Глава 2

В семь утра я уже открыла глаза и поняла, что проснулась окончательно. Сказалась привычка последних дней вставать ни свет ни заря. Хотя в принципе я очень даже люблю поспать утром подольше. Решив, что потягиваться в постели бесполезно, я отправилась умываться, мимоходом заглянув на кухню и стащив из холодильника бутерброд. Почему-то за ночь мой желудок сильно проголодался, а я привыкла во всем ему потакать, благо фигура от этого пока не страдает.

Сегодня я предполагала поближе познакомиться с приятелями Андрея, а заодно и наведаться в небезызвестный музей, в стенах которого реликвию из Дании едва не похитили. Так что программа намечалась весьма обширная. Тем не менее я не стала отказываться от ежедневного ритуала и занялась обычным тренингом, заменявшим мне утреннюю гимнастику. Я предпочитала всегда быть в форме и заранее готовиться ко всяким неприятным сюрпризам. Мое главное жизненное правило – полагаться во всем исключительно на себя. Кстати, оно меня еще ни разу не подводило, раз я все еще жива и вполне довольна собой. Летние тренировочные сборы я выдержала отлично и собиралась продолжить в том же духе. Но приходилось думать и о хлебе насущном, – к примеру, осваивать геральдические символы, вместо того чтобы практиковаться в боевых искусствах.

Я растерла ладони и почувствовала, как живительное тепло разлилось в каждой клеточке моих рук. То же самое я проделала с лицом и шеей, а затем перешла к пояснице и животу. В последнюю очередь занялась массажем икр и ступней, в частности, потопталась несколько минут на деревянном массажере. После всех этих упражнений я ощутила себя готовой к абсолютно любым физическим нагрузкам.

В моей квартире был оборудован спортивный мини-зал с тренажерами, которые легко извлекались на время занятий и вновь водворялись на место в случае необходимости. Например, с помощью развешанных на лесках картонных коробок, размещенных треугольником, я отрабатывала нанесение ударов. Причем отрабатывала до автоматизма, который не раз выручал меня из беды. Поэтому я всегда старалась в меру возможностей, конечно, методично оттачивать свое мастерство.

Выполнив все манипуляции, я снова нанесла визит в ванную комнату, где взбодрилась контрастным душем, после чего наградила себя кофе и… сигаретой с ментолом. Здоровый образ жизни – это прекрасно, но от удовольствий отказываться тоже не хочется. Живем-то один раз! К двум названным удовольствиям я присовокупила третье и перенеслась в мир нормальных женских переживаний: уткнулась в журналы мод, позволив себе на несколько минут расслабиться. Но в голове у меня по-прежнему витали мысли о древнем гербе, и цветные иллюстрации с моделями заслонял образ голубого леопарда с варяжского щита. Я с шумом захлопнула журнал, извлекла из шкафа первый попавшийся костюм, наспех нарисовала лицо и выскользнула из квартиры, захватив с собой ключи от машины, справедливо полагая, что Марусич уже заждался.

Подойдя к автостоянке, я подумала о том, что к выбору одежды стоило подойти более критично. Несмотря на свое материальное благосостояние, мой заказчик совсем не был похож на представителя «новых русских«, способных нацепить на себя малиновый пиджак. Значит, и знакомых оценивал, грубо говоря, со своей колокольни.

«Ладно, переживет», – решила я, усаживаясь за руль, но, глянув в зеркало, вынуждена была признать, что вчера выглядела значительно лучше. Сегодня я даже и не напоминала ту шикарную даму со светской выставки. Пришлось напомнить себе, что я – частный детектив, а не супермодель, и еду не на свидание, а по делу. Немного все же недовольная собой, тронулась с места резковато и, не заметив лужу, окатила чью-то иномарку грязью. Хорошо еще, водитель отсутствовал, а то пришлось бы отношения выяснять с утра пораньше. Успокоиться потом не помог бы никакой аутотренинг.

