Хотя нет. Если бы я исчезла сразу после убийства хозяина складов, на меня тут же пало бы подозрение. Повесили бы всех собак. Так что сбежать не получилось бы. Пришлось бы вернуться в Танькин шалман. А там меня уже поджидала бы полиция: я ни секунды не верила в то, что Танька и Колька сохранят в тайне, кто именно уделал скинхедов…

В общем, куда ни кинь, всюду клинья…

Наконец джипы въехали в раздвижные ворота и остановились перед трехэтажным особняком с башенками – типичный загородный дом богатого провинциального предпринимателя. Я вышла из машины, и меня тут же ухватили за локти. Но все же я успела оглядеться. Единственным необычным объектом был каменный истукан, врытый в землю у дверей. Кажется, это была самая настоящая половецкая каменная баба…

Кипчак прошел в дом, и меня втащили по лестнице вслед за ним. Навстречу Акиму Николаевичу бросилась какая-то женщина. Длинные светлые волосы были распущены по плечам, халат из золотистой парчи и шлепанцы, какие носят обитательницы гарема в сериалах про Восток, довершали наряд.

– Аким! Что случилось?! – ахнула красавица.

– Уйди, – резко бросил ей Кипчак. – Нормально все.

Женщина послушно исчезла за дверью. Кипчак уселся в низкое кресло возле круглого столика, уставленного бутылками дорогого спиртного. Придвинул к себе чистый стакан и плеснул на два пальца бренди. Сделал всего один глоток, недопитый стакан поставил на столик. Да, с самоконтролем у Акима Николаевича все в порядке. И нервишки не шалят.

– Рассказывай, как было дело, – обратился ко мне Кипчак, не глядя на меня.

– Пусть сначала ваши люди меня отпустят, – сказала я. – Если бы я хотела вашей смерти, мне нужно было бы просто подождать.

– Логично. – Кипчак сделал знак тем, кто меня держал. Сильные руки разжались. Парни вышли из комнаты. Мы остались одни. Я придвинула кресло и села, не дожидаясь приглашения. Кипчак едва заметно дернул ртом, но ничего не сказал.

– Рассказывай! – приказал он.

– Да я уже все объяснила! Увидела блик, ну и среагировала…

Кипчак уставился на меня, словно хотел прочесть мои мысли. Я молчала. Хозяин взял стакан и покрутил его в руках.

– Ты вообще кто? – наконец спросил хозяин складов. – Мне Петрович давно доложил, что у него работает непростая баба. Так что я о тебе слышал. Жила ты в шалмане у Таньки, держалась особняком. Не пьешь, не колешься. Ходишь чистая. Да еще бегаешь по утрам… В общем, экзотика!

Кипчак хмыкнул, изучающе глядя на меня. Я молча пожала плечами. Надо же, сколько он обо мне знает! А я-то думала, что хозяин складов и не подозревает о моем существовании…

– А теперь колись, кто тебя заслал! – Кипчак подался вперед. Я обратила внимание, что на правой руке у него не хватает пальцев. Отсутствуют указательный и безымянный. Да, оружие такой рукой точно не удержать…

– Я спортсменка, стрелок. Точнее, биатлонистка, – начала я вдохновенное вранье. – Раньше все было нормально, но недавно у меня начались проблемы. Ну, я и решила уехать, начать жизнь заново. Так попала в ваш город. Вот и вся история.

Еще в машине я продумала, что говорить о себе. Правду – нет, нельзя, ни в коем случае! Значит, следовало выдумать что-то правдоподобное. История про бывшую спортсменку вполне объясняла мои странности. Откуда мое умение разбираться в оружии, почему бегаю по утрам…

– Ладно, – протянул Кипчак. – Верю.

– Слушайте, а что это у вас половецкая баба у дверей стоит? Балбала? – неожиданно даже для себя самой вдруг спросила я.

Аким Николаевич вскинул брови:

– Ты что, разбираешься?

