«Да. Этот красавец вряд ли может быть убийцей Баулова, – заключила я. – И для этого есть две причины. Первая – о смерти последнего он действительного ничего не знает. „Хотя, может, все же очень искусно играет?“ – снова заподозрил мой ехидный внутренний голос. И вторая – Матвеев настолько увлечен собой и своей внешностью, настолько непробиваем и туп, что ему доставит большие, неразрешимые для него проблемы даже сама мысль об убийстве кого бы то ни было. Этот отпадает», – сделала заключение я.

– А вы машину водите? – на всякий случай спросила я.

– Машину? – удивленно посмотрел он на меня.

– Что вы, милочка, – ответила за него мать. – Какую такую машину. Еще чего. Сашенька на автобусе и то не всегда ездит. Машину… Свят, свят, свят, – трижды перекрестилась она.

«Я права, и права на все сто. Этот не способен на убийство. Слишком ленив», – подытожила я и откланялась, пожелав здоровья хозяевам дома.

Я вышла из подъезда и направилась к своей «девяточке». Сев на водительское место, завела мотор и стала его прогревать. За то время, что я провела у Матвеевых, машина успела остыть, поэтому в моем распоряжении было несколько минут, чтобы подумать, принять решение о своих дальнейших действиях и маршрутах. Я достала из сумки пачку сигарет и закурила, разглядывая двор. Я успела сделать пару затяжек, когда из соседнего подъезда вышли две женщины и подошли к стоявшему неподалеку «Шевроле» серебристого цвета.

«О! Да это, кажется, мои знакомые», – мысленно отметила я.

И действительно, жена покойного Оксана Баулова, в черном длинном платье, которое было видно из-под коротенькой дубленки, в черной шапочке, уютно примостившейся на только что сделанной прическе, села в автомобиль справа, а маленькая юркая парикмахерша Люда пристроилась на место водителя.

«Да, – удивилась я. – Не слабо для парикмахерши. Интересно, какая же у нее заработная плата, если она разъезжает на такой тачке? Или муженек, животик, кошелечек и лысинка, ни в чем половиночке не отказывает?»

Мотор машины завелся, и дамы отбыли в неизвестном направлении.

«Интересно, куда это мы? – запоздало подумала я. – Что это я сегодня все время торможу? – снова пожурила я себя. – Быстро за ними. А вдруг мелькнет что-то интересное для меня. Не может же быть совпадением, что они оказались именно тут, где живет один из друзей покойного мужа».

Я быстро выехала за угол дома. Машина, на которой уехали мои знакомые дамочки, стояла перед очередным светофором. Я несказанно обрадовалась такому стечению обстоятельств и направилась за ними.

* * *

Похоронная церемония, на которую прибыли Баулова со своей подругой-парикмахершей, близилась к своему логическому завершению. В зале ритуального агентства заканчивались прощания родных и близких покойного. Катафалк уже стоял у подъезда. Дамы проследовали к телу. Оксана не спеша подошла к свободному стулу в изголовье покойного и, точно королева трон, заняла его. Парикмахерша, скромно потупив глаза, стояла в дверях зала.

Я окинула взглядом присутствующих. Кроме уже знакомых лиц, здесь были и те, кого я не знала. Слепой отец молча гладил руку сына. Вдова Оксана с аккуратно налаченной прической восседала на троне-стуле, изредка смахивая белым платочком скатывающиеся по ее щекам слезы. Матвеев Александр, тоже успевший сюда добраться, не стесняясь слез, плакал. От этого он казался похожим на бабу, а виной всему наверняка была собственная мамочка, избаловавшая сына и сделавшая из него тряпку.

Куда приятнее было наблюдать за компаньоном погибшего. Жора Маляр крепился изо всех сил, сдерживая слезы. Да и остальные участники этого малоприятного события молча оплакивали погибшего, изредка тихо перешептываясь между собой и безутешно покачивая головами. Не намереваясь более здесь задерживаться, я покинула помещение. Осадок на душе был неприятный, да и узнать в такой момент можно немного, скорее даже ничего. Работникам этого учреждения не позавидуешь: постоянно, изо дня в день, им приходится наблюдать подобные картины и, мало того, слушать душераздирающие крики и плач. В скверном настроении от увиденного и оттого, что дело пока еще не сдвинулось с мертвой точки, я направилась к машине.