Выехала на улицу и почувствовала – с моей «девяткой» что-то происходит, и это «что-то» мне совсем не понравилось. Терпеть не могу авторемонтные мастерские. И с их персоналом общаться тоже. Ну есть у меня такая маленькая женская слабость!

Я притормозила у обочины, злющая-презлющая. Целое воскресенье потратила на ремонт этой колымаги, а она вздумала брыкаться в середине пути. Но тут же я мысленно извинилась перед машиной за столь грубое определение, так как обычно иначе как «ласточкой» ее не звала. Что и говорить? Лучшая подруга, сколько раз меня выручала. В общем, не ругаться надо, а разбираться, в чем дело.

Оказалось – ничего страшного, просто спустило одно колесо. Пришлось снимать его и ставить другое, благо запаска у меня в порядке. Нелегкое это дело, конечно. Не женское. Но что делать, любишь, как говорится, кататься… Ну вот, кажется, теперь все нормально. Только вымазалась вся… Я сполоснула руки водой из канистры и захлопнула багажник. Кто-то просигналил мне из проносившегося мимо автомобиля. Вот она, романтика дальних дорог!

Я вырулила к большому дому из красного кирпича. Оставила «девятку» на стоянке и направилась прямо к подъезду, где была остановлена бдительной вахтершей. Пришлось довольно долго растолковывать ей, что меня ждут в четырнадцатой квартире. Она недоверчиво буравила меня взглядом сквозь толстые линзы в недорогой светло-коричневой оправе. Наконец подняла трубку внутреннего телефона:

– Как о вас доложить?

Меня прямо-таки поразило сходство с бразильским телесериалом. На душе стало от этого неприятно, и я пришла к выводу, что страдаю постсоветским синдромом всеобщей уравниловки.

– Скажите, что пришла Иванова, – буркнула я, изучая белоснежные стены, недавно подвергшиеся капитальному ремонту, который, должно быть, влетел жильцам в копеечку. Впрочем, о чем это я беспокоюсь?

Вахтерша получила от Марусича «добро» на мой визит и нехотя позволила пройти к лифту.

«Неужели я так похожа на злоумышленницу?» – мысленно изумилась я. Правда, помнится, Шерлока Холмса доктор Ватсон тоже поначалу принял за преступника. Так что нечего удивляться, человеческие эмоции – штука сложная.

«До чего же ты, Танечка, умная! – издевательски проявил себя внутренний голос, – прямо-таки мастер психоанализа». Но я не стала вступать в перепалку со своим вторым «я», а нажала на кнопку, где значилась цифра «три», и лифт стремительно доставил меня по месту назначения. Через пару минут я уже беседовала с Андреем.

Его квартира оказалась уютной и светлой, обстановка не грешила излишествами. Интерьер был выполнен в черно-белых тонах, а на стене висела картина в том же самом стиле, в котором творил Тадеуш Бартвелл. Одним словом, максимум комфорта и минимум той самой показной роскоши, которая так раздражает российского обывателя, привыкшего к более чем скромному существованию.

Марусич предложил мне располагаться поудобнее и сам отправился за вином, вкус которого я оценила чуть позже, а пока рассматривала книжный стеллаж, заполненный трудами по философии и в основном литературной классикой. На одной полке стояли Гумилев, Шпенглер, Тойнби и Платон, на другой блестели обложками Хемингуэй, Ремарк, Шекспир и Гомер. С ними соседствовали несколько томиков беллетристики. Меня всегда интересовали домашние библиотеки, по набору имеющихся книг иногда можно довольно точно судить о личности их хозяина. Хотя, конечно, первое впечатление бывает и ошибочным, но и оно позволяет делать кое-какие наметки. В данном случае вырисовывался довольно милый образ.

Андрей вернулся с бутылкой бордо, парой непрозрачных белых бокалов и огромным блюдом зефира. Я осторожно положила на место сборник стихов Цветаевой, который вертела в руках, и уселась за стол в предвкушении десерта, продолжая в недоумении озираться по сторонам. И тут натолкнулась на взгляд хозяина поразившей меня квартиры. Его теплые серые глаза с золотыми искорками как будто говорили: «А что вы, мадам, ожидали увидеть? Позолоченную сантехнику и неотесанного дикаря с повадками неандертальца?»

