ехидно заметила:
– У меня ощущение, что Арне приехал к тебе, а не ко мне.
– Учитывая свободу взглядов в Норвегии, я не удивлюсь, что могу понравиться ему, – ответил Лешка с такой невозмутимой миной, что грех было не швырнуть в него подушкой.
– Ну хорошо. – Я невольно улыбнулась. Вот умеет же с негатива переключить на что-то приятное. – Иди. Я загоню байк в гараж и приду.
– Приходи, дитя мое, – важно кивнул папа, поднимаясь по ступенькам к входной двери. – Но не задерживайся слишком долго, иначе мы будем жарить твоего рыцаря без тебя!
В любой ситуации – «главное, чтобы папа не удивился». Мама разрешала нам с Викой и Лешкой разное сумасбродство, но при этом всегда опиралась на поддержку папы. Хочешь велосипед? Пожалуйста. Хочешь в горы кататься на лыжах? Не вопрос. Погулять с ребятами в выходные? Хорошо. Но помни, ровно в двенадцать… Тьфу, папа не должен удивляться. Ибо если он удивлялся, то ничего хорошего из этого не выходило
С ней хочется быть рядом. Приятное и удивительное ощущение. С ней хочется разговаривать, но можно и просто помолчать, её хочется обнимать и засыпать рядом, а просыпаться вместе – ещё лучше. С ней хочется всего – так просто и странно. И даже больше. Я прекрасно понимаю, что не опасаюсь похода в ЗАГС под руку с Ксюшей. Этого тоже хочется, черт подери.
«Если не знаешь, что делать дальше с красивым мужчиной рядом, то дай ему поесть, – говаривала тётя Сара, раздумывая, чем кормить очередного ухажёра».
При этом уже зависело от ухажёра: накормят его так, что больше не вернется, или же наоборот – будет ходить и ходить.