Маша удивленно рассмотрела найденную вещь, она что-то подобное видела у дедушки, когда была маленькой. Она подержала в руках запыленную железяку и протянула обратно строителю.
– Возьмите себе, нам не нужно, сын у меня еще не бреется, – безразлично сказала Маша и вновь наклонилась к мешку с мусором.
Мужчина ухмыльнулся, подмигнул своим коллегам и быстро спрятал находку в карман рабочей робы.
Коллеги начали с усердием заглядывать в каждую щель в подоконнике в надежде найти еще какое – нибудь сокровище. А Маша, разгоняя пыль руками, все больше начинала переживать, где взять деньги, чтобы заплатить работягам.
Валентина обещала прислать, но почему – то молчит, и Маша никак не может ей дозвониться.
А в Михайловке в это время на рынке происходило что – то страшное. Закрывались один за другим магазины, яркой лентой из угла в угол висела реклама: «Ликвидация товара». Народ перестал покупать одежду, обувь, продукты. Будто питаться стал одним воздухом. Все шептались про какой – то кризис, который то ли рухнул, то ли возродился, то ли надвигается, как цунами. На всякий случай многие решили бросить рынок и перебраться в город. Там хоть работы побольше.
А бизнесменша Валентина даже радовалась такому ходу событий. Ведь конкуренты на рынке у нее убавлялись, аренду им платить было нечем. Она же из собственного дома не уйдет, живет в другой половине дома на красной линии. Считай, глаза открыла, и ты уже на работе.
Только ипотека за питерскую квартиру требовала не спать, не есть, не дышать, раз ты влезла в эту авантюру, нужно дожать ее до конца. Валентина в ужасе наблюдала за тем, что происходит на рынке.
Рынок в Михайловске вырос на жилой улице. Многие свои огороды отдали под строительство магазинов, которые сдавали в аренду или работали в них же, как Валентина денно и нощно.
– Слушай, я тоже закрываюсь! – кричала коллега из соседнего отдела. – Мне тебе аренду платить нечем.
– А что я много беру? – грозно спросила Валентина.
– Да нет, я тебе и так за три месяца торчу! – вздохнула соседка. – У меня долгов от этого бизнеса по самое горло: и за товар, и за свет, и за аренду тебе. Я не знаю, что делать? Слушай, возьми мои сережки за двадцать пять тысяч рублей? Ты же в курсе, я их за пятьдесят пять покупала? – вдруг выпалила горе – бизнесменша из магазина сумок.
– Да пошла ты! – заорала Валентина на всю деревню. – Ты еще деньги за них не отдала Золотой королеве, которая из Армении эти побрякушки возит.
– Ничего, я ей потом отдам! – оправдывалась сумочница.
– Вот это бизнес, ети его мать! – разрывалась Валентина. – Заешь, почему так получилось? Потому что шагала широко, не по размеру ноги расставляла, а дочка тебе помогла, в кабалу запихнула, шиковать любила!
В бизнесе сто рублей вложил, сто пятьдесят получил! Из них сто сорок вложил, на десяточку прожил. Вы наоборот все делали. Сто сорок на себя, десяточку – в бизнес! В минус ушли поэтому. Это бизнес по – русски называется! – разрывалась Валентина.
Но ее перебила забежавшая в магазин дочь сумочницы.
– Здрасьте, теть Валь, как дела? Манекены по дешевке купите? Я закрываюсь!
– Да пошла ты! Мать до такого состояния довела, что в долгах утонула, – кричала Валентина. – А кто ж экономику страны поднимать будет? Бежите, как крысы за новым урожаем в поле, где уже вовсю стройка идет! Одна я что ли кризис на своих руках понесу?
– Тебе хорошо, тебе Питер помогает выжить, а мы что можем, ничего! У людей деньги из карманов исчезли! Мы разве в этом виноваты! – возмущалась сумочница.
Валентина набрала номер телефона Маши и, вздыхая, произнесла: «Ладно, я из Питера еще ни копейки не видела, но что – то мне подсказывает, что и не увижу!».
