Глава 2

В Октябрьском отделении я представилась дежурному, сказала, по какому я вопросу, и мне предложили пройти в сорок восьмой кабинет. Там за столами сидели двое молодых людей в штатском, они с самым деловым видом обсуждали что-то, подкрепляя свои аргументы крепкими выражениями. Я представилась и им, показала свое удостоверение и спросила, кто ведет дело об исчезновении Олега Кирсанова. Один из присутствующих усмехнулся и откинулся на стуле:

– Ну, я веду.

Он был достаточно молод, вряд ли ему было больше двадцати восьми. У него были роскошные каштановые волосы, красиво обрамляющие смуглое лицо. Его карие глаза смотрели уверенно.

– Я тоже расследую это дело, меня наняла невеста пропавшего Кирсанова…

– Послушайте, – довольно бесцеремонно перебил меня обладатель шевелюры, – если вы думаете, что вам здесь безмерно рады, что я сейчас брошу все дела и кинусь в поте лица помогать вам в вашем расследовании…

– Не моем, а нашем расследовании, – поправила я, – мы оба ведем это дело и оба заинтересованы…

– Только я веду его официально, я – представитель власти, – снова перебил меня кареглазый.

– Я тоже веду его официально, – стояла я на своем, – у меня договор с невестой пропавшего.

Я достала из сумки договор в файле и протянула его следователю. Тот взял его с видимой неохотой, быстро пробежал глазами и вернул мне.

– Ну и что?

– Мы можем помочь друг другу…

Оба молодых человека рассмеялись. Это уже выглядело как хамство: мне не только не хотели помочь в моем расследовании, но и насмехались надо мной! Я почувствовала, как кровь начала приливать к моему лицу. Да знают ли они, над кем издеваются, невежды?! Я демонстративно откашлялась и медленно с расстановкой произнесла:

– Послушайте, господа сыщики! Я не любопытствующая тетка у подъезда, я – профессионал и могу конкретно помочь вам. У меня сотни раскрытых дел…

– Ага, а мы поможем вам… получить с клиента деньги. – Обладатель шевелюры поднялся с места, как бы давая понять, что разговор окончен. – Всего доброго!

Они отвернулись от меня и принялись снова обсуждать какие-то свои насущные проблемы, а мне ничего не оставалось, как покинуть их кабинет. На прощанье я пообещала молодым людям вернуться и вышла в коридор, просто кипя от гнева. Это что же, Татьяна Александровна? Нам с вами дали, мягко говоря, пинка под зад? Ну, нет, ребята, не на ту вы напали! От Тани Ивановой так просто вам не избавиться. Я на вас управу найду! Причем такую управу, что это не я за вами, это вы за мной бегать будете, чтобы поделиться добытыми сведениями, галопом поскачете! Я отошла к окну и достала из кармана джинсов сотовый. Так, где тут у нас номер Кири?

Киря, а в миру Кирьянов Владимир Сергеевич, подполковник полиции, был моим стариннейшим другом, многим мне обязанным. Мы вместе провели кучу дел, а его звезды на погонах я без ложной скромности считаю нашей общей заслугой. Да Киря давно бы был полковником, если бы не его прямолинейный характер, его привычка резать в глаза правду-матку, которая, как известно, нравится не всем.

На мой звонок он откликнулся практически сразу:

– О! Татьяна! Рад тебя слышать. Сколько зим, сколько лет?..

– Здравствуйте, Владимир Сергеевич. Как ваше «ничего»?

– Грех жаловаться, живем, не тужим. Как твои дела, как успехи?

– Дела хорошо, а вот успехи… – я многозначительно замолчала.

– Что случилось? Кто-то посмел обидеть нашу «королеву сыска»?

– Можно сказать и так, – ответила я уклончиво, но таким тоном, чтобы Киря не сомневался: насолили мне по полной.

– Ну, говори, говори конкретно, что там у тебя.

