– А вы знаете, я его уже дня два не видела и не слышала. Наверное, какую-нибудь бабенку нашел и к ней съехал. Вот бы насовсем! – Женщина явно недолюбливала соседа. – Простите, а вам он зачем?

– Мне ему письмо надо передать, – выдала я первое, что пришло в голову.

– От его бывшей, что ли? – Я кивнула, подтверждая эту догадку. – Знаете что, вы к Кольке Пафнутьеву на четвертый этаж поднимитесь. Может, он знает, где его дружок.

– А в какой он квартире живет?

– Прямо надо мной, – женщина ткнула в потолок указательным пальцем, на котором красовался перстень с огромным черным камнем.

Пока мы разговаривали, пингвин путался у нас под ногами, но пожилая дама в отличие от меня не обращала на него никакого внимания. Похоже, для нее подобная ситуация была вполне естественной.

– Спасибо, – я поблагодарила женщину и направилась к лестнице.

Поднявшись на четвертый этаж, я позвонила в квартиру Пафнутьева. Дверь открылась без всяких вопросов.

– Пардон, – мужчина средних лет поправил на груди махровый полосатый халат. – Мадемуазель, вы ко мне?

– Вы Николай? Приятель Анатолия Трофимова? – уточнила я.

Мой визави энергично закивал нечесаной головой и открыл дверь пошире, жестом приглашая войти. Я приняла его предложение.

– Вот уж не думал, что у Толяна есть такие симпатичные знакомые, – говорил Пафнутьев, собирая по дороге в гостиную какие-то тряпки.

– Мы с ним лично не знакомы. Я пришла к нему по делу, но не застала. Соседка сказала, что вы можете знать, где найти Трофимова.

– Могу, – подтвердил Пафнутьев, бросив собранное барахло в одну кучу на диван. – Вы присаживайтесь, пожалуйста. У меня здесь, так сказать, творческий беспорядок, но пусть вас это не смущает. Или все-таки смущает?

– Нет, что вы, – возразила я, усаживаясь в кресло. – Кто-то из великих сказал, что искусство есть сотворение гармонии из хаоса.

– Совершенно с этим согласен. Подождите минуточку. – Николай зашел за ширму и вскоре вышел оттуда одетым в коричневые поношенные брюки и полосатую застиранную рубаху. Усевшись на диван рядом с кучей барахла, он спросил: – Итак, какое именно дело привело вас, мадемуазель, к моему приятелю?

Интуиция подсказала мне, что не стоит возвращаться к легенде, наспех придуманной для соседки Трофимова. Здесь нужно было что-то позатейливей. Взяв на раздумье секунд десять, я начала вешать своему собеседнику лапшу на уши:

– Дело в том, что я – администратор Дворца культуры. Мы сейчас готовим самодеятельный спектакль, и нам нужен осветитель. Нам рекомендовали Анатолия…

– Хороший выбор, – одобрил его приятель. – Толян – мастер своего дела. А портной вам случайно не нужен?

Оказывается, Николай был портным. А я-то всю голову сломала, кто он и почему сейчас не в цирке.

– К этому спектаклю костюмы у нас есть, а вот к следующему, возможно, понадобятся. – Я подарила своему собеседнику надежду на дополнительный заработок, чем еще больше расположила к себе.

– Мадемуазель, вы всегда можете рассчитывать на меня. Подработка мне не помешает. Я вот как раз сейчас кое-что здесь перешиваю для знакомых. – Пафнутьев перевел взгляд на стол, на котором стояла современная швейная машинка. Оказывается, это он сам на ней строчил здесь в свободное от работы время, а я думала, что жена. – Что касается Толяна, то он занят в цирке едва ли не постоянно. Босс, несмотря на родственные связи, нещадно эксплуатирует его, не дает ни выходных, ни проходных.

– Правда? А я звонила в цирк, и мне сказали, что Трофимов то ли в отпуске, то ли отгулы взял…

– Ну что за люди! – возмутился портной. – Вас жестоко обманули. Отдыхом это уж точно назвать нельзя. Длительное отсутствие выходных и отгулов – вот следствие того, что Толян оказался там, где оказался.

– А где он? – уточнила я.

– В больнице, в палате интенсивной терапии, – трагически произнес Пафнутьев.

– А что с ним? – спросила я тоном искреннего сочувствия. В голове же промелькнуло: а не покусал ли его детеныш хищника?

Однако ответ Николая меня разочаровал:

– У него обострилась язва желудка. Врачи предлагали сделать операцию, и Толян уже было согласился, но босс его отговорил. А знаете почему?

– Почему?

