– Хорошо, я уточню, – пообещала я. Похоже, у Маргариты Костиной имеется алиби: я посмотрела в журнал посещаемости – в ту среду, когда Вера встречалась с риелтором, и правда была почти вся группа. Что сделаешь, первый блин комом – Маргарита номер один к махинациям с жильем не причастна.

Я поблагодарила преподавательницу за информацию и пообещала подумать по поводу занятий. Она вежливо, но сухо попрощалась со мной, и я покинула аудиторию.

* * *

Маргарите номер два было сорок три года и, согласно интернет-базе, до две тысячи пятнадцатого года она работала поваром-кондитером в кафе «Березка», находящемся в центре Тарасова. Правда, чем Маргарита занималась последние три года, было неизвестно, и я включила ее в список подозреваемых. Точнее, она и оставалась моим единственным подозреваемым, так как первая Маргарита оказалась совершенно не причастна к делу Веры Виноградовой.

Визит к Маргарите номер два я решила нанести сразу после языкового центра, хотя, когда я покинула «Лингву», было почти восемь вечера. Конечно, в такое время гостей обычно не принимают, но я частенько пренебрегаю правилами этикета, особенно когда увлекусь очередным расследованием. Откладывать до завтрашнего дня посещение второй Маргариты мне не хотелось, к тому же днем женщина могла быть не дома – мало ли какие дела появляются у сорокатрехлетнего повара-кондитера. А может, она попросту сменила заведение общепита и работает неофициально? Хотя вряд ли, в базе должно указываться, где трудится человек, если он работает по трудовой книжке. Видимо, Маргарита попросту переквалифицировалась в кого-то еще, она вполне может быть фрилансером и зарабатывать на хлеб насущный, не выходя из дома. Прежде чем ехать по указанному адресу, я позвонила по телефону, однако трубку никто не взял. Восемь вечера – рановато для сна, может, телефон женщина забыла в другой комнате, а сейчас, к примеру, ужинает на кухне?

Так и не дозвонившись до второй Маргариты, я поехала по адресу, указанному в базе интернета. Бывшая повар-кондитер проживала на Автомобильной улице, которая располагалась неподалеку от Центрального проспекта. Заторов уже в это время не было, поэтому я добралась быстро и уже через десять минут припарковала свою машину возле высокого десятиэтажного дома под номером двадцать семь.

Если верить моим источникам, Маргарита Костина проживала на пятом этаже, в пятьдесят девятой квартире. Я набрала номер на домофоне, мне сразу открыли. Странно, не поинтересовались, кто это – стало быть, Маргарита кого-то ждет? Может, муж или дочь ушли в магазин, вот женщина и открывает дверь без вопросов. Да и если подумать, кто вздумает приходить в гости на ночь глядя?

Я поднялась в лифте на пятый этаж, подошла к открытой двери, на пороге которой стояла бледная испуганная девушка лет восемнадцати. Потертые джинсы, растянутая футболка, взлохмаченные волосы – то ли она не обращает внимания на свой внешний вид, то ли у нынешней молодежи мода такая, но что-то подсказывало мне, что дело в другом. И я не ошиблась в своих предположениях.

– Вы одна дежурите? – сразу спросила она меня. Я поняла, что девушка ожидает кого-то другого, и покачала головой:

– Нет, вы, вероятно, меня с кем-то путаете. Я хотела поговорить с Маргаритой Костиной, она ведь здесь проживает? Мне правильно сказали? Я звонила, но трубку не брали…

– Да, мы с мамой тут живем, – кивнула моя собеседница все так же взволнованно. – Только… только боюсь, вы поговорить с ней не сможете. Я думала, это «Скорая помощь» приехала, я минут двадцать назад вызывала.

– Что-то случилось с вашей мамой? – уточнила я. Девушка кивнула.

– Сразу видно, что вы ничего не знаете… – проговорила она обреченным голосом. – Я теперь каждый день «Скорую» вызываю, раньше приступы реже были. А теперь вот каждый день, в больницу ее не кладут, отказываются. А я не знаю, что мне делать и как помочь. Сильнодействующие обезболивающие на дом не выдают, а «Скорая» приезжает не часто…

Теперь я явственно расслышала, что из глубины квартиры доносятся мучительные стоны. Похоже, Маргарита Костина страдает каким-то тяжелым заболеванием. Ничего на ум, кроме раковой опухоли, мне не пришло.

