Цитаты из книг автора «Марина Козинаки»

Прекращай пялиться. – Что? – Митя оторвал взгляд от платья Василисы. – Все уже заметили, куда ты смотришь. – Я никуда не смотрю! – Ты идиот, Муромец, честное слово. А Василиса тем временем отвернулась и залилась краской, и впрямь обратив внимание на то, что Митя не сводил с нее глаз. – Ты ее смутил! – сказал Сева другу и потащил его за Лисой и Анисьей. – Она такая хорошенькая… – пробормотал Митя. Он стал пробираться навстречу матери, а Севу внезапно остановил Арсений. Он стоял в компании Аленки и ее родителей.

– Это шелк? Какой-нибудь очень волшебный и очень редкий? – спросила она, подняв взор на Митю, который, как ей показалось, глазел на Василисин вырез.

улыбнулась. – С Воздушными мы уже коснулись телепатии, а с тобой этим не занимались. Зато тебе уже известны азы боевой магии, а это не менее важно. – Телепатии? – воскликнула Полина. – Вы учите читать мысли? – Конечно. – Дарья Сергеевна кивнула. – Но почему только Воздушных? – Ты тоже хочешь? – Лиса хитро взглянула на Водяную колдунью. – Да. Но вообще-то я не это имела в виду. Разве можно научиться телепатии?

Как только девушка скрылась, Полина, идущая вместе с остальными к чертогу, набрала в грудь воздуха и на одном дыхании произнесла: – Мы тебя обманули. Это не касается Мити. – Я знаю. – Сева повернулся к ней. – Я же Воздушный. Та к в чем состоит ваша проблема? – Так, наверное, ты и это тоже знаешь! – вырвалось у Полины.

Перед ним на снегу, раскинув руки, лежала Полина и, казалось, вовсе не замечала постороннего наблюдателя. Зато Маргарита тут же вскочила на ноги и, поправив растрепавшиеся волосы, сладким голоском произнесла: – Привет, Сева. Полина наконец обернулась, но, вместо того чтобы удивиться, она повторила выражение лица черноволосой подруги и произнесла, передразнивая тон Маргариты: – Привет, Сева. Прости, ты, кажется, хочешь пройти? Маргарита мгновенно залилась краской и хмуро уставилась на Водяную колдунью, а та задорно рассмеялась. Сева кивнул в ответ и вдруг понял, что почувствовал себя задетым. Маленькая ведьма издевалась! Издевалась над подружкой и над ним, и это доставляло ей радость. Он вдруг понял, какие чувства она вызывала в нем. Он не хотел ее видеть. Не хотел видеть, потому что все его эмоции, подчиняющиеся строгому управлению, в ее присутствии вырывались из-под контроля, создавая внутри ураган, но не приятный и упоительный, а пугающе буйный. Если чувства, спасающего города, он не знал, то чувство, способное эти города разрушить, только что испытал. Он не хотел ее видеть, хотя почему-то часто искал взглядом в толпе колдуний. Такой парадокс никак

Сева только собрался побежать наверх, чтобы не упустить Муромца из виду, но вовремя поглядел под ноги и замер – он едва не налетел на девчонку, сидевшую к нему спиной прямо на снегу возле тропинки, ведущей на холм. Ее яркий зеленый пуховик казался оазисом посреди белой пустыни. «Освободи дорогу, – подумал он, глядя на ее затылок. Но девочка не послушалась. Он словно встретил внутреннюю преграду, через которую не мог пробраться в ее разум. – Встань», – повторил он, и по спине его пробежал холодок, потому что девочка осталась сидеть неподвижно, словно каменное изваяние. На вершине холма послышался радостный визг и смех. Сева поднял голову и увидел, как разноцветные салазки сорвались вниз, неся на себе трех хохочущих девчонок. Они еле умещались на санках, не предназначенных для такого количества «пассажиров». И в ту минуту, когда Сева различил среди катящихся вниз Анисью, одна из юных колдуний спрыгнула и повалилась прямо на девочку в зеленом пуховике. С Маргариты слетел капюшон, а девочка-оазис легла на спину, хохоча во все горло и обнимая по

Они вышли из комнаты и направились по коридору в противоположное крыло здания. Возле картины с воинами Сева на секунду задержался. Брошенный мельком взгляд будто зацепился за что-то, но Сева не мог понять, за что именно. – Ты кого там увидел? – обернулся и спросил Митя. – Да так… – Севин взгляд скользнул по глазам Темного мага, изображенного на полотне. – Показалось.

Тебя, часом, не собираются насильно женить? – с иронией заметил Митя. – А то уж больно твое поведение смахивает на то, которое ты только что описал.

репродукцию Сомова, висевшую ровно напротив кровати – «Кошмар в горячке лихорадки»

Гниль, ставшая священной скрепой этого города, этого целого мира, добралась и до меня.