– Он остался один. И он мне понравился.

Спинка в форме расправляющего крылья дракона произвела на меня неизгладимое впечатление. Точно так же как и лапки-ножки, не царапающие пол сточенными импровизированными когтями. Подставка под ноги представляла собой кончик крыла, и как только я увидела этот стул, поняла, что не могу его не купить.

– А мы назначили дату свадьбы.

Я не выронила «Верт» только потому, что хорошо держала, и вообще. Мне не полагалось его ронять, потому что Имери ничего не знала про расставание с Гроу: для нее он просто уехал в Ферверн из-за случившегося с отцом. Наверное, это было неправильно, но я не готова была об этом говорить. Особенно с Имери, у которой свадьба, и счастье, и все в том же духе.

– Поздравляю, – сказала я преувеличенно воодушевленно.

Хотя, может, и не преувеличенно, откуда я знаю. У меня вообще возникало ощущение, что в последнее время я хожу в заморозке, которой позавидуют даже льды Ферверна. Танцевала, но как-то без огонька. Перила больше не воодушевляли, высота тоже. Чувство было такое, что из меня вытряхнули меня, а взамен посадили какую-то правильную до тошноты Танни, какой меня все жаждали видеть.

Не все, но Леона точно. Вот сейчас она бы мной гордилась.

Наверное.

При мысли о Леоне внутри что-то тоненько царапнуло: с сестрой мы не общались с того самого дня, когда я высказала ей все, что думаю об иртханских методах.

– Эй! – Имери сощурилась. – Мне кажется или ты за меня не рада, подруга?

– С чего ты взяла?

– Может, с того, что ты улыбаешься, как на постере?

Постер, кстати, выпустили. Тот самый, который мы еще в Ортахарне снимали с Гроу, и на нем я в красном платье шагала в огонь, оставив за спиной древний город. Совсем скоро предстояла фотосессия для второго, где мы с Рихтом будем красоваться вместе. Рекламную кампанию запустили полномасштабную, а нам объявили, что сниматься будем в рекордно короткие сроки, потому что фильм должен выйти осенью. То есть попасть в самый пик зрительской активности и все такое.

– Я что-то устала, – сообщила я и поспешила перевести тему: – Так когда мне отпрашиваться со съемок?

– В конце лета, – хмыкнула Имери.

Дракон откуси мне голову.

– Здорово.

– Ты опять это делаешь.

– Что?

– Улыбаешься, как на постере.

– У меня в конце лета пресс-тур, – честно призналась я.

– Пресс-тур?

– Да, это такая драконова жесть, когда ты ездишь по городам и интригующе всем улыбаешься, чтобы фильм ждали еще больше. А еще напускаешь на себя загадочный вид и говоришь: «О-о-о, что там будет…»

– М-да, – сказала Имери. – Танни Ладэ поглотили Вайшеррские холмы.

– Пока еще не поглотили, – возразила я. – Но учти, на свадьбу я к тебе все равно приеду.

– Даже если в этот день у тебя будет пресс-тур?

– Не будет. Не могу же я пропустить свадьбу лучшей подруги.

– Ну почему, можешь. Только тогда лучшей подруги у тебя не будет.

– Ты такая милая, Им.

– Вся в тебя.

Мы еще немного пообщались в том же ключе, и я нажала отбой.

В воцарившейся тишине было слышно только пыхтение Бэрри и урчание моего желудка: я опять забыла поесть.

Кто бы мог подумать, что пустота имеет столько граней. Биение сердца, которое (если положить руку на грудь) отзывается в ладонь. Ночной неон за окнами, духота и имя, которое до сих пор горчит на губах памятью поцелуев с кофе. Я сжимала «Верт» все сильнее, до тех пор, пока не раскрыла контакты. Мне хотелось бы ненавидеть Гроу с такой же яростной силой, как ненавидела Мика, но я не могла. Понимала, что этому чувству, которое сейчас во мне, вообще нет никаких рациональных объяснений. Не уверена даже, что это любовь, потому что от любви можно закрыться.

Закрыться же от того, что билось во мне, не представлялось возможным.

Оно проросло в меня, сквозь меня. В самое сердце.

Покатав контакты туда-сюда, швырнула мобильный прямо на диван. Метко, надо сказать: прямо в миллиметрах от наглой морды. Бэрри обиженно взвиркнула и взмыла вверх.

– Это. Мой. Диван, – предупредила я.

И пошла выбирать себе технику для работы над спецэффектами.