– Потому что реабилитация после операции будет длиться не одну неделю. Босс же надеется, что Трофимов по-быстрому залечит свой желудок и выйдет на работу. А там снова по два-три представления в день – чая попить некогда, не то что поесть как следует. Вот такие дела! – доверительно сообщил мне Николай.

– Да, дела не так уж и хороши. А в какой больнице Анатолий лежит?

– Во Второй городской. – Пафнутьев презрительно сморщился. – А я вот думаю, босс мог бы его и в частную клинику положить, если уж так дорожит им как специалистом. Но ему это даже в голову не пришло. Ты, говорит, Толя, лечись и поскорее выходи на работу. Каково, а?

– Немилосердно как-то, – посочувствовала я.

На самом же деле у меня было совсем другое мнение. Я ведь слышала, что именно сказал Косицын своему дальнему родственнику: «Толя, ты главное с этим не спеши, все надо делать по уму. Да не беспокойся! Нашли мы тебе замену, со светом проблем не будет. Да, не забывай держать меня в курсе. Если что – сразу звони, но я надеюсь, до критической отметки дело не дойдет. О деньгах вообще не думай! Я все оплачу». Артема Юрьевича нельзя было упрекнуть в немилосердии. Да, я ошиблась в своих первоначальных выводах, но и Николай тоже грешил против истины. Похоже, портной недолюбливал директора. Я попыталась выяснить, за что именно, но он ничего конкретного не сказал. О происшествии, взбудоражившем недавно весь цирк, Пафнутьев тоже промолчал. Вот уж действительно: все сотрудники цирка предпочитали не выносить сор из избы!

– Вы уже уходите? – расстроился Николай, когда я поднялась с кресла.

– Да, мне пора. – Я пообещала позвонить Николаю, если «нашему» Дворцу культуры понадобятся его услуги, и ушла.

На лестнице мне встретился невысокий старичок в майке и тренировочных штанах, он спускался сверху.

– Девушка, скажите, вы Афанасия моего случайно не видели? – спросил он. – Пингвина.

– Видела, на третьем этаже.

– Вот каналья! Опять туда сбежал! Говорил я ему – Афоня, далеко от дома не уходи, а он ушел. Куда это годится? – Старикан уставился на меня, ожидая то ли слов сочувствия, то ли еще чего-то.

– Если вы знаете, что пингвин может уйти, зачем же оставляете его без присмотра? А вдруг его украдут?

– Да кому он нужен? Разве что Городецкому, и то, если у него до сих пор нет пингвинов.

– А кто такой Городецкий? – уточнила я.

– Покровский бизнесмен, у него целый зоопарк… Афоня, безобразник! – вскрикнул старик, увидев пингвина, который вышел с третьего этажа на лестничную площадку, вероятно, услышав голос хозяина. Тот поднял его на руки и понес наверх, ругая за непослушание.

– Простите, – бросила я вдогонку старику, – а что вы про этого Городецкого еще знаете?

– Ничего не знаю и знать не хочу! Он таких непослушных мальчиков, как мой Афоня, себе забирает, – седоволосый мужчина прижал к себе пингвина, – и сажает их в тесные клетки.

То, что я услышала, было похоже на страшилку, которой пугают маленьких детишек. Старикан явно был не в себе, а я почти поверила в историю про бизнесмена, организовавшего в пригороде Покровска частный зоопарк. Да, незавидна участь одинокого циркового артиста, вышедшего на пенсию! Этот явно тронулся умом: общается со своим пингвином, как с ребенком. Возможно даже, колыбельные песни на ночь ему поет.

Хоть Пафнутьев очень красноречиво рассказал мне о болезни и госпитализации своего приятеля, я должна была проверить, так ли это на самом деле. Может, Николай меня байками потчевал? А Трофимов вовсе не в больнице, а сидит где-нибудь в укромном месте и караулит Урала, пока для него не найдется новый хозяин.

Выйдя из цирковой малосемейки, я поехала во Вторую городскую больницу. Минут через пятнадцать я была на месте и, оставив машину на парковке, отправилась в приемное отделение.

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, – я наклонилась к окошку, – в какой палате лежит Анатолий Трофимов?

– Когда он госпитализирован и с каким диагнозом? – уточнила медсестра.

– Вчера, с язвой желудка.

Девушка в белом халате застучала пальцами по клавиатуре.

– Так, Трофимов Анатолий Семенович, тридцать два года. Правильно? – уточнила она, и я согласно кивнула. – Второе хирургическое отделение, четырнадцатая палата.

– Спасибо. – Я отошла от окошка.

