Повисла пауза. Карлос осторожно поглаживал ее ноги, не стремясь, однако, перейти к чему-то другому. Ему всегда нравилась эта женщина, и даже вот эта возможность просто сидеть на полу у ее ног была для него подарком. Марина рассеянно водила рукой по черным вьющимся волосам, а перед глазами стояло лицо Егора – его синие глаза, его улыбка…

Они долго сидели так и молчали. Карлос закрыл глаза, прислушиваясь к движениям ее руки.

– Ты знаешь. Коваль, а я часто о тебе вспоминаю, – вдруг признался он, подняв на Марину глаза. – Если бы я мог чем-то помочь…

– Спасибо, Карлос, – проговорила Марина, прижимаясь лицом к его волосам. – Мне пора домой, – и потянулась к карману джинсов, чтобы достать деньги, которые по непонятной причине носила именно там, а не в сумке, но Карлос перехватил ее руку:

– Дорогая, я не сплю с женщиной за деньги, ты забыла?

– Тогда что ты делаешь здесь, благотворительностью занимаешься?

– Я имел в виду, что с тобой за деньги я ничего и никогда делать не буду. А другим я обхожусь очень недешево, поверь.

– Смотри, как знаешь. Проводи меня.

– Приезжай, когда захочешь, для тебя я всегда свободен, дорогая.

В это время вернулась томная и очень довольная Виола, бросила на них изучающий взгляд. Когда Карлос, попрощавшись, ушел, она накинулась на Марину:

– Ты ненормальная? Так и просидела здесь?

– Мне ничего не нужно, я приехала с тобой из любопытства! – подмигнула Коваль, вставая. – Поехали ко мне, переночуешь, а завтра Розан тебя отвезет.

– Не боишься? Вдруг я аферистка?

Марина пожала плечами, надевая шубу:

– Ну и что? У меня полон дом охраны, ты и пикнуть не успеешь, если что.

Виола расхохоталась, и они вышли на улицу, где у крыльца все же стоял «Хаммер» с телохранителями – ну, ясное дело, Розан не оставил босса без присмотра.

– Обалденная тачка у тебя, – заметила Виола, забираясь внутрь. – У меня раза в три меньше – «Фольксваген Гольф».

– Я не люблю маленькие машины, просто не понимаю. Всегда предпочитала такие вот танки, в них надежнее. А уж когда сама за руль сажусь, то лучше джипа вообще ничего не знаю – гоняю, как бешеная. Только в последнее время редко это делаю.

– Потому что пить много начали, – отозвался из-за руля Юрка.

– Смотри, чтобы не начала водителей увольнять по тихой грусти!

– Извините, Марина Викторовна, – пробормотал он, признав неуместность своего высказывания.

По дороге Коваль исподтишка все же разглядела как следует лицо своей новой знакомой: мелкие, кукольные черты, хорошо очерченный рот, аккуратный носик, голубые, прозрачные, какие-то распахнутые глаза в обрамлении светлых, видимо, ресниц, потому что накрашены они были очень интенсивно. Девочка явно знала толк в хорошей косметике и одежде, любила и умела посещать дорогие салоны красоты, была ухоженна и даже слегка вальяжна. Марине порой очень не хватало любви к себе, было жаль времени, но уж если она оказывалась в салоне «Бэлль», то проводила там почти весь день. Судя по Виоле, она тоже отнимала у парикмахеров и косметологов уйму их рабочего времени. И еще что-то было в ее глазах такое… порочное, что ли… Она явно скрывала что-то, придерживала до поры. Ничего, рано или поздно раскроется, в этом Марина не сомневалась.

В коттедже было темно, горничная ушла к себе. Макс включил свет, и они с Лешкой пошли по комнатам, проверяя, а Виола с интересом оглядывалась вокруг.

– Не слабо!

– Не жалуюсь, только одиноко стало. Я отвыкла жить одна, понимаешь? А без Егора мне вообще ничего не надо – ни дома, ни денег.

– Ты очень его любишь? – Виола сбросила шубу прямо на пол и опустилась в кресло, глядя, как Марина, присев, растапливает камин.

– Это не то слово. Я дышать без него не могу, нечем, воздуха не хватает.

– Он молодой?

– Старше меня на четырнадцать лет.

– Ого! И как? – поинтересовалась она, закурив свою сигарку.