Маша вытащила из лифта огромный мешок с мусором, посмотрела на Фатиму, стоявшую возле магазина, как всегда с сигаретой в зубах, вздохнула и спросила: «Фатима, скажи, пожалуйста, сколько примерно будет стоить работа, если четыре пластиковых окна в квартире поставят?».
– Не знаю, каждый по-разному дерет! Ты сбивай цену сразу! – произнесла она, выпуская кружок дыма.
«Господи, что же делать? Они уже почти закончили!» – подумала Маша и стряхнула с себя пыль.
Когда она зашла в квартиру, работники уже устанавливали последнее окно.
– Сколько за работу? – спросила Маша, опять засовывая мусор в мешок.
– С нами ваш муж расплатился! – сказал работник с бритвенным трофеем.
Маша удивленно посмотрела на него.
– Какой муж? – удивленно спросила Маша.
В это время в квартиру вошел Женя – риелтор, закашлялся от пыли, протер глаза и подошел к Маше.
– Вот этот муж, – показал на Женю работник окон, – или у вас другой есть?
– Вы могли бы не так пыль здесь разводить? – кашляя, произнес Женя. – Пойдем, выйдем, – обратился он к Маше.
Маша вышла за ним следом в коридор. Он рассказал ей, что все уже оплатил, Валентина денег прислала, и что он цену сбил, поэтому принес долю, которые сумел сэкономить. За работу себе взял тоже.
Маша облегченно вздохнула и постаралась состроить глазки, как учила Жанна. Она ласково на него посмотрела и предложила:
– Спасибо большое, Евгений, что помогаете, может чайку попьем?
Риелтор странно на нее посмотрел, шарахнулся от нее в сторону, видно Маша перепутала и опять свела глаза к переносице. Но она не могла видеть себя со стороны, поэтому, улыбаясь, наблюдала, как Женя от нее убегал по лестнице вниз, не дожидаясь лифта. Он на ходу, как всегда, кричал: «Спасибо, некогда, риелтора ноги кормят!».
Маша вздохнула, опять стряхнула с себя пыль, оглянулась на открывшийся лифт. Из квартиры выбежали ремонтники, едва не сбили ее с ног, прощаясь и радуясь, что не придется ждать лифт.
– Все сделали, хозяйка, если что звоните, что – нибудь вставим! – радостно закричал мужчина с бритвой.
– Спасибо! Позовем! – ответила Маша и чихнула.
В этот вечер она делала генеральную уборку в квартире, вытирала влажной тряпкой обои, которые тоже были в пыли, постирала шторы, оставшиеся от бывших хозяев, вымыла полы с порошком. В общем, выходной удался на славу!
К вечеру появился Колька. Он теперь нашел себе новую компанию в лице Петра, сына Жанны. И тот водил его по Питеру, показывая достопримечательности.
– Ма, а ты знаешь, как в Питере красиво! Мы с Петькой лазили на колоннаду Исаакиевского собора! Оттуда весь город видно! Я тебя завтра туда поведу тоже.
– Завтра я в магазине работать буду! Отдыхать придется на следующих выходных.
В магазине Жанна рассказала ей, какой гад оказался этот новый ухажер. После того, как она отправила Машу и Надежду Михайловну домой, она, конечно, его раскрутила на то, чтобы он заплатил за их ужин. Но после того, как он у нее заночевал, пропало все золото из дома. Он забрал больше, чем отдал в ресторане.
– Господи, почему мне не везет на мужиков! – рыдала Жанна. – Мне одни скоты попадаются.
Маша успокаивала Жанну, на ее слезы прибежала и Надежда Михайловна. Она как всегда нравоучениями старалась облегчить участь потерпевшей и посоветовала ей больше вообще с мужиками не связываться. Жанна клялась и божилась, что никогда больше ни одного мужика к себе не подпустит.
На следующий день, после работы, получив зарплату, Жанна опять пригласила Машу на ужин в суши-бар.
– Машка, пойдем, я тебя угощу роллами, ты в деревне такое никогда не ела! – предположила Жанна.