И я выложила ему все. Киря слушал внимательно и терпеливо, а когда я закончила, спросил, как фамилия того «недоумка», которого угораздило выставить меня из кабинета. Я честно ответила, что еще не успела с ним познакомиться, но он работает в таком-то отделении полиции в 48-м кабинете и ведет дело пропавшего Олега Кирсанова.

– Все понял. Жди. – Киря отключился.

Я убрала сотовый в карман и принялась, как мне и было велено, ждать.

Не прошло и десяти минут, как открылась дверь 48-го кабинета. Из-за нее показалась голова с роскошной шевелюрой:

– …Хорошенькое дело – «верните и извинитесь!». Вот как теперь ее искать?!

Обладатель шевелюры посмотрел в оба конца коридора. Увидев меня, сначала обрадовался, затем смутился.

– Девушка! Э-э-э… не знаю, как вас зовут…

– В удостоверении было написано: «Иванова Татьяна Александровна», – с готовностью подсказала я, – вы же видели мои документы.

– Да. Извините. Татьяна Александровна, пройдите, пожалуйста, в кабинет…

Ну, Киря! Силен. Не зря столько лет работает в органах. И хоть звание у него не генеральское, но связи – будь здоров! Знает, на какую кнопочку нажать. Через минуту я сидела в кабинете перед столом Евгения Кузнецова – так представился мне обладатель роскошной шевелюры, – и листала уголовное дело о пропаже Кирсанова Олега Сергеевича. Старший лейтенант восседал в своем кресле напротив и смущенно перебирал документы в какой-то папке, время от времени исподлобья посматривая на меня.

Пролистав весь материал, я вернула дело следователю.

– Значит, так ничего конкретного раскопать и не удалось?

Он пожал плечами:

– Не удалось. Опросили весь состав… то есть, это… всех сотрудников, которые работают в фитнес-клубе, но это, к сожалению, ничего не дало: никто не видел, как Кирсанов покидал клуб.

– А камера? – спросила я. – Там же есть камера над входом.

– Камера, как оказалось, не работает.

– И давно?

– Что «давно»? – не понял следователь.

– Давно она не работает?

– А это нам зачем?

Я внимательно посмотрела в карие глаза старшего лейтенанта.

– По-вашему, это не имеет значения? Камера есть, но она не работает! А она вообще когда-нибудь работала? Если никогда, если ее повесили, так сказать, для успокоения совести, для проформы – это одно. Если она перестала работать за три месяца до исчезновения парня – это другое, а если сломалась именно в тот злосчастный день либо накануне – тогда это…

– А-а-а… Я понял: если сломалась именно в тот день, так, значит, ее сломали нарочно!

Я посмотрела на Евгения и усмехнулась про себя. Потрясающие логические способности!

– Значит, к похищению готовились, – уточнила я. – Значит, не хотели, чтобы камера запечатлела момент похищения, и никак иначе!

– Завтра же выясним насчет камеры, – пообещал старший лейтенант.

– А в каком направлении вы работаете сейчас? Есть у вас рабочая версия?

– Наша рабочая версия – бывший одноклассник Кирсанова Вася Гоґлов по кличке Голяк. Сразу же после школы он подался в криминал, сидел пару раз за разбой, но несколько месяцев назад освободился…

– И что? – не поняла я.

– Мы считаем, Кирсанов подался в банду Голова.

Я не поверила своим ушам.

– Массажист – в разбойную банду?! Зачем?

– Как зачем? Разбойничать, естественно!

Я еще раз не поверила своим ушам.

– Вообще-то у него неплохая зарплата, – напомнила я следователю, – к тому же он законопослушный гражданин: собирался жениться, у него и невеста есть. Я знаю, что они даже заявление в загс подали. Если человек готовился к разбойной жизни, зачем ему заявление в загс подавать? Зачем покупать костюм, а невесте платье и фату? Записался бы себе в банду, если так приспичило, да и отправился грабить, прихватив с собой мобильник и ключи от квартиры. Но нет, все это он оставил на своем рабочем месте. Да и зачем было тратиться на ненужные теперь шмотки?