– Ему нет равных. Такого бешеного мужика поискать! Знаешь, он очень хорошо выглядит, не скажешь даже, сколько ему лет, только седой совсем. Но, имея меня в женах… – Марина отложила спички и замолчала, глядя, как языки пламени постепенно охватывают лежащие пирамидкой березовые дрова в камине.

– Да, тяжело тебе теперь, – посочувствовала Виола.

– О чем и речь. И потом, он любил меня, все прощал, лишь бы была рядом. Думаешь, на него бабы не клевали? Ого! Аж визжали! Но женился он все равно на мне, хотя бывали варианты и после свадьбы. Так, легкий флирт с секретаршей, еще что-нибудь. Да и я ведь не без греха, если честно. Господи, если бы он вернулся, я б у ног его лежала, язык высунув…

– Любовь, дорогая, штука страшная, я по себе знаю, – вздохнула ведьма. – У меня тоже так было, был человек, ради которого я могла, как ты, язык высунув… Но это я, а у него таких Виолок было вагон с прицепом. Плюс еще жена и двое детей. Я и не знала даже. А однажды в парке встретила с семьей, и сердце оборвалось – примерный муж, заботливый папа… Я тогда таблеток напилась, еле откачали, и вот после этого стала будущее видеть. Представляешь, смотрю на человека и вижу, что с ним дальше будет, как он состарится, как умрет… Кошмар, я испугалась сначала, а потом подумала, что из этого можно прибыль извлекать, если только грамотно все организовать. Вот теперь я «потомственная ведьма». С мужиками, кроме как в постели, стараюсь дел не иметь, да и то, если есть возможность, женщин предпочитаю. – Ага, значит, вот в чем прикол-то у нее! – Если лень к Мартину тащиться, так Глеб есть, такие вещи делает – умереть можно! Как-нибудь угощу тебя, хочешь?

– Почему нет? – улыбнулась Марина, слегка шокированная ее откровениями.

Так, ни о чем, они протрепались до самого утра, запивая разговоры текилой. Уехала Виола только в обед, взяв с Марины слово позвонить, и та честно пообещала, решив даже сдержать данное обещание – новая знакомая ей понравилась, оказалась близка по характеру и по отношению к жизни.

Розан не повез ведьму, отправил кого-то из пацанов, а сам явился к Марине и, завалившись в кресло, принялся вести воспитательные беседы:

– Схлестнулись уже? Подруги неразлейвода? Смотри, Коваль, она ж вроде тебя – шальная. Только ты в делах шальная, а она – в койке. Просто как машинка фирмы «Зингер», честное слово, даром что ведьма. Я с ней переспал раз, так еле уполз потом.

– А про меня-то ты что знаешь? – Марина причесывала влажные после душа волосы и с улыбкой глядела на своего зама. – Со мной ты не спал, как можешь судить? А вдруг я еще хуже, а?

– Ты это сейчас меня провоцируешь, что ли? – изумился Розан.

– Еще чего не хватало! – фыркнула она. – Скажешь тоже! Ты не в моем вкусе.

– Конечно, – тихо и с горечью сказал Серега, отворачиваясь. – Я же не Малыш, не Череп. Ты даришь себя только крутым, а я так – халдей, охрана. Слишком прост я для великой Коваль.

– Серега, ты это серьезно, что ли? – не поверила Марина, замерев от удивления. – О чем ты говоришь, подумай!

– О чем? О том, что я люблю тебя! О том, что у меня сердце болит, когда я тебя вижу! Я знаю, что не по чину мне, но все равно…

– Серега…

– Что – Серега, Серега?! Забудь, что я тебе тут наговорил! Просто обидно стало – поперлась к стриптизерам каким-то, хотя позови только – на коленях приползу, ноги целовать буду, позволь только хоть минуту…

Он махнул рукой и, пряча глаза, почти бегом выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Коваль ошарашенно застыла в кресле с расческой в руке. Вот это номер… Никогда, даже в страшном сне, не грезился ей Серега Розан в качестве любовника. Боец, бригадир – кто угодно, только не мужчина, мечтающий разделить с ней постель. Расслабила она своих ребят, скоро каждый мечтать начнет… А ей оно надо разве? До сих пор никому из бойцов и в голову не приходило задуматься, что их босс – не мужик, а молодая, привлекательная женщина, с которой можно не только дела делать. И вот Розан, бывший вообще членом семьи, позволил себе высказаться…

Проспав после обеда почти дотемна, Коваль решила немного развеяться, а потому велела выгнать из гаража «Хаммер».

