– Об институте тебе думать пока явно рано. Я видела твой аттестат, и если даже сельскую школу ты смогла закончить лишь с тройками, то о каком институте сейчас может идти речь? Нет, тебе надо получить для начала хотя бы хорошую и перспективную специальность. Такую, чтобы ты уверенно чувствовала себя в жизни. А дальше сама решишь. Может, у тебя со временем тяга к знаниям все-таки проснется. Учиться ведь никогда не поздно.

– И куда Вы хотите, чтобы я пошла учиться?

– Есть у меня одна мысль, – тетя стремительно поднялась и вышла из гостиной.

А вскоре из холла зажурчал её мелодичный голос:

– Приветствую Вас, Алексей Борисович, это Святозарова Маргарита Всеволодовна Вас побеспокоила. По голосу узнали? Мне приятно это слышать… – она помолчала немного и продолжила: – Ну что Вы, не стоит о том, я была рада помочь. А ведь я к Вам с просьбой, Алексей Борисович. Я бы очень хотела к Вам на курсы племянницу мою устроить. Да, да, Алексей Борисович, прямо сейчас, на уже набранный курс, если можно… ну месяц отставания по программе, я думаю, она сможет нагнать постепенно. Я согласна оплачивать дополнительные занятия с ней педагогов. Бесплатно сами? Ну что Вы, Алексей Борисович… Я совсем не хотела Вас так утруждать, это явно лишнее… Хорошо-хорошо… да… да… прекрасно… это меня устроит… Тогда завтра я с ней подъеду, и все оплачу… Нет-нет, не надо никаких скидок. Лучше вместо скидок пообещайте информировать меня о процессе её обучения, чтобы обо всех возможных пропусках или о любых сложностях меня незамедлительно ставили в известность. Сами следить будете? Алексей Борисович, это будет крайне любезно с Вашей стороны… даже не знаю, как мне Вас благодарить… конечно-конечно… я тоже всегда рада слышать Ваш голос.

Закончив разговор, тетя вошла в гостиную:

– Значит так, Ирина, завтра мы едем с тобой на курсы, где обучают парикмахеров-стилистов. Я договорилась с директором, тебя примут на уже набранный курс. Первое время придется позаниматься, конечно, поинтенсивнее, чтобы нагнать всю группу, но тебе помогут, директор мне это пообещал.

В голове у Иры тут же промелькнула картинка убогой и грязной комнатушки с разбитым зеркалом, где толстая хохотушка Нюрка в заляпанном халате стригла вечно поддатых мужиков.

– Тетя, но я не хочу быть парикмахером… мне не нравится эта специальность, – насупившись, выдохнула она.

– Это не обсуждается! – глаза тети зло сузились, а скулы напряглись. – Ты вообще ничего не хочешь кроме валяния на кровати, так что только попробуй хоть одно занятие прогулять – пожалеешь! И вообще, чтобы заявлять нравится или нет, надо хотя бы узнать и попробовать. Все! Чтоб больше слов я таких не слышала! «Не хочет» она, видите ли… Я тебе «понехочу»… еще раз такое слово услышу – накажу, так и знай!

Ира испуганно сжалась на стуле. Тетя еще ни разу даже пальцем не тронула ее, но в голосе тетки слышалась такая категоричность, что в глубине души Ира не сомневалась – изобьет. Мать Иру не била никогда, а вот отец, пока был жив, напившись, часто поколачивал и ее, и мать, так что такие отношения были ей не в диковинку.

– Ты поняла? – тетя не сводила с нее пристального взгляда.

– Поняла, – потупившись, выдавила из себя Ира.

– Замечательно. Тогда я к часу заеду за тобой. Будь к этому времени готова. Занятия там с двух до восьми.

– До восьми? – ахнула Ира, понимая, что к вечернему эфиру успевать никак не будет, – но ведь тогда я дома не раньше девяти буду…

– Ну и что? Тут город, в девять вечера девушек на улицах никто не ест, – не поняла тетя.

– Так я даже ужин приготовить не успею… – сказала Ира, чтобы хоть что-то сказать.

– Значит, ужин буду готовить я или вместе, если тебя чуть раньше отпустят… – губы тети тронула легкая улыбка, и она, шагнув к Ире, ласково потрепала её по волосам: – Да не волнуйся ты так, все будет хорошо. Я в любом случае помогу тебе.

