Глава 5
Пришла беда – открывай ворота

– Почему ты не стала преследовать убийцу? – поинтересовался Володька после того, как к нему вернулась способность мыслить аналитически.

– Во-первых, потому, что это не входит в мои обязанности. Моя задача – обеспечить твою безопасность. Оставить тебя сейчас без охраны – верх непрофессионализма. Вдруг преступник только на это и рассчитывал?

– Я как-то об этом не подумал.

– Тебе и не обязательно. Думать – мое дело. Кроме того, у меня пока нет оружия. Везти его через границу было слишком хлопотно, а забрать пистолет из приготовленного твоим отцом тайника я попросту не успела. Конечно, это мой косяк, но чего уж теперь… Ну и, наконец, в-третьих, я уверена, что никто тебя убивать даже не собирался. Максимум – попугать хотели.

– Почему? – воскликнули Анна с Вовкой одновременно.

– Потому что желай они с тобой покончить, сделали бы это без проблем. Никто не мешал им расстрелять нас троих в упор. Подумаешь, не попали с первого раза. Развернулись бы на второй круг или даже из машины вышли. Дорога безлюдная, хоть на кусочки режь, свидетели не найдутся. Так что либо наш стрелок непрофессионал, что вряд ли, либо просто не имел цели лишать нас жизни.

– Но кому все это нужно?

Я отвлеклась от дороги, чтобы внимательно посмотреть в полные удивления Володькины глаза. Странно, но мне даже отблеск испуга не удалось в них разглядеть. И это после пережитого!

– Что значит – кому нужно? – Я вернула взгляд на дорогу. – Тебе ли не знать? Думаю, твой дружок Манзини мстит.

– Это вряд ли. – Мальчишка задумчиво закрыл солнцезащитный козырек, но тут же открыл обратно. Озадаченный произошедшим, он погрузился в свои мысли, не обращая внимания на беззвучно рыдающую на заднем сиденье девицу. Котировки его акций вновь поползли вниз.

– Слушай, – я оторвала взгляд от шоссе и внимательно посмотрела на парня, – у тебя есть другая версия?

Антонов пожал плечами и отвернулся к подружке.

– Котенок, не плачь! Все хорошо будет! – Он перегнулся через спинку кресла и погладил возлюбленную по голове.

– Куда мы едем? – Утешая Арамову, мальчишка не забывал и за дорогой следить, поэтому то, что мы проскочили поворот на виллу, от его внимания не укрылось.

– Скоро узнаешь, – усмехнулась я, не торопясь отвечать на вопросы парня. Мое нежелание раскрывать ему нюансы операции объяснялось вовсе не соображениями безопасности. Просто во мне вдруг проснулся педагог – в конце концов, необходимо расставить точки над «i» и продемонстрировать ребятам, кто здесь главный.

Нехитрый маневр подопечными, скорее всего, был распознан, но возражений с их стороны не встретил – то ли они готовились к новому этапу сражения, то ли и впрямь смирились с моим лидерством. Последнее, правда, казалось маловероятным.

– Слушай, а может, это твой отец подстроил? – Брошенная Арамовой фраза повисла в воздухе. Я вперила удивленный взгляд в зеркало заднего вида. Слезы на глазах девицы высохли, и ее лицо приобрело деловое выражение. Она обдумывала происходящее, машинально покусывая пальцы. Вряд ли ногти грызла – уж больно безупречно выглядел ее маникюр, скорее заусенцы зубами отрывала – верный симптом невротического расстройства.

– Иногда действительно лучше жевать, чем говорить. – Мои губы тронула усмешка. – Ты жуй, жуй, а думать тут и без тебя есть кому!

Шутка у присутствующих понимания не встретила – никто из них даже одними углами рта не улыбнулся.

– А почему бы и нет? – Володька задумчиво намотал на палец прядь волос. – Хороший способ усмирить непослушного дитятю, подчинив его этой тетушке, – насмешливый взгляд в мою сторону. – Ты только посмотри, как все отлично – словно загипнотизированный удавом кролик, я иду в ловушку и превращаюсь в пай-мальчика. Внемлю каждому слову неожиданной спасительницы.

– Милая деточка. – Ударив по тормозам, я остановила машину, предварительно, правда, убедившись в безопасности маневра. – Предложенная тобой версия вызывает интерес. – Я повернулась к Анне. – Надеюсь, только ты сама до нее додумалась, а не подружки в Инстаграме подсказали. – Улучив подходящий момент, я вырвала из рук девицы смартфон и запустила им в окно. Пассажирка вскрикнула и схватилась за ручку двери, но я ее предусмотрительно заблокировала. Отжав рычаг переключателя скоростей, я надавила ногой на педаль газа, заставив послушный автомобиль рвануть с места.

– Ты совсем охренела? – завопила пассажирка, превращаясь из милой девушки в базарную бабу. Метаморфоза стремительная, но не удивительная – подобное мне доводилось наблюдать отнюдь не единожды.

– Это ты охренела! Думаешь, я совсем слепая? Хочешь, чтобы нас нашли по твоим сообщениям?