Слова портного вроде бы подтвердились. Но я все же не поленилась, сходила в отделение и заглянула в четырнадцатую палату. Мужчина, лежащий на одной из двух коек, стоящих в ней, был похож на того, кого я видела на записи с камеры видеонаблюдения. Итак, вчера Трофимов действительно лег в больницу. Хотя я до последнего в это не верила, думала, что его алиби фальшивое.

Из больницы я поехала домой. Примерно на середине пути зазвонил телефон, как раз в это время светофор замигал, я остановилась на красный свет и достала мобильник. Определившийся номер был мне незнаком, и я предположила, что звонят по объявлению.

– Алло! – ответила я.

– Здравствуйте! – гаркнули в трубку.

– Добрый вечер!

– Это вы покупаете диких животных? – поинтересовался неизвестный абонент.

– Да, этим занимается наша фирма, – подтвердила я.

– Скажите, а леопард – это для вас достаточно дикое животное? – с трудом договорив эту фразу до конца, парень все-таки не выдержал и засмеялся. К его хохоту присоединились еще несколько голосов.

Светофор снова заморгал, дав зеленую дорогу. Я отключила мобильник, ничего не ответив шутникам, и поехала дальше.

* * *

Реплика о покровском бизнесмене, брошенная чудаковатым хозяином пингвина, не давала мне покоя, и после ужина я стала наводить в Интернете справки о Городецком. Переходя с ссылки на ссылку, я остановила свое внимание на Игоре Кирилловиче Городецком – генеральном директоре ОАО «Покровск-зерно». Информация о нем была скудной, а о том, что этот человек держит у себя целый зоопарк, вообще не было сказано ни слова. Правда, в фотогалерее официального сайта этого акционерного общества Игорь Кириллович засветился с животными. На одной фотографии он был верхом на гнедом коне, а на другой – стоял на ступенях трехэтажного особняка с колоннами и держал на поводке золотистого ретривера. Собака и лошадь – ничего необычного, стандартный набор бизнесмена, живущего за городом.

У меня в голове так и вертелись слова, брошенные странным жителем цирковой малосемейки: «Да кому он нужен? Разве что Городецкому, и то, если у него до сих пор нет пингвинов… Это покровский бизнесмен, у него целый зоопарк»… Каким бы чудным ни казался циркач-пенсионер, его информация отчасти подтвердилась. В Покровске (городе, находящемся на левом берегу Волги напротив Тарасова) был бизнесмен Городецкий, неравнодушный к некоторым животным. Имелся ли у него зоопарк – особо не афишировалось. Да и с какой стати на сайте компании, которую возглавляет Игорь Кириллович, будет размещена подобная информация, тем более если животные попадают в этот зверинец незаконным путем?

Я оторвалась от компьютера и отправилась на кухню, чтобы сварить кофе. Стоило мне сделать несколько глотков тонизирующего напитка, как в голову сразу же пришла идея – поискать Игоря Городецкого в социальных сетях. Там люди обычно пишут о своих увлечениях, выкладывают эксклюзивные фото. Я снова вернулась к ноутбуку. Моя работа заставила меня зарегистрироваться едва ли не во всех социальных сетях. О себе я оставляла лишь необходимый минимум информации и, разумеется, не выставляла на всеобщее обозрение фотографии. У меня не было никакой уверенности в том, что кто-то не воспользуется моими личными данными для неблаговидных целей. Меня поражало, с какой легкостью некоторые люди обнажают в Сети не только свое тело, но и душу, не утруждаясь скрывать информацию от пользователей, не входящих в круг их друзей.

Игорь Городецкий был зарегистрирован в одной из социальных сетей. Первое, что я о нем узнала, – завтра у него день рождения, и не просто очередная годовщина, а пятидесятилетний юбилей. В открытом доступе была также информация о том, что Городецкий окончил Тимирязевскую академию. Среди его друзей были в основном выпускники того же вуза. Вероятно, Игорь Кириллович и зарегистрировался здесь лишь для того, чтобы общаться со своими однокашниками. Причем это общение было скрыто от посторонних пользователей. Надо сказать, что бывшие однокурсники покровского бизнесмена тоже были людьми осмотрительными и ничего лишнего о себе не сообщали.

