7
Любые порывы души – это всего лишь порывы, и иногда они правильные, а иногда – нет

«И вовсе нечему здесь радоваться!»

Джим Ветерн стояла с потерянным видом посреди просторного холла и тоскливо взирала на снующую с умным видом толпу учеников. Все куда-то спешили, все были чем-то озабочены, у всех были свои неотложные дела, а самое главное – все свободно ориентировались в этих бесконечных корпусах, коридорах, этажах, переходах, классах, аудиториях, будь они неладны. Вот уже месяц как она посещала занятия, точнее, она пыталась их посещать. Ни одна лекция для нее еще не началась вовремя, а это значит: каждый раз выговор от очередного декана, дружные насмешки от всего класса и постоянное недосыпание в погоне восполнить в ночное время (когда все нормальные ученики спят и набираются сил) недостающие конспекты. И даже не это самое трудное, сложно было найти свободный конспект, по которому в данный момент никто бы не занимался, а с учетом того, что приходилось блуждать в чужом, неведомом для нее корпусе, такое, казалось бы, незначительное действие становилось просто невыполнимым.

За все время ее пребывания в стенах Академии удалось запомнить лишь два маршрута, и при этом очень хорошо, почти с закрытыми глазами. Это дорога в столовую и более-менее дорога к своей комнате. Хотелось бы отметить, что комната, в которой она сейчас жила, была уже третьей по счету. Как-то с самого начала не задалось найти общий язык с соседкой первой комнаты, а следом и с хозяйкой второй.

Первой оказалась красноволосая хрупкая девочка с правильными чертами лица, изящными манерами и кучей всевозможных родственников, тоже учащихся на данный момент в академии. Звали ее Алисией. Скромная, молчаливая, как тень, ее не было ни слышно, ни видно и со временем они наверняка смогли бы найти общий язык. Кстати, из-за непонятного внешнего вида и странного запаха подселенной соседки, точнее, отсутствия оного, именно ее родственники и поспособствовали скорому переводу Джим в другую комнату.

Вторая девочка, мужеподобная и вечно недовольная великанша (хотя, может, такой она казалась только Джим с ее небольшим ростом), Дориана, не стала даже вникать в подробности, к какому полу относится сей лохматый индивидуум, притащившийся в ее комнату и бесцеремонно посягнувший на ее территорию, просто вытолкала ее взашей, и все. Правда, она закатила истерику с привлечением своих не менее влиятельных родственников, выдвинув ультиматум по поводу обещанного единоличного проживания в данном помещении, что было выполнено незамедлительно. С ней-то уж наверняка никогда она не смогла бы поладить (Джим грустно улыбнулась), потому что невозможно доверять кому-то, кого боишься до демонов, а именно это чувство возникало каждый раз, когда она случайно сталкивалась с Дорианой мимоходом в коридорах, классах, столовой.

Кстати, для самой Джим стало полной неожиданностью, что в Академии все как один считали, будто она мальчик. Что тому явилось причиной – неизвестно, а что-то кому-то объяснять или доказывать не было никакого желания. Может, необычное имя, но ей не виделось в нем ничего необычного, а может, и нелепая короткая стрижка. Но она не могла даже представить себя с длинными волосами и почему-то каждый раз холодела от ужаса, пытаясь что-то вспомнить. От целительницы она узнала, что волосы обрезают лишь в двух случаях: когда скорбят по близкому человеку или же когда смертельно больны. Был вроде бы и третий вариант, но о нем Шельга не захотела рассказывать, сердито поджав губы и коротко бросив: «А это тебе знать не надо». Сердце тревожно сдавило в груди. «Может, я как раз и потеряла близкого, родного человека, потеряла и напрочь забыла об этом и сейчас живу себе дальше, ни о чем не тревожась, или еще хуже – я как раз тот самый третий случай, о котором даже сказать вслух не хотят».

Всю пятерню запустила в волосы и тщательно их подергала, пытаясь уложить вниз, обвела внимательным взглядом холл, медленно, но верно пустеющий, в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо со своего факультета, лелея коварную мысль незаметно пристроиться за ним и так попасть на следующий урок. Она снова непроизвольно пригладила непослушные волосы. Бесполезно: волосы светлым золотым нимбом встопорщились вокруг головы, не желая приглаживаться ни на сантиметр. Нахмурилась, провожая унылым взглядом двух весело щебечущих незнакомых девушек. «Конечно, пока добираюсь сюда из этого вспомогательного Б, уже все знакомцы разбегаются по классам».

