно, могу поделиться! Одного взгляда на его внешний вид было достаточно, чтобы понять, что он бизнесмен, причем загруженный работой, если судить по пухлому органайзеру, который мужчина нес в левой руке. Пальто лишь подтверждало версию о его благосостоянии. А вот очки и кепка говорили о причастности их хозяина к лагерю «консервативных демократов» (господи, ну и термин я откопала!).

Вот только весь его прикид показался мне каким-то неестественным. Что-то в облике мужчины говорило, что в таком виде его можно встретить нечасто. Впрочем, а чего я еще жду?! Если этот человек боится чего-то, он, несомненно, будет стараться каким-либо способом замаскироваться! Таким тоже, как видим.

Я усмехнулась, видя, как плохо у него это получается!..

– Здравствуйте, Евгения Максимовна! Я Михаил Смирнов, – произнес мужчина, подходя ко мне, и, чуть помедлив, спросил: – Разрешите присесть?..

– Конечно, будьте как дома! – Наверное, во всем виновато мое отвратительное настроение, но учтивость его меня раздражала. – Расскажите, что у вас за проблемы!..

– Если позволите, я сначала закажу себе кофе! – произнес Смирнов с виноватым выражением лица. – Я сегодня даже позавтракать не успел…

Я утвердительно кивнула и взглядом проводила его к стойке. Продавщица хитро прищурилась, и лицо ее просто расплылось от гениальной догадки. Видимо, она решила, что мы любовники, встречающиеся втайне от всего мира.

Я нагловато усмехнулась ей и отвернулась. Господи, пусть думает, что хочет! В конце концов, нашим работникам общепита просто жизненно необходимы хоть какие-то развлечения. Иначе они звереют!

Михаил вернулся с чашкой кофе в руках и, на этот раз не спросясь, сел за стол. С минуту он рассматривал меня, изучая, а затем, сделав маленький глоток, спросил:

– А скажите, Евгения Максимовна, тяжело вам, женщине, защищать бренные тела мужчин?!

Этот вопрос застал меня врасплох. Я удивленно подняла глаза на Смирнова, пытаясь угадать, к чему такой разговор. Однако в его взгляде ничего, кроме любопытства, не прочла.

– Михаил Иванович, – проговорила я, старательно подбирая слова. – Я не считаю ваш вопрос ни уместным, ни вежливым. Если вас не устраивает мой пол или возникают сомнения в моей компетенции, могу посоветовать либо подыскать себе другого телохранителя, либо устроить мне проверку…

– Что вы, Женя, – попытался оправдаться Смирнов, но я перебила его:

– Михаил Иванович, раз вы обратились ко мне за помощью, извольте играть по моим правилам! К тому же я еще не знаю, кто рекомендовал вам связаться со мной, а следовательно, не могу судить, стоит ли мне вообще разговаривать с вами!..

Я оборвала фразу полувопросом, но Смирнов некоторое время молчал. Мне было совершенно очевидно, что внутри его шла какая-то борьба, и я приписала ее желанию Смирнова оставаться вежливым во что бы то ни стало и необходимости отстоять свою пресловутую мужскую гордость. Видимо, страх перед неведомой мне пока опасностью пересилил все остальное.

– Хорошо, Евгения Максимовна! Будем считать, что вы преподали мне наглядный урок! – проговорил он, явно превозмогая себя. – Я склоняю голову перед вашими деловыми качествами, но все же, согласитесь, у меня есть право знать о методах вашей работы?!

Да, у каждого моего клиента свои странности. А уж что мне приходилось проделывать с ними, чтобы стопроцентно качественно выполнить свою работу, так тут и говорить нечего. Поверьте, что занятия сексом (например, с немолодым пузатым коротышкой) были самым легким из арсенала всего прочего!..

– Главным условием моей работы, – ответила я на несмелый вопрос, – является абсолютное невмешательство клиента в мои действия и полное его подчинение моим указаниям. По крайней мере, пока я нахожусь на работе!..

– Итак, – продолжила я, сделав паузу для лучшего усвоения моих слов, – давайте, уважаемый Михаил Иванович, обсудим терзающую вас проблему, которая заставила обратиться ко мне, а затем поговорим о том, что я могу от вас потребовать!

Продавщица за стойкой кафе оставила тщетные попытки подслушать наш разговор и, видимо с досады, прибавила радио погромче. Впрочем, мне это абсолютно не мешало.

– Может, вы и правы, Евгения Максимовна! Тогда я дико извиняюсь! – слегка улыбнувшись, проговорил Смирнов. – Однако, прежде чем довериться вам, мне хотелось бы получше узнать, что вы собой представляете!..

Боже, я начинала терять терпение! Мало того, что весь нынешний день пошел наперекосяк после звонка Смирнова, так теперь еще и придется терпеть его психологические изыскания! Может быть, ему еще анализы мочи принести? И мои, и тетины?!