– А… простите, у вашей мамы – что с ней? – постаралась я спросить как можно деликатнее. Девушка мотнула головой и проговорила:

– Вы проходите, на ночь глядя я же не стану вас заставлять на улицу идти. Точнее, да, сейчас не время разговаривать с мамой, но… если у вас какое-то срочное дело, то… может, я смогу помочь? Все равно «Скорую помощь» ждать, а раз уж вы тут…

Я поняла, что девушке страшно находиться одной в этой комнате, где страдает ее больная мать. Я поблагодарила за приглашение и вошла в узкий, полутемный коридор. Несмотря на то что горела лампа, толку от нее было мало, то ли мощность была маленькая, то ли абажур запылился. Девушка пригласила меня пройти на кухню.

– Я уже все обезболивающие дала ей, укол сделала, – прошептала она. – Ничего не помогает. Врач сильный препарат вколет, может, ночь пройдет спокойно. Скорее бы уже они приехали…

Я уселась на табурет, оглядела маленькую, незатейливую кухню. Несмотря на то что район, где проживала Маргарита Костина, считался центральным и престижным, я бы не сказала, что обитатели пятьдесят девятой квартиры были богатыми или хотя бы состоятельными. Ремонт здесь давно не проводился, полы хоть и чистые, но покрыты старым линолеумом, обои тоже не мешало бы поменять. Обычная планировка – газовая плита, стол для приготовления пищи, раковина. Наверху – кухонные шкафчики для посуды, рядом с плитой стоит мультиварка, а посередине кухни – большой прямоугольный стол. Единственное, что здесь можно считать относительно новым, так это большой белый холодильник, украшенный магнитами и наклейками. На холодильнике – маленький телевизор, наверно, Маргарита Костина любила смотреть передачи и фильмы не с экрана монитора, а «по старинке».

Девушка села на табурет напротив меня, положила локти на стол и обхватила руками голову. Я вспомнила, что так и не представилась, да и имени девушки не знаю.

– Меня зовут Таня, – сказала я. – А как к вам обращаться?

– Наташа, – ответила девушка. – Вы, наверно, у мамы торт хотели заказать, да? Она же раньше подрабатывала так, дома на заказ такие красивые делала… Некоторые рецепты сама придумывала, я ей украшать их помогала… Так и было, пока это все не случилось.

– Что приключилось с вашей мамой? – участливо спросила я. Девушка пожала плечами.

– Рак желудка. Непонятно почему, непонятно отчего… Вначале думали, что гастрит, или язва, началось все с тошноты и болей. Маму часто стало рвать после еды. Она жаловалась, что поест даже немного, и возникает ощущение переполнения, тяжесть. Я ей ферменты в аптеке купила, но они не помогали. Я-то думала, что это от еды – ну она же кондитером была, а когда готовишь, надо постоянно пробовать, что получается. Мама торт на заказ готовила, сложный он был, вот я сначала решила, что она отравилась, но, когда отравление не проходило неделю и больше, мы с ней беспокоиться стали. Врачи диагностировали язву, может, вначале так и было, но потом все хуже стало. Мама очень резко похудела, вообще едва ли не в два раза, не могла выходить на работу. Только после обследования повторного ей рак поставили, метастазы распространяться стали, и теперь ей вряд ли что-то поможет. Только и остается врачей ждать, чтобы сильнодействующий укол сделали. Говорят, что рак дал метастазы в поджелудочную железу и печень, а с таким диагнозом больные редко проживают хотя бы два года. Я понимаю, что маму не спасти, но не могу поверить, что скоро ее не станет.