– Марина Викторовна, может, я лучше поведу? – взмолился Макс, которого мутило от ее езды.

– Сидеть! – рявкнула хозяйка, заводя машину.

Разогнавшись до максимума, неслась по трассе, стараясь сбросить захлестнувшую злость, телохранители вцепились в дверки, боясь даже глянуть на спидометр.

– Расслабьтесь, парни! – хохотнула Коваль, глядя в зеркало. – Мне нельзя умирать, я должна еще увидеть Малыша!

Прокатив свою охрану с ветерком, перед поворотом в «Парадиз» она сбросила скорость. Взмокшие Макс с Лехой осмотрели дом и собрались уходить, но Марина остановила их, протянув бутылку «Хеннесси»:

– Снимите стресс!

Свой стресс она тоже сняла, лежа в джакузи со стаканом текилы и сигаретой. Удовольствие поломала трель мобильного.

– Алло! – томно выдохнула расслабленная теплой пузырящейся водой и крепким напитком Коваль.

– Марина Викторовна? – спросил совершенно незнакомый мужской голос.

– Да, это я. И?

– Вас интересует судьба вашего мужа?

Задохнувшись от неожиданности, она зашарила рукой по борту джакузи в поисках сигарет и зажигалки.

– Вы слышали мой вопрос, Марина Викторовна?

– Да-да, слышала! – Дрожащей рукой Марина кое-как прикурила и глубоко затянулась, пытаясь успокоиться.

– Вы не ответили.

– Что за ерунда?! Как меня может это не интересовать?!

– Вот и отлично. Значит, мы сумеем договориться. Давайте встретимся завтра в сквере у Оперного театра, скажем, часа в два.

– Я должна убедиться, что мой муж жив, иначе с места не тронусь! – отрезала Коваль, лихорадочно соображая, что делать.

– Если вы позволите мне закончить, я удовлетворю ваше любопытство. Так вот, вы придете одна, без охраны.

– Я не хожу без охраны!

– Придется, иначе я к вам не подойду. Мы обсудим все детали, и можете снова ходить со своей охраной.

– Хорошо, а как я узнаю вас?

– Я подойду к вам сам, я хорошо знаю вас в лицо.

– Вы обещали, что дадите мне услышать мужа, – напомнила Марина, охваченная волнением и нервной дрожью во всем теле.

– Я держу слово, как и вы, надеюсь.

В трубке повисло молчание, а потом она услышала голос, от которого замерло сердце, и из глаз хлынули слезы:

– Девочка моя, здравствуй, любимая…

– Егор… – заплакала Коваль. – Как ты, родной, где ты?

– Детка, не плачь, со мной все в порядке. Я так тебя люблю и скучаю…

– Егор, любимый мой… – Но трубку уже положили.

Марина выскочила из джакузи, разбив стакан и опрокинув пепельницу на пол. Наскоро промокнув себя полотенцем и кое-как подсушив влажные волосы, оделась и бросилась во двор к машине. Пока она возилась, ища в карманах шубы ключи, из домика охраны выглянул потревоженный шумом Макс:

– Куда вы, Марина Викторовна?

– Давай в машину, быстро!

Макс метнулся обратно, вернулся в куртке и плюхнулся на переднее сиденье.

– Куда едем-то?

– К Розану.

– Что-то случилось?

– Помолчи, думать мешаешь! – велела хозяйка, в уме пытаясь вычислить, кто же все-таки стоит за этим похищением и что потребует завтрашний гонец в обмен на свободу Егора.

Влетев во двор розановского дома, Марина довела охрану до инфаркта, затормозив с ходу так, что джип занесло и развернуло. Еще из машины услышала, как орет кто-то:

– Ништяк, пацаны, это хозяйка приехала!

Она побежала в дом, оттолкнула попавшуюся в коридоре горничную и рванула наверх, в спальню. Розан был не один – в его постели лежала томная шатенка.

– Розан! – заорала Коваль, совершенно не смущенная тем, что испортила Сереге ночь. – Выкидывай к чертям свою телку и спускайся, у меня дело! Пять минут тебе на все!

Бедная девчонка, видимо, приняла громогласную красотку за Серегину жену, испуганно прикрылась одеялом, а сам Розан, обалдевший от наглости босса, забыл даже, что на нем нет трусов, так и стоял в чем мать родила и пялил на Марину округлившиеся глаза.

– Что уставился? Одевайся, простынешь! Говорю – дело у меня! Гони свою мамзель, в другой раз загасишь!

