Глава 3

– Маша, ты пойми меня, – плакала жена мэра, Татьяна, – я знаю, что должна говорить правду, но это же мой муж?

Она моргала глазами и соглашалась с Машей, что нужно сдать Семена Семеновича и рассказать, что он с нею не ужинал.

– Ты так и скажи следователю, – упрашивала подругу Маша. – Не вводи следствие в заблуждение. Артем тебя любил. Давай поможем найти убийцу.

– Ты знаешь, я Артема тоже очень уважаю, прости, уважала. Хотя немного злая была на него за эти картинки бесстыжие в газете. Но его же больше не вернуть? Тебе что легче станет от того, что Семена посадят?

– Станет легче, если найдут убийцу, – зло произнесла Маша.

Таня смотрела на подругу и не знала, что ей делать. Но вечером пришел муж Семен и снова стал уговаривать Таню придерживаться той версии, которую он ей навязывал. Она согласилась. И в точности повторила следователю слово в слово, как научил ее муж.

Хотя она прекрасно помнила тот разговор, который случайно подслушала, когда к ним домой приходил тот странный мужчина с бегающими глазками, шрамами на лице и хриплым голосом. Они шептались на кухне о том, что второго кандидата в мэры нужно срочно «убирать».

– Ему нужно заткнуть глотку навсегда! – орал шепотом Семен Семенович. – Это мой первый враг! Личный мой враг!

– Хорошо, я все сделаю, как прикажете.

– Сделай все тихо, чтоб никто не догадался, – продолжал орать Семен Семенович.

– Я все сделаю тихо. У меня большой опыт в таких делах, я не подведу.

– Я тебя подстрахую, – тише произнес Семен Семенович. – Артем уже надоел всем. Эти грязные статейки, хоть бы семью мою не трогал. Я его, гада, убью!

Таня вспомнила весь разговор до мелочей. Она была уверенна, что ее муж причастен к этому убийству.

«Мне нужно пойти в полицию и рассказать всю правду!», – думала Таня. – А как же семья? Как дети? – мучилась Таня сомнениями. – Ведь мы в Загсе обещали друг другу и в семье и в горести быть вместе, – опять напутала определение Таня.

Она была безграмотной женщиной. Всего десять классов образования, замужество по расчету, которое ей состряпали родственники и восемнадцать лет несчастного брака не по любви.

«Утром к мартену, в обед к мартену и вечером, – к мартену!», – так она называла свою жизнь на кухне. Семен Семенович очень любил вкусно поесть. Поэтому женился одновременно на кухарке, уборщице и прачке. Это все обязанности были его жены.

Она в жизни не прочла ни одной книжки, чем очень гордилась. А Семен Семенович всегда говорил ей, что возня на кухне, – это удел бездарных. И раз у жены нет больше никаких талантов, то он правильно сделал выбор в пользу бесплатной домработницы. Пусть поговорить с ней не о чем было, зато у нее нет права голоса. И он рядом с нею чувствовал себя очень умным человеком.

– Что я дурак жениться на грамотной. Сядет за свои книжки, а дом мхом зарастет и что тогда?

Но вместо книг, его жена сидела с открытым ртом и тупой рожей перед телевизором и пыталась понять, о чем там говорят, потому что без чтения мозги у людей высыхают. Это доказанный медициной факт.

А Таня, уставившись рассеянным взором высохших мозгов в говорящий ящик, часами прозябала в бездействии. А перед приходом мужа быстро доставала из морозилки купленные пельмени и делала вид, что целыми днями стоит, лепит их, как она говорит, – «У мартена!». Ведь он любит ручную работу. Она красивым ажуром загибала края у размороженных пельмешек и выдавала их за эксклюзив.

Таня опять посмотрела очередную передачу про судебное разбирательство, где присяги, как она говорит, держались на честности. И не переставала задавать себя один и тот же вопрос: « Стоит рассказать, что муж убийца или нет?».

– Нет, я, наверное, не буду его предавать? Я до конца буду с ним вместе. Присягну ему.

Семен Семенович много лет правил этим городком. Он слыл царем, и никто даже не представлял, что может быть другой мэр в этом городе. Это как Брежнев, вечный правитель. Он мог любому приказать убить того или иного неугодного, потому что ему были все обязаны.

Кому-то он дал землю под постройку дома, кому-то помог протащить в институт сына – оболтуса, кому-то пообещал выделить материальную помощь. В прокуратуру района заходил, как к себе домой. Он всех поздравлял, со всеми дружил и был членом каждой семьи своего городка.

