Неужели все эти рокеры такие странные? На фоне этих ребят даже Вася смотрелся нормальным, ординарным человеком.

Послышался скрежет – на улице резко затормозила машина. Я вспомнила, что во двор проехать нельзя – перегорожено. И сразу услышала дробный топот – сюда бежали несколько человек. Кто именно это был, мы с Василием выяснять не стали, он схватил меня за руку и потащил в подъезд.

– Проходной! – бросил он мне на ходу. – Я знаю – травку тут вчера покупал.

Дожидаться товарищей, которые бегут сюда, у меня тоже особого желания не было. Поэтому сопротивляться я не стала. Пробежав через этот проходной подъезд, мы оказались в другом дворе. Где-то далеко за спиной раздавались какие-то крики. Бабахнул выстрел.

– Ого, – вырвалось у Васи. Он невольно втянул голову в плечи.

Мы ускорили бег. Проскочили еще несколько дворов и неожиданно вылетели на проезжую часть. Недалеко от нас я заметила автобусную остановку и сам автобус, подъезжающий к ней. Мы сделали отчаянный рывок и, уже выбиваясь из сил, добежали до остановки и прыгнули в последнюю дверь автобуса. Успели.

Салон был почти пустой – время-то уже позднее, десятый час, но все равно в нем было очень душно. Мы плюхнулись на теплый кожзаменитель автобусного сиденья.

– Ну, – отдышавшись, произнесла я, – давай, Василий, выкладывай, что у вас такое произошло.

Он вынул сигарету, покосился на немногочисленных пассажиров, их было только трое – две бабульки и спящий мужчина в грязной рубахе. Все сидели к нам спиной. Василий достал зажигалку и украдкой закурил.

Курить мне и самой очень хотелось, поэтому я решила нарушить общественный порядок и тоже закурила.

– Так что? – переспросила я.

Вася несколько раз глубоко затянулся.

– Не лезла бы ты, Таня, в это дерьмо, – произнес он наконец голосом телевизионного рейнджера.

Потом вздохнул.

– А Крысана они все-таки, наверное, замочили…

– Ты будешь рассказывать или нет?! – Я потеряла терпение и непроизвольно повысила голос. Вася посмотрел на меня и, видно, вспомнив о моих успехах в изучении боевых искусств, покорился.

– Рассказываю…

За нашей спиной раздался какой-то возглас. Мы молниеносно – нервы все-таки на пределе – вскочили и обернулись. Это была всего-навсего бабулька, ехавшая вместе с нами. Она уже открыла рот, дабы разразиться грозной тирадой о недопустимости курения в общественном транспорте, но, увидав Васю во весь рост и во всей красе, рот быстро закрыла и смирно села на свое место. Только что-то пробормотала, крестясь.

Мы снова уселись.

Василий докурил сигарету и рассказал о том, что произошло с ними три дня назад, когда они прибыли в Тарасов.

Как только группа «Че-катилло» в полном составе поселилась в гостинице, ребятам пришла в голову мысль, что неплохо было бы раскумариться. Привычно наведя справки у местной шпаны, они вышли на торговца марихуаной. Купили у него на пробу один пакет. Дурь им понравилась, и начинающие рок-музыканты договорились о покупке сразу аж нескольких стаканов, но все деньги не отдали, цену торговец заломил просто немыслимую, назвали свой номер в гостинице и сказали, что оставшуюся часть принесут потом.

А расчет у ребят был простой – ну, пару раз торговец придет, ему дадут какую-то небольшую часть денег, уговорят прийти потом, завтра-послезавтра. А завтра-послезавтра они домой, в Питер, свалят.

Но гениальный план порушился уже на второй день их пребывания в Тарасове. Отыграв вчера концерт, ребята вернулись к себе в гостиницу, где их встретили несколько крепких парней, которые доходчиво объяснили длинноволосым любителям халявы, что за все в этой жизни приходится платить. Музыканты получили пару раз по морде и предупреждение вернуть назавтра, то есть сегодня, все деньги плюс штраф за опоздание.

Тогда-то и решили «че-катилловцы» разъехаться по знакомым. Но их обнаружили в клубе.

– Нам ведь еще концерт по контракту отыграть надо, – уныло закончил Василий, – такие вот дела.

– Ну а с этим вашим… Крысаном что?

