– Это аморально! – почти выкрикнул Юрий. – Спать со своими ученицами, при этом имея жену и ребенка. К тому же он выбирал тех, кто помоложе. Знаете, сколько за это время прошло молодых девчонок через его «вьетнамскую школу»? И почти всех он… соблазнил. Вот умел это как-то делать, гад. Да и девчонки дуры, видимо, не могли отказать своему любимому наставнику. Я еще удивляюсь, как ему все это с рук сошло, никто из родителей ничего не узнал.

– Спасибо за сведения, Юрий. Но все же их надо чем-то подкрепить.

– Татьяна, я вам советую пообщаться с Алевтиной. Это одна из учениц Тарковского. В начале весны ушла из его группы. Нормальная баба, но со своими заскоками. Я думаю, она вам многое может рассказать. Вы ее поспрашивайте, разговорить вы ее сможете, у вас это неплохо получается.

– И как мне найти эту Алевтину? – поинтересовалась я.

– Я могу описать, где находится ее дом и подъезд, но квартиры не знаю. Как-то провожал ее несколько раз после тренировок до подъезда, но домой не заходил. Номер телефона был, но недавно удалил, не видел смысла хранить. Не люблю захламлять сотовый номерами, которыми не пользуюсь. После того как она ушла, мы созванивались, потом как-то встретились, причем по ее инициативе. Тогда-то она мне и рассказала кое-что. Открыла, так сказать, глаза на нашего наставника. А недавно я ей позвонил, но она так сухо со мной поговорила, видите ли, замуж собралась. Да пожалуйста, хозяин – барин. Поэтому-то я ее номерок и удалил.

– Хорошо, Юрий. Думаю с этой Алевтиной я пообщаюсь. Как только надумаю, так позвоню вам и уточню, где она живет. Вы ее фамилию, случайно, не знаете?

– Нет, не знаю. Да найдете вы ее так, главное, подъезд известен, а там дело техники, вы ж детектив.

– Согласна. Ладно, Юрий, не смею вас больше задерживать. Если вам больше нечего мне сказать, то я пойду. – Я поднялась со стула и пошла в коридор обуваться.

– Татьяна, извините, даже не предложил вам чаю. Ваш визит и ваши вопросы были так неожиданны, что немного растерялся.

– Ничего страшного, это лишнее. А на растерянного вы не больно-то похожи. – Я завязала шнурки на кроссовках и встала с пуфика.

– Татьяна, я смотрю, вы не простая баба… пардон, девушка. Умная, красивая, да еще и детектив. Вы не замужем? – При этом вопросе он снова, как вначале, прищурил свои подозрительные глаза.

– Нет, но у меня есть возлюбленный, – солгала я.

– Жаль. А чем вы занимались? Только не говорите, что не поняли мой вопрос.

– Я занималась карате, у меня черный пояс, – ответила я и скромно улыбнулась.

– Здорово. Уважаю таких баб… ох, пардон…

– Ничего страшного. Спасибо за комплимент.

– Татьяна, приходите к нам на «Хапкидо», – вдруг предложил Юрий. – Уверен, вам понравится.

– Благодарю. Я буду иметь в виду. Но только сейчас мне некогда.

– Ну, как только будете свободны – приходите. И удачного вам расследования. Обязательно мне потом сообщите, кто же убил Тарковского.

– Обязательно, – пообещала я.

Выйдя на свежий воздух, я подошла к машине и щелкнула брелоком, отключив сигнализацию. Итак, с первым подозреваемым, «подкинутым» мне ребятами из группы, я пообщалась. Мог бы Юрий убить Тарковского? Судя по всему, смог бы, но вряд ли это сделал он. Мотив у него и правда слабоватый, плюс имеется алиби, которое я проверю. Конечно, при общении с человеком можно сделать немало полезных выводов. И интуиции своей я доверяю. Но я привыкла все проверять до конца, чтобы точно «списать» одного подозреваемого и начать разрабатывать другого.

Сев в машину, я завела двигатель и взглянула на часы. Уже смело можно было отправляться на встречу к вдове. Жила она неподалеку от того места, где я сейчас находилась – еще один квартал пятиэтажек-хрущевок рядом с ДК химиков и той школой, рядом с которой был убит Тарковский.

