Марина

Хохол двигался ей навстречу в толпе, возвышаясь над шедшей перед ним женщиной с ребенком на руках. Марина остановилась и, прислонившись к колонне, закурила, не обращая внимания на знак «Курение запрещено». Почему-то тряслись руки, и никакая сила в мире сейчас не смогла бы вынуть у нее из пальцев сигарету. «Ну, Ветка, не просчитала я тебя сразу, не поняла… Да и братец оказался сильнее, чем я могла представить, – сумел как-то выйти из-под ее контроля. Интересно только, насовсем или временно, до следующей обработки?»

Муж подошел, взял за руку, заглянул в глаза:

– Ты чего? Все нормально?

– Да где там нормально! – Она выбросила окурок в урну и сдвинула темные очки на волосы: – Где Леон?

– Поехал следом за генералом, а мы с тобой сейчас пойдем тачку проводами заводить – ключи-то Леон с собой упер.

– Вот нам только не хватало, чтобы замели на стоянке за попытку угона. Нет уж, зайчик мой, мы сейчас такси поймаем и поедем, а Леон пусть потом с тачкой сам решает. И все, я сказала, – предвосхитив его недовольный ответ, заявила Марина и решительно двинулась в сторону стоянки такси.

Хохол молча двинулся следом, хотя она спиной чувствовала его недовольство. Конечно, завести машину с помощью проводов Женьке труда не составит, но она не хотела привлекать внимание – мало ли как может получиться, и ни к чему оказываться в поле зрения полиции. А недовольство свое дорогой супруг может оставить при себе.

Забравшись на заднее сиденье такси, Марина вопросительно глянула на Хохла. Тот назвал адрес «Матросской тишины», Коваль удивленно ткнула его кулаком в бок, но он проигнорировал толчок.

– Какого хрена? – тихо спросила она, когда водитель вышел, чтобы сунуть в окошко шлагбаума талон.

– Сиди и молчи, – велел Женька, – так надо.

– Где Леон?

– Я уже тебе сказал где. За три минуты ничего не изменилось. Едем к Мишке и осторожно попытаемся выяснить, не знает ли он уже о генеральской попытке бегства.

– Вы идиоты, – Марина перешла на шепот, потому что водитель вернулся. – Как вы собираетесь это провернуть? Да Мишка, если поймет, в чем дело, порвет вас, как Тузик грелку. Леона точно.

– Прекрати. Все нормально будет. – Он чуть сжал ее руку. – Леон сейчас их отследит. Нам нужно, чтобы Ворон вообще об этом не узнал, понимаешь? Иначе даже ты не сможешь помочь своему дорогому братцу – Мишка не простит попытки кинуть его. Ты ж не хуже моего это понимаешь, да?

Это Марина понимала. Ее интересовало другое – как и почему вдруг Дмитрий решил вернуться, как сумел избавиться от влияния Ветки, которая – это она сама прекрасно помнила – идет до конца, когда речь об интимных отношениях.

До «Матросской тишины» они добрались только через полтора часа, отстояв в пробке прямо на трассе, где случилась авария. Мишка был на месте, выглядел бодрым и отчего-то веселым, подписывал какие-то документы и даже шутил с напряженным и бледным Вовой Суриковым. Юрист, едва увидел на пороге кабинета Марину и Хохла, побледнел и покрылся потом. Вынув из кармана платок, он попытался вытереть лоб, но рука дрожала так, что клетчатый лоскут упал на пол.

– Ты чего, перегрелся? – хмыкнул Ворон, отдавая ему папку.

– Д-душно… – пробормотал Вова, отводя глаза под насмешливым взглядом Коваль, остановившейся у двери.

– Так иди пиджак сними, чего варишься в нем?

– Здравствуйте, Владимир, – нежно пропела вполголоса Марина, когда молодой юрист поравнялся с ней и вздрогнул. – Я к вам позже зайду, разговор есть, – понизила она голос до шепота и с удовольствием заметила, что Вова вот-вот хлопнется в обморок. – Дорогой, проводи юношу, ему на самом деле нехорошо, – небрежно повернулась она к Хохлу, и тот, хмыкнув, пошел следом за Суриковым. Понял, что его не стоит оставлять без присмотра.

Ворон выбрался из-за стола и подошел к кулеру:

– Водички хочешь?

– Не пей холодную, хуже только будет, – сказала Марина, усаживаясь на диван и вытягивая ноющие ноги. – Чаю лучше попроси зеленого, от него и пить меньше хочется.

