Участок, на котором располагался дом Анны Зуевой, действительно был небольшим, но ухоженным. Все в нем было любовно распланировано и со вкусом подобрано. Впрочем, я и ожидала увидеть нечто подобное. Перед двором располагались большая ярко цветущая клумба и газоны, засаженные травой, въезд был выложен серой тротуарной плиткой, ворота на кодовом замке. Перед домом тоже были разбиты клумбы и газоны, а также изящная горка с небольшим искусственным прудиком, декорированная живыми цветами. Слева от дома находилась клубничная грядка, а дальше был посажен небольшой сад с деревьями и кустами, впрочем, деревья были еще молодые, и зелень не слишком густо разрослась. Справа от дома был гараж, небольшой парник, крытый стеклом, и пара грядок с зеленью. Вокруг дома – аккуратная дорожка из тротуарной плитки. А задний двор представлял собой газон, засаженный разными кустарниками. Ближе к забору, отделяющему двор от соседей, росли довольно высокие туи, посаженные в ряд.

Что до самого дома, он находился примерно в центре участка, был новым, красивым и грамотно спроектированным. Крыльцо центрального входа было украшено колоннами и застеклено от кафельного пола до потолка. Дверь на крыльце была пластиковой. Основная дверь была из стали и запиралась на два замка. Оба были довольно приличного качества. На первом этаже располагались коридор, просторный холл с лестницей, большая кухня, отделенная аркой от просторной гостиной. Уборная с ванной и две спальни, которые сейчас пустовали и считались гостевыми. Из гостиной, которую, впрочем, можно было считать залом, имелся еще один выход на улицу. Вернее, на открытую веранду, которая выходила на задний двор. Там стояла плетеная мебель – два кресла и диванчик, усыпанные мягкими удобными подушками. Рядом стоял круглый столик, а на стене висела небольшая картина. Сама веранда была декорирована тяжелыми портьерами, которые придавали уюта и создавали тень в жаркие, солнечные дни.

На втором этаже дома находилась спальня и кабинет Анны, просторная гардеробная, а также гостевая спальня, которую она предложила занять мне. Спальни располагались рядом и имели смежный туалет с ванной комнатной. Кроме того, на этаже были две свободные комнаты, одна поменьше, а другая немного просторней. Во время экскурсии по дому Анна тоже показала их мне, но никак не обозначила. Судя по тому, что в комнатах стояли фотографии и некоторые личные вещи, это не были безликие гостевые спальни. Раньше в них кто-то обитал, возможно, родители Анны или другие родственники. И судя по тому, что клиентка избегала о них говорить прямо сейчас, она собиралась все пояснить в своем рассказе о семейных тайнах или легендах.

– Что скажешь о моем доме? – поинтересовалась она, когда мы расположились на кухне, чтобы выпить чаю и немного перекусить бутербродами.

– Современный дизайн, удобная, со вкусом подобранная мебель. Хорошая планировка, где все продумано и предусмотрено. Гораздо интересней, что твой дом может сказать о тебе.

– А что он может сказать? – хихикнула Анна. – Удиви меня, это очень любопытно.

– Ты обеспеченная женщина. Одна проживаешь лишь с недавнего времени. Вернее, одного родственника ты лишилась не так давно. А со смерти другого прошло уже несколько лет, но боль все еще свежа. По убранству могу предположить, что оба этих родственника – женщины.

– Как ты об этом узнала?

– Обе комнаты наверху чисто убраны, но там имеются личные вещи этих женщин, словно ты все еще ждешь их возвращения. Но бывать там ты не любишь и избегаешь о них говорить.

– Да, все верно.

– О хорошем финансовом положении говорит не только дом и его убранство, но и внушительная коллекция картин. Еще она говорит о хорошем вкусе владелицы, а еще, пожалуй, о том, что начала собирать коллекцию не ты. Многие полотна приобретены, когда ты была ребенком или еще до твоего рождения. Ты умна, образованна, имеешь хороший вкус и любишь классическую музыку и, может быть, еще немного рок. А вот к эстрадным песням или к тому, что в нашей стране принято называть шансоном, совершенно равнодушна. Ты увлекаешься садоводством, любишь цветы и сама занимаешься садом и работаешь в парнике и на грядках. Тебе доставляет удовольствие готовить что-нибудь из выращенных овощей или зелени.

– Это точно, – усмехнулась Анна.

– Переехали вы сюда около десяти лет назад и многое переделали, что называется, «под себя».