Найдя нужный дом, я набрала номер домофона и, когда мне ответили, представилась. Поднявшись на третий этаж, я остановилась у нужной мне двери, она была закрыта. Я позвонила, меня явно рассматривали в глазок, немного мешкали… Наконец дверь распахнулась.

– Здравствуйте, я Татьяна Иванова, – представилась я.

– Здравствуйте… Извините, после того, что случилось, мне страшно. Ребята мне описали вас, вот я и рассматривала в глазок… Проходите.

Я вошла в маленькую прихожую и теперь более детально рассмотрела Веронику. Сразу было понятно, что это красивая женщина, но будто разом состарившаяся на несколько лет. Копну каштановых волос она спрятала под косынку с безвкусным рисунком, голубые глаза казались потухшими, лицо было осунувшимся и бледным. Она была в красивом японском халате, расшитом драконами и ветками сакуры, и в домашней обуви с пушистыми белыми помпонами.

Я сбросила кроссовки, Вероника предложила мне тапочки.

– Можно, я босиком?

Пройдя вслед за хозяйкой в гостиную, я отметила, что квартира была обставлена по всем правилам фэншуй. По крайней мере, так казалось с первого взгляда. В прихожей на стене справа красовалась большая красная «тханка» с изображенными на ней летящим драконом и бегущей лошадью и расписанная замысловатыми узорами и иероглифами. Над дверью в гостиную висела блестящая «музыка ветра», при соприкосновении с которой возникал приятный мелодичный звон. Внутри было довольно просторно. Здесь стояла дорогая уютная мебель. Кресла и диван манили своей бархатной бежевой обивкой, большая плазма сверкала черным экраном. В углу на небольшом полированном столике изящная горка с вазами в японском стиле. Почти на весь пол раскинулся ковер в коричнево-бежевых тонах. А у противоположной стены стоял небольшой сервант с посудой и хрусталем. Всю остальную, бо́льшую, часть стены занимали грубо сколоченные стеллажи для книг.

– Присаживайтесь сюда, – Вероника указала на кресло, – может, чай, кофе или сок?

Я отказалась, поблагодарив хозяйку. Обговорив наскоро все формальности, мы заключили контракт на мои детективные услуги, и Вероника выплатила мне аванс.

– Скажите, Вероника, у вас имеются какие-то предположения по поводу случившегося? Может, вы кого-то подозреваете? – начала я задавать вопросы по делу.

– Я вообще никого не подозреваю, – ответила вдова и вздохнула. – Даже не представляю, зачем, почему и кто это сделал? До сих пор в голове не укладывается, не могу в это поверить.

– Вероника, я понимаю ваше состояние, но, возможно, вы просто что-то подзабыли или не обратили на это особого внимания. Постарайтесь вспомнить, возможно, ваш супруг с кем-то разговаривал по телефону, может, вел себя как-то странно в последнее время? Любая деталь может оказаться полезной.

– Нет, ничего такого не помню. Все было как обычно. – Вероника нервно дернула плечом.

– Тогда скажите, ваш супруг имел привычку по утрам находиться на стадионе школы? Я про то место…

– Я поняла. Да, он часто утром уходил заниматься. Только зимой или в сильный дождь он оставался дома. Но все равно не изменял своей привычке, вставал в шесть утра или даже раньше, делал свои замысловатые упражнения, затем медитировал, а потом снова мог лечь спать, если никаких дел на ближайшее время не намечалось.

– На улице он занимался один? – уточнила я.

– Вот этого не знаю. Я в эти подробности не вдавалась. Иногда я вообще не слышала, как он уходил… Помню, что еще прошлой осенью он обмолвился, что будет на стадионе не один, а со своим учеником. Тот, мол, попросил позаниматься с ним индивидуально и заплатил.

– Что это был за ученик и как его звали, вы не знаете?

– Нет, мы этой темы больше вообще не касались. Это его дело, его работа, я не вмешивалась.

Я про себя отметила этот момент и перешла к следующему вопросу:

– Значит, вы утверждаете, что врагов или недоброжелателей у вашего супруга не было?