– Ну, не знаю, – заявил Бирек. – Как по мне, так она очень даже ничего…

– Как по тебе, так все очень даже ничего, – фыркнула Гелла.

– Да брось. Она тебе тоже понравилась. – Стилист ткнул ее в бок. – Иначе бы тебя здесь не было.

– Здесь – была бы. А на съемках нет.

– Ребят, кто хочет еще веоланского? – поинтересовалась Лира, моя ассистентка.

– Все!

Я философски болтала трубочкой в коктейле. Безалкогольном. Почему-то при мысли о том, что надо глотнуть пузырящейся шипучки, у меня поперек горла вставал ком, поэтому я предпочла оставить свой бокал нетронутым.

– Танни, эй! Ты что, не рада возвращению? – поинтересовался гаффер.

Мы собрались небольшой (ну ладно, средней, двадцать человек) компанией отметить возвращение Ильеррской. Идея принадлежала Биреку, который развил бурную деятельность, собрал всех, кто хотел собраться, забронировал отдельный зал в ресторане, где мы сейчас уютно расселись. Длинный стол, над которым протянулся изогнутой формы светильник с подвесками-капельками, диванчик, панно в современном стиле во всю дальнюю стену и двери, ведущие на балкон.

– Разумеется, она рада, – за меня ответил Бирек. – Мне тут один дракончик нарычал, что именно благодаря Танни нашу Ильеррскую и вернули…

– Дракончик, угу. Сказал бы сразу, наблик накряхтел. Лысый и в очках.

Бирек укоризненно посмотрел на Лэй, актрису, которая играла Эсмиру.

– Как не стыдно так выражаться о вышестоящем руководстве!

– Ну ты же ему не передашь. – Она фыркнула. – А я уже достаточно выпила, чтобы считать это просто нелепой случайностью… упс!

– Так что, это правда? – разговоры о Гайере перебил Лимес Фарт, которому предстояло играть Горрхата.

Мужчина в теле, если не сказать, толстяк, он был на удивление приятным и просто заряжал всех позитивом. Это неудивительно, учитывая, что в прошлом он был комиком. Если честно, я даже не представляла, как ему удастся передать образ Горрхата, которого в новом сценарии обещали сделать ну очень колоритным и характерным.

– Правда – что? – буркнула я в трубочку, и в коктейле возник пузырек.

– Танни, не скромничай. – Бирек укоризненно на меня посмотрел.

– Я просто сделала так, что нам вернули Лархарру.

По залу пронесся дружный вздох.

– И ты молчала? – поинтересовался Рихт, пристально глядя на меня.

– А ты предлагал мне прийти на собрание с транспарантом: «Сегодня вы все здесь исключительно благодаря мне»?

– Вау! – сказала Гелла и ухмыльнулась.

Рихт потяжелел взглядом совсем как Даармархский.

– Ничуть не меняешься, – хмыкнул он.

– Взаимно, – ответила я.

– Та-ак, ребят. – Лира нажала кнопку вызова официанта. – Сейчас нам принесут еще веоланского, и я предлагаю выпить за Танни. Кстати, Джамира мне тоже нравится.

– Это пока она снимать не начала, – заметил Рихт.

Коллектив у нас разделился на два лагеря: на тех, кому Джамира Версон понравилась, и на тех, кто пока не определился. Впрочем, был еще Рихт и несколько энтузиастов, которые испытывали по поводу женщины-режиссера определенный скепсис.

– А вы заметили, что имя у нее тоже начинается на «дж»? – фыркнула Лэй-Эсмира.

– Это тяжкая участь блокбастера про Ильеррскую. Режиссеры на «дж»…

– Надеюсь, характер у нее попроще.

– Надейся. Ты же слышала, что она вдохновлялась Гроу.

К счастью, вошел официант, и на время все вернулись к обсуждению веоланского. Пока они там все выбирали, мне пришло сообщение от Ленарда: «Гуляете?»

«Гуляем», – подтвердила я.

«А эта сегодня опять к юристам ездила».

«Эта» стало именем нарицательным для эссы Мэрдсток.

«И что?»

«Судя по тому, что вернулась злющая, – ничего». – Довольный смайлик.

«Не провоцируй ее».

«Сдалась она мне».

«Все равно не провоцируй».

«Как скажете, босс».

«Чем занимаешься?»

«Как – чем?! Ты в курсе, что сегодня отборочный матч на чемпионат мира по гратхэнду?!»

«А, то есть ты мне написал, потому что сейчас перерыв и тебе стало скучно?»