На глаза Иры навернулись слезы, и она, ничего не отвечая, вскочила, выбежала из гостиной и, забежав в свою комнату, упала на кровать. Слезы горечи и обиды душили ее. В один момент её лишили самого дорого, что было в её жизни – вечерних радиоэфиров.

Тетя заглянула в её комнату, раздраженно хмыкнула, а потом, проронив: «Что ж иногда выплакаться не мешает», вновь закрыла дверь.

***

На следующий день тетя отвезла Иру на курсы. Директор курсов оказался невысоким лысоватым толстячком, но с очень располагающим добродушным лицом. Он встретил их уже входа, видимо ждал. Лишь увидев тетю, он сразу заулыбался:

– О, Маргарита Всеволодовна, как я счастлив Вас видеть, – он подхватил её руку и поднес к губам.

Тетя в ответ с улыбкой кивнула:

– И я тоже рада Вас видеть, Алексей Борисович.

– Пройдемте в мой кабинет, – толстячок подхватил тетю под руку и увлек вверх по широкой мраморной лестнице, не переставая при этом говорить. Ира последовала за ними, усмехнувшись про себя картине, которую представляла собой пара из смешного плешивого толстячка и её высокой и красивой тети.

– Это замечательно, что Вы решили определить свою девочку к нам. Это наилучший выбор. К тому же при любом раскладе подобные навыки лишними не окажутся. Хотя сейчас это одна из самых востребованных профессий. Потом мы используем все последние достижения, следим за новинками у нас контракты с ведущими фирмами в этой области, – с энтузиазмом расхваливал свое заведение Алексей Борисович. – Вы не представляете, какой спрос на подобных специалистов, к тому же такой квалификации, которую можем дать мы. Мы даже оказываем выпускникам помощь в трудоустройстве, гарантируем его, так сказать. А как у нас оборудованы залы… Но, что я говорю, Вы сами сейчас все увидите, я Вам покажу… Я сейчас Вас, голубушка Маргарита Всеволодовна, по всем залам проведу. У нас же тут просто образцово-показательное заведение.

– Я не сомневаюсь в том, Алексей Борисович. Вы известный специалист своего дела, и я убеждена, что у Вас по-другому и быть не может… Поэтому очень прошу: может, мы повременим с экскурсией? Я выкроила буквально пару часов, чтобы привезти сюда племянницу, и меня уже ждут. Давайте мы уладим все формальности, а осмотр Вашего чудесного заведения отложим на другой раз?

– Ох, Маргарита Всеволодовна, Маргарита Всеволодовна, – директор курсов сокрушенно покачал головой, – в кои веки волею фортуны Вы оказались в моих пенатах, но вот опять Вы торопитесь и бежите… но что делать, что делать… я знаю, как расписан Ваш день… знаю… Что ж порадуемся хотя бы краткосрочному Вашему визиту. Проходите, – он распахнул перед ней дубовую дверь с красивой золотистой табличкой с надписью «директор». – Я постараюсь долго Вас не задержать и обязуюсь максимально взять под опеку Вашу очаровательную племянницу, – он кивнул на Ирину, входящую вслед за тетей в кабинет.

Директор действительно постарался свести все формальности к минимуму, и уже через десять минут тетя, пожелав директору всяческих благ, покинула его шикарный, обставленный дорогой кожаной мебелью кабинет. А он, улыбнувшись, обратился к Ирине:

– Ну что, милая юная леди, пойдемте, я познакомлю Вас с местом Вашей учебы, а так же преподавателями и Вашими сокурсниками.

Заведение произвело на Иру ошеломляющее впечатление. Огромные светлые залы с зеркалами чуть ли не во все стены. Удобные кресла для клиентов и крутящиеся табуреты для самих парикмахеров. Сверкающие мойки и сушки для волос. Стойки со всевозможными парикмахерскими инструментами и красками, манекены в шикарных париках и красивые фотографии всевозможных причесок. В лекционных залах – кроме удобных столов и стульев проекторы и снова манекены, но теперь уже сидящие в креслах. Все это не могло не произвести впечатления.