– Я не могу утверждать, но если и были, то я ничего об этом не знала.

– Ясно, а друзья были?

– Друзья… ну чтобы прямо друзья, это вряд ли. Знакомых, конечно, у Валеры было полно. Вы видели, сколько людей пришло его провожать… – Вероника всхлипнула, промокнула один глаз платком и продолжила: – А чтобы близкие друзья… а, ну да, есть у него хороший друг, Тимофей Куликов. Женат, сын скоро в школу пойдет. Он тоже в свое время с Валерой занимался в одной секции, но потом бросил и подался в бизнес. Звал Валеру в компаньоны, но тот отказывался, говорил, что бизнес это не его конек, что каждый должен заниматься своим делом.

– То есть Валерий, кроме как тренерской деятельностью, больше ничем не занимался? – решила я уточнить.

– Нет. Спорт, ну, то есть боевые искусства были для него смыслом жизни. Особенно его увлек стиль, который он преподавал последние два года. Школа «Лонг-Во-Дао». Он просто им бредил, говорил, что это намного интересней и необычней того, чем он раньше занимался. И мастером Бинь он восхищался. Вы знаете, Татьяна, Валерий был перфекционистом, он всегда старался быть лучше других и, как бы сказать, необычней. Вот он и зацепился за этот редкий стиль единоборств, чтобы не быть похожим на других. Он и правда стал меняться, говорил, что, освоив эту школу, можно далеко пойти, люди падки на экзотику, что через два-три года уже можно будет кого-то из его учеников ставить преподавать, набирать группы из маленьких детей, потом расширяться, даже планировал открывать филиалы в области. Но знаете… я, если честно, не очень разделяла его мнение. Я пару раз бывала у него на тренировках в группе и видела, что он дома делает. И я вам признаюсь, что не очень понимала, что это вообще такое и для чего. Какие-то замысловатые движения, странные дыхательные упражнения, массажи… Не спорю, это экзотично и для здоровья, видимо, полезно. У Валеры перестали болеть колени и поясница, и вообще… он стал более энергичным и подвижным. Но для наших людей все же ближе карате, борьба и тому подобное. У Валеры всегда была небольшая группа, не всех, получается, прельщала подобная экзотика. Но единомышленников он, конечно, нашел, это вот те ребята, которых вы видели. Остальные долго не задерживались.

– Вероника, я смею предположить, что доход у вашего супруга был небольшой. Вы сами сказали, что ничем другим он больше не занимался и группа у него была довольно маленькой. Плюс он еще отдавал за аренду зала во Дворце культуры.

– Все верно, доход был не очень большой, но и не сказать, чтобы совсем маленький. Я же говорю, каждый месяц приходили новенькие. У него в группе бывало и больше двадцати человек. К тому же Валера неплохо подрабатывал на персональных занятиях. Все ребята, кто занимался с самого начала и по сей день, тренировались с ним индивидуально. Он сам им намекал об этом, и они были не против. А персональные занятия стоят в несколько раз дороже, чем в группе. Валера это аргументировал тем, что у каждого свои биомеханические особенности и физические данные. И только персональные тренировки помогут их развить в правильном направлении.

– Я вас поняла, Вероника. И все же уточню еще раз: ваш супруг больше нигде не подрабатывал? Может, он тренировал еще кого-то персонально, но не из группы?

– Точно я не знаю. Он передо мной не отчитывался. А подрабатывал… Но будет ли это для вас важно…

– Говорите! – потребовала я.

– Валера иногда подрабатывал в боях без правил. Это было, правда, редко…

– Да что вы говорите!..

Если честно, я немного удивилась. Вот значит как, и она еще говорит, что это может быть неважным. А тут, оказывается, открываются весьма интересные детали из жизни убитого.

– Да. Но это было не здесь, а в Москве. И начал Валера этим заниматься примерно полтора года назад, – пояснила Вероника.

– И как часто он ездил на эти мероприятия в Москву?