Коваль развернулась и пошла вниз. Ровно через пять минут Розан выкинул из дверей упирающуюся девицу, крикнув охране, чтобы отвезли туда, где взяли, и вошел в гостиную.

– Что это все значит? – зло спросил он. – Ты вломилась ко мне среди ночи, разоралась на весь поселок, выкинула мою телку, весь кайф обломала… Надеюсь, ты понимаешь, что теперь у тебя должно быть что-то просто убойное, чтобы я тебя не придушил? – Только Розан мог позволить себе подобный тон в разговоре с хозяйкой, только ему она прощала такое.

– Расслабься, ночь длинная, тебе пацаны еще одну привезти успеют! – не осталась в долгу Марина. – Серега, Егор нашелся, он жив, я с ним разговаривала!

Розан замер:

– Да иди ты! Серьезно?!

– Я не в настроении шутить!

– Так, давай конкретно: кто, где, что хотят?

– Понятия не имею. Завтра в два у Оперного меня будут ждать, чтобы обговорить условия.

– Лохи! – определился Розан. – А если ты ментов приведешь?

– Ни фига не лохи, Серега! Они прекрасно знают, с кем дело имеют, поэтому не боятся, что я к ментам кинусь, я ж не Маша с колхозного рынка, знаю, чем такие финты могут для Егора обернуться. Я соглашусь на все их условия, только бы они вернули его, – решительно сказала Коваль, просчитавшая уже в уме подобный поворот событий.

– Погодь, подруга! – остановил Серега. – Так дела не делают! Не надо пороть горячку, нельзя соглашаться сразу, время попроси, обмозгуем. Если Малыш до сих пор жив, то ему пока ничего не угрожает. Требуй, чтобы разрешили разговаривать с ним ежедневно, тяни время. Не делай глупостей, Коваль!

– Тебе легко говорить! – огрызнулась она. – Как подумаю, что могу не увидеть его больше, так на все готова…

– Вот я и предупреждаю – головой думай, а не другим местом, которое у тебя зудит! – скривился он.

– Заткнись лучше! – предупредила Марина, сверкнув глазами. – Не тебе судить об этом!

– Прости… – Он подошел вплотную и опустился на колени перед креслом, уронив голову на ее сложенные руки. – Прости, не соображаю совсем…

– Встань! – тихо приказала она, но он только помотал гладко выбритой головой и вдруг обхватил ее ноги.

– Не могу, прости, Коваль, не могу больше! Прости… – бормотал он, забираясь руками под водолазку. – Все, хоть убей потом – не могу!

– Я сказала – вон пошел!!! – заорала разозлившаяся не на шутку Марина, отпихивая его сапогом так, что он опрокинулся на спину. – Сдурел, на хрен?! Забыл, кто перед тобой?!

Вскочив из кресла, она вылетела на крыльцо, где трепался о чем-то с розановскими пацанами Макс, толкнула его в плечо и рявкнула:

– Язык подбери – наступишь! Марш за руль!

Дома, страдая от бессонницы, набрала Виоле. Она долго не брала трубку, потом раздался ее сонный голос:

– Слушаю…

– Ветка, это Коваль.

– Ты сдурела – шестой час всего, – застонала ведьма.

– Егор нашелся.

– Что?! – Сон у той враз прошел.

– Я говорила с ним по телефону.

– Я приеду через час! – крикнула Ветка, бросая трубку.

За «час» Коваль успела основательно вздремнуть и принять душ, на который ночью сил не осталось. Вета, опять вся в белом, влетев в комнату, порывисто обняла Марину:

– Господи, как я за тебя рада!

– Ветка, ты мне нужна. Сегодня я встречаюсь с человеком, который знает, где мой муж. Взять с собой своих людей я не могу, их знают, скорее всего, поэтому я хотела попросить тебя незаметно проводить потом этого деятеля и посмотреть, куда он направится. Поможешь?

– Да легко! – согласилась она.

– Спасибо тебе.

Коваль долго и тщательно одевалась, красилась и укладывала волосы. Она делала это все скорее для себя, чтобы чувствовать себя увереннее. Максу и Лехе Марина велела остаться дома. Учитывая, что за руль она села сама, те не очень возражали…

Машина охраны все же двинулась за «Хаммером», но на приличном расстоянии, Виола на своем «Фольксвагене» ехала следом. За рулем второго джипа сидел Розан, выглядевший неважно – видимо, остаток ночи пил, заливая горе. «Ну и рожа… Как пить дать, гаишники его тормознут!» – отметила про себя Марина.