Первый раз за встречу у меня возникло жуткое желание встать и уйти. А еще лучше – размазать Смирнова по полу. Вместе с его больным любопытством! Однако тогда получалось, что все сегодняшние мучения я терпела зря?! Нет уж! Я должна получить эту работу, даже если для этого мне придется исповедаться в синагоге!..

От Смирнова не ускользнула моя внутренняя борьба, я даже подивилась его наблюдательности. Вот только истолковал он душевные мои борения неверно.

– Евгения Максимовна! – протянул он мне свою визитку. – Не сомневайтесь, я не праздный любопытствующий мещанин и тем более не журналист! Мне действительно нужна ваша помощь!

– Хорошо, – временно уступая позиции, согласилась я. – Спрашивайте, что хотите.

– А вам не кажется, – задал вопрос Смирнов, отхлебнув остывшего кофе, – что не женское это дело прикрывать от пуль ожиревших бизнесменов?! Я не претендую на абсолютную истину, но не был бы мир вокруг нас спокойнее, если бы хрупкие женские руки месили тесто у очага или вышивали на пяльцах, вместо того чтобы носиться с оружием по улицам или безоглядно раздаривать свое тело направо и налево?

Я решила в этот раз не перебивать Смирнова. Похоже, ему просто необходимо выговориться, чтобы за словесными экзерсисами спрятать свой постыдный страх. Впрочем, постыдный только для него одного!

– Евгения Максимовна! – продолжал между тем Смирнов, причем в абсолютном несоответствии словам тон его речи был вежлив и легок. – Подумайте сами, какая из женщины может получиться мать, если она проститутка или убийца. А может быть, и то и другое?! Не поймите меня превратно, но более всего для меня сейчас важно, какие мотивы движут вами, когда вы беретесь за подобную работу?..

Этот вопрос уже требовал конкретного ответа! Мне жутко не хотелось вступать с предполагаемым клиентом в дисскусию о мужской и женской роли в современном обществе. Однако Смирнов, похоже, ничем другим заниматься не хотел.

– Мотивы мои в подобной работе очевидны, – попыталась я подыграть Михаилу. – Выполняя ее, может быть, лучше многих представителей сильного пола, я сохраняю людям жизнь. Это и есть главный мотив! Можете считать его гипертрофированным материнским инстинктом…

– Именно! Гипертрофированным! – поддержал меня Смирнов и тут же добавил: – Евгения Максимовна! Вам двадцать восемь лет, а вы еще не создали своего семейного очага. Мне кажется, вам пора как следует подумать над этим. А пока… Мы с вами простимся! Я увидел для себя достаточно, и мне абсолютно ясно, что мое мнение о вас было верным! Нам не придется работать вместе. Всего хорошего!

Смирнов резким движением поднялся из-за стола и пошел к выходу из кафе. А я, как последняя дура, сидела и хлопала глазами! Такой поворот диалога оказался полной неожиданностью для меня. Даже моя специальная психологическая подготовка, какая и не снилась практикующим психоаналитикам, не помогла мне предугадать такое решение Смирнова. Впрочем, понять его было отнюдь не проще!

Я не стала заниматься глубинным анализом ситуации, так как попросту была взбешена. Похоже, дорогуша Михаил Иванович страдал серьезным психическим расстройством, но до причин его мне абсолютно не было дела!

Мало того, что он разбудил меня рано утром, к тому же по его милости я тащилась через весь город на допотопном троллейбусе, была обгажена обнаглевшим вороньем и выслушивала здесь настоящие оскорбления.

Меня бесило не то, что пришлось потратить свое время и нервы на встречу со Смирновым. Гораздо большее раздражение вызывал его ничем не обоснованный отказ от моих услуг! Если его не устраивала женщина-телохранитель, так зачем вообще нужно было звонить?!

«Ладно, Женя! Успокойся! – сказала я себе. – Самодуров в этом мире достаточно, и если расстраиваться от выходок каждого из них, то можно закончить жизнь в инвалидной коляске, ожидая третьего инфаркта!»

Я посидела в кафе чуть дольше, чем следовало, успокаивая расшалившиеся нервы. Впрочем, то, что я была на взводе, совершенно не отражалось на моем лице. Может быть, именно поэтому полная продавщица напряженно сверлила меня взглядом, пытаясь угадать, что произошло между нами и почему Смирнов так резво выскочил из кафе.

Я улыбнулась ей. Что ж, цирк уехал! И хотя клоунов через минуту тоже не останется, но разговоров о загадочной парочке любознательной продавщице хватит на весь долгий вечер!

Поднявшись с жесткого стула, я покинула кафе. Едва распахнув на улицу дверь, тут же поняла, что госпожа фортуна вновь демонстрирует мне свой неприглядный круп!

По многочисленным лужам талой воды шелестел мелкий холодный дождик! Он шептался с ветками деревьев, словно беззубый старик, и мелкой дробью барабанил по железным скатам крыш…

Естественно, я пришла без зонта! Какая дура, выходя из дома в чудный солнечный весенний денек, возьмет с собой громоздкий зонтик?! Предусмотрительная! Я, похоже, такой не считалась.