Маша согласилась, потому что очень хотела есть. Она съела бы даже лягушку по-французки, поэтому роллы – «Филадельфия» пришлись ей по вкусу. Жанна как всегда строила глазки парням в суше – баре.
Парочка молодых людей клюнула. Парни подошли, сели к ним за столик, познакомились. Они заказали девочкам огромное блюдо с бутербродами с черной и красной икрой.
Маша отрицательно качала головой, но Жанна соглашалась со всеми угощениями, уже подсчитывая экономию, ведь не придется тратить ни копейки из зарплаты.
Парни очень галантно ухаживали за девушками, рассказывали смешные истории, постоянно подзывая официанта, заказывали вновь и вновь пиво, креветки, а девочкам на десерт еще и мороженое. Маша старалась не смотреть на них вовсе.
Она ковырялась в своем стаканчике, закапывая клубничку подальше в молочную замерзшую смесь. А Жанна успевала строить глазки и тому и другому. Наконец, один джентльмен улыбнулся и сказал, что от пива ему нужно срочно в комнату под буквой «М».
Его долго не было, затем другой джентльмен испугался за друга и решил узнать, не потерял ли тот сознание в этой комнате под буквой «М». И тоже ушел.
Их не было два часа. Жанна начала ерзать на стуле, но в скором времени поняла, что не сэкономила на праздничном ужине, а накормила альфонсов Филадельфией, бутербродами с черной и красной икрой, креветками и разными сортами пива.
Официант улыбался и протягивал Жанне счет…
Конечно, Маша выложила свои копеечки тоже. И поняла, что сегодняшнее платье, которое она продала за пять тысяч рублей, она проела. А Вале нужны деньги на ипотеку! Какая же она сволочь!
Но зато Жанна все собрала со стола и предложила покормить деликатесами Кольку и Петьку, которые продолжали орать на компьютер, когда они пришли.
Когда Жанна забрала Петьку и уехала домой, Маша уткнулась в подушку и зарыдала, потому что ей теперь совершенно не хотелось выходить замуж. Мужчин в Питере не было! Теперь она знала это точно.
На следующий день Маша усиленно стала зарабатывать деньги в магазине. Она улыбалась всем старушкам, которые заходили в ее отдел и ругали цены, проклиная заодно и ее. Старушки были похожи на ту даму в шляпке, которая жила возле мусорки. А дедульки интеллигентного вида предлагали старушкам добавить из своей пенсии на очередное платье, если оно им понравится.
Маша умилялась влюбленными парами, предлагала стул и показывала очередную модель. Но то ли у нее не было опыта, то ли действительно цены были завышены, она ничего не могла продать. А ведь вчера позвонила Валентине и похвасталась, что продала одно платье за пять тысяч рублей.
Валентина сказала, что деньги будут делить пополам за проданные вещи. Ведь должна Маша чем – то жить в Питере. Старшая сестра велела цену делит пополам, высчитать стоимость товара, остальную прибыль вложить в новую партию товара. Получается, с пяти тысяч, Маша должна Валентине две тысячи пятьсот за платье и еще тысяча двести пятьдесят рублей за вторую половинку. Маше остается от платья тысяча двести пятьдесят рублей. Из них они договорились откладывать на аренду, оставшийся хвостик.
Значит, Маша заработала только тысячу рублей, а проела с альфонсами пять тысяч. Но, слава Богу, выручку за первое платье Валентина оставила полностью, для того чтобы деньги к деньгам, примета такая есть.
Маше было стыдно, что она эти деньги подарила каким – то джентльменам, имена которых даже не расслышала. А Жанна обещала деньги Маше отдать, ведь она втянула ее в это обмывание зарплаты. Но Маша поняла, что это просто слова…
– Господи, как трудно быть бизнес-лошадью! – произнесла Маша в трубку телефона, когда звонила старшая сестра. – В школе намного легче. Здесь столько соблазнов, когда есть деньги! Хорошо, учителя зарплату маленькую получают, ты на нее рассчитываешь, тратить негде, ты все время в классе и не ходишь в эти бары, которых на каждом углу по десять штук.