– Зачем? Чтобы отвлечь внимание. Чтобы никто не подумал, что он теперь бандит.

– А что, все бандиты сейчас так делают? Это веяние моды или такой обряд посвящения в гопники?

Евгений поморщился:

– Я знаю, это выглядит нелепо, но у нас есть сведения, что его видели с этим самым Голяком.

– А вы знаете, меня тоже недавно видели в компании одного известного маньяка! – съязвила я. – Да. Я помогала его задерживать. Но ведь нас видели рядом! Может, арестуете меня за то, что я была его соучастником?

Старший лейтенант отмахнулся:

– Мне сейчас не до шуток. При чем здесь вы? А пропавшего действительно видели в компании Голяка. Что делал порядочный гражданин с этим отморозком?

– А Голяк отморозок?

– Он бандит, и этим все сказано. Он сидел по сто одиннадцатой и сто шестьдесят первой.

– Так что, вы Кирсанова теперь и искать не будете?

– Будем. В банде Голяка.

Мне все было понятно. Я встала.

– Адресок этого отморозка не подкинете?

– Рабочая, сто сорок, квартира восемь.

– Спасибо за информацию.

Я направилась к выходу.

– Только предупреждаю: будьте с ним очень осторожны: все-таки преступник, – бросил мне на прощание Евгений.

– Я всегда осторожна. До свидания.

Прямо из отделения полиции я направилась по адресу отморозка и бандита Голяка. Разыскать его было нетрудно: в доме, где он проживал, соседи охотно сообщили мне, что «этот уголовник» проводит свой досуг в ближайшем баре, там у него есть и дружки, «очень подозрительные типы». Я тут же направилась в это пристанище уголовников и подозрительных типов.

Бар располагался в подвале старой девятиэтажки. Крутые ступени, ведущие вниз, к тяжелой деревянной двери, украшенной коваными узорами, сразу за дверью – тесное помещение с низким потолком, стилизованное под таверну: черные деревянные столы и скамьи, такая же барная стойка, светильники под старину.

За одним таким столом сидели четверо молодых людей не особо опрятного вида. Вернее, неопрятными были только трое, четвертый хоть и выглядел странно, но одежда его была более или менее приличной. Почему-то я сразу решила, что это и есть Голяк. При моем появлении все четверо повернули головы и неодобрительно уставились на меня, и я смогла рассмотреть преступного элемента по кличке Голяк. Он выглядел на все тридцать с лишком, как видно, зона сделала свое дело. Коротко стриженные «ежиком» волосы неопределенного цвета, маленькие желтые с прищуром глазки, нос картошкой и торчащие в разные стороны уши – таков был портрет бандита и отморозка Васи Голова. Вся компания тянула пиво, которого было предостаточно на их столе, в отличие от скромной закуски.

Я решительно направилась к ним, на ходу придумывая, как буду вести беседу с этим отморозком. Я подошла к Васе, пристально посмотрела в его лопоухую физиономию и напрямую спросила:

– Ты Голяк?

От моей наглости опешили все, включая бармена за барной стойкой. Вся шлеп-компания уставилась на меня, как на конченую идиотку, которой почему-то надоело жить. Первым вышел из ступора Вася, он скривил свой большой рот и, непристойно выругавшись, выдал:

– Ну, ты, телка! Ты, в натуре, кто такая? Ты по какому праву, блин, задаешь порядочным людяґм такие вопросы?

Я пропустила мимо ушей весь его блатной монолог, для меня главным было одно: это он. Я сделала вид, что сильно озабочена какой-то проблемой, и сказала, понизив голос:

– Перетереть надо.

– Чего-о?

– Я говорю, перетереть кое-что надо, и желательно наедине.