– Не могу я мочу эту пить, западло прямо – как из-под осла, в натуре.

– Ну и выражения у вас, господин владелец автосалона. Как будто семь пасок отсидели, – поддела она с улыбкой.

Ворон пропустил мимо ушей, залпом осушил стакан и повернулся к блаженно закрывшей глаза Марине:

– Ты чего это явилась?

– А ты не соскучился, что ли?

Она вынула из сумки сигареты и зажигалку.

Ворон не был настроен на шутки, хоть и выглядел довольно благодушным.

– А серьезно если?

– Разрываюсь, – призналась Коваль.

– Чего?

– Не дает мне покоя мысль, что Бес где-то рядом крутится. Не люблю непонятного, мне нужно четко все знать: где свои, где чужие, тогда я могу спрогнозировать хоть что-то, а так, вслепую… – Она пожала плечами и закурила, внимательно наблюдая за Мишкой.

Он присел на край дивана у ее ног, как бы нечаянно опустил руку ей на щиколотку:

– Я об этом тоже думаю постоянно. Знаешь, ощущение прицела на затылке пропало, но внутри такой холод… Бес не из тех, кто отступает, мы-то с тобой лучше других это помним. Когда лез в кресло смотрящего – сколько трупов раскидал.

– Сейчас-то что об этом, дело давнее. Нам бы с сегодняшним разобраться. Ты не думал, что он может незаметно твоего кандидата переманить?

Ворон выкатил глаза:

– С чего? Да и не подпишется генерал.

– Думаешь?

– Да отвечаю! Какой дурак будет соскакивать с насиженного?

– Он, допустим, здесь еще ничего насидеть не успел. Гришка может предложить больше денег.

– Нет у него денег, в том и фишка.

– Ты откуда знаешь?

– А что тут знать? Общак на месте. А своих…

– А своих у него было на пять общаков, ты не знал? Он все мое подмел, выкупил у Хохла. А это ни много ни мало полгорода. Все развлекаловки, почти все рестораны мало-мальски крупные. Ладно, казино закрыли сейчас, но помещения-то он в аренду сдал через подставных лиц, на которых все это добро было оформлено. Это не считая того, что успел настричь здесь за все время. А ты убери руку, пока Женька не вернулся и не оторвал, – прищурилась она и выпустила колечко дыма в его сторону.

Ворон фыркнул, но руку убрал:

– Слушай, Наковальня, а насчет его финансов откуда сведения?

– У него жена болтливая, когда выпьет. Правда, тоже до определенного предела. Даже я ее не смогла раскрутить на то, где они нынче обитают. Но это и неважно теперь – они здесь.

В этот момент в кабинет ворвался Хохол и с порога заорал:

– Телевизор включите, быстро!

– Да не голоси ты, малахольный, – поморщился Ворон и потянулся к пульту на столике. – Чего там?

– Новости местные включи – увидишь!

Мишка нашел местный канал, сделал погромче. Во весь экран показывали автомобильную аварию – желтая машина такси и микроавтобус, перевернувшийся на бок.

– И чего? – не понял Ворон, переводя недовольный взгляд на присевшего на корточки возле Марины Женьку.

– А того. Генерал это разбился.

Коваль подскочила так резко, что у нее зашумело в голове:

– Кто?! Ты с чего это взял?

– Да вы слушайте, а не орите!

Корреспондент сообщил, что водитель микроавтобуса, виновный в аварии, сумел скрыться, пострадали водитель такси и оба пассажира – кандидат в мэры города генерал Коваль и его спутница, имени которой никто назвать не смог. Все трое госпитализированы в городскую больницу, женщина в реанимации.

– Да твою же мать! – Грохнув по столу кулаком, Ворон вскочил и забегал по кабинету. – Какого водяного этот идиот с какой-то телкой по трассе на такси раскатывал?

Марина с Хохлом переглянулись, и Коваль едва заметно покачала головой, давая мужу понять, что не стоит выкладывать все карты.

– Мало ли, – протянула она вслух. – Но теперь надо выяснить, насколько серьезно он пострадал.

– Сейчас отправлю Леона. А, он выходной же, – с досадой махнул рукой Ворон, и Марина перевела дыхание. Леон наверняка уже сам поехал в больницу, но не говорить же об этом Мишке, начнутся ненужные вопросы. – Ладно, придумаю что-нибудь.

– Да не мельтеши ты, как ветеран броуновского движения! В глазах рябит.

Ворон остановился, уставившись на нее непонимающими глазами:

– Ветеран чего?