Девушка закрыла лицо руками и тихо заплакала. Ее сдавленные рыдания перемежались с глухими стонами, которые раздавались из дальней комнаты, и я почувствовала себя абсолютно беспомощной и неспособной что-либо сделать. Я подошла к несчастной девушке и стала осторожно гладить ее по голове, ощущая под руками спутанные, нерасчесанные волосы. Наташа не выражала ни недовольства, ни других эмоций – может, она просто не понимала, что происходит, целиком погруженная в свое горе. Раздался звонок в дверь – я пошла открывать. Приехала «Скорая помощь» – две женщины лет сорока-пятидесяти в синей униформе. Одна держала в руках чемоданчик с препаратами и медицинским оборудованием, другая – сумочку с лекарствами.

– Наташа! – позвала я девушку. – Врачи приехали, сможете проводить их к больной?

Девушка вышла в коридор, тихо поздоровалась с медиками. Глаза у нее были красные, лицо, напротив, бледное, осунувшееся. Выглядела она, как будто сама болеет какой-то тяжелой болезнью. Наташа коротко поблагодарила меня и повела врачей в комнату своей матери. Я тихо прошла за ними.

Конечно, в жизни мне доводилось многое повидать, однако сейчас даже я растерялась от открывшейся передо мной картины. В небольшой комнате, немногим больше кухни, на кровати со скомканным одеялом лежала сухая, изможденная болезнью женщина. Если б я не знала, что Маргарите Костиной сорок три года, то подумала бы, что этой несчастной по меньшей мере больше шестидесяти. Абсолютно бледное, восковое лицо с заостренными чертами, выбритый череп – видимо, следы химиотерапии, тонкие пальцы, напоминающие лапки насекомого… Но сильнее потрясала не внешность больной, а выражение ее лица – безысходное страдание, бесконечные муки, которым нет конца, а сквозь сдавленные губы прорывались глухие, нечеловеческие стоны.

Врач, что постарше, подошла к кровати, деловито достала шприц, иглу и ампулу. Привычным движением набрала препарат, без лишних слов сделала инъекцию. Ее напарница молча подавала необходимые ампулы, и так же, без лишних слов, забирала использованные. Создавалось впечатление, что эти врачи прекрасно знают больную, поэтому заранее приготовили необходимые препараты.

Наташа тоже стояла молча, наблюдая за отточенными действиями врачей. Я поняла, что больше мне тут делать нечего, и молча покинула комнату. Никто на это не обратил внимания.

* * *

Уже вернувшись домой, я снова набрала номер агентства «Эллада», ни на что не надеясь, скорее машинально, – я же решила, что поздно вечером никакой офис работать не может, и не важно, настоящий он или липовый. Скорее я ожидала застать владельца номера врасплох – может, кто-то все-таки возьмет трубку? Естественно, меня ожидало разочарование. Я прослушала несколько длинных унылых гудков и отключила связь.

Усевшись за стол, я включила компьютер и несколько минут просидела, бестолково уставившись в экран. Итак, что я выяснила за сегодняшний день? Только то, что агентства «Эллада» никогда не существовало, а Маргарита Костина – чей-то псевдоним. Я спрашивала Веру, как выглядит риелтор, однако женщина описала аферистку весьма туманно. Кроме ее примерного возраста я знала, что Маргарита Костина была одета в клетчатое пальто, зеленую шапку и ярко красила губы в бордовый цвет. Под это описание мог подходить кто угодно – наверно, если я оденусь соответствующим образом и воспользуюсь именно такой помадой, Вера подумает, что я и есть тот самый риелтор.

Да, расследование начинается не слишком удачно. Дело вроде и простое, Кирьянов был уверен, что я распутаю его в два счета, только в действительности оказалось все не так благополучно. В первый же день я забуксовала на месте. В списке подозреваемых – ни одной заполненной графы, а следов агентства «Эллада» я так и не обнаружила. У меня оставалось одно-единственное предположение, которое завтра я намеревалась проверить. Но сперва мне надо было уточнить некоторые детали у Веры Виноградовой, и я набрала мобильный номер своей клиентки.