«Из списка у меня осталась лишь Марина Сыч – секретарша покойного, – подумала я, подходя к любимой „девяточке“. – Сейчас рабочий день закончился. Ее домашнего адреса у меня нет. Телефон – только рабочий. Придется ждать утра. А утречком сразу двину в офис Баулова знакомиться с этой дамочкой, – размышляла я, планируя завтрашний день. – А пока чашка любимого кофе и сигаретка помогут мне выйти из этой неожиданной депрессии», – успокоила себя я, выруливая машину на улицу Столыпина. Но, как говорится, не тут-то было. Не успела я прибыть в родные пенаты, сварить кофе и приготовиться осушить чашку животворного напитка, как раздался звонок в дверь.

– Танюха, ну что? Идем? – затараторила Ленка, едва переступив порог моей квартиры и чуть не сбив меня с ног.

– Куда? – удивилась я, растерянно застыв перед ней, невероятно нафуфыренной.

Ленка была сама не своя, не в плане психического состояния, а в плане внешности. Волосы у нее были завиты. Лицо Елена подрумянила, брови частично выщипала и подкорректировала, свои огромные глазищи подкрасила и, что самое главное, сняла очки, заменив их контактными линзами.

– Вот это да! Чудесно выглядишь, – расплылась я в довольной улыбке.

Ленка жеманно покрутилась вокруг собственной оси, затем остановилась и, шумно вздохнув, выдала:

– Но ты-то чего, готова?

– Куда? – как дура, снова повторила я.

– Как куда? Ну, ты даешь, Танюха. Мы же с тобой договорились. В ресторан. Забыла, что ли?

– Забыла, – подтвердила я, приходя к мысли, что не столь уж и глупа эта Ленкина затея.

«Денек бестолковый, пустой. Опять же похороны. Настроение поганое. А почему бы, на самом деле, не развлечься?»

– Идем, – согласилась я.

– Вот здорово, – радостно заверещала Ленка. – Давай свои наряды! Перетрясем твой гардеробчик и сделаем из нас конфетки.

«Я и так ничего, – усмехнулась я про себя. – Ну что ж, конфетку так конфетку».

– Но мое, чур, то красное платье, – подстраховалась Ленка.

– Так и быть. Бери, – милостиво согласилась я, впрочем, тут же добавив: – Хотя тебе и твой наряд очень даже к лицу.

Ленка сморщила кислую мину и, быстро сбросив с себя пальто, пронеслась мимо меня к шкафу. Следующий час мы с Ленкой посвятили выбору нарядов, макияжу, укладке волос и другим женским штучкам. В общем, всему тому, чему подвергает себя любая дамочка, намереваясь посетить ресторан, да еще в обществе таких красавчиков, как утверждала Ленка.

Когда с перевоплощениями было покончено, я закрыла квартиру, и мы спустились вниз. Моя «девяточка», у которой по тысячам причин, а в основном из-за частого использования до сих пор не было собственного гаража, стояла совсем недалеко от подъезда. После длительных и частых поездок по городу, где снег уже к обеду превращался в грязное месиво, она казалась еще более грязной, чем обычно. Хорошо, что вечером это не так уж сильно бросается в глаза.

– Бедная ты моя лошадка, – ласково погладив свое авто, произнесла я. – Когда, интересно, у меня до тебя дойдут руки?

Ленка это услышала и, не сдерживаясь, тут же съязвила:

– Никогда. У тебя ведь даже до себя руки не доходят, а что уж говорить о машине.

– Чья бы корова мычала, – буркнула я себе под нос. Впрочем, в суть того, что конкретно имела в виду под этими словами Ленка, вникать я не стала, а потому просто молча открыла переднюю дверцу и плавно села на водительское сиденье. Взгляд тут же упал на невероятно пыльную панель.

«М-да, действительно не мешало бы ее помыть», – снова подумала я. Но ехать в автомойку было некогда, поэтому я просто взяла тряпочку, всегда лежащую у меня между передними сиденьями, и принялась протирать салон машины. Ленка с осуждением наблюдала за моими действиями, но держала свои мысли при себе.