– Поразительно, как ты это все поняла?

– Это довольно просто. И сам дом, и отделка, и большая часть мебели – все достаточно новое и стильное. Причем выдержано в одной цветовой гамме, даже некоторые украшения подобраны в тон. Вот как эта ваза, например.

– А как ты поняла, что мои родственницы умерли в разное время? Я не совсем понимаю.

– В двух комнатах наверху раньше жили дорогие тебе люди. И боль от их потери все еще свежа. Ты не склонна делать культа, просто все еще скорбишь. По крайней мере, все в комнатах остается так, будто владельцы покинули дом недавно и собираются еще вернуться. Но в той комнате, что больше, никто не живет довольно давно, это сразу видно по вещам и фотографиям. Там на комоде стоит только твое детское и подростковое фото, а взрослого нет.

– Наверное, ты права, Женя. Родителей я лишилась давно, совсем их не помню, и здесь они никогда не жили. Это комнаты бабушки Маргариты, она покинула меня восемь лет назад и ушла из жизни по собственной воле. Это было ударом для меня, тем более что до недавнего времени я не знала и не понимала причин такого поступка. Впрочем, и сейчас не готова смириться с таким решением, ведь многие такую причину сочли бы странной. А во второй комнате жила моя прабабушка Лилия Дмитриевна. Она покинула меня относительно недавно, примерно четыре месяца назад. И я все еще никак не привыкну, что теперь осталась одна на этом свете.

– Ты симпатичная женщина, обеспеченная и с хорошим вкусом. Наверняка имеется жених или поклонник? – задала я вопрос.

– Нет, знаешь, никого сейчас у меня нет. То ли просто не везет, то ли я слишком избирательна стала с возрастом. Но те, кто интересуются мной, обычно не способны вызвать интерес у меня. Да и я, честно сказать, последние годы занималась в основном бизнесом. В это русло уходили все мои стремления и силы. Что называется, не до того было. Но побывать замужем я, как ни странно, успела. Только давным-давно.

– Правда, а когда успела?

– Еще в студенческие годы, так, выскочила по глупости. Приняла влюбленность за большое и светлое чувство, знаешь ли. Но отношения достаточно быстро себя изжили. Я поняла, что мы с мужем, в сущности, остались чужими людьми. И детей завести не успели, да и общей собственности никакой не было, как говорится, ничего не держало. Так что развелись мы быстро, легко и расстались без взаимных претензий.

– Точно без претензий? А то может, их только с твоей стороны не было, а бывший муж, наоборот, взял да и затаил злобу? И вот теперь решил начать мстить?

– Нет, не думаю. Во-первых, с чего после стольких лет? Во-вторых, по моим скудным сведениям, он уехал в Москву, женился, воспитывает ребенка и всем, в сущности, в жизни доволен. Впрочем, ты можешь проверить, если хочешь. Его зовут Александр Зуев.

– А ты после развода фамилию мужа оставила?

– Да я бы и девичью менять не стала. Но тогда Сашка почему-то настаивал. Наверное, из максимализма и мужской гордыни. А потом можно было все отыграть назад, но мне с бумагами лень возиться было. Это ж все документы пришлось бы переделывать: паспорта, банковские карты, зачетки-дипломы и все прочее. Так что я оставила все, как есть.

– Понимаю тебя, сама не люблю с бумагами возиться, да с разными бюрократами общаться.

– Это да, всю душу вынут. Так какие у нас сегодня планы? – поинтересовалась Анна после того, как мы допили чай и убрали со стола. – Может, я начну готовить легкий ужин?

– Хорошо. А я тебе помогу. Кулинар, правда, из меня никакой. Но если ты дашь мне нож и доску, я могу что-нибудь нарезать, например, настрогать салатик какой-то.

– Правда? Тогда я приготовлю мясо, а ты нарежешь овощи.

– Договорились. Кстати, нам ничто не мешает готовить и болтать, не находишь?

– Если ты сейчас просишь начать рассказ о семейном предании, то нет, я не готова. Нужно сосредоточиться, собраться с духом и с мыслями.

– Тогда выслушаю тебя после ужина. Но сейчас поговорить я хотела не об этом. А о твоем доме и проблемах безопасности, которые желательно устранить. Если тебе эта тема не испортит аппетит, конечно.

– Мой аппетит ничто на свете не испортит, – задорно хохотнула Анна и быстро добавила: – О безопасности дома? А что с ней не так?