Однако трубку никто не брал. Странно, только десять вечера, редко кто ложится спать в такое раннее время. Хотя, может, Вера – жаворонок, ложится в девять и просыпается в пять-шесть утра? Или сказались переживания и волнения, потому женщина и легла спать пораньше… Что же, придется отложить разговор с Верой до завтрашнего утра, и если все пойдет, как я запланировала, мне и самой не мешало бы выспаться. Увы, я не была уверена, что это мне удастся – сегодняшним рабочим днем я не удовлетворена, а это значит, что мне необходимо срочно наметить план на завтрашний день. Как назло, все мысли оказались бестолковыми, и большую часть времени я сидела за компьютером да выкуривала одну сигарету за другой.

Создала документ на рабочем столе, назвала его «Вера Виноградова». Единственное, что я туда занесла, – это имя «Маргарита Костина» и название агентства – «Эллада». Вспомнив рассказ женщины, включила в документ имена Иван и Алексей. Первое-то ладно, с сыном Веры не мешало бы поговорить, вот только Алексей, первая и неудачная любовь моей клиентки, вряд ли имел отношение к афере с квартирой. Да и зачем ему это? Мстить своей любовнице? Да сколько лет прошло, он, поди, и забыл ее, и мстить, по логике, должна Вера – ведь бросил-то ее Алексей. Денег у женщины не было, тот капитал, который она скопила, по тарасовским меркам, лишь жалкие копейки. Конечно, если дело зайдет совсем в тупик, придется разыскать и бывшего бойфренда Виноградовой, однако интуиция подсказывала мне, что я зря потеряю время.

Так ни до чего и не додумавшись, я прошла на кухню, включила чайник, намереваясь заварить себе кофе. Однако, взглянув на часы, поняла, что если сейчас выпью эспрессо, то заснуть сегодня мне точно не удастся. Пришлось отказаться от подобной идеи.

В конце концов я решила прибегнуть к последнему методу, которым раньше пользовалась весьма часто. На заре своей карьеры я не расставалась с мешочком с гадальными костями – спрашивала у высших сил совета всякий раз, когда затруднялась придумать дельную мысль, или просто так гадала на день грядущий. Со временем гадальными костями я пользоваться почти перестала – попросту не было в этом необходимости. Да и интерес к ним пропал, наигралась, и ладно. А вот сейчас сделать расклад мне не помешает – может, хотя бы гадание поможет сориентироваться в моих дальнейших действиях.

Я открыла дверцу книжного шкафа, извлекла оттуда красный мешочек с костями и книжку с толкованием предсказаний. Мысленно задала вопрос: «Что следует предпринять в расследовании дела Веры Виноградовой?» Если спрашивать ответ на абстрактный вопрос, то и толкование будет малопонятным, поэтому главное – сформулировать точно, что меня интересует.

Я перемешала гадальные кости и бросила на стол все три. Каждая кость имеет три грани, на одной указаны цифры от 1 до 12, на другой – от 13 до 24, на третьей – от 25 до 36. Когда кости бросают, на верхних гранях возникает комбинация из трех цифр, это и является ответом на мой вопрос.

Итак, что мне советуют высшие силы по делу, которое я расследую?

На верхних гранях выброшенных мною костей я прочла сочетание: 36, 20, 1. Я с интересом открыла книжечку с толкованиями, нашла мою комбинацию. Кости говорили следующее: «В делах можно ожидать перемен к лучшему, но приготовьтесь к долгому и утомительному путешествию». Я задумалась. Перемены к лучшему, конечно, радуют, вот только уезжать из Тарасова я не собиралась. Если подумать, в последние годы я вообще не путешествовала – как-то не до этого, да и не такая я любительница курортного отдыха. Конечно, было дело, я и на море ездила, и в санатории, и по городам России путешествовала, за границей бывала… Однако не могу сказать, что я большая фанатка дальних странствий – на морском курорте я заскучала буквально на второй день, а дорогу на поезде и вовсе перенесла с трудом – после этого старалась пользоваться самолетом. Лучшее развлечение для меня – это какое-нибудь запутанное дело, которое интересно расследовать. Поэтому работа для меня всегда предпочтительнее отдыха, а езжу я исключительно по необходимости.