– Большой город, большие соблазны! – орала в трубку Валентина. – В маленькой деревне, маленькие соблазны! Но и там и там денег не хватает! Слушай, Машка, почему сегодня ноль? – спрашивала недовольная сестра.
– Не знаю, я старалась сегодня, бабушке одной даже одеться помогала. Но та меня обзывала, что я изверг и что задушу ее, потому что дала размер меньше, чем та носит! Потом еще случайно бабушкину палку схватила, вместо своей, когда она просила найти подходящий размер. Бабулька такой шум подняла, будто я ее украсть хотела. Палка у нее точно такая же, как у тебя, – с крючком забитым сверху. Я даже не поняла, как это получилось, что я палки перепутала.
– Слушай, бизнес дело серьезное, таких растяп, как ты, нужно убирать оттуда. Ладно, я что – нибудь придумаю! Неужели кризис до вас добрался тоже? Если в Питере деньги у людей из карманов исчезли, вообще жопа! – кричала в трубку Валентина. – Давай, уговаривай клиентов получше, чтобы у тебя платья покупали. Скоро первое сентября, учителя должны брать красивыми на первый звонок.
Маша вздохнула, вспомнила свое первое сентября, огромные букеты пионов, запах школы, столовой, пыли. Она всплакнула и мечтательно произнесла: «Нужно менять тактику продаж!».
На следующий день Маша бросалась ко всем, кто заглядывал в отдел. Жанна ей подмигивала, еще больше обещала отдать долг, в который втянула.
Маша разводила руками, она видела, что сумки тоже никто не покупает. Теперь она точно знала, как выглядит кризис, про который кричала Валентина в трубку телефона.
Наконец в магазин пришла странная девушка. Она демонстративно виляла бедрами и фальцетным голосом попросила принести в примерочную все платья, которые у нее есть нужного размера.
Маша счастливая бегала от одного ряда к другому и уже палкой с крючком снимала веселенькие расцветки платьев.
– Как вам это платье на мне? – спрашивала странная девушка, крутясь возле зеркала.
– Очень красиво! – произнесла Маша.
– Я красивая или платье? – кокетливо спрашивала покупательница.
– Конечно, вы украшение платья! – улыбалась Маша.
– А вот это? – спрашивала девушка визгливо, демонстрируя другую модель.
– И это вам очень идет.
Маша, конечно, врала, как учила Жанна. На девушке все сидело плохо. Маша никак не могла понять, что настораживает ее в этой клиентке. Она все время пыталась схватить мысль, которая сверлила висок. Что – то в этой девушке не то.
И вдруг, протягивая очередное платье, которое не подошло, клиентка резко открыла примерочную и Маша отпрянула назад, увидев волосатый мужской торс!
Маша так заорала на весь магазин, что даже Надежда Михайловна примчалась из бухгалтерии. Хотя ее кабинет находился в другом конце торгового центра.
– Это мужчина! – кричала Маша и поперхнулась, запивая слова пустырником, который ей протянула Жанна со словами: «Если у тебя аллергия на мужчин, может тебе этот вариант подойдет! Это же не то и не другое».
Странная девушка, демонстративно виляя бедрами, прошла мимо, брезгливо оглядев Машу.
– Сельпо оно и есть сельпо! Дикари! – высокомерно пропела странная девушка без груди.
Это была последняя капля в бизнесе Маши. Она рыдала в трубку и признавалась сестре, что ей не помощница, что она лучше устроится на работу и будет отдавать половину заработка на ипотеку.
Валентина выслушала младшую сестру внимательно и тут же нашла продавца, который имел опыт работы. Единственное, что приказала Маше делать ревизию и каждый день ходить за выручкой. Маша с радостью согласилась.
Она побежала искать работу по специальности, но время ушло, первое сентября все школы укомплектованы, и Маша призналась сестре, что будет работать в магазине дальше, пока не найдет работу. Валентина распорядилась так: «Два дня работает профессионал, два дня работаешь ты!».
На этом решили пока больше к этому вопросу не возвращаться.
О проекте
О подписке