Цитаты из книги «Повесть о Сонечке»

Я, робко: – Павлик, как Вы думаете – можно назвать – то, что мы сейчас делаем – мыслью? Павлик, еще более робко: – Это называется – сидеть в облаках и править миром.

Ja! ich weiss woher ich stamme: Unersättlich wie die Flamme Nähr ich und verzehr ich mich! Glut wird alles, was ich fasse, Kohle – alles, was ich lasse, — Flamme bin ich sicherlich!     Знаю я – откуда родом! Точно огнь – ненасытимый, Сам себе я корм и смерть. Жар – все то, что я хватаю, Уголь – все, что я бросаю, Я воистину огонь!

– И еще одно она мне сказала: – Марина! Знать, что вы – есть – знать, что смерти – нет.

– Володя! Разве я вам объясняла З-ского? Есть такая сказка – норвежская, кажется, – «Что старик делает – все хорошо». А старик непрерывно делает глупости: променивает слиток золота на лошадь, лошадь на козу, и так далее, и, в конце концов, кошку на катушку, а катушку на иголку, а иголку теряет у самого дома, когда перелезает через плетень – потому что не догадался войти в калитку. Так будем друг для друга тем стариком, то есть: лишь бы ему – хорошо! и лишь бы цел вернулся! – тем более, что я сама способна три минуты глядеть на танцовщицу – только бы она не говорила.

...Ne savais tu donc pas, comedienne imprudente, Que ces cris insenses qui sortaient de ton coeur De ta joue amaigrie augmentaient la chaleur? Ne savais-tu donc pas que sur ta tempe ardente Ta main de jour en jour se posait plus brûlante, Et que c'est tenter Dieu que d'aimer la douleur![30]

Родилась, Крестилась, Женилась, Благословилась.     Родила, Крестила, Женила, Благословила — Умерла.

– Все у нас говорят: революция... революция... А я не знаю... Только какие-то слова – странные: карточка широкого потребления, точно корабль дальнего плавания, сразу вижу во-оду, и ничего кроме воды... Да ничего кроме воды по ней и нет... А – например: закрытый распределитель? Это совсем глухой старик, наглухо запертый, я ему: – дедушка! а он: – ась? – распредели, пожалуйста! – а он: – э-эх! и так – часами... А еще жагра – слово: точно чума, мор, цинга, а это всего-навсего – морковный чай.

И вдруг – стук. Легкий, резкий, короткий. Команда стука. Одним куском – встаю, тем же – не разобравшимся на руки и ноги – вертикальным пластом пробегаю темную кухню, лестницу, прихожую, нащупываю задвижку – на пороге Володя, узнаю по отграниченности даже во тьме и от тьмы.

Но чтобы раз навсегда покончить с этим: есть вещи, которые мужчина – в женщине – не может понять. Даже – я, даже – в вас. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, дело не в этом, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри себя, будучи. Я женщиной быть не могу. И вот, то немногое только-мужское во мне не может понять того немногого только-женского в вас. Моя тысячная часть – вашей тысячной части, которую в вас поймет каждая женщина, любая, ничего в вас не понимающая. З-ский – это ваша общая женская тайна... (усмехнувшись)... даже – заговор.

Юрий Александрович, услышьте раз и жизни – правду. Вас любят женщины, а вы хотите, чтобы вас уважали