Ира, потрясенная объемом впечатлений, тихонько шла позади директора, страшась встречи с группой, где ей предстояло учиться, и страстно желая лишь одного – побыстрее оказаться дома.

Однако группа из десяти человек (семерых девушек и трех юношей), а так же преподавательница (моложавая бодрая дама лет сорока), встретили её на редкость благожелательно. И все пять часов обучения пролетели для Иры незаметно. Правда, её ни о чем не спрашивали и ничего не просили сделать, в отличие от остальных, дав возможность пока лишь наблюдать за процессом обучения.

После занятий к ней подошел директор:

– Ирина, я пообещал Вашей тете позаниматься с Вами дополнительно, но мне кажется, в первую неделю Вашего обучения это будет несколько преждевременно. Освойтесь, войдите в курс дела, а вот со следующей недели я уже начну с Вами дополнительные занятия. Так Маргарите Всеволодовне и передайте.

– Да, конечно. Я понимаю, что мне пока еще рано… – краснея от волнения и, сама злясь на себя за это, выдохнула Ира. Ну вот чего волноваться, когда с тобой всего лишь разговаривают? Да еще и столь уважительно. А вон нет, щеки Иры просто пылали, и от осознания этого ей было еще более не по себе.

– Не волнуйтесь так, все будет хорошо, – толстяк ободряюще улыбнулся и ласково потрепал её по плечу. – У Вас замечательная тетя, и Вы попали к её друзьям. Вас здесь не обидят.

***

Ира шла по дороге к метро, и досада ела душу. Ну вот почему она не может держаться с достоинством как тетя? Почему она вечно заливается краской и начинает мямлить стоит хоть кому-то обратить на нее даже малейшее внимание? Нет, природа к ней была явно несправедлива и обделила не только даром, но и умением общаться и подать себя. Ира внутренне восхищалась собственной теткой и еще безумно завидовала ей. Недоумевая, почему одним дается все, а другим – ничего.

Дома Иру ждал сюрприз. Тетя пришла раньше и уже приготовила ужин.

– Твой первый день учебы надо отметить. Быстрее мой руки, и садимся. У меня уже все на столе, – заявила она, едва Ира переступила порог.

Ира с тоской посмотрела на часы – до конца вечернего эфира оставалось десять минут, но она не осмелилась попросить тетю включить радиоприемник.

Ужин был великолепный – тетя заказала в ресторане салаты, закуски и горячие блюда, открыла бутылку французского красного сухого вина. Выключив верхний свет, она зажгла свечи и, подняв бокал, тепло пожелала Ире успехов, счастья и удачи. Однако Иру не радовало ничего. Мысль о том, что она второй день лишена возможности услышать столь полюбившийся ей голос, занозой сидела внутри. Поэтому весь ужин она просидела насупленная и обиженная на весь белый свет. Тетя тщетно пыталась вывести её из этого состояния, а потом, раздосадовано поднялась из-за стола.

– Вот до чего у тебя тяжелый характер, Ирина, – укоризненно проговорила она, – ты абсолютно не умеешь управлять своими эмоциями и радоваться жизни.

– Чему радоваться? Чему? – алкоголь хоть и в легкой степени, но снял контроль. – Тому, что у меня умерла мать? Тому, что Вы руководите всей моей жизнью и постоянно тыркаете, что я должна делать и как?

– Ты не умеешь ценить то, что есть! – резко оборвала её тетя. – Ты видишь лишь то, чего нет! У тысяч, миллионов тысяч нет и сотой доли того, что есть у тебя. Причем ты к этому не приложила ни малейших усилий. И ты все равно недовольна. Что ж, это исключительно твоя проблема, я ей заморачиваться не собираюсь. Хочу лишь предупредить: не пересмотришь такое отношение к жизни – будешь всю жизнь несчастна!

Слова тети падали как камни, а резкий тон быстро отрезвил Ирину. Она привычно втянула голову в плечи, ожидая длительного нравоучения. Но тетя не стала продолжать, она лишь бросила: «Подумай над моими словами» и скрылась в своих комнатах.