Ровно в два часа она вышла из припаркованной у сквера машины и пошла по дорожке, стараясь не шарить глазами по сторонам. Спустя несколько минут за ее спиной раздался голос:

– Марина Викторовна?

– Да, – она обернулась.

Стоявший рядом мужчина был ей совершенно незнаком: невысокий, какой-то неприметный, про таких говорят «человек без лица». Вряд ли Марина уже завтра вспомнила бы, как он выглядел и во что был одет.

– Вы пунктуальны. Говорить будем на ходу или присядем?

– Мне все равно, – и они двинулись по аллее в сторону большого фонтана, законсервированного на зиму.

– Дело обстоит так, Марина Викторовна. Мы не требуем денег, мы хотим передачи контрольного пакета акций «Малышев Билд Корпорейшн» фирме, название которой вы узнаете чуть позже.

– Я не имею никакого отношения к корпорации, – перебила Коваль. – Я не могу решать эти вопросы, у меня просто нет права на это. Придется собирать совет директоров…

– Вашему мужу принадлежит контрольный пакет акций, он владелец «МБК», и то, что вы сейчас говорите, не наши проблемы. Если вы захотите вернуть мужа, то найдете способ убедить совет директоров, – продемонстрировал отличное знание ситуации гонец, и у Марины вдруг закралось подозрение, что знает он значительно больше, чем хочет показать. В связи с этой догадкой у Коваль просто руки зачесались дать знак Розану скрутить этого молодца и увезти в подвал в «Роще», а уж там вытрясти из него все, что можно и чего нельзя, но воспоминание о судьбе мужа заставило ее отказаться от этой идеи.

– А если не найду? Если я не смогу повлиять на них?

– Мне жаль, но вам придется, другого выхода у вас нет, – отрезал мужчина решительно.

– Мне нужно время. И, кроме того, у меня есть условие: я должна разговаривать с Егором каждый день.

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Но ваша наглость действительно безгранична. Это все, чего вы хотите?

– Пока да. Пять минут разговора с мужем каждый вечер, скажем, часов в десять. – Коваль смотрела ему в глаза и была уверена, что он согласится – уж очень ничтожно было ее условие по сравнению с тем, что выдвинул он.

– Хорошо. Но у вас есть всего месяц, чтобы выполнить наши требования. Время пошло, – и он удалился так быстро, что Марина и понять не успела: а был ли мужичок-то?..

Она вернулась к джипу, в отчаянии шарахнув кулаками по капоту. Розан подошел сзади, взял ее за плечо, но Коваль вырвалась:

– Уйди!

– Что случилось?

– Я тебе скажу, что случилось: за месяц я должна уговорить совет директоров корпорации отдать – подчеркиваю, отдать, а не продать – налево контрольный пакет акций, вот что случилось! – заорала она, не в силах больше держать в себе накопившуюся ярость. – Как я могу это сделать, не подскажешь?

Розан протянул ей сигарету, закурил сам. Молча пиная носком ботинка снег, он о чем-то думал. Марина курила и пыталась сообразить, как же ей уговорить пятерых прожженных компаньонов Егора, умеющих считать деньги и предугадывать риск на три шага вперед, согласиться на выдвинутые условия. Если бы все зависело от нее лично, она, не задумываясь, отдала бы все, но похитителям нужна была вся корпорация, и решить этот вопрос самостоятельно Марина не могла – не было у нее права на это. Они изначально договорились с Егором, что их бизнес не пересекается, они не лезут в дела друг друга, поэтому фирма могла перейти к Коваль только в одном случае, думать о котором хотелось меньше всего. И что теперь делать? Голова трещала, а решения не было, и тут заговорил Розан:

– Нужно поговорить с ними. Позвони Самсонову, пусть соберет всех, ты объяснишь, что и как. В конце концов, если бы не Малыш, ничего бы они не имели, это он их всех из дерьма вынул и сделал тем, что они есть теперь. Они обязаны помочь тебе.

– Вряд ли они вообще захотят говорить со мной, ты ведь знаешь, как ненавидит меня Самсон, еще с тех пор, как под Мастифовой «крышей» ходил и деньги нам не хотел возвращать, – вздохнула Марина.

– Заставь, Маринка, ты сможешь! – и в его глазах мелькнул злой огонек.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – медленно произнесла она, глядя на своего верного зама.