Когда все было сделано, я вставила ключ в замок зажигания, и через несколько минут моя «девяточка» бойко зарычала и тронулась с места.

Дорога до выбранного Ленкиными знакомыми ресторана была мне очень хорошо знакома, а потому я ехала почти что на автопилоте, автоматически крутя руль и переключая скорости. Мимо проплывали такие же, в большинстве своем не менее чистые, чем моя машина, автомобили. Народ толпился на остановках, а когда приближалось очередное маршрутное такси, пачками впихивался в него.

Порадовавшись, что у меня есть возможность избежать такой участи, я последовала дальше. Вскоре мы достигли нужного места. Припарковав машину неподалеку от ресторана, я первой вышла из нее, дождалась Ленку и вместе с ней направилась к главному входу. Поднявшись по ступеням, мы вошли внутрь.

На входе нас остановил широкоплечий пухлый швейцар в черном костюмчике и важно спросил:

– Девушки, у вас заказано?

Ленка утвердительно кивнула и назвала ему какую-то фамилию. После чего нас проводили прямо до столика, где уже скучали Ленкины знакомые.

Молодые люди, которые пригласили нас, вернее, Ленку, в ресторан, оказались личностями интересными и общительными. Вечер прошел быстро и «клево», как подвела итог Ленка. Мы много общались, шутили, так что домой я вернулась далеко за полночь.

Танцевала я мало. Больше слушала музыку и наших кавалеров да разглядывала посетителей ресторана.

«Вот супружеская пара пришла поужинать. Эти молодые люди здесь впервые и больше озираются по сторонам и изучают меню, не зная, что заказать, совещаются между собой. Там компания ветеранов и завсегдатаев этого заведения, решают какие-то проблемы. А вот это интересно».

Мое внимание привлекла одна броская парочка. Мужчина средних лет, невысокого роста, лысоватый, и крашеная блондинка лет тридцати. Мужчина все время что-то нашептывал даме на ушко. Та мило хихикала в ответ, а сама в это время быстрым профессиональным взглядом оценивала всех мужчин, присутствующих в зале.

«Ага. Попался один на крючок. Есть. Зацепила, – подметила я. – Сейчас подсечь самое время».

Действительно, блондинка мило улыбнулась своему ухажеру и выпорхнула из-за стола. Тот остался сидеть на месте. Видимо, туда, куда сейчас упорхнула его «бабочка», ему вход возбранялся. Уже через пару минут дамочка снова появилась на пороге зала и, мило улыбаясь мужчине, помахала ему ручкой, словно приглашая, на что тот отрицательно покачал головой. Дамочка выпорхнула в центр зала, где уже выписывал кренделя намеченный для отлова субъект. Танец, второй, третий… Медленный… Белый… Снова быстрый… Она кружилась по залу вместе с новым ухажером, не выпуская, однако, из поля зрения и бывшего. А тот продолжал сидеть за столиком, потягивая вино из бокала и явно любуясь своей спутницей.

«Вот это штучка, – слегка позавидовала я. – Знает, что делает. Сразу двух зацепила и как умело удерживает. Что тут скажешь? Женщина. Все свои явные и скрытые способности направляет на то, чтобы выполнить сполна свое предназначение на этой земле – быть женщиной, любимой и желанной. Хороша!»

Музыканты объявили последний танец. Ресторан закрывался.

«Таких вылазок у меня уже давно не было, и лишь благодаря моей взбалмошной подруге я сегодня смогла расслабиться и забыть на короткое время о проблемах насущных. Уж что-что, а удивлять Ленка умеет», – в очередной раз заключила я.

После такого удачного вечера загружать голову делами почему-то не хотелось. Я приняла душ, выпила чашку кофе, выкурила сигарету и улеглась спать.

«Все дела завтра, – успокаивала я свой протестующий мозг. – Утро вечера мудренее».

Сон быстро одолел меня. Я сразу будто провалилась в мягкую пуховую перину и крепко заснула. Мне снилось, будто я брожу по берегу теплого моря. Яркое солнце, отражаясь и играя на поверхности воды, слепит глаза. Морская гладь расстилается всюду, куда хватает глаз. Вода, то изумрудно-зеленая, то нежно-голубая, а то практически бесцветная. Маленькие волны неспешно набегают на песчаный берег, порой очень близко подбираются к моим ногам. И тогда, словно маленькая девочка, я звонко смеясь, убегаю от нахлынувшей волны.