– Крысан… Сашка последние месяцы вконец сторчался. Он с этим нашим торговцем еще для себя насчет геры – героина – договаривался. Геру взял, а бабки… не отдал, естественно. Сегодня с утра у нас стрела была с торговцем – я говорил уже. У Сашки бабок было немного, да и ломало его, наверное… Вот он и поперся вместо нас – героин у него кончился. Так и не пришел. Неужели правда эти козлы его завалили?

Да, влипли ребята.

– Знаешь, Василий, что я тебе скажу, дорогой ты мой, – наклонившись, пропела я ему в ухо, – валите-ка вы домой, в Питер, да побыстрее. На контракт плюньте, в крайнем случае неустойку заплатите – жизнь дороже.

Василий вздохнул, а я продолжала:

– На вокзал лучше не соваться, доберетесь попутками. Деньги у вас есть?

Он кивнул.

– А сколько вы должны вообще?

Василий пожал плечами:

– Много…

Вот здорово, они даже не считали, сколько у них долга-то!

– Ну а все-таки?

– Если с Сашкиным долгом считать… – Он закатил глаза и пошевелил губами, подсчитывая в уме.

Потом сказал.

Я присвистнула – цифра действительно получалась астрономическая.

– Вот и валите быстрее, – сказала я, – завтра утром соберетесь и… в путь-дорогу.

– Я без Крысана не поеду, – уверенно произнес Василий, – да и никто из наших не поедет. Его бы достать…

Он вдруг посмотрел на меня.

– Слушай, помоги, а? – попросил, как будто и не он несколько минут назад советовал мне не лезть в это дерьмо.

Я пожала плечами – вот еще. Не хватало мне своих проблем, изволь еще и наркоманов выручать. Да еще и незнакомых. Притом я почти уверена, что Крысана нет уже в живых.

Вася снова посмотрел на меня и ничего не сказал. Понял. Мы ничего больше не говорили и долго ехали молча.

Наконец автобус остановился.

– Ребят, долго сидеть еще будете? – крикнул нам водитель из своей кабинки. – Приехали.

Я встала и осмотрелась – действительно, мы в салоне остались одни. Отдав водиле по рублю, мы вышли. Было совсем темно. Автобус довез нас до городского парка. Идти отсюда до моего дома – минут двадцать. Через парк – поменьше, где-то десять-пятнадцать минут. Мы направились к парку. Вася не говорил ни слова. Я посмотрела на его лицо. Было незаметно, что он обиделся, скорее о чем-то напряженно думал.

– Слушай, – вдруг остановился он, – я же забыл тебе сказать, Таня: Ирокез твоего Виталика узнал. Он говорит, что парня похожего видел с этими ублюдками, ну… которые нас… Три дня назад видел, говорит…

Тут я задумалась – уж очень подозрительно к месту вспомнил Василий о моем клиенте. Похоже на то, что ему просто хочется заставить меня помочь им в розыске своего друга. Я усмехнулась:

– Сейчас только придумал?

– Что придумал? – не понял он.

– Про клиента моего…

Он равнодушно пожал плечами:

– Не хочешь – не верь. Твое дело, не мое.

Похоже, не врет. Или очень хорошо играет. Я не знала, что и думать.

– Ладно, – сказала я, – пойдем спать.

Он медленно покачал головой, раздумывая и взвешивая что-то.

– Не до сна тут, – наконец услышала я, – наверное, мне стоит добежать до ребят. Подумаем вместе, что делать.

– Как знаешь…

Потом я достала свою записную книжку, вырвала листок, черкнула ему свой телефон.

– Позвони мне, как решите что-нибудь, – я секунду подумала, – может, и я чего решу.

Он сунул листочек в карман, кивнул мне и быстро пошел обратно, в сторону автобусной остановки. Я посмотрела ему вслед, на белесые его патлы, заметные в темноте.

Потом повернулась и направилась домой.

* * *

Кто не ходил ночью через пустынный парк, где и фонарей-то – на один исправный две дюжины разбитых, где, кроме отдаленного шума редких в эти часы автомобилей и кваканья лягушек в заросших ряскою прудах, ничего не слышно, тому никогда не понять, почему бывает так необъяснимо жутко. Почему ты идешь все быстрее и быстрее, хотя за тобой никто не гонится. Почему сердце замирает при каждом невинном шорохе, хотя вроде бы реальных причин для страха нет.