Темные делишки за спиной значились, но про них знали только приближенные, потому что доверял он не многим. Он подкидывал в общак денег, как он говорил: – «На всякий случай».

И случай этот представился. Над ним сгущались тучи. Следователь Иван Ильич все чаще приглашал его в следственный комитет и каждый день просил подробно по минутам рассказать, что он делал в тот роковой день?

– В доме Белоконя, когда я шел ужинать, я видел свет в окнах. Это я точно помню, – потирая лоб, признавался Семен Семенович. – Я шел пешком.

– И в этот момент вас никто не видел? – недоумевал следователь.

– Я никого не заметил. Шел со своими разними мыслями. Знаешь, когда целый день люди мелькают перед тобой. Хочется вообще никого не видеть. Спрятаться куда-нибудь, как таракан в щель, – засмеялся мэр. – Я, правда, завидую тараканам.

– Семен Семенович, шутите, это хорошо, – посмотрел на него внимательно Иван Ильич. – Нужно постараться вспомнить, – во сколько вы проходили мимо дома Белоконя Артема Сергеевича.

– Я шел домой где-то в двадцать один ноль-ноль, – вспоминая, произнес Семен Семенович. – Как раз после того, как вы мне сообщили про убийство.

– И вы так поздно ужинаете? – удивился Иван Ильич.

– Так в этот день такая запарка была на работе, просто ужас. Такие качели. То за меня народ больше голосовал, то за него. А потом эти еще его подтасовки фактов, когда он в части военные поперся. Я тебе честно скажу, я тогда так разозлился, что поехал по тюрьмам голоса собирать. А что он думал, что он умнее всех, что ли? И еще стариков я собирался навестить в стардоме. Меня все уважают. Я их каждый праздник поздравляю. И зэки меня тоже любят. Они ведь такие же люди, как мы, правильно?

Мэр вытирал платочком потный лоб, все время вздыхал и боязливо оглядывался по сторонам. На любой стук в дверь испуганно подпрыгивал на стуле.

Глава 4

Первый враг мэра, Артем Белоконь, в тот день действительно набирал большое количество голосов, посетив все военные части города. И знал, что он опережает оппонента. Он счастливый разливал шампанское по бокалам и радостно приветствовал свою команду, которая помогала ему в этих выборах.

Он знал, что они будут на его стороне всегда. В его кабинет заглянул все тот же странный мужчина с бегающими глазами и хриплым прокуренным голосом. Он как будто служил двум господам. Его видели и в том и в другом штабах. Странный мужчина постоянно оглядывался по сторонам и попросил Артема выйти вместе с ним. О чем они говорили, никто так и не узнал.

Но когда Артема убили. Этот странный мужчина прошептал на ухо действующему мэру Семену Семеновичу, что им нужно вечером встретиться.

– Получилось? – спросил Семен Семенович у странного мужчины.

– Да, все прошло просто замечательно.

– Есть недовольные?

– Да нет, вся Зона за вас проголосовала.

В этот момент в кабинет вошел без стука следователь Иван Ильич и стажер Павел.

– Добрый вечер, можно я задам вам несколько вопросов?

– Да, а в чем дело? – удивился Семен Семенович.

– Сегодня вечером был застрелен в своем доме ваш оппонент, – Белоконь Артем Сергеевич.

Семен Семенович удивленно посмотрел на незнакомого мужчину с бегающими глазками, затем на следователя.

– Как застрелен?

– Из ружья?

– Вы что хотите сказать, что у меня больше нет конкурента в выборах?

– Еще я хочу сказать, что от него кто-то избавился, – произнес Иван Ильич.

– Этого не может быть. Кому он нужен его убивать? Может быть, это самоубийство, не выдержал, что проигрывает, – предположил Семен Семенович.

– Да он про это как раз еще ничего не знал. Сведения поступили позже. Сначала его рейтинг превысил ваш, а затем после той статейки про вашу семью резко пошел вниз. Но его убили, это точно, это не самоубийство.

Иван Ильич очень внимательно разглядывал Семена Семеновича.

– Вы что думаете, что я это сделал? Зачем мне это нужно было. В отличие от него я знал, что в мою пользу девяносто девять процентов проголосовали. Я, конечно, очень удивился, думал, что хотя бы десять процентов он наберет себе.

Иван Ильич вспомнил этот разговор с мэром в день убийства и снова повторил вопрос, который тогда ему задавал.

– Так во сколько же вы все-таки шли домой, – повторил свой вопрос Иван Ильич.

– Я не помню, может быть где-то в половине восьмого.

Конец ознакомительного фрагмента.