Голяк криво усмехнулся, его дружки начали что-то вякать насчет моей наглости, за которую «недолго и поплатиться».

– А ты, ваще, кто? – спросил Голяк.

– Скажем так: я от Паши Меченого.

За столом сразу воцарилась тишина. Вор-рецидивист Паша Меченый был не то чтобы коронованным авторитетом, но свой вес в криминальном мире нашего города имел. Я много слышала о нем от своих друзей-полицейских и даже пару раз имела счастье лицезреть этого урку, так что сейчас говорила о нем смело. Услышав имя Паши, Голяк и его дружки разом посерьезнели. Через пару секунд Вася сделал знак головой, и его собутыльники, нехотя поднявшись, вышли «покурить» за дверь бара.

Вася уставился на меня тяжелым взглядом своих желтых глаз.

– Так че надо-то?

– Я массажиста ищу, – сказала я.

Он посмотрел на меня недоуменно.

– Так ты не по адресу, здесь не массажный кабинет. – Вася криво усмехнулся.

– Голяк, ты не понял. Я же говорю: я массажиста ищу, – медленно, с расстановкой повторила я.

– Какого еще массажиста?

– Олега Кирсанова.

– А почему ты меня о нем спрашиваешь? – Голяк даже округлил свои узкие глазки и потянулся к своей бутылке пива.

– Знающие люди подсказали, что можно к тебе обратиться, что вы с ним скорефанились.

– Обманули тебя твои знающие люди: не корефаны мы. Он меня лечил, было дело. Я на зоне спину надорвал. Не была на зоне-то? А-а… Хорошо там, ой, хорошо! Но тяжело. Вот спину-то и сорвал. Массажист меня лечил, конкретно так лечил, дай бог ему денег побольше и жену богатую… Но это было давно.

– Когда именно?

– Месяца три тому назад… Нет, больше, месяцев пять.

– А говорят, тебя с ним недавно видели, буквально месяц назад.

– А, так это… случайно пересеклись. Поручкались, попытали друг друга, как дела, да и разбежались.

– Значит, где он сейчас, ты не знаешь?

– Да с чего мне знать-то? Менты им интересовались, теперь вот ты… Эти уроды меня даже прессовать пытались… А че случилось-то?

– Пропал он, найти нигде не могут.

– Ну, про это я слышал. Телка его, говорят, мечется, на уши всех ставит…

– Это его невеста.

– А кому же он понадобился?

– А ты не догадываешься? – ответила я вопросом на вопрос с ноткой издевки в голосе.

– Меченому? У этого что, тоже проблемы с мослами?

– У всех нас проблемы, – ответила я уклончиво. – А к тебе просьба будет: если массажиста встретишь… ну, так… случайно… Передай ему просьбу срочно найти Пашу. Иначе его найдут…

Я встала.

– Э-э, красивая, ты подожди. Ты что, торопишься? – Вася попытался схватить меня за руку. – Тут предложение поступило: посидеть, пивка попить в приятной компании. А? Как ты на это смотришь? Культурную программу гарантирую!

– Я за такое предложение тебе тоже гарантирую – перелом обеих ног. Причем во всех суставах.

Я развернулась и быстро направилась к выходу, давая понять, что я – девушка ну жутко серьезная.

– Да я пошутил! – вслед мне крикнул Голяк. – Ты не сердись, красивая! Слышишь?

Но я была уже за дверью. Собутыльники Васи, увидев, что я покидаю их уютное заведение, и обдав меня многозначительными взглядами с ухмылками, вернулись за стол к своему корешу.

Дома я сбросила куртку и кроссовки, вымыла руки и сразу прошла на кухню: мне чертовски хотелось выпить горячего крепкого кофе. Это помогло бы вернуть мне мое нормальное состояние. Через пять минут, сидя в кресле с чашкой дымящегося ароматного напитка и бутербродом, я прокручивала в голове события сегодняшнего дня, точнее, первой половины дня.