Размышляя таким образом, я миновала большие металлические ворота и углубилась в парк.

Мне на самом деле было не по себе. Одно дело – сокрушить парочку бандитов, совсем другое – справиться с первобытном инстинктом страха перед темнотой.

«Что же это такое, – думала я, идя по мосту через черный пруд, – ни души в парке. Хоть бы загулявшая парочка какая-нибудь. Хоть бы мент, который здесь патрулирует…»

Что-то заставило меня оглянуться. Нет, никого за моей спиной нет. Только пустая аллея, и одинокий фонарь горит при входе в парк. Далеко от меня.

Ночь была невыносимо душная, под мостом скрипели лягушки.

Я обернулась снова. И вздрогнула. Метрах в ста от меня шел человек. Неизвестно откуда взявшийся. Может, вывернул из какой-нибудь боковой аллеи? Что ему там делать? Там вообще тьма кромешная – ни одного фонаря.

Невольно я ускорила шаг.

Тянуло закурить, но это значило бы – замедлить темп движения, так что я эту идею оставила. Еще раз оглянувшись, заметила, что человек позади меня приблизился метров на пятьдесят. Я успела разглядеть, что, несмотря на жару, на нем был длинный плащ. У меня бешено заколотилось сердце, и я почти побежала.

«Чего ты, Таня, с ума сходишь? – уговаривала я себя. – Человек вышел в парк воздухом подышать, не спится ему, в квартирах сейчас жарко как – сама знаешь».

«Не спится ему? – отвечал мне внутренний голос. – Еще бы, не спится! А зачем он тогда плащ напялил? Чтоб прохладнее было? И вообще, нормальные люди на балкон выходят воздухом дышать, а не по паркам ночью шляются».

«Ну и надел он плащ, ну и что? – увещевала я свой внутренний голос. – Может быть, он болеет. Бронхитом, например. Или воспалением легких. Может быть, у него процедуры такие – по паркам гулять в теплой одежде».

На столь весомые аргументы мой внутренний голос не смог ответить ничего.

«Ну вот, значит, и беспокоиться нечего!» – с удовлетворением отметила я. Потом обернулась и едва удержалась от крика – человек был от меня в нескольких шагах. Моментально все мои мысли по поводу его безобидности разлетелись в пыль. Я побежала, спотыкаясь в темноте, слыша за собой шаги.

Больше всего меня пугало то, что незнакомец вроде и шел равномерно и медленно, но вместе с этим неумолимо приближался ко мне. А еще одет он был совсем как маньяк из фильма ужасов, который я недавно смотрела.

Я оглянулась, рискуя упасть на бегу – он так же шел за мной, ссутулившийся и долговязый, как разбитый фонарь. Не отставая ни на шаг.

«Господи, неужели вот так вот – смерть?» – совершенно серьезно подумала я, вспомнив сообщения по радио и телевизору о маньяке в нашем районе. Тогда он казался мне нереальным – так, страшилка для детей. Теперь я задыхалась от страха.

Впереди замаячил светлым пятном выход из парка – дорога, промелькнувшие огни автомобиля.

Позади меня послышался то ли хрип, то ли тяжелое дыхание. А может быть, мне просто со страху показалось.

Но я рванулась с места и побежала уже во весь дух. Прочь из парка, не оглядываясь. Выбежав на дорогу, я полетела по проезжей части, редкие автомобили шарахались от меня. Мне было все равно, лишь бы бежать, где посветлее. Я оглянулась в последний раз – человек стоял у ворот парка и смотрел мне вслед. Казалось, он боялся выходить на свет. Меня затрясло с новой силой. Я влетела к себе в подъезд, проигнорировав лифт, по лестнице поднялась в свою квартиру и захлопнула дверь.

Теперь темнота пугала меня даже в собственных комнатах. Я включила везде свет, врубила ночной канал телевизора, магнитофон, радио, чтобы наполнить дом какой-то жизнью. Еще раз проверила замки на двери. Наверное, если бы сейчас кто-нибудь постучался ко мне, я тут же умерла бы со страху.

Вот интересно, всю жизнь я считала, что никого и ничего не боюсь. А сейчас…

До рассвета я просидела на кухне и, лишь когда темнота на улице немного рассеялась, незаметно уснула.