Я уже поняла, что Увеков неспроста гордо носит свою кличку. Похоже, он был из тех, кто выискивает далекого предка среди какого-нибудь древнего народа и старательно им гордится. У некоторых дело заходит очень далеко. Кое-кто даже заводит персональных шаманов. Но Кипчак не похож на такой клинический случай. Однако своими далекими предками гордится.

– Да нет, о кипчаках я знаю мало. – Я задумалась, потом продолжила: – Только то, что этот народ когда-то жил здесь, где сейчас стоит город Тарасов. Предки кипчаков – сиры, одно из уйгурских племен, кочевавших в степях между Алтаем и Тянь-Шанем где-то в IV–VI веках. После одного неудачного похода поменяли название на «кипчаки», что означает «злосчастные». Ну, это они погорячились, потому что дальше все у них стало хорошо. К XI веку они завоевали все окрестные племена, им подчинялась почти вся территория современного Казахстана. Границы их владений пролегали по Волге и Иртышу, с севера кипчаков останавливали только леса Восточной Сибири… От Алтая до Итиля, то есть современной Волги, пролегала Дешт-и-Кипчак, кипчакская степь, в русских летописях названная Полем половецким. Веку так к XII кипчаки стали силой, с которой считался не только славянский, но персидский, арабский и романо-германский мир. Самое раннее упоминание о кипчаках – Селенгинский камень, часть погребального комплекса Бильге-кагана, одного из основателей Восточно-тюркского каганата в Центральной Монголии. Если память мне не изменяет, там выбито: «Когда тюрки кипчаки властвовали над нами 50 лет…»

Религия кипчаков – тенгрианство. Культ Тенгри-хана, то есть Вечного Синего Неба. Еще почитали богиню Умай, воплощение женского начала. Поклонялись животным, в особенности волку, которого считали своим предком-тотемом.

До наших дней сохранились каменные балбалы, в просторечии именуемые бабами – в честь воинов, павших за свою землю. Еще захоронения воинов вместе с конями и предметами материальной культуры. Ну и «Кодекс Куманикус» – кипчакско-латинско-персидский словарь, созданный в период Золотой Орды. Так, что еще… Язык близок к современному крымско-татарскому… Что вы на меня так смотрите?

Надо сказать, Аким Николаевич и вправду смотрел на меня, приоткрыв рот. Наконец он вернул челюсть на место, поставил стакан с бренди на столик и спросил:

– Как тебя звать-то?

Этот простой вопрос вызвал у меня некоторые затруднения.

– Э… Женя. Евгения.

– Ты чего, Евгения, профессор? – поинтересовался Кипчак. В глазах его прыгали веселые чертики.

– Да нет, я же объясняла – я спортсменка, стрелок…

– Ну ты даешь, Женя-Стрелок! – Аким хлопнул себя по коленкам и встал. – Уважаю тех, кто много знает. Особенно про моих предков… Ты это, налей себе выпить, что ли.

Я плеснула бренди в тяжелый стакан и сделала глоток. Ох, как же давно я не пробовала приличного спиртного! Танькина настойка на тараканах не в счет…

– Вот что, Евгения, – проговорил Кипчак, глядя на меня сверху вниз. – Хочешь работать на меня?

Я встала. Теперь уже я смотрела на Акима Николаевича сверху – в нем было где-то метр семьдесят роста, то есть сантиметров на десять меньше, чем во мне.

– Работать? – переспросила я. Почему-то сегодня, когда меня запихали в джип, мне даже не пришло в голову, что мне просто хотят предложить новую работу…

– Ты дуру-то не строй! – поморщился Аким. – Мне дельные люди нужны. Охранника моего убили. Ты профессионал, стреляешь хорошо, раз чемпионкой была. В отличной форме. Будешь меня охранять. У меня, знаешь, враги кое-какие имеются…

– Вы что, мне доверяете? – удивилась я. – Вы меня впервые видите и доверяете свою жизнь, так, что ли?