Я решила, что кости следует бросить во второй раз – может, я давно их не использовала, вот они и сказали не то, что следовало. Конечно, когда гадаешь каждый день, дважды за день бросать кости не следует, потому что они начнут врать. Но в моем случае можно дать второй шанс высшим силам – пусть исправят свое предсказание и подскажут мне что-нибудь дельное.

Однако во второй раз комбинация цифр тоже оставляла желать лучшего. Я отыскала толкование сочетания: 24, 33, 11. Посмотрела на предсказание. Да, не знаю, что понятнее – первое или второе… На этот раз кости говорили мне: «Ваши авантюрные похождения, к сожалению, могут привести к неприятным последствиям, может пострадать ваше здоровье». Этого мне еще не хватало! Какие еще авантюры? Кроме расследования я ни во что не ввязываюсь, экстрима у меня и на работе хватает. Похоже, сегодня для гаданий не лучший день – во всяком случае так мне казалось. Однако подумав, я пришла к выводу, что ничего странного во втором предсказании нет – ведь во время каждого расследования я так или иначе впутываюсь в авантюры: а чего не сделаешь ради работы?! Значит, дело Веры Виноградовой не такое простое, как кажется на первый взгляд, раз кости предупредили меня об угрозе моему здоровью. Следует быть осторожной и не действовать наобум, чтобы избежать неприятных последствий.

Внезапно раздался звонок мобильного телефона. Я взглянула на дисплей – звонила Вера Виноградова. Стало быть, женщина не спит. Что ж, это весьма меня порадовало – не нужно завтра утром думать, разбужу я ее или нет своим звонком.

– Добрый вечер, Татьяна Александровна! – тихо поздоровалась со мной клиентка. – Вы мне звонили? Простите, я не взяла трубку, ходила в магазин, а телефон дома оставила.

– Ничего страшного! – заверила я ее. – Я, надеюсь, вас не разбудила?

– Что вы, нет, конечно! – воскликнула моя собеседница. – Я в последнее время вообще толком не сплю от всех этих переживаний. Скажите, вам удалось найти агентство? Или риелтора, я же ей деньги отдала…

– Пока нет, но я делаю все возможное, чтобы разыскать аферистов, – произнесла я. – Вера, скажите, а кто вам посоветовал агентство «Эллада»? Вы говорили, что ваш сын нашел объявление, не знаете, может, ему кто рассказывал про эту фирму?

– Нет, Ваня вроде сам нашел… – сомневающимся тоном проговорила женщина. – Но я не расспрашивала его, он мне записку дал, и все. Кто знает, может, ему и посоветовали агентство, как-то не пришло в голову спросить.

– Вера, а ваш сын – он сейчас в Екатериновке? – поинтересовалась я.

– Да, я же рассказала ему, как меня обманули с квартирой! – уныло произнесла она. – Поэтому Ваня работает у себя на фабрике, ехать-то некуда.

– Еще не сориентируете, Екатериновок в области много, где конкретно ваш поселок располагается? – продолжала я свои расспросы.

– Ну, в трех часах езды от Тарасова, – ответила моя собеседница не слишком уверенно. – Вы если на электричке, она с девятого пути отправляется, поедете по линии Тарасов – Ртищево.

Ну на электричке до поселка я добираться не собиралась – на машине, думаю, доеду гораздо быстрее. Жаль, что Вера не знает дороги, придется смотреть по карте, по какой трассе туда доехать.

– А по какому адресу проживает ваш сын в Екатериновке? – приготовилась я записать местоположение дома Веры.

– Там по главной улице третий дом, – пояснила женщина. – Точный адрес – проспект Мира, дом три, квартира шесть. Вы легко найдете, не заблудитесь. Жаль, я не знаю расписания электричек, вам бы помогла хотя бы этим. Вы хотите с Ваней поговорить, да?

– Вы правильно догадались, – подтвердила я. – Может, он скажет, откуда взял это самое агентство, которого и в интернете не существует.

– Ой, вам, наверно, до вокзала еще добираться… – забеспокоилась Вера. – Одним днем ездить туда-сюда накладно, целых шесть часов в пути… Жаль, у нас даже гостиниц нет, вы бы приехали в один день, а на другой электричкой назад.