Цитаты из книги «Живу до тошноты»

Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство – мужественно.

Человек – буря, страсть – небо, ее растворяющее.

Страсть – последняя возможность человеку высказаться, как небо – единственная возможность быть – буре.

Первый любовный взгляд – то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй.

Сердце: лот, лаг, отвес, силомер, реомюр – все, только не хронометр любви.

И я, Лозэн, вещал, что полноправны Под солнцем – дворянин и дровосек!

Плачу. Каменное лицо и слезы как булыжники. Это скорей похоже на тающего оловянного идола, чем на плачущую женщину.

слезы или пот на лице, не знаю. И не знаю, дождь иль слезы На лице горят моем…

И вот, отчаявшись (рук не чувствую) – какую попало: раздавленную, мороженую, оттаявшую… Мешок уже не вмещает. Руки, окончательно окоченев, не завязывают. Пользуясь темнотой, начинаю плакать, причем тут же и кончаю.

Дети ведь, испугавшись, тоже часто смеются. «L’amour n’est ni joyeux ni tendre»[16].