От этого немого укора мне стало не по себе. Я пригубила вино, стараясь скрыть за легкой улыбкой свое нечаянное смущение. Вообще-то оно мне несвойственно, я – особа практичная и даже, можно сказать, если быть совсем откровенной – циничная.

– Вы не передумали? – осведомился Андрей, протягивая мне кусочек зефира. – Дело ведь может быть опасным!

– Это моя специальность! – усмехнулась я. Заботы о моей персоне я с его стороны никак не ожидала. Марусич не переставал меня озадачивать. – Надо же как-то на хлеб зарабатывать! К тому же это так интересно! – призналась я, воодушевившись.

Очевидно, чудесное французское вино слегка вскружило мне голову, потому что я вдруг пустилась оживленно расхваливать свой образ жизни. Но спохватилась и пришла в себя – снова взглянув ему в лицо и увидев на нем откровенное разочарование. Гордый варяжский потомок, кажется, уже пожалел, что со мной связался. Это меня так поразило, что я едва не подавилась.

– Поговорим о деле, – сказала я, отрываясь от зефира и совершенно меняя тон.

– Конечно, – ответил клиент сдержанно. Андрей Марусич являл собой саму выдержку. А я предположила, что он будет вести себя подобным образом до тех пор, пока речь не зайдет о гербе.

– В каком музее вы выставляли свой щит? – задала я первый вопрос, полностью полагаясь на свою профессиональную память, так как не захватила с собой записной книжки.

– В краеведческом, там проходила геральдическая выставка. И меня уговорили предоставить для нее герб.

– Кто уговорил? – я уцепилась за информацию с азартом охотника, почувствовавшего добычу.

– Директор, – пожал плечами Андрей, ему мой вопрос интересным не показался. – Он через кого-то узнал… Вы что, полагаете, что директор мог быть наводчиком? Помилуйте…

– Имя назовите, пожалуйста, – попросила я.

Андрей недовольно поджал губы и как бы нехотя проговорил:

– Аскольдов Сергей Владимирович, если вы настаиваете.

– Когда состоялась попытка кражи?

– Ровно три недели назад, пятнадцатого октября, – сообщил Марусич и откинулся на спинку кресла. Но тут же ему, видимо, стало душно. Он встал для того, чтобы приоткрыть форточку. Или, как я и предполагала, разговор о гербе сильно волновал его.

– Вы забрали экспонат, а выставка все еще работала? – попробовала я уточнить.

– Да, с неделю…

– То есть выставка закрылась двадцать второго?

– Наверное, – согласился Андрей.

«Значит, он передал щит в музей числа девятого, – подсчитала я в уме, – у преступников было время хорошо подготовиться».

– Ладно, с данным вопросом мы немного разобрались, – произнесла я удовлетворенно. – А когда герб исчез из вашей квартиры?

– Два дня назад, – грустно сообщил Андрей. С него разом слетел весь лоск, и он стал смахивать на обманутого ребенка..

– Вы говорили о сейфе… – начала было я.

Андрей оборвал мою фразу едва не на полуслове:

– Да, его вытащили из сейфа! Мерзавцы! – Он опять бухнулся в кресло и нервно затянулся дорогой сигаретой.

– Вы бы не могли его показать?

– Конечно, – согласился Марусич, – что за вопрос…

Он провел меня в свой кабинет, в котором был идеальный порядок. На первый взгляд сейф казался довольно прочным – несгораемый металлический ящик с секретным замком. Но мне понадобилось всего несколько мгновений, чтобы увидеть все его недостатки: модель явно не новая, код к цифровому замку подобрать легко. Если, конечно, действовать умеючи. Но дилетанты в такие истории чаще всего не ввязываются.

Андрей заметил мое недоумение:

– Я сам себя проклинаю за свою неосмотрительность! – воскликнул он. – Хотел ведь и сейф поменять, и сигнализацию поставить. Так нет, на авось понадеялся!