– Дом, правда, замечательный, просторный и со вкусом отделанный. Но совершенно ненадежный, в смысле безопасности. Ведь ты сама уже успела убедиться, что машину перед двором оставлять надолго не стоит?

– Это да, убедилась, что и говорить!

– Повторюсь еще раз, существование поста охраны при въезде в поселок играет с тобой, да и с остальными жителями злую шутку. Создается ложное чувство безопасности. Я внимательно все осмотрела, нет там ни камер, ни датчиков движения по периметру. А это значит, что на территорию посторонние люди проникнуть могут, и очень даже легко и просто. Только не на машине, а пешком.

– Да разве ж сюда пешком доберешься? – изумленно фыркнула Анна. – По трассе автобус, правда, ходит, но до соседнего поселка и мимо нас проезжает, не останавливаясь, а остановка его очень далеко и расположена на трассе, еще до КПП. Так что хоть езжай, хоть иди – охранники все равно поинтересуются, к кому и с какой целью направляешься.

– Поселок ваш с трех сторон окружен лесом. Приезжай себе на машине, пристраивай ее в укромном месте, возле лесочка, подальше от доблестных охранников, да и заходи себе спокойно с любой стороны. А дальше тишь да гладь кругом. Чужие здесь не ходят, хулиганов не водится. Кто обратит внимание на одинокого путника? Никто, у вас же тут охрана! Ручаюсь, что задние двери многие днем и не закрывают даже. Потому как чувствуют себя в полной безопасности. Удивляюсь, как тут еще никого не обокрали? Видимо, домушник пошел нынче ленивый. Или просто не торопятся пока в поселок, решили дать обжиться немного непуганым местным жителям.

– Ладно, – кивнула Анна, – будем считать, что твоя пылкая речь меня убедила. Что нужно сделать в моем доме, чтобы решить вопрос безопасности раз и навсегда?

– Пока я здесь с тобой, можешь ничего не делать. А на будущее я тебе небольшой план набросаю.

– А если буквально в двух словах? Мне что, нужно сменить замки? Поставить решетки на окна, что ли?

– Ладно, сейчас объясню, а ты запоминай. Металлопластиковую дверь, что находится на крыльце, достаточно легко взломать. И дело вовсе не в замках или стеклах, в таких конструкциях слабое место – петли. Замки на входной двери вполне надежные, но я бы оснастила ее крепким засовом, который закрывается изнутри. Для спокойного ночного сна. Только этого недостаточно. Задняя дверь, что ведет на веранду, тоже, к сожалению, пластиковая и закрывается только изнутри, как я посмотрю. Ее можно будет укрепить специальным стальным упором, который крепится в полу. Нечто вроде засова, чтобы закрывать на ночь или когда покидаешь дом.

– Окна в доме тоже пластиковые. Надеюсь, ты не станешь требовать укрепить их решетками? Потому что такая перспектива откровенно пугает. Ненавижу их! Такое чувство, будто в тюрьме сидишь.

– Если бы ты знала, как просто вскрыть пластиковое окно, боялась бы совсем другого. Но решетки тоже не выход, у них много своих минусов, к тому же это откровенное уродство обычно.

– Хорошо. Но что же тогда делать?

– Найди охранное агентство с хорошей репутацией, которое оказывает услуги пультовой охраны. Если нужно, можешь справки через полковника Петрова навести. Только не вздумай связываться с государственной конторой, там порядка вечно нет, и кто за что отвечает, сложно разобраться. И в группу реагирования набирают настоящих разгильдяев.

– А зачем мне охранное агентство, не пойму?

– Чтобы поставить дом под охрану, разумеется. На окна и двери крепятся специальные датчики. В случае срабатывания сигнализации на адрес выезжает группа быстрого реагирования. Стандарт прибытия по городу от трех до семи минут. Правда, этот интервал значительно увеличится, ведь поселок загородный, но всегда можно договориться и прийти к общему знаменателю.

– Но, вероятно, это будет очень дорого? Такое обслуживание, я имею в виду.

– В основные расходы войдет монтаж оборудования, датчики и аппаратура. А само обслуживание обойдется в весьма скромную сумму ежемесячно.

– Но какой в этом смысл? Чтобы дом не ограбили, когда я в отъезде? А кто саму меня защитит? Когда я дома одна?

