Как лес, источенный угрюмым короедом,
Больной и чахлый, с сердцевиною гнилой,
Мир, вынесший тысячелетий беды,
Сегодня рушится, становится трухой.
Все сдвинулось, горят костры кочевий.
Бегут, стреляют, подрывают, жгут.
Лениво ждут обильной пищи черви,
И тянет сладким смрадом новых смут.
Зияют реки черной рваной раной,
Срывают вихри почв отравленный покров,
Трещит кора земная, копят гнев вулканы,
Не влагу облака несут, а кровь.
Но зачумленным все прикол да лажа.
И день и ночь, пресытившись игрой,
Дикарь гигантским пальцем тычет в гаджет,
Ждет откровений ленты новостной.
И страшно жить средь общего распада,
И как представишь – прошибает пот:
Чернорабочих ангелов бригада
В спецовках грубых только знака ждет.
Повырубят, сожгут – следа не сыщешь –
С нездешней яростью в пылающих очах,
Чтоб новое взросло на черном пепелище,
Как на горельниках кровавый иван-чай.
27 октября 2015
Последний великий язычник священной земли, Святослав,
Дремучая даль за тобою синеет горами,
Заросшие старицы вьются ужами в лугах, –
Ушедшая древняя Русь золотых волхований.
Лесными слонами там в травах ступают дубы,
Сияют в глуши горицветы твои, медуницы,
По отмелям белым у говорящей воды
Нагие, но в сбруе жемчужной, сидят водяницы.
Там частые звезды глядят из небесных окон,
И духи лесов, уловивши воздушные струи,
С травой, со зверями общаясь своим языком,
Качаясь в вершинах, в предчувствии солнца ликуют.
Там, честь воздавая былинному богатырю,
Хранят его след неусыпно угрюмые камни,
Там предки по зову земной покидают приют,
Чтоб биться за русскую волю с живыми на равных.
Последний рубеж за тобою. Родной старины не предав
И русских богов не стыдясь, победитель Итиля,
Ты клялся Перуном и Велесом – богом скота
Пред чванной и хитрой умом Византией.
Погибших богов не зову я нарушить покой,
Но корни крепятся в земле золотыми узлами.
И так не хватает языческой, дерзкой, хмельной
Закваски твоей, воли к жизни твоей, Святославе!
20 января 2014
На Оку на реку со дружиной пришел Святослав –
В ястребиный удел – луговые парящие дали.
Родники говорили о Солнце в косматых лесах,
И сырые дубы выступали навстречу волхвами.
Тесно русскому сердцу в стенах – не берет его хмель.
Дикой волей хмельно да простору безмерному радо.
Покорять, брать в кулак, раздвигая пределы земель,
Чтоб насытить глаза изобильем небес неоглядных.
И в суровости дикой и мощи открылась Ока –
Золотая вода – прочим водам и рекам праматерь.
И щитами обрывов краснели ее берега,
И мечом золотым отливали пески на закате.
Ни котла, ни шатра – в частых звездах небесный покров,
Вещий голос Оки, дышит жаром дичина на углях.
Видел князь: просыпаются тонкие духи лугов,
Развивая ковры, что до сумерек прячут по дуплам.
И во сне по холмам продолжая дружину вести,
У костра от земли наполняясь великою силой,
Слышал князь: о былом и грядущем трава шелестит,
И, добычу ища, проплывает сова молчаливо.
За лугами – луга. И наткнулся на вятичей князь.
«Ваши земли щедры, – и рукою кругом показал он. –
Дань даете кому иль живете, зверями таясь?»
И ответили князю: «Даем по щелягу хазарам».
Не жирно ли хазарам славянские пити меды?
Русским серебром звякать, копить соболей да куницу?
Потемнела Ока, зашумели, волнуясь, дубы,
В синеве грозовой заметались тревожно зарницы.
И рече Святослав: «Как от ветра дорожная пыль,
Да рассеется мрак, разбежится пред воями нежить!
Кличут русские боги на Дон, жаждет крови ковыль!»
И направил коня на хазарскую Белую Вежу.
14 января 2014
Все гостям готово – яма вырыта
На дворе широком теремном.
Пахнут корни сладко, горько сыростью.
Ждет земля – укрыть своим ковром.
Ждут холмы, упрямые, набычились,
Гордым сватам не ступить на них.
Вон ладья плывет по-над Боричевым
Мимо стен дубовых крепостных.
Ждет земля – ладья идет по воздуху,
В воздухе цветения дурман.
От корявых веток бело-розовых
Юным счастьем веет на древлян.
Ветер бьется с красными одеждами,
Золото слепит. Завидуй, люд:
Над рекой ни конные, ни пешие,
Честь от Ольги – на плечах несут!
Усмехнутся: больше волку Игорю
Быстрый Днепр не почерпнуть веслом.
Разорвало крик его погибельный,
Кровью мох древлянский напоен.
Ольга ждет, все шепчет: «как аукнется»,
Веток бело-розовых белей.
Князя нет, теперь она заступница
Русским людям, Киевской земле.
Отрок Святослав следит за вороном:
Неужели смертен я?! Открой!
Солнце-Бог кладет ему на голову
Нестерпимо жаркую ладонь.
11 февраля 2015
Эта смерть и страшна, и чиста, как слепящий огонь,
Без пелен погребальных, без желтого женского воя.
Вот встает над порогами, черной бурливой рекой,
Собирается с силами к бою последнему воин.