– Не часто, раз шесть или семь, точно не могу сказать. Единственное, что я знаю – он этим промышлял еще раньше, до нашего знакомства. Моложе, мол, был, энергия била ключом, все казалось интересным. Потом поостыл, остепенился, женился… А тут снова загорелся. Я же говорила, что Валера стал более энергичным… И к тому же это приносило определенный доход.

– Когда последний раз Валерий был на подобном мероприятии?

– В начале июня. Приехал, помню, довольный, сказал, что выиграл почти все выходы. И вообще, хвалился, что он там почетный гость и его всегда ждут. Говорил, что осенью поедет. Но… – Вероника снова промокнула глаза, всхлипнула. – Извините.

– Вероника, адрес места, где проходили эти бои без правил, вам, как я понимаю, неизвестен?

– Неизвестен, – подтвердила вдова.

Я отметила про себя, что эта женщина не очень-то была в курсе дел своего супруга. Хотя, может, оно и должно быть, основные-то моменты она знает, а подробности, типа адресов и персональных клиентов, знать необязательно. Это уже, как говорится, лишняя информация, и нечего ею забивать голову.

– Скажите, Вероника, чисто уже из любопытства, а вы сами кто по профессии? И где работаете?

– Я экономист. Но сейчас не работаю, я в декретном. У меня же сынок двухлетний на руках остался. Он у мамы, спасибо ей, она меня так поддерживает, если б не она… Кстати, мама должна скоро прийти, я специально сказала ей, чтобы пришла позже. Она в курсе, что у меня будет серьезный разговор с детективом, расследующим убийство Валеры. Татьяна, извините, мне надо выпить успокоительное, и я хочу заварить травяной чай. Может, составите компанию?

– Да, конечно, – согласилась я.

Вообще-то я бы не отказалась, конечно, от чашки крепкого кофе. Но не буду же я просить вдову специально для меня его сварить. Да и от чая я могла бы отказаться и попрощаться с Вероникой. Но я посчитала, что наш разговор не окончен, надо было еще уточнить некоторые моменты. Это даже к лучшему, что хозяйка удалилась готовить чай, оставив меня одну. Я успею собраться с мыслями. И к тому же меня очень заинтересовали полки с книгами, расположенные напротив.

Я поднялась с дивана, подошла к грубо сколоченным стеллажам и стала рассматривать книги. Почему-то я была уверена, что библиотека принадлежала Тарковскому. Она меня поразила настолько, что в первый момент я даже забыла, зачем явилась сюда.

Такого обилия редких книг я не видела прежде ни у кого в нашем доблестном Тарасове. А бывать мне приходилось в разных квартирах, в разных семьях различных социальных слоев.

Все тома были педантично расставлены по отделам и рубрикам. Очевидно, Тарковский был поборником порядка не только в вопросах боевых искусств, однако последнее еще требует уточнения. Но тем не менее… Центральное место занимала специальная литература – здесь были книги по восточным единоборствам и видам оружия, стенографические отчеты о крупных военных операциях последних тридцати лет, многотомники, посвященные мировым и локальным войнам. Также военно-морские и общевойсковые словари, но венцом были потускневшие от времени тома Брокгауза и Ефрона. Ну надо же… Пробежав глазами по верхним полкам, я пришла к выводу, что хозяин книг был поклонником и авторизованных биографий – Лао-Цзы, Бисмарк, Черчилль, Макиавелли, Сталин, Гитлер… Так, смотрим дальше… Монография по стрелковому оружию…

Несколько полок занимала русская классика, а в самом низу прикорнула шпионская литература. Покопавшись глазами на полках, я нашла и поэзию – Тарковский в свободное от занятий боевыми искусствами время баловался стихами Бодлера и Омара Хайяма. Хотя почему это я все связываю с покойным Тарковским, возможно, поэзией увлекалась его супруга Вероника.

А между Цветаевой и Ахматовой я нашла тонкую книжку стихов Юнны Мориц – это было здорово, черт возьми. Точно такую же мне подарил еще в студенческие годы один из моих ухажеров. Я даже не помню, как его зовут, но стихи мне очень понравились, однако я из-за своего тогда беспечного легкомыслия где-то потеряла эту книжку.

Я наугад открыла Юнну Мориц.