– Ты неверно понимаешь сам принцип охраны под сигнализацией. Датчики бывают разные – на движение и разбитие, на открытие двери или комплексные, только программируются по-разному. Когда ты уходишь и ставишь дом на сигнализацию, данные об этом приходят на пульт. И тогда, если злоумышленник попытается проникнуть внутрь, сначала сработает датчик, что реагирует на вибрацию, потом на открытие двери или окна, и потом на движение внутри. После первой же сработки оператор вышлет группу на адрес. Если же ты вернулась домой, сняла дом с сигнализации, об этом поступит сигнал на пульт, и внутренние датчики движения уже не станут срабатывать. Но если в твою дверь или окно станут ломиться ночью, сработают датчики вибрации, а при должном программировании консоли – и открытия дверей или окон. Понимаешь?

– И оператор вышлет группу реагирования?

– Да, разумеется. Еще многие охранные агентства предлагают включить в пакет тревожную кнопку. И не нужно никуда звонить, потому что это долго. Нажать на устройство можно в доли секунды.

– Так до нее еще добежать нужно. А если я буду в саду, например?

– Стационарные тревожные кнопки устанавливают в кассах или в разных финансовых организациях. А тебе дадут брелок, который будет работать в радиусе двухсот метров от аппаратуры, то есть от твоего дома. Но в экстренной ситуации ждать группу на улице не стоит, разумеется, лучше запереться внутри помещения.

– Заешь, Женя, я со своей счастливой планидой могу и случайно нажать, и что-то напутать, позору потом не оберешься.

– На такой случай существует заранее оговоренный пароль или кодовое слово, называют по-разному. Просто звонишь оператору, называешь пароль и отменяешь вызов. Кстати, для большей безопасности можно называть пароль и после снятия самого дома с охраны. Чтобы оператор знал, что ты снимаешь не под давлением, например, грабителя, а все в самом деле в порядке. А чтобы слово не забылось или чтобы не напутать ничего, ты должна выбрать его сама. И это должно быть нечто для тебя значимое.

– Да, это, наверное, удобно, – задумчиво пробормотала Анна. Потом немного помолчала и добавила: – Только знаешь, сколько разных казусов со мной произойдет, если я решусь на нечто подобное.

– Ерунда, – отмахнулась я, – в таких охранных агентствах обычно с пониманием относятся и к казусам любого рода, и к легким причудам клиентов. Зато можно чувствовать себя относительно спокойно.

– Лишь относительно?

– Это хорошая степень защиты, но не стопроцентная, к сожалению.

– От этих разговоров у меня, наоборот, аппетит разыгрался. Может, поужинаем, раз все равно на кухне сидим?

– А давай перейдем на веранду? Вечереет, жара спала, и там сейчас должно быть замечательно.

– Я и сама предложить хотела. Давай, если не лень с тарелками туда-сюда носиться.

Мы устроились за уютным круглым столиком и продолжили непринужденно болтать во время ужина.

– А что нужно для того, чтобы увеличить мои шансы? – после недолгого раздумья спросила Анна.

– А как у тебя обстоят дела со спортом? – вопросом на вопрос ответила я. – И с отношением к оружию, например?

– Огнестрельное никогда даже в руках не держала, если ты об этом. Впрочем, холодное тоже.

– Понимаю, – кивнула я, – но робости или боязни не испытываешь?

– Даже не знаю.

– Тогда, чисто теоретически, можно освоить стрельбу. И получить разрешение на хранение оружия. Только для этого потребуется сейф, таковы правила. Но у тебя он уже имеется, как я посмотрю.

– Откуда ты знаешь? – на секунду Анна прекратила жевать и замерла с приборами в руках.

– Это логично предположить. Живешь одна в большом доме, в уединенном поселке. А зарабатываешь весьма прилично. И как мы уже выяснили, охрана здесь ненадежная. Думаю, ты и сама, еще до знакомства со мной, на подсознательном уровне этот факт понимала. Так что приобрела сейф и велела вмонтировать его в стену в своей спальне, замаскировав его картиной.

– И ты это сразу заметила?

– Конечно, очень многие сейфы за картинами прячут. Да ты не расстраивайся, у меня же взгляд профессионала. Да и у самой сейф имеется, так что вижу признаки.

– Твой тоже за картиной?

– Нет. Мы же в квартире живем, там стены тонкие, так что это, в первую очередь, неудобно. Мой сейф оборудован прямо в платяном шкафу и гораздо больше твоего по объему, кстати. Но и храню я там не столько наличные или украшения, сколько оружие и патроны. Но ты не переживай, это повсеместная практика. Разрешение на хранение дадут лишь в том случае, если ты гарантируешь, что ни дети, ни посторонние люди до оружия не доберутся.