Аким усмехнулся:

– Я людей сразу вижу, с первого взгляда понимаю, кто чего стоит. А ты, тем более, про предков моих столько всего знаешь. Глядишь, расскажешь чего интересное…

Я взглянула на Кипчака и удивилась. Аким улыбался – широкой искренней улыбкой, как будто близкому человеку. Вот эта самая улыбка и стала последним аргументом. Я неумело улыбнулась в ответ.

– Хорошо, я согласна, – уже деловым тоном проговорила я. – Только я ваших раскладов не знаю.

– Ничего, ты быстро во всем разберешься, – хмыкнул Кипчак. – Вон какая умная…

С этого дня началась моя жизнь у Кипчака.

Жизнь у Акима Николаевича была довольно беспокойная. Помимо погрузочно-складского комплекса на вокзале у него было еще несколько объектов в собственности. Каждый день Увеков отправлялся инспектировать свою собственность, не доверяя никому. По-моему, ему просто нравилось видеть материальные воплощения своего богатства и демонстрировать власть. На самом деле проще всего было бы найти толковых управляющих и контролировать уже их. Но в мои обязанности вовсе не входило давать советы, так что я помалкивала.

День в доме Кипчака начинался рано. Утро Аким проводил в тренажерном зале, поддерживая форму. После завтрака ехал по делам и домой возвращался только к вечеру. Тут обычно съезжались гости – такие же прибандиченные дельцы, как мой хозяин. Здесь мои услуги не требовались: этим людям Кипчак доверял, так что я могла быть свободной. Разъезжались гости далеко за полночь. Иногда это были деловые разговоры, а порой просто попойки. На территории дома была своя охрана, так что моя работа начиналась, когда Аким Николаевич выезжал за порог. Теперь я ездила с ним в одном джипе. Машина была отличная, бронированная. Получалось, Аким не шутил: враги у него точно имелись. За рулем обычно сидел мужик лет сорока по кличке Сантана. У него были большие оттопыренные уши, блестящие черные волосы и желтое лицо в сеточке морщин. Больше всего он походил на мексиканца из фильма про мафию.

Мне отвели комнату в доме, рядом со спальней хозяина. Это сразу же вызвало недовольство Ксении. «Ксюха», как обычно называл ее Аким, была подругой Кипчака. Я так поняла, что они вместе уже давно, лет десять, не меньше. Однако жениться на ней Аким не собирался. Ксения была полновластной хозяйкой в доме, она надзирала за прислугой, решала, каким будет меню во время пиров, которые Кипчак закатывал своим гостям. Но дальше этого ее полномочия не шли. При первом движении бровей своего повелителя Ксения молча уходила в свои покои, заполненные дизайнерской одеждой, тоннами косметики и одиночеством.

Ксения возненавидела меня сразу – с первого взгляда и на всю жизнь. Причем я не давала ей ни малейшего повода для неприязни. Отношения с Кипчаком у меня были чисто деловые. Но Ксюха вбила себе в голову, что я хочу увести у нее мужика. Не знаю, что навело ее на эту мысль – вероятно, то, что я была единственной женщиной в окружении Увекова. Ну, не считая поварихи тети Кати.

Несколько раз мы приезжали на вокзал – Кипчак инспектировал свои владения. Я узнала, что склады, где я проработала два месяца, были всего лишь небольшой частью погрузочно-разгрузочной империи. Ангары, терминалы – все принадлежало Акиму Николаевичу. И останавливаться на достигнутом Кипчак не собирался.

Через неделю после того, как я приступила к службе, Увеков предупредил, что вечером у него встреча с важным человеком. Я несколько напряглась и спросила:

– Это не тот, случайно, что нанял киллера, чтобы пустить вам пулю в лоб?

Аким расхохотался и ответил:

– Знаешь, Женя, вполне возможно, что это его работа. Мы с ним да-авние дружбаны… Люди столько не живут, сколько мы дружим…

– Может, принять какие-то меры предосторожности? – предложила я.

– Это какие же?! – вскинул брови Аким.