Вот так и вышло, что Джим теперь жила одна в маленькой комнатке на третьем этаже, в крыле обслуживающего персонала вспомогательного корпуса Б. Что значит «вспомогательный корпус Б», она так и не смогла дознаться. Поначалу было трудновато бегать в отдаленный корпус по крутой лестнице несколько раз на дню, но со временем она перестала замечать эти трудности. На лестничных пролетах она часто сталкивалась с этим самым обслуживающим персоналом, поначалу чуралась их, потом стала узнавать, а дальше так и вовсе приветливо здороваться и помогать. Она никогда не могла равнодушно пробежать мимо человека (в основном, правда, вовсе не человека), нагруженного и едва идущего по узким крутым ступенькам. Сначала предлагала помощь, а потом уже просто выхватывала из рук корзину, сумку или же просто стопку отглаженного белья и бежала наверх или вниз. Для нее это было не трудно, а кому помогала – приятно.

Джим проследила взглядом за пожилым грузным мужчиной, который, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо нее. «Да это же… ммм… как его там… преподаватель по естествознанию. А у меня как раз сейчас его предмет. Вот удача!» Не раздумывая побежала следом. Главное теперь – не потерять его из виду. Она завернула за угол и столкнулась с незнакомцем. Книги и письменные принадлежности разлетелись по полу в разные стороны, а сама она со всего размаху приложилась пятой точкой об пол. Медленно подняла глаза и в ужасе замерла. Перед ней стоял будущий выпускник Академии с синими (самыми почетными) нашивками Ночного патруля на правом рукаве серебристого пиджака факультета магов-менталистов.

Юноша наклонился к ней и по-хозяйски схватил за воротник форменного пиджака. Отметил про себя, что пиджак без каких либо опознавательных знаков и нашивок (привычный для только начинающих свое обучение адептов-первокурсников), встряхнул ее и поставил на ноги перед собой. Потянул носом воздух, прищурился и неожиданно спросил:

– Я тебя знаю?

В ответ она отрицательно замотала головой, кинув взгляд за его плечо, в надежде еще увидеть там ковыляющего преподавателя естествознания. Коридор был пуст.

– Наверное, мы все же встречались?!

Джим могла поклясться, что на мгновение зрачки у стоявшего напротив студента стали вертикальными, узкими, и он снова беззастенчиво потянул носом в ее сторону.

– Определенно, мы где-то раньше уже встречались. Я не могу ошибаться.

Все были осведомлены о том, что в Рутонской Академии может учиться представитель любой расы, и Джим не была исключением, но, увидев его зрачки, она невольно вздрогнула, отступая на шаг и оглядываясь по сторонам.

– Ты чего такой дерганый? – Незнакомец поднял с пола ее сумку и сам стал закидывать в нее книги с тетрадями. Потом более задумчиво: – Интересно, почему мне так знаком твой запах?

Джим наклонилась и быстро подобрала остальные свои вещи и письменные принадлежности. Выхватила из рук незнакомца сумку, беспорядочно запихнула все туда и закинула себе на плечо. Благодарно кивнула и попыталась обойти его. Незнакомец ухватил ее за плечо и развернул лицом к себе.

– Слышь, пацан, ты что, глухонемой, что ли? – Джим снова отрицательно замотала головой. – Тогда что? – окончательно разозлился незнакомец.

– Опаздываю, – тоскливо посмотрела на опустевший холл и удрученно добавила: – Точнее, уже опоздал, – и почему-то покраснела до корней волос.

– Понятно. – Он наклонил голову и вдруг удивленно приподнял брови. – Что, еще не ориентируешься? – Почему-то было ужасно стыдно признаваться в этом, но она все равно кивнула. Он сочувственно посмотрел на нее. – Какой предмет? Нет, подожди, сам угадаю. – Он прищурился, вспоминая, кто до столкновения прошел мимо. – Ага, естествознание?! – Снова кивок. – Пошли, провожу тебя.