– Я геолокацию отключила. – Девчонка опять разревелась. – Вов, ну скажи ей! Чего она? У меня там вся жизнь, считай, а она…

– Ничего, переживешь. – Признаваться в том, что я, пожалуй, и впрямь немного погорячилась, не хотелось. – Увижу, что кто-то выходит в Сеть… Или даже пытается это сделать… Пеняйте на себя! Это и тебя касается, – мой указательный палец уперся в Володьку. – Твой отец наделил меня широкими полномочиями. Нужно будет, запру в подвале и даже свяжу, не задумываясь. Моя задача – тебе жизнь сохранить, и я ее любой ценой решу. Надеюсь, вам это понятно?!

– Да уж куда яснее-то? – усмехнулся Антонов. – И все же, – парень расслаблено откинулся на спинку автомобильного сиденья, – чем больше я об этом думаю, тем больше прихожу к выводу, что не так страшен черт, как его малюют. Сдается мне, права Анька-то, покушение – ваших с отцом рук дело. Снимаю шляпу, – мальчишка сделал вид, что приподнял над головой невидимый головной убор, – разыграли все как по нотам.

Из моей груди вырвался тяжкий вздох. Спорить не было ни сил, ни желания. Да и другие мысли занимали меня в тот момент. Наблюдая мелькающие за окном прекрасные итальянские пейзажи, я пыталась сдержать рвущиеся из глубин сознания воспоминания. С таким трудом выстраиваемая весь предыдущий год плотина вот-вот могла рухнуть под их неудержимым натиском. Собственно, она уже дала течь, пропустив смутные образы и неясные ощущения. Тратить моральные силы на заделывание дыр – значит отвлекать их от более серьезных и значимых дел. В то же время, если заграждение прорвет, работоспособность все равно снизится. Одним словом, куда ни кинь, всюду клин. И нужно же было, чтобы из всех стран Антонов-младший выбрал для проживания именно Италию. И чего ему в Англии-то не сиделось? Впрочем, ответ на этот вопрос мне хорошо известен.

* * *

– Тэк-с, посмотрим, что нам тут бог послал? – Я задумчиво взирала на содержимое огромного холодильника, доверху набитого продуктами. Всевышний оказался чрезвычайно щедр к своим детям, осыпав их из рога изобилия самыми разными дарами солнечной страны. Имелись здесь и ярко-красные томаты, напор сочной плоти которых едва сдерживала тонкая, прозрачная кожица; и восхитительное оливковое масло в бутылке из темно-зеленого стекла; и белоснежная моцарелла, плавающая в слегка мутном сывороточном растворе; и знаменитая пармская ветчина, завернутая в хрустящую промасленную бумагу. Колбасы, сыры, соусы и напитки – лучшие из лучших представителей итальянской кухни уютно расположились на сияющих новизной полках сверхсовременного холодильного устройства.

– Ничего себе! – насмешливо присвистнул Антонов-младший. – И после этого ты станешь утверждать, будто все случившееся не заранее спланированная акция по возвращению блудного сына, да? Ау! – Парень раскинул руки и закружил по огромной кухне, задрав голову вверх, словно обращаясь к невидимому наблюдателю. – Молодцы! Все вышло как надо, – расхохотался он. – Я напуган так, что колени дрожат! Все понял! Осознал! Проникся и клятвенно обещаю дальше быть паинькой, ну и так далее… Чего вы там от меня ждете этими показательными выступлениями?

– Закончил? – спокойно поинтересовалась я, вонзая зубы в сочную помидорную плоть, которая тут же взорвалась миллионом брызг, разлетевшихся в разные стороны. – Вот ведь черт. – Моя рука потянулась за лежащим на барной стойке полотенцем. Володька, скрестив руки на груди, с насмешкой наблюдал за моими страданиями.

– Ничего так конспиративная избушка, – раздался сверху голос Арамовой – перегнувшись через перила, она окинула взглядом огромный совмещенный с кухней холл. – Ты наверху был? – обратилась она к возлюбленному. – Слушай, мегакруто! – Девица восхищенно присвистнула. – Новехонькая хата, прямо с иголочки. Домишко явно только-только из-под мастерка. Что называется, с пылу с жару.

– О, да ты прям Эркюль Пуаро. – Я нацепила на лицо маску любезности. – Да, детки, вы правы. Недвижимость нулевая. Твой отец специально снял ее через подставных лиц на подобный случай. Вот только ни он, ни я не ожидали, что он наступит так скоро.

– Ага, ага. – Володька обжег меня взглядом. – И потому забили холодильник под завязку, да?

– Господи, – закатив глаза и воздев руки к небу, возопила я, взывая к создателю. – За что мне этот детский сад? – Впрочем, ответ мне, конечно, был хорошо известен – он имел вполне определенное денежное выражение. – Слушайте сюда, малыши. Сейчас тетя-пионервожатый приготовит нам обед. А вы ей в этом поможете. И уже потом, во время трапезы, она вам все объяснит и, может быть, если вы будете хорошо себя вести, даже ответит на ваши вопросы. А сейчас мы все дружно наденем на головы поварские колпаки и примемся за готовку – благодаря вашим веселым играм я уже на грани голодного обморока. Не лучшее для телохранителя состояние, знаете ли.