«Угадала. – Очередной смайлик. – Ну все, я пошел».

Нет, нормально вообще, а?

«Мебель не забудь посмотреть. Я тебе сбросила три каталога», – отправила, в общем-то уже понимая, что ответа в ближайшее время не дождусь. Кто бы мог подумать, что так сложно заставить подростка посмотреть мебель. Я уже с понедельника прошу его это сделать, а сегодня суббота.

– …пойдете смотреть на двойное полнолуние?

– Да-а-а! Надеюсь, что в этот день ураган не налетит. – Лира прижала ладони к щекам. – Шесть лет назад, когда оно было в последний раз, у нас на всю ночь зарядили дожди.

– А у нас было круто. – Бирек мечтательно закатил глаза. – Между прочим! Знаете примету, что если вместе увидеть Драконий взгляд…

– Вы оба станете драконьим ужином.

– Гелла!

Гелла фыркнула.

– То будете вместе всю жизнь, – подвел итог Бирек.

– В драконьем желудке…

– Гелла!!!

– Веоланское! – воскликнула Лэй, когда вошел официант.

Темнокожая красавица подскочила, чудом не опрокинув тарелку с салатом на Рихта.

– Упс. Прости.

– Танни, за себя ты просто обязана выпить. – Сунув бокал с выдохшимся веоланским официанту, Бирек взял новый, в который тут же щедро плеснул пузырьков. – Между прочим, этой бутылке десять лет…

– Я ей в матери гожусь.

– Очень смешно! За Танни! Нашу смелую и отважную Теарин, которая вернула нам Ильерру…

– Без спойлеров, пожалуйста, – хмыкнул Рихт.

– То есть… я хотел сказать, Ильеррскую. – Бирек мне подмигнул.

– За Танни! – подхватили все.

Я вздохнула и, ослепительно улыбнувшись, глотнула вина. Оно действительно оказалось ничего так, с легкой кислинкой и ярко выраженным фруктовым вкусом, правда, ком в горле никуда не делся. Я постаралась проглотить его вместе с вином, и, кажется, мне это удалось. По крайней мере, пузырьки пошли куда надо, сразу стало легче. В частности, получилось доесть салат, который передо мной уныло стоял уже часа два.

Потом был еще один бокал и еще. Я даже воодушевилась и съела с общей тарелки сыра и других закусок.

– Ребят, я прошу прощения, но я сделаю ЭТО! – Гаффер подхватил пульт дистанционного управления. – Мне жена написала, что рагранцы сейчас продуют подчистую…

– Ты болеешь за Рагран?!

– Нет! Я просто хочу на это посмотреть!

Очень скоро к нему подсела большая часть нашего коллектива, и я в том числе. Никогда бы не подумала, что, совершенно не увлекаясь гратхэндом, можно так яростно болеть за какую-то команду. Я болела за Рагран, который, к слову, достойно отыгрался и сейчас пытался вырваться вперед, чтобы получить возможность попасть на чемпионат мира.

Как-то незаметно из зала исчезла Гелла, следом за ней Рихт. Когда они вернулись, расселись по разным концам стола, хотя до этого сидели гораздо ближе. Бирек снова сунул мне в руку бокал с шипучкой, и я выпила за Рагран, потому что они победили. Потом включили новости из Ферверна (в этот раз принимающей страной чемпионата были они), и я поднялась. Правило «никаких новостей из Ферверна» работало все эти дни, и я не собиралась его нарушать.

Поэтому смотрела на две луны, которые вот-вот «откроются» вместе, как глаза дракона. Точнее, откроются, а потом быстро разойдутся. «Драконий месяц», в течение которого луны бегают парочкой по небу, подходит к концу.

– Там прохладнее, – сказал Рихт, который тоже вышел на балкон.

– Да ладно?

– Пойдем. Мы сейчас все равно по кофе и расходимся.

А новости из Ферверна уже выключили?

Я не спросила это вслух, но подумала, и если бы я подумала еще, то осталась бы на балконе. А так вышла под ручку с Рихтом в тот самый момент, когда по визору крупным планом показали Гроу с Сибриллой под ручку.

– Новость о помолвке ферна Гранхарсена и ферны Ритхарсон перекрыла даже ожидание предстоящего чемпионата…

Не знаю, что она там перекрыла чемпионату, но мне она перекрыла дыхание. Я попыталась вдохнуть: раз, другой, третий – и не смогла. А когда поняла, что не смогу, пока вижу их, опрометью бросилась из зала.