В это было невозможно поверить: она мчалась со всех ног по пустому коридору, ведомая будущим выпускником Академии. Старалась не смотреть на него, но взгляд так и привлекали синие нашивки на рукаве. Совершенно не поняла, когда оказалась возле дверей нужной аудитории, и не успела даже поблагодарить незнакомца за оказанную услугу, как он насильно втолкнул ее в кабинет. Аудитория взорвалась смехом, когда, ввалившись, она чуть не сшибла с ног мальчишку, стоявшего возле входа.

Декан шикнул, и воцарилась мертвая тишина. Он поднялся с кресла и прошелся вдоль расписанной убористым почерком школьной доски. Остановился. Посмотрел на опоздавших и тихо проговорил:

– Еще мгновение назад я был искренне удивлен посещением своего предмета будущим светочем нашей Академии Виттором Деф’Олдманом, крайне занятого и вполне все знающего и без моих занятий. Но сейчас я с уверенностью хочу заявить: это счастливейший день в моей жизни. – Его кустистые брови сошлись вместе на переносице, глаза злобно буравили. – У меня на уроке сам Джим Ветерн и всего-то с опозданием в несколько минут.

При этих словах мальчишка, все это время неподвижно стоявший перед ней, оглянулся и очень серьезно посмотрел на нее, и она смогла его разглядеть. Длинные красно-каштановые волосы искусно были заплетены по всей голове и плавно переходили в косу сложного плетения. Все лицо покрыто веснушками. Глаза цвета светлого янтаря смотрели открыто и в упор, но во взгляде не было ни осуждения, ни любопытства, скорее всего – сочувствие. Полнейшей неожиданностью стала его улыбка, такая добрая и искренняя, как если бы они давным-давно друг друга знали и сейчас по воле случая просто встретились в непонятном месте, где пришлось неожиданно выслушать привычную слуху отповедь за очередную совместную проказу. С лица юноши сползла улыбка, он еще раз оценивающе оглядел с ног до головы вновь прибывшую и отвернулся.

Джим удивленно открыла рот, буравя взглядом его спину, прямые плечи, длинные волосы. Перестала прислушиваться к словам преподавателя и не заметила, как им разрешили пройти и занять свои места. Осторожно пробираясь по узким проходам между рядами через лес выставленных ног, добрела до своего стола (ни разу не запнувшись и не упав) и опустилась на стул. Достала конспект. До конца урока она едва могла сосредоточиться, что-то писала, не вдумываясь, и незаметно наблюдала за мальчишкой, благо, сидел он почти рядом. За столько времени, что она находилась здесь, это было первое проявление хоть какой-то симпатии к ней со стороны однокурсников. «Почему я его раньше не видела?»

Следующим по списку шел урок «Вводный курс по самообороне». Сегодня он был впервые. Небрежно побросав свои вещи в сумку, она влилась в поток и без происшествий добралась до нужной аудитории. Разделившись на две группы, девочки и мальчики вошли в отведенные для них помещения. Там им выдали специальную форму, строго подобранную пожилой женщиной для каждого индивидуально по размеру. Переодевшись в специальных отдельных кабинках, студенты вышли в общее помещение и исподтишка поглядывали друг на друга, едва сдерживая смех. Возможно, это было удобно и практично, но выглядело откровенно глупо. Джим осмотрела себя с ног до головы, хмыкнула, разглядывая острые коленки, торчащие из-под коротких штанишек, бросила взгляд в сторону великанши. Дориана безумно осматривалась:

– Ни за что в таком наряде не выйду отсюда!

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, заставив всех вздрогнуть. В проеме стоял приземистый широкоплечий мужчина, хищно скалясь и злобно оглядывая собравшееся общество.

– Ну! И долго мне вас ждать? – Перевел взгляд на Дориану. – Не только выйдешь, а вприпрыжку побежишь, радуясь, что хоть кто-то взялся тебя, неуча, научить хоть каким-то азам самозащиты. И в следующий раз будь добра стоять на построении первой, иначе из-за тебя поплатится весь класс. Понятно? – Дориана стояла с открытым ртом. – Вот и умница. А теперь марш все в зал!