Состоявшийся немой спор двух возлюбленных завершился в мою пользу. Подопечные, видимо, решили предоставить мне шанс объясниться, что с их стороны было весьма разумно. Хотя что им еще оставалось? Код от дверного замка известен только мне, так что покинуть эту весьма комфортабельную тюрьму без моего согласия и ведома им все равно не удастся – второй раз на одни и те же грабли я наступать не собираюсь, мне еще за первый случай перед начальством отчитываться.

* * *

– И почему, ты думаешь, мы должны тебе верить? – Резные ножки новехонького стула жалобно скрипнули под тяжестью Володькиного тела.

– Да мне как-то фиолетово, верите вы мне или нет, – усмехнулась я. – Нравится вам думать, будто покушение подстроил твой отец, – флаг в руки. Его телефон ты знаешь – звони, выясняй отношения, договаривайся.

– А то тебе неизвестно, что это невозможно, – фыркнул Антонов-младший.

– Ты про вашу небольшую ссору? – скорее утвердительным, нежели вопросительным тоном поинтересовалась я. – Ну известно мне о ней, конечно, но только я не понимаю, каким образом тот инцидент способен помешать тебе связаться с родителем?

– Таким, – буркнул Володька, бросая на меня исподлобья недовольный взгляд.

– Понимаю, – задумчиво пробормотала я. – Гордость не позволяет, да? – Мне неплохо удалось изобразить сочувствие, тем более неожиданным оказался нанесенный следом удар. – Только что-то она не мешала тебе все это время пользоваться родительскими деньгами. То есть жить в его доме и за его счет – можно, а поговорить с отцом, не одобрившим твой выбор, ниже твоего достоинства, да?

– Вот! – В глазах моего собеседника огнем запылало торжество. – Я так и знал! – Он повернулся к своей возлюбленной, ища поддержки, и, разумеется, встретил ее в полной мере. – Браво! – Парень сложил ладони для театральных аплодисментов. – Знал же, что все закончится очередным разговором на тему лишения меня денежного довольствия. Тоже шантажировать станешь? Напрасно! Я Аньку ни за что не брошу, пусть папаша и не надеется, так ему и передай. Хотя что это я… – Антонов оглянулся по сторонам – наверняка большой брат бдит. – Ау, отец! – Мальчишка для убедительности даже со стула встал. Но, сделав неприличный жест рукой, быстро успокоился и вернулся к трапезе.

– Закончил представление? – неторопливо наматывая спагетти на вилку, поинтересовалась я.

– Что ты! Стрижка только началась, – ответил Володька, шатаясь на стуле, словно нерадивый школьник.

– Чем бы дитя ни тешилось! Хочешь брускетту? – Положив на десертную тарелку знаменитый итальянский бутерброд, я протянула ее парню. – Восхитительно получилась! – Я закатила глаза. – Знаете, – обратилась я уже к обоим сотрапезникам, – этим рецептом со мной поделилась владелица одной траттории на Сицилии. Удивительная, скажу я вам, старушка! Ей уж под восемьдесят было, когда мы встретились, а она все еще сама у плиты стояла! Утверждала, что работа наполняет ее силой, дарит здоровье и долголетие. В этом что-то есть, – задумчиво проговорила я, вонзая зубы в хрустящий поджаренный хлеб с томатом и чесноком. – М-м-м… – Из моей груди вырвался стон наслаждения. – Вы даже не представляете, от чего отказываетесь, детки! Донья Агата – последняя из могикан. Увы, нынешнее поколение итальянцев уже не так трепетно относится к национальным традициям. – На этот раз на моем лице отразилась печаль. – Вы видели, сколько в миланском «Макдоналдсе» посетителей? Не протолкнуться! А ведь само его наличие на центральной площади рядом с «Дуомо», на мой взгляд, форменное преступление! Как можно?! В самом сердце Италии! – Для усиления эффекта я воздела руки к небу и гневно ими потрясла. – Италии! – повторила я с придыханием. – Нет, – я сокрушенно покачала головой, – нам с доньей Агатой этого никогда не понять и не простить.

Володька с Анной переглянулись (в который раз за последние десять минут) и, пожав плечами, не иначе, испугавшись моего разгневанного вида, потянулись за брускеттой.

– То-то же. – Удовлетворенно хмыкнув, я пододвинула им тарелку, не забыв уложить на нее еще один бутерброд. – Будете себя хорошо вести – я, возможно, сподоблюсь и приготовлю пиццу по Агатиному рецепту. Захочешь, и тебя научу, – великодушно предложила я Анне.

– Вот еще! – возмущенно фыркнула та. – Чтобы я кашеварила! – От негодования у девицы задергался глаз и едва не отвалились накладные ресницы.

– Эх, девонька. – Я сделала вид, будто расстроилась. – Молодая ты пока еще… Зеленая… Многого не понимаешь…