Итак, что мы сегодня узнали, Татьяна Александровна? Да, кое-что узнали, можно сказать, нарыли! Во-первых, налажен… ну, да, будем считать, что именно налажен контакт со следователем, ведущим дело Олега. Хотя он меня сначала и выставил за дверь, дав понять, что не желает делиться сведениями с каким-то там частным сыщиком (вот нахал!), но потом, после вмешательства Кири (спасибо ему еще раз), как миленький показал мне материалы дела. Я, разумеется, кое-что там усмотрела, возможно, даже полезное для себя. Что именно? Во-вторых, я выяснила, что версия, которую следователь принял за рабочую, вообще никуда не годится. Не мог Олег уйти в банду Голяка, это и школьнику понятно! Этот лопоухий главшпан – любитель пива – не врал мне, говоря, что давно не видел Олега: не стал бы он врать человеку, пришедшему от самого Паши Меченого! Не идиот же он и не враг себе. Паша – товарищ серьезный, за обман не то что ноги, шею переломает в пяти местах. Итак, версия следователя отпадает, а значит что? Значит, по-прежнему занимаемся клубом, подсматриваем, подслушиваем… Одним словом, рутинная работа, без которой в нашем деле не обойтись и которая дает нам необходимые сведения. Кстати, скоро у меня там занятия по фитнесу, так что, Татьяна Александровна, сейчас допиваем наш кофе и быстренько собираемся в клуб…

Телефонный звонок прервал мои размышления.

– Алло?

– Татьяна? Это Игорь. Я хотел бы знать, как там дела с расследованием?

– К сожалению, пока ничего определенного. Сегодня я была у следователя, ведущего дело вашего брата, но у него совершенно нелепая, на мой взгляд, версия: он считает, что ваш брат подался в банду Голяка.

– Это какого Голяка? Не того, что живет с нами в одном дворе?

– Того самого. Одноклассника Олега.

– Придурок!

– Кто? Голяк? Да нет, он, скорее, не придурок, а…

– Следователь твой придурок. Не мог Олег с этим уголовником иметь общих дел.

– Я почему-то тоже так подумала. Но, говорят, их видели вместе.

– Да, брат как-то рассказывал, что лечил этого урода, тот спину сорвал на зоне: проиграл там в карты и таскал весь день на хребте какого-то авторитета весом в сто кило. Между прочим, он даже не заплатил Олегу, посчитал, что тому и так за счастье лечить всяких урок. Я даже предлагал брату помощь, мол, дам пару раз Голяку в рыло – сразу заплатит, а ты потом ему еще и челюсть лечить будешь, опять – навар.

– А что Олег?

– Отказался. Сказал, что не хочет портить отношения ни с кем. Я же говорил, Олег – парень миролюбивый.

– Скажите, Игорь, а у вашего брата было какое-нибудь хобби? Как он проводил свободное время?

– Последний год у него одно хобби было – Полинка. Влюбился в нее Олежка, просто голову потерял. Решил жениться, нам сообщил… Мы что же, мы не против, женитьба – дело хорошее. Я так считаю, мужик при жене должен быть, чтобы не мотался по девкам, своим домом жил, детей растил. Кстати, у Олега своя квартира есть, в ней они и собирались с Полинкой после свадьбы жить.

– Откуда квартира? – спросила я.

– От бабки досталась, года полтора назад у нас бабушка умерла.

– Что ж, Игорь, спасибо за сведения, но мне пора: еду в клуб.

– Подожди, Татьяна. Слушай, я тут вот что подумал: может, следователю в морду дать?

– Зачем? – удивилась я.

– Чтобы соображать начал. А то, понимаешь, придумал всякую хрень: видите ли, брат мой в криминал подался…

– Да нет, думаю, пока не стоит.

– Но, если что, ты о моем предложении помни.

– Всенепременно.

Я выключила телефон и начала собираться в клуб.