Я уже отчаялась найти что-то полезное для своего расследования, как вдруг напала на Катю Городецкую пятнадцати лет. Это была дочь Игоря Кирилловича. Страничка этой девочки была откровенна, как рекламный билборд. В графе «Мои увлечения» Катя рассказала, что все свободное время проводит с животными – дрессирует макаку, учит разговаривать попугая, изучает повадки хищников, но каких именно, дочь бизнесмена не указала. Зато она проиллюстрировала все фотографиями. Вскоре я убедилась, что у Городецких действительно целый зоопарк, в котором не было разве что жирафа. Впрочем, тигр на фотографиях тоже не засветился – ни большой, ни маленький. А вот рысь была. И пингвины тоже были…

Я налила в чашку остатки кофе, сделала несколько глотков и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла. В моем мозгу без особых усилий оформилась версия: Урала украли, чтобы подарить Городецкому на день рождения. Катя написала на «стене», что завтра в их загородном доме будет много гостей. Я была просто обязана попасть туда, но пока не знала, как это сделать.

Надо было найти точки соприкосновения с Игорем Кирилловичем, каких-то общих знакомых, которых он пригласил к себе в гости. Я стала просматривать записную книжку в своем мобильнике, но подходящей кандидатуры там не нашла. Тогда я стала перебирать все имеющиеся в моем органайзере визитки. Как же я могла забыть про своего бывшего одноклассника Володьку Коврова! Он был главным редактором газеты «Покровская волна». Ни секунды не раздумывая, я позвонила ему.

– Слушаю вас! – ответил Ковров суперофициальным тоном.

– Володя, привет! Это Таня Иванова.

– Таня? Ты? Какими судьбами? – немало удивился он.

– Володя, я звоню тебе по делу…

– Надеюсь, ты меня ни в чем противозаконном не подозреваешь? – усмехнулся Ковров.

– Успокойся, сушить сухари тебе пока без надобности. Я просто хочу у тебя кое-что уточнить.

– Хочешь заказать журналистское расследование? – предположил главный редактор.

– Не совсем. Расследованием я сама занимаюсь. А к тебе у меня такой вопрос: ты знаешь Городецкого Игоря Кирилловича?

– Так ты его в чем-то подозреваешь? В чем? – живо заинтересовался Ковров, почувствовав сенсацию.

– В большой любви к животным.

– Разве это преступление? – В Володькином голосе послышалось разочарование.

– Конечно, нет. Скажи, а ты в курсе, что у него целый зоопарк?

– Да, мы даже как-то писали об этом в нашей газете, года два назад. Я слышал, что с тех пор питомцев в нем заметно прибавилось, появились очень редкие и экзотические особи, поэтому Городецкий огородил свое поместье высоким забором и усилил охрану. Мы пытались договориться с ним о новом интервью и фотосессии, но он отказался. Игорю Кирилловичу, видите ли, не понравилось, в каком ракурсе мы осветили эту тему в прошлый раз, – посетовал Ковров.

– А что именно ему не понравилось? – уточнила я.

– Если бы я знал. Никаких конкретных претензий он не высказывал.

– Володя, мне показалось, что Городецкий не больно-то афиширует сам факт наличия у него зоопарка. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – подтвердил мою догадку главный редактор «Покровской волны».

– А как ты думаешь, почему? – У меня была своя версия по этому поводу, но я хотела услышать альтернативную точку зрения.

– Не знаю, у каждого свои причуды. – Ковров уклонился от ответа. – Таня, а что ты от меня хотела?

– Понимаешь, у Игоря Кирилловича завтра юбилей. Я подумала, вдруг кто-то из твоих журналистов приглашен…

– Нет, мы, к сожалению, там не аккредитованы.

– А ты не в курсе, кто аккредитован?

– Скорее всего, Городецкий журналистов к себе не звал. Недавно был юбилей «Покровск-зерна», так ни мы, ни наши коллеги туда прорваться не смогли. Разве это не настораживает?

– Настораживает. Ладно, Володя, извини за беспокойство, – я стала подводить разговор к логическому концу.

– Погоди, погоди, у меня возникла одна мысль… Я тебе перезвоню, – подарив мне надежду, Ковров отключился.

Ну куда еще мог деться тигренок, исчезнувший из цирка, если не в частный зоопарк! Вполне возможно, что Косицын, дабы не иметь проблем с надзорными органами, не без помощи своего родственника Трофимова или даже шимпанзе (с большой натяжкой я была готова поверить и в «обезьянью» версию), похитил Урала и собирался передать (продать, подарить) его Городецкому. Чем больше я об этом думала, тем ясней становилась картина. Исчезновение тигренка из цирка и грядущий юбилей покровского бизнесмена не могли быть простым совпадением. Одно событие явно было связано с другим. Более того, я вернулась к версии о том, что детеныша хищника не случайно подбросили в цирковой трейлер, а именно за тем, чтобы доставить его Городецкому. Не исключено, что Косицын был с самого начала в курсе этого, но не подавал вида.