– Нет у меня никаких детей.

– Будут, – уверенно кивнула я, – какие твои годы.

– Но чтобы получить разрешение, наверное, не только сейф требуется?

– Справка об отсутствии судимости, ее в полиции дают, и от психиатра, о вменяемости. Потом платишь налоги-пошлины и готово, можно смело идти в магазин, выбирать и покупать. Кстати, мне один знакомый охотник рассказывал, как его пожилая врач в тарасовской поликлинике однажды разыграла. Хочешь расскажу?

– Очень любопытно.

– Пришел этот охотник, значит, за справкой для очередного продления разрешения на оружие. Говорит: захожу в кабинет – за столом сидит старушка – божий одуванчик. В белом халате, седой пучок на голове, на лице огромные очки. Сидит и, не поднимая головы, что-то пишет в тетради. Я ей: здравствуйте, я к вам за справочкой на продление огнестрельного. А сам жвачку жую – схватил в кафетерии, за обедом салат со свеклой, а он с чесноком оказался. Неудобно же теперь, аки дракон на людей дышать, вот и сунул в рот две подушечки.

Она, не поднимая глаз: присаживайтесь, – и продолжает писать.

Сидим – молчим. Минуту, две, пять. Через время она, снова не поднимая глаз: а вы знаете, молодой человек, что жевать жвачку в присутствии женщины неприлично?!

Я вынимаю жвачку изо рта, обескураженно лепечу что-то про салат, чеснок и верчу липкий комочек в пальцах, не в силах придумать, куда его девать прямо сейчас, потому как не вижу мусорного ведра в кабинете. Она продолжает писать. Приглядываюсь внимательней, а она пишет, крупно так, разборчиво: «Внушаем! Легко поддается влиянию!» Я крякаю и снова, но уже громче и более внятно пытаюсь объяснить про обед, салат и чеснок.

Она молча, с непроницаемым лицом кивает и продолжает писать: «Конфликтен! Нервозен! Легко возбудим!» Я покрываюсь красными пятнами, открываю рот, чтобы сказать что-нибудь позабористей, и закрываю рот. Молчи, говорю себе мысленно, а то сейчас начнется, и не видать тебе справки как своих ушей. А сам смотрю по уже устоявшейся традиции в тетрадь. Она пишет: «Меланхолик! Легко впадает в депрессию!» Я тихо скриплю зубами, но молчу, сдерживаясь изо всех сил. Сидим, молчим. Пять минут, десять, пятнадцать. Я тихо паникую в душе, но стараюсь не утрачивать безмятежного вида. Она что-то пишет, я изо всех сил стараюсь не смотреть! А в голове мелькают мысли, одна мрачнее другой. Проходит еще немного времени, я мысленно прощаюсь со своими тремя ружьями, а также любимым хобби.

Наконец она поднимает голову, улыбается со смесью детского задора и старческого ехидства, шлепает передо мной справку и говорит: «Иди уже, охотничек!» Я хватаю справку, бормочу слова благодарности и вылетаю из кабинета. И клянусь, не вру, слышу за спиной шелест бумаги и довольное хихиканье!

– Медики очень часто обладают тонким чувством юмора, – посмеялась Анна.

– Да, а чаще всего они сыплют язвительными или откровенно мрачными шуточками. Но это, и правда, всегда смешно.

– Боюсь, со мной все будет совсем не так весело. Но тоже смешно, в конечном итоге. Или психиатры признают ненормальной, или господа полицейские, разумеется, по ошибке, чего-то в базах нароют. Поди потом доказывай, что не верблюд.

– Ерунда все это, – махнула я рукой, – если надумаешь, только скажи, я попрошу Генку, он все сделает без сучка без задоринки и без обычной волокиты, которую доблестные коллеги обычно развозить любят.

– Ладно, спасибо, – Анна немного помолчала. – Жень, а почему ты спрашивала про спорт? Это чтобы я, в случае чего, могла успеть добежать до сейфа с пистолетом?

– Не только, – усмехнулась я, – просто человек в хорошей физической форме вполне может сам постоять за себя. Или, в крайнем случае, продержаться до прибытия помощи. Но тебе, сразу видно, придется достаточно много работать в этом направлении.