– Ну, отправить вперед пару шустрых парней. Пусть прочешут местность до начала встречи. А то вдруг где-то еще затаился какой-нибудь умник с «СВД»… И вообще, Аким Николаевич, я давно хочу вам сказать, что меня одной явно недостаточно для вашей охраны. Если вы согласитесь выделить мне еще хотя бы двоих… Я быстро их обучу, и у вас будет вполне эффективная служба охраны.

– Ну ты даешь, Евгения! – восхищенно присвистнул Увеков. – Тебе бы военные операции проводить. Стратег, блин, и тактик в одном флаконе!

– Вы напрасно смеетесь, – мирно сказала я. – Следующее покушение вполне может оказаться удачным. Против снайпера вообще очень трудно играть.

– Ну, Кабан же справлялся с моей охраной! – пожал плечами Кипчак.

– Вот потому и лежит сейчас на кладбище, – мрачно усмехнулась я. – А между тем всего двое толковых ребят…

– Утихни! – скомандовал Аким. – Хватит. Я все понял. Какой-то резон в твоих словах есть. Но я не могу допустить, чтобы в городе говорили, мол, Кипчак себе завел охрану, как у Обамы, видать, всего боится. Поняла?

– Поняла, – кивнула я. Это тот самый случай, который называется «понты дороже жизни»…

– И насчет сегодняшнего мероприятия не мандражируй слишком сильно, – посоветовал мне Увеков. – Третьяк человек серьезный. Какие бы у нас с ним ни возникали конфликты интересов, валить на стрелке он меня точно не будет.

– А у вас что, стрелка?! – тут я напряглась вторично.

– Да нет! – хмыкнул Увеков. – Это все в прошлом. Просто встреча в ресторане. Посидим, пообщаемся. Он мне совместный бизнес предложить хочет. Не пойму только, за каким хреном… Ну, не бери в голову. Твоя задача – меня охранять. Так что смотри в оба.

Тут Аким уставился на меня так, будто видел в первый раз. Я даже занервничала под его пристальным взглядом.

– Что? – Я оглядела себя. На мне была та самая одежда, в которой я приехала в этот дом – джинсы, черная кофта с капюшоном и удобные ботинки на тяжелой подошве. Волосы у меня отросли настолько, что прическа представляла собой торчащий «ёжик». Выезжая с Кипчаком на объекты, я надевала поверх кофты легкий бронежилет, который мне выделили. Надевала специально, напоказ – вот, мол, я не просто баба, что всюду таскается за хозяином, я – охрана. Еще я обзавелась черной стильной бейсболкой и темными очками – очень удобная вещь, никто не может сказать, куда ты на самом деле смотришь…

– Слушай, ты это… купи себе чего-нибудь. Не в бронике же тебе в ресторан идти, – Кипчак почему-то смутился, вынул из кармана бумажник из страусовой кожи, отсчитал тонкую пачечку купюр и протянул мне, – держи, это тебе аванс.

– Ладно, все поняла. – Я встала. – До вечера я могу быть свободной?

– Да, езжай куда хочешь. Вон, джип возьми. Я никуда не собираюсь. Подумать надо…

И Аким придвинул к себе бутылку. Пил Кипчак мало, но я уже заметила, что крепкий алкоголь в небольших дозах помогал ему сосредоточиться. Перед важными делами Аким выпивал буквально несколько глотков коньяка или виски.

Идея про джип мне чрезвычайно понравилась. Прав у меня, конечно, не было, впрочем, как и остальных документов. Но водить я умею, это точно. Ладно, машину Кипчака с госномерами, состоящими из одних единиц, в городе знает каждый дэпээсник. Думаю, никто в здравом уме не станет останавливать машину Увекова.

Я спустилась во двор и села за руль. На минуту прикрыла глаза… Мое тело само знало, что нужно делать. Рука привычно повернула ключ, ноги встали на педали. Отлично! Двигатель заурчал, я мягко нажала на газ и выехала со двора.

Я уже перестала удивляться некоторым странностям, связанным с избирательным характером моей амнезии. Где я родилась, не имею понятия, а кто такие кипчаки, прекрасно помню. Знаю, как стрелять из снайперки, а где я жила раньше, вспомнить не могу. Ну и так далее.