– Ой, не грузись, не поймешь…

– А что придумывать? – вклинился в разговор Хохол. – Пусть эта его краля едет, как ее там… пресс-атташе. Это ее обязанность, как я понимаю, – присматривать за кандидатом вашим.

– Он, сука, скользкий какой-то, – пробормотал Ворон, отыскивая в мобильном номер Лизы, – никак я его ухватить не могу. Алло, Елизавета? Это Воронцов. Как же так вышло, что вы мне кандидата не уберегли? А вот так, милочка. Не знаю я, чем вы занимаетесь, пока ваш генерал с неизвестными бабами в такси раскатывает и под микроавтобусы залетает. А вот что слышите. Короче, девочка, бери машину и пулей метись в городскую больничку. И сделай все, чтобы журналисты к нему не просочились, нам такая реклама не нужна. Да, если будет нужно – сама их оттуда выгоняй. А я не знаю как. Ты за это деньги получаешь – чтобы контакты отслеживать, так вот, будь добра, отследи, чтоб журналистов там больше не было. Все. Я к вечеру подъеду. – Бросив трубку на стол, он вытер лоб и уставился на Марину: – И что делать?

Она пожала плечами:

– А что ты хочешь сделать? Попал в аварию – всякое бывает.

– Ты думаешь, это обычная автодорожка?

– Не исключаю. Скорее всего, так и есть, но, если уж очень подгорает у тебя, позвони своему приятелю Грищуку и попроси пробить хозяина и водителя микроавтобуса. Хотя это слишком примитивно для Беса. Он бы иначе все обставил. – Она спустила ноги на пол и нашаривала туфли. – Жень, принеси чаю мне зеленого, будь другом. – Она легко коснулась руки Хохла пальцами.

Он кивнул и, наклонившись к ее уху, прошептал:

– Я юриста в кабинете на ключ запер и телефон отобрал. Пусть под присмотром будет.

– Молодец, – одними губами проговорила она. – Дальше видно будет.

Хохол ушел в бар за чаем.

Ворон уселся в кресло и о чем-то задумался. Марина исподтишка наблюдала за ним, а сама тем временем строчила сообщение Леону с инструкциями. Боялась, что тот позвонит и, не желая того, даст понять Ворону, что все трое в курсе, где и с кем был генерал.

– Не понимаю, – прогудел Мишка, вытягивая из пачки сигарету. – Вот убей меня, не понимаю, с кем и куда он мог с утра на такси поехать. Ведь машина под задницей – с водителем, с охранником.

– Так, может, потому и на такси, чтобы от водителя и охранника отделаться? Такая мысль тебе в голову не приходила?

Ворон не успел ответить. Вошел Женька с чашкой чая, поставил ее перед Мариной и сел на диван:

– Я бы на вашем месте в больничку подъехал прямо сейчас, не дожидаясь вечера. Чего тянуть?

– А и правда, Миш? – поддержала Марина, которой не терпелось пробраться в реанимацию к Ветке и, воспользовавшись ее беспомощным состоянием, вытрясти из подруги хоть какую-то информацию. – Чего ты ждешь? Почему вечером? Давай сейчас и поедем.

– Да человека жду нужного, – процедил нехотя Ворон.

– Тогда, может… – начала Марина, но Ворон ее перебил:

– И как ты себе это представляешь? Ладно я, но ты-то кто ему? Наверняка вокруг больницы журналисты рыскают, за сенсациями охотятся, а тут ты такая красивая и к кандидату. И как потом отмазываться?

– Логично, – вздохнула Марина, признавая поражение. – Тогда, может, я пока в ресторан прогуляюсь, а потом созвонимся и встретимся у больницы? С тобой-то я могу туда поехать?

– Со мной можешь, – кивнул Ворон. – Куда Леон запропастился?

– Ты ж сказал, выходной у него. Что, он не имеет права загулять?

– Нашла гуляку. Он со своей рожей все выходные дома проводит, отсыпается. Но телефон всегда включенным держит, странно, что сегодня трубку не снимает.

– Ой, да на беззвучку поставил, и все, нашел, о чем париться, – отмахнулась Марина. – Ладно, мы в ресторан, а ты, как поедешь, позвони.

– А чем тебе тут-то не ресторан, я не пойму?

– Ты же прекрасно помнишь, что я не ем здешнюю еду и кухня эта меня не устраивает, – улыбнулась Марина, убирая в сумку сигареты и телефон. – Поехали, Женька.