Испуганной стайкой все ринулись к выходу, сталкиваясь и мешая друг другу. Джим аккуратно продвигалась по стеночке, боясь даже поднять голову и посмотреть, стоит ли там еще явление, именуемое новым деканом неведомого предмета, от знакомства с которым однозначно не стоит уже ждать ничего хорошего. Когда она уже добралась до выхода и готова была переступить порог, ее схватили за шкирку и с легкостью приподняли. Мгновение она в ужасе рассматривала свои дергающиеся в свободном полете ноги, а потом вдруг осознала, что ее небрежно зашвырнули в зал, не дав даже достойно войти самой. Приземление было жестким. Из глаз брызнули непрошеные слезы. Она попыталась встать и не смогла сделать это с первого раза… и со второго тоже. Удивленно посмотрела на свою обувь. Да что же со мной такое? За спиной услышала злобный рык и невольно ускорилась.

– Да к демону все! С чем мне приходится работать? Понабрали тут хиляков-задохликов. Как, скажите на милость, из этого можно сделать хоть жалкое подобие воина? – Джим была уверена, что в этот момент его перст осуждающе указывал в ее сторону. Захотелось немедленно заползти, спрятаться куда-нибудь, что она не преминула сделать, так и не рискнув выпрямиться: ползком потихоньку переместилась за спину великанши и снова попробовала встать на ноги. – Да помогите же кто-нибудь принять вертикальное положение этому недомерку!

Кто-то подхватил ее и поставил на ноги, бережно поддерживая и не давая снова позорно свалиться на пол. Она сквозь слезы посмотрела на своего спасителя. Рядом стоял Виттор. Он очень сосредоточенно смотрел на преподавателя, а на щеках ходили желваки.

– Ага, злость! Это хорошо! Это просто замечательно, молодой человек. – Задумался, еще раз обвел цепким взглядом собравшуюся аудиторию. – С тебя, пожалуй, и начнем наш вводный курс и первый урок. Имя?

– Виттор Деф’Олдман, – представился юноша.

Джим могла поклясться, что при звуках его имени мужчина сначала удивился, а потом разозлился. Пристальный, очень внимательный осмотр с ног до головы, а потом эта хищная улыбка во весь оскал… и явное наличие там самых что ни на есть настоящих клыков.

– Прошу вас, Виттор Деф’Олдман! Окажите честь! Такую фамилию надо носить с гордостью. Харон Деф’Олдман, я так понимаю, ваш старший брат?!

Кивок юноши и неподдельная радость преподавателя.

Джим почувствовала, что осталась без опоры, и тут же беспомощно уцепилась за ближайшего соседа. Выровнялась, повернулась лицом к залу и проследила обеспокоенным взглядом за уверенно идущим к центру однокурсником.

– Обращаться ко мне будете исключительно Диирде’Грамм, большего вы пока недостойны знать обо мне. И учить вас буду тому, как постоять за себя, за своего друга, за близкого вам человека без применения магии, оружия и каких либо защитных талисманов. Зачем это нужно? – Он удовлетворенно наблюдал за худеньким мальчишкой, уверенно идущим в его сторону с гордо поднятой головой под испуганными взглядами неровного строя новобранцев. – Да затем, что может оказаться так, что в какой-то момент у вас не будет ни магических сил, ни человеческих, я уже не говорю о такой роскоши, как хоть какое-то оружие и спасительные талисманы. Скажете, такого не случится?! Случится! Всегда случается. И умираете потом исключительно по собственной глупости, знаемой как излишняя самоуверенность, – повернулся вполоборота к классу и согнул ноги в коленях, устойчиво развернул ступни, привстал на носках. – Пожалуй, начнем. Правила боевых искусств гласят следующее: первое – будь собран и сосредоточен. Мышцы слегка напряжены, руки и ноги должны быть слегка согнуты в суставах, чтобы дать тот необходимый заряд энергии для удара, который может потребоваться в одно мгновение при переходе к бою. Второе – не стоит никогда недооценивать противника. Третье – никогда не выказывать перед противником свой страх.

Он скользнул навстречу юноше.

– Главная цель самообороны – как можно быстрее вывести противника из строя, этого вполне можно достигнуть за счет скорости ваших движений и своевременного нежданного удара. Поверьте мне, здесь не нужна сила, техничность – да, но не сила. Я видел, как тщедушный человечишка с легкостью мог уложить на обе лопатки тролля одними голыми руками. – Хищно улыбнулся. – Спросите, как такое возможно? Отвечу: силу возьмете у своего противника. Помните, ваши удары должны быть плавными. Плавные удары принесут больше пользы, чем реверсивные^[2]. И самое главное, – он сделал паузу, – атаковать нужно до того, как противник предугадает ваши действия.