Мои босые ноги утопают при этом в крупном морском песке. Теплые мокрые песчинки прилипают к моим стопам, приятно щекочут их. И лишь одно раздражает и портит мои ощущения – больших размеров противные и скользкие на ощупь разноцветные медузы. Их так много вокруг меня… Они всюду, куда бы я ни ступила. Медузы корчат мне рожицы и противно смеются. Я пытаюсь убежать от них, и сначала мне это даже удается. Но уже в следующий момент одна из них, самая большая, практически бесцветная, с легкой фиолетовой окантовкой по краю, настигает меня и крепко обвивает мои ноги. Затем она постепенно поднимается все выше и выше по моему телу, окутывает мои руки, застилает глаза, уши и… я просыпаюсь.

«Боже! Как хорошо все началось и как ужасно закончилось, – промелькнула в моем мозгу мысль. – К чему бы это?»

Я слегка встряхнула головой, сбрасывая с себя остатки сна. И в следующее мгновение почувствовала, что мои руки, ноги и все мое тело действительно опутано. Решив, что это еще сон, я сильнее тряхнула головой и открыла глаза. За окном была ночь. Лишь слабый луч света от дальнего фонаря тускло освещал комнату. Я снова попыталась пошевелить руками и ногами. Удалось мне это с большим трудом.

«Что за черт! – выругалась я. – Кто меня связал?»

Я попыталась привстать. Наконец мне это частично удалось. Полусидя-полулежа в кровати я осмотрелась вокруг. Никого. Я перевела взгляд на свое тело.

«Да! – непроизвольно вырвалось у меня из груди. – Приехали».

Даже беглого взгляда при очень слабом освещении было достаточно, чтобы понять причину. Я, точно кокон, была завернута в собственные постельные принадлежности. И простыня, и съехавший с одеяла пододеяльник плотно обернули меня со всех сторон. В следующую секунду я громко рассмеялась над нелепостью данной ситуации, в которую сама себя «обмотала».

«Приплыли, – снова подшутила я над собой. – Такими темпами дело пойдет, утром при пробуждении необходимо будет Службу спасения вызывать. Ну, ты даешь, Танюха!»

Смех душил меня. Абсурдность положения развеселила меня. Смеясь, я начала освобождаться от «ночных оков». Наконец, мне это удалось. Я встала с постели и, продолжая смеяться, застелила ее и снова улеглась. Теперь уже, успокоившись, я задалась вопросом: «К чему этот сон?»

Разгадывать сны я не умею и поэтому решила отдаться на суд более привычных предсказаний гадальных «косточек». Я снова встала с постели, включила свет, принеся сумочку из коридора, вынула из нее бархатный мешочек с моими магическими «косточками» и высыпала их себе в руку. Затем поудобнее расположилась на постели, подобрав под себя ноги. Встряхнула кости и бросила их на стол. «Косточки» красиво раскатились в разные стороны и замерли, представив моему взору три числа: 1+18+27. Я мысленно повторила их про себя, пытаясь вспомнить, какому предсказанию они соответствуют. Таинственный смысл всплыл в голове сам собой: «Не зацикливайтесь на одном и том же. Ловите момент. Определитесь, и вас ждет удача». А это означало, что предстоят какие-то приятные события.

Ну, если только такие же приятные, как поездка во сне к морю, снова подшутила я над собой, собирая гадальные кости в мешочек, тогда я ничего не имею против.

Я отложила мешочек в сторону и погасила свет. Но все мои дальнейшие попытки погрузиться в сон не увенчались успехом. Я вертелась в постели, точно белка в колесе: взбивала подушку, распрямляла невидимые складки у простыни, разглаживала одеяло, но все было напрасно. Сна не было ни в одном глазу.

«Видимо, остаток ночи мне предстоит созерцать потолок», – решила я в конце концов. За окном по разбитым рельсам прогромыхал первый трамвай. После бессонной ночи мне показалось, что шума от него было столько же, как если бы через мою комнату проследовал целый товарный состав поезда.

«Значит, шесть утра», – сделала вывод я и тут же уснула.