Ира осталась в гостиной одна. Горевшие свечи, создавали романтический полумрак. Их блики плясали отсветами в хрустальных бокалах и дорогом фарфоре, который расставила на столе тетя. Ире стало стыдно. Тетя пыталась устроить для нее праздник, а её досада на то, что она не услышала вечерний эфир, все испортила. Получалось, она и эфир не услышала, и праздника себя лишила. Ей захотелось пойти и извиниться перед тетей, она встала и подошла к двери в её комнаты, но тут услышала оживленный голос той. Тетя с кем-то разговаривала и временами весело и заливисто смеялась.

На Иру накатила волна раздражения и злости. Получалось, тетя нисколько не огорчена тем, что их праздничный ужин не удался, ей и без нее радости в жизни хватает. «Конечно, наговорила гадостей и довольная теперь» – промелькнуло в мозгу и, сердито фыркнув, Ира ушла к себе в комнату, резко захлопнув за собой дверь.

Она, не раздеваясь, легла на кровать. Привычная жалость к себе затопила сознание, приятно убаюкивая, и Ира незаметно для себя провалилась в сон.

Утром Ирина обнаружила, что тетя убралась в гостиной, и о попытке устроить праздничный романтический ужин не напоминает уже ничего. А на столе лежит список продуктов, которые ей надо купить в магазине и деньги. Обречено вздохнув, она поняла, что занятия на курсах тетя не посчитала достаточным поводом, чтобы освободить её от ежедневных походов в магазин.

***

Неделя пролетела напряженной и безрадостной чредой однообразных дней. Из вечерних эфиров Ира успевала в лучшем случае услышать не более десяти минут. Большую часть из которых занимала кем-нибудь заказанная мелодия. Но хотя бы прощание любимого радиоведущего она заставала.

Дополнительные занятия с Алексеем Борисовичем на следующей неделе окончательно лишили её возможности слышать голос Дмитрия Голубева, и это повергло Иру в глубокое и беспросветное уныние.

Несмотря на благожелательное отношение к ней на курсах, занятия она тихо ненавидела и каждый день мечтала о том, чтобы какая-нибудь случайность помогла ей избавиться от них. Однако её мечты не спешили реализовываться. Скорее наоборот. Её внутреннее нежелание учиться начало приносить свои плоды.

Сокурсники, с которыми она избегала всяческого общения, перестали делать даже малейшие попытки сблизиться с ней. А преподавательница, видя её пассивность и невнимательность, пожаловалась на нее директору.

После этого Алексей Борисович стал перед каждым своим занятием проверять её записи, заставляя пересказывать все, что она запомнила, и процесс обучения превратился для нее окончательно в каторжный труд.

Возвращалась Ирина домой теперь совсем поздно. Уставшая и раздраженная, готовая разреветься из-за любого пустяка.

Тетя, видя такое её состояние, общение с ней тоже свела до минимума, ограничиваясь лишь приветствиями и сообщениями, что ужин она оставила Ире на столе, и там же лежит список того, что ей надо купить на следующий день.

Ире стало казаться, что она попала в какой-то замкнутый круг. Круг, который теперь уже не разорвет ничто и никогда. Вечерами ей хотелось уснуть и не проснуться. Ведь пробуждение несло с собой новый виток так тяготивших её обязанностей. Каждое утро она мерила температуру в надежде, что заболела и сможет, сообщив об этом тете, никуда не идти. Но гадкий термометр упрямо показывал нормальную температуру, и даже съеденное кусками мороженое и полоскание горла ледяной водой не приносило ожидаемого результата.

***

Все изменилось в один день. Это была ничем не примечательная среда. Середина недели. Отсидев положенные занятия, Ира обречено отправилась в кабинет директора, предвкушая как Алексей Борисович будет около получаса пытать её каверзными вопросами из пройденного материала, а потом заставит отрабатывать навыки в зале на манекенах. Дверь в кабинет директора была приоткрыта, и оттуда долетал его по-обычному бодрый и радостный голос. Он с кем-то разговаривал, причем явно не по телефону, о чем свидетельствовала его фраза: «сейчас мы пройдем в зал, и я сделаю все по высшему разряду».

Ира обрадовано подумала, что, пожалуй, сегодняшнее занятие имеет все шансы не состояться. Она протянула руку, чтобы постучать, готовая выслушать слова директора, что занятие с ней он отменяет, и пораженно замерла. Замерла потому что в ответ на реплику директора, она услышала голос, который уже долгое время заставлял её сердечко восторженно трепетать.