«За невлюбленными людьми любовь идет, как привиденье…»

В дверях появилась Вероника, несущая в руках поднос с узорчатым чайником и двумя фарфоровыми чашками.

– Заинтересовались книгами? – спросила она, водружая чайник и чашки на столик перед диваном.

– Да.

– Это библиотека принадлежала моей свекрови. Она была очень умной и образованной женщиной, работала педагогом, преподавала историю и философию. Конечно, тут много и Валериных книг, он тоже любил читать. А свекровь умерла три года назад, Валера очень любил свою маму. Помню, как сильно он переживал. Мы тогда уже начали встречаться, и я была вхожа в его дом. Татьяна, угощайтесь, это чай на травах. Я сейчас принесу конфеты. – Вероника вышла и через минуту вернулась с вазой, наполненной сладостями.

Я отхлебнула чай и, взяв одну конфету в блестящей обертке, развернула ее и отправила в рот.

– Очень вкусный чай, – похвалила я. – Вероника, у меня к вам будет одна просьба. Это очень важно для расследования. Мне надо, чтобы вы мне позволили, грубо говоря, покопаться в личных вещах вашего супруга. Это может быть его письменный стол, блокноты, еженедельники, сотовый телефон, компьютер, даже карманы повседневной одежды.

– Я поняла. Конечно, Татьяна, если вы считаете это необходимым, то – пожалуйста. Многие личные вещи Валеры находятся тут, некоторые в спальне. Только, насколько я помню, никакими еженедельниками он отродясь не пользовался. В компьютере тоже ничего особенного, кроме фотографий, статей, фильмов и роликов по боевым искусствам. Тем более что все это уже просматривали наши доблестные органы…

Вероника сделала несколько глотков чая, на минуту призадумалась, потом, словно очнувшись, посмотрела на меня своим потухшим взором.

– Татьяна, я вам доверяю. Все в вашем распоряжении, я вам сейчас принесу некоторые вещи. Шкаф в спальне сами осмотрите. А я пока пойду на кухню, позвоню маме.

Через минуту Вероника дала мне сотовый, черный кожаный бумажник и общую тетрадь. Оставив меня одну, она удалилась на кухню.

Сначала в руки я взяла сотовый. Обычная NOKIA далеко не последней модели. Телефон был выключен, я нажала на включение, и пока он загружался, я открыла общую тетрадь. В ней были записи, преимущественно касающиеся единоборств и других восточных знаний. С первых страниц я наткнулась на известную мне теорию «Нгу-хань». Данное учение отражает пять категорий определения мира и состоит в том, что все явления во Вселенной имеют природу пяти первоэлементов, которые находятся в постоянном движении и взаимосвязи между собой. Эта теория образовалась на рубеже династии Инь-Чжоу в шестнадцатом веке до нашей эры… Далее шли теория «Фан-туи», основы фэншуй, описание дыхательных упражнений и техника их выполнения. Ближе к середине начались совсем непонятные для меня таблицы с загадочными обозначениями и иероглифами. Потом пошли всевозможные рецепты вьетнамских блюд, способы заваривания различных травяных чаев. Астрология… Расчет личной триграммы: 100 минус год рождения и поделить на 9… Это все довольно интересно. Может, попросить у вдовы эту тетрадку и дома ее детально проштудировать?..

Отложив тетрадь, я снова взяла сотовый. В первую очередь открыла папку с сообщениями, ничего стоящего я там не увидела, кроме оповещения от оператора сотовой связи, что баланс менее тридцати рублей. Открыла входящие вызовы. Меня интересовали последние звонки. Вечером, точнее сказать, в последний вечер жизни Валерия, ему было два звонка – от Тимофея и Анжелы. Тимофей, как я помню со слов Вероники, – друг убитого. Анжела… должно быть та самая. Я сравнила номера, так и есть, это «наша» Анжела. Я посмотрела на более ранние звонки. Там были неизвестные мне Коля, Дмитрий, любимая теща, супруга, снова Тимофей, Михаил… Супруга… Интересно, Тарковский, получается, так незатейливо записал свою жену. Ни «любимая», ни «женушка», а просто «супруга». Не знаю, что им двигало, может, просто так было удобно, да это и не суть важно.