В общем, пока я добиралась до остановки и ждала троллейбуса, успела основательно промокнуть. От былого великолепия прически остались лишь слипшиеся сосульки волос, а ноги промокли насквозь.

Оставалось лишь благодарить «Ревлон» за немажущуюся косметику, иначе я окончательно стала бы похожа на ободранную кошку! Ей-богу, мне было в этот момент безумно жаль женщин, вынужденных пользоваться бездарной совковой тушью! Но еще больше мне было жаль себя, любимую…

Троллейбус по закону подлости подошел именно тогда, когда мне уже стали абсолютно безразличны и дождь, продолжавший меня вымачивать будто коноплю, и придурок Смирнов с его мужским шовинизмом, и вообще все на свете. Я была промокшей и замерзшей, а хотелось мне только одного – забраться в теплую постель и включить видеомагнитофон.

Салон троллейбуса был забит такими же несчастными, насквозь промокшими горожанами, застигнутыми врасплох сюрпризами погоды. Я не увидела вокруг себя ни одного счастливого лица и очень сильно сомневалась, чтобы мое собственное лучилось радостным светом!

Остановки через две до меня наконец добралась кондукторша. Вид ее был еще более потрепанным, чем у любого из пассажиров, но это и вполне понятно – ей постоянно приходилось протискиваться в жуткой давке. Впрочем, этим можно было объяснить и мерзкое ее настроение.

Кондукторша обилетила меня и протиснулась дальше, ворча о том, что «раскорячится каждая корова, на тракторе не объедешь!». Премиленький оборот речи.

Я не стала обращать внимания на ее слова. Всегда считаю правильным и разумным не вступать в каждую перебранку. Иногда полное игнорирование человека, пытающегося тебя оскорбить, уничижает его больше, чем десяток оскорблений.

Однако проигнорировать себя кондукторша мне не дала! Вернувшись обратно через остановку, она вновь потребовала от меня оплатить проезд. Я, совершенно не глядя, протянула ей купленный несколько минут назад билет.

– Вы что мне суете, женщина? – неожиданно заверещала она на весь троллейбус. – Совсем совесть потеряли?!

– Что такое? – удивленно посмотрела я на нее.

– Вы только послушайте! – воззвала баба к общественному сознанию и неуслышанной не осталась – добрый десяток голов повернулось в нашу сторону. – Она еще спрашивает! Сует мне неизвестно какой билет и еще спрашивает, что такое!..

По троллейбусу пронесся ропот возмущения. А то как же?! Нудная поездка в забитом троллейбусе начала превращаться в увлекательное развлечение в духе «кондуктор против зайца». Однако как началось, так и закончилось!

Я еще не успела раскрыть рта, как какой-то мужчина рядом со мной довольно бесцеремонно спросил кондукторшу:

– Ты че, бабка, гонишь? Я сам видел, как ты ей гребаный билет совала, а теперь еще денег требуешь? Обурела напрочь, кочерга?!

Кондукторша посчитала за благо оставить его вопросы без ответов и протиснулась в глубь салона, что-то невнятно бормоча себе под нос. Я поблагодарила мужчину и отвернулась.

Почему-то это незначительное происшествие вновь разбередило мне душу, и я почувствовала себя совершенно несчастной. В общем, день был окончательно испорчен и ничего хорошего ждать от него больше не стоило!

Домой я вернулась в подавленном настроении, хотя сомневаюсь, что кто-либо посторонний смог бы заметить это. Кто угодно, только не тетушка Мила! Она поняла мое состояние без слов и не стала задавать вопросов.

Поблагодарив ее взглядом, я прошла в свою комнату, чтобы переодеться. Сменив промокший наряд на толстый махровый халат, я решила принять ванну, но тут прозвучал телефонный звонок. Почему-то мелькнула мысль о том, что звонит Смирнов, но я тут же выбросила этот бред из головы.

Женоненавистник недоделанный!..

Решив не поднимать трубку, я собралась выйти из комнаты, но, едва открыв дверь, столкнулась в дверях с тетей Милой.

– Женечка, это тебя! – проговорила она, кивнув в сторону телефона.

Удивившись тому, кто бы еще мог мне позвонить сегодня, я взяла трубку, решив, что кто бы это ни был и какое бы у него ни случилось несчастье, вытащить меня из дома никому не удастся!

– Здравствуй, красавица! – прозвучал в трубке абсолютно незнакомый голос. Впрочем, так показалось лишь в первые секунды, но затем я услышала в нем что-то неуловимо знакомое. – Ну, как тебе прохладный весенний душ?!

– Кому обязана столь трогательной заботой? – ехидно поинтересовалась я, совершенно уверенная в том, что этого человека я не знаю.

– Да это неважно! – ответил мне весельчак. – Можешь звать меня Некто, если тебе как-то хочется меня называть! У меня есть для тебя интересное предложение, так что послушай меня, кошечка, а потом решишь, что со мной делать!