– Да, Борисыч, мне сегодня твоя помощь как никогда необходима… Все рушится в тартарары, а это самое время подумать о собственном имидже. Поэтому и решил: рвану к тебе. К черту эфир, без меня проведут. Раз такие упертые, пусть сами выкручиваются, как хотят. Не хотят со мной работать, найду других… за них держаться не собираюсь.

Иру бросило в жар, щеки запылали, а сердце стало биться где-то в горле. Неужели сейчас она увидит его? Его, о котором мечтала бессонными ночами? Какой он? И похож ли на тот образ, который ей рисовало воображение?

Руки моментально вспотели. А вдруг он протянет ей руку? От этой мысли Ире стало дурно, и она судорожно принялась вытирать руки о джинсы, проклиная себя за то, что не догадалась взять носовой платок и не надела с утра ту сиреневую кофточку от Валентино, что подарила ей тетя. И еще не накрасилась и не надушилась тетиными духами, что в избытке стояли на столике в прихожей. Она вообще-то почти никогда не красилась и не душилась, но сегодня это было сделать необходимо. А она бестолковая, не догадалась. Все эти мысли словно бешенные скакали в голове, когда дверь распахнулась, и прямо на нее вышел директор.

– О, Заслонова, – проговорил он, – ты пришла. Это, конечно хорошо, но сегодня занятия не будет. Можешь идти домой. У меня поменялись планы, мы позанимаемся с тобой завтра. Хорошо?

От волнения голос у Иры пропал, и она только и смогла, что немного посторониться и кивнуть.

– Ты готовься, – видя её растерянный вид, продолжил Алексей Борисович, – я завтра тебя темы за оба дня спрошу.

Ира вновь кивнула. В это время из двери вышел высокий мужчина лет тридцати пяти с густыми волнистыми волосами. Тонкие аристократические черты лица, капризные узкие губы и высокий лоб. Немного другой, чем Ира рисовала в своих мечтаниях, но все равно притягательно-прекрасный. Недовольно поморщившись, он повернулся к директору:

– Борисыч, ну так мы идем?

– Идем, идем, – закивал тот, поспешно запирая кабинет, а потом повернулся к Ире: – Ну что стоишь, Заслонова? Иди домой! Завтра позанимаемся. Понятно?

Дождавшись очередного Ириного кивка, он повернулся к гостю: – Итак, я в полном твоем распоряжении. Сейчас все сделаем супер, – после чего увлек его вглубь коридора.

Тот, кого Ира так мечтала увидеть, даже не взглянув на нее, уходил все дальше и дальше. А Ира так и стояла рядом с дверью директорского кабинета не в силах и шага сделать.

Через некоторое время из дальнего конца коридора донесся приглушенный голос директора:

– Это я с одной из учениц дополнительно занимаюсь, тетя её попросила, очаровательнейшая женщина, доложу тебе. И умница, каких поискать… Божественная женщина, одним словом, а вот племянница её мягко сказать своеобразная очень… И талантами Бог не наградил и сообразительностью в общем-то тоже… Но ничего, мы её натаскаем и, может, со временем, неплохой мастер из нее и получится… хотя конечно звезд ей с неба не хватать.

– Ну не всем же их хватать, – рассмеялся в ответ герой всех Ириных мечтаний.

После чего хлопнула дверь, и голоса стихли.

Ира глубоко вздохнула и попыталась привести в порядок растрепанные чувства. Её Дмитрий оказался намного старше, чем ей представлялся, да и внешне абсолютно иным. Он ей представлялся блондином с голубыми глазами, а у этого были русые волосы и серые глаза. К тому же он не проявил к ней ни малейшего интереса. Однако, немного поразмышляв, Ира пришла к выводу, что, возможно, все к лучшему. Внешность у её кумира была приятной, а то, что в возрасте – значит, её молодость ценить больше станет. Обидно было, что на нее он не обратил ни малейшего внимания. Но в этом явно она сама виновата. Вот надела бы кофточку и накрасилась, может, и повел бы он себя совсем по-другому.

В это время в коридоре появилась уборщица.

– Ты чего тут стоишь, милая? – доброжелательно осведомилась она. – Директора что ли ждешь?

– Да нет, уже не жду, – вздрогнув от неожиданности, проговорила Ира и поспешила вниз.