Печенеги кругом, а дружина у князя мала,
Не для всех, розовея, заблещет лучами денница,
Чье-то сердце пробьет, задрожав опереньем, стрела.
Мы хотим или нет, все равно нам придется сразиться.
Где-то волны Дуная, как думы, идут чередой,
Там начало Руси, там великая родина предков,
Может, больше, чем битвы, любил он простор голубой,
И дыханье степей, и калины цветущие ветки.
Не затмит его славу историков новых орда,
Ни хазарская ржавь, ни Сиона лукавые дщери,
Его имя гремит, как грохочет в порогах вода,
И взывает к потомкам окованный золотом череп.
17 декабря 2015
Измученная плеском черных волн,
Соленых брызг тяжелым пенным градом,
Качанием под чаек влажный стон,
Княгиня Ольга приплыла к Царьграду.
Еще в глазах черненым серебром
Опасный путь – лесистые отроги,
Шагает Днепр свирепо, напролом,
Гремя, через скалистые пороги,
Еще ладьи проводят в бурунах
Мужи босые с хваткою медвежьей,
И хмель в сердцах превозмогает страх
Перед стрелой коварной печенежьей.
Велик и страшен русский караван,
С собою воинов взяла княгиня много,
И дерзких варваров из полунощных стран
Все держат в водах Золотого Рога.
Все медлят греки, и не так война
Страшит их – защитят святые главы,
Смущает их, что русская жена
С мужами будет говорить на равных.
Но за язычницей угрюмой Русь лежит,
Там мед, меха, там люд лесной и вольный.
Империя воюет, ей нужны
Отважные, а русский – лучший воин.
И день назначен. Ольге предстоит,
Рекут послы, как прочим иноземцам,
На мраморе узорных царских плит
Перед владыкой мира простереться.
И в миг, когда свершается обряд,
В завесах красных, в благовоньях дивных
У трона птицы запоют-заговорят,
Лев зарычит с серебряною гривой.
Не до чудес ей! Пасть покорно ниц?!
Ждать милости, как ждет толпа немая?!
И, не скрывая грозовых зарниц,
Княгиня голову надменно поднимает.
Свежеют дали в пенных беляках,
Над городом в высокой кроткой сини
В полупрозрачных розоватых облаках
Горит призывно белая София.
10 декабря 2015
Мы родные с тобой, мы потомки твои, Святослав!
Та же русская кровь, жарко-алая кровь в наших жилах,
Та же тяга к простору и шуму зеленых дубрав,
Что сказанья хранят про славянскую гордую силу.
Нас земля породнила, горячая глина дорог,
Разнотравье, гул ветра, печаль одинокой калины,
Воды вещей Оки, белым шелком скрипящий песок
И плакучий тальник, уходящий под волны в разливы.
Ты смотрел в эту влажную синь, слушал певчий тальник,
И Ока сберегла тебя в омутах памяти древней
И запомнила речи твои и Ярилом прокаленный лик,
О река-летописец, столетья копившая время!
Ты, булатным мечом изменивший истории ход!
Имя молвишь твое – тотчас горы приходят в движенье,
И не солнце дробится в очах очарованных вод –
Твоя тень, Святослав, золотое твое отраженье.
24 июля 2014
Сторукие гигантские дубы
Хранят покой невиданной равнины,
Выходят из оврагов на холмы
В рубахах красных тонкие калины
Пить окский ветер. Желтый берег дик,
Не птицы – время в нем пробило норы.
Пласты земли (как тонок слух у них)
Все помнят, верно, песни Святогора,
Протяжные, как русская тоска,
Бездонные, как вековые дали.
Здесь ворон, прянув с мокрого песка,
Пророчил гибель, травы волховали.
Ни тление не трогает, ни ржа
Богатств земных: по золотым угорам
Все кости богатырские лежат –
Святой Руси священная опора.
Так велика просторов грозных власть
Над сердцем, так крепки с землею узы,
Что впору молча на колени стать,
Как перед Богом, пред равниной русской.
Ступив в ее древесный, травный храм,
Молить ее о мужестве и силе,
Так, руки воздевая, по холмам
Веками предки до меня просили.
10 сентября 2015
Я Русь люблю – боры ее и кручи,
И шелест палевый колышущихся трав,
И солнце, что коровой красной, тучной
К реке спускается сквозь вещий шум дубрав.
Но не за то ль, что сердцу драгоценно,
За то, чем и дарил, и дарит Спас,
За то, что и мгновенно и нетленно,
Другие царства смотрят зло на нас?
За эти вот немыслимые дали,
Где, встав на воздухе, как и века назад,
Над нами Божья Матерь расправляет –
И ветер на руки берет лазурный плат.
За руды черные, за самоцветов груды,
Что все еще хранит во чреве твердь,
За стены сосен, чье дыханье чудно
Земли отравленной одолевает смерть.
И вот шипят: достойна ль Русь наследий?! –
В тоске угрюмой – целое разъять,
Повыдрать когти Русскому Медведю,
Хозяином в его владеньях стать.
Плевать растлившимся, что плачут кровью лики,
Чужда им жажда душу сохранить,
И наша щедрость – сильных и великих:
Отдать, помочь, собою заслонить.
И невдомек копающим могилу
Народу русскому – так свет Телец застил –
Затихни Русь – живое сердце мира,
И оскотинится, и омерзеет мир.
18 марта 2015
О проекте
О подписке