Глава 3

Зрачок его стянулся до крохотной точки: показалось, что сейчас взметнется в вертикаль и заполнит радужку цветом его огня, но нет. Иртхан коснулся моей руки и поднес пальцы к губам. Сжимая их чуть сильнее, чем того требовал этикет. Обжигая обманчиво-человеческим взглядом, однозначно говорящим, что я – его. И поцелуем, который даже через шелк перчатки заставил сердце подпрыгнуть к горлу. Только когда Халлоран отвлекся на Танни, поздоровавшись с ней, мысленно облегченно вздохнула. Мне вообще удивительно повезло, что с нами была Танни и эскорт охраны: при них держать лицо было в разы проще. Да и не собиралась я больше доставлять ему удовольствие и срываться!

Ни за что.

Поэтому спокойно положила руку поверх предложенной мне, направляясь к телепорту.

– Надеюсь, больше сюрпризов на сегодня не предвидится? – тихое рычание только для меня.

– Смотря что ты подразумеваешь под сюрпризами, – я мило улыбнулась.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – обманчиво-спокойно.

– О чем же? – невинно хлопнула глазами.

Это скрип зубов, или он раздавил что-то?

– О твоей непредсказуемости.

Ответить не успела: мы шагнули в зал перехода, и Танни не сдержала восхищенного возгласа. До этого дня она видела телепорты только в блокбастерах, сети и всяких научно-познавательных передачах. Поэтому сейчас с любопытством озиралась по сторонам, пока часть охраны правящего уже проходила в Зингсприд, чтобы встречать нас на другой стороне.

– Круто! – заявила сестра, пока над ее рукой скользили сканирующие лучи.

Оглянулась на нас и подмигнула.

– Предсказуемость – это скучно, – шепнула я, когда Танни нырнула в арку перехода.

Разумеется, я не собиралась устраивать ничего такого, но если ему так хочется…

Пусть понервничает.

Одарила Рэйнара очаровательной улыбкой и положила ладонь на медицинский сканер. В арку мы шагнули вместе, легкое головокружение – и мы уже в Зингсприде. Столичный ВИП-зал отличался только масштабами и цветами: сталь и синева. В этих же цветах была выполнена форма улыбчивых портпроводниц. В сопровождении охраны и не прекращающей озираться Танни мы вышли в зал ожидания, где Рэйнар помог мне снять полушубок.

Сестра уже выворачивалась из дутика: за окнами плескались теплые сумерки и высоченное небо с подкрашенными в разные цвета облаками. Самое большое срезало взошедшую над городом первую луну, по-летнему огромную. Танни вертела головой, как сигнальным маячком, кажется, даже забыла про то, в каком составе мы прибыли. Впрочем, распрощаться нам пришлось именно здесь: ее должны были сопроводить в отель, и она уже была на низком старте от нетерпения. Только рукой помахала, исчезая за дверями вместе с одним из безопасников.

Нас с Халлораном вывели в коридор, к другому выходу.

Вывели в прямом смысле, еще никогда в жизни у меня не было ощущения, что вокруг меня сжимается кольцо из людей. В данном случае – из охраны правящего. Мы шли не через общую залу, лабиринтами безграничного Зингпридского телепорта. Быстро, слаженно, профессионально: по дороге нам попадались исключительно сотрудники местной службы безопасности, один из них и распахнул дверь, ведущую на отдельную стоянку, где стояло лишь несколько флайсов.

Для нас и для охраны.

В лицо ударил горячий воздух, на миг стало нечем дышать.

Не то из-за влажности, которой был пропитан остывающий вечер, не то из-за чувства, что я шагнула из зимы в лето. Но ведь и правда шагнула: там, в Мэйстоне остались снега и мороз, а здесь… Я даже замешкалась на миг, за что заработала пристальный взгляд безопасника. Пусть ему, у него работа такая, а я дышала влажным воздухом, впитывая новые ощущения и наслаждаясь теплом. Правда наслаждалась уже по пути к машине, потому что иначе нас бы снесло стремительной охраной.

– До океана здесь далеко, – сказал Рэйнар, пока мы шли ко флайсу. Оно и неудивительно: Зингсприд разрастался на материке, вдоль побережья, телепорт на самой окраине. – На побережье влажность еще выше.

Не представляю, куда уж выше.

Хотя там, на побережье, наверняка одуряюще пахнет солью… Как в некоторых соляриях и солевых бассейнах. Пока что пахло только кожей, кондиционированной прохладой и дорогим парфюмом. Стоило водителю поднять флайс, перед глазами засверкали иглы высоток, по нарастающей.

Зингсприд построен полукольцами, точнее, районы в нем расположены полукольцами. Самая дорогая жизнь на побережье, где расположены дома и элитные, самые высокие многоэтажки. Насколько я знаю, там очень много зелени. Дальше идет деловой центр, за ним районы попроще, а потом вот окраины. Здесь череда промышленных предприятий, но телепорт стоит особняком, как и в Мэйстоне, дальше тянутся необитаемые территории, а за ними начинаются пустоши.

Что и говорить, Зингсприд был прекрасен.

Невероятен.

Огромен. Стоило нам выйти на верхнюю магистраль, как я оценила масштабы раскинувшегося вокруг мегаполиса.

И, конечно, возвышающуюся впереди пока еще тоненькую, но даже отсюда величественную иглу Вайовер Грэйс, зингспридской Лаувайс.

Не представляю, какая сила требуется, чтобы удержать такой город в безопасности.

– Бесподобно, – негромкий голос Рэйнара заставил очнуться.

– Бесподобно, – подтвердила я и откинулась на спинку.

– Ты выглядишь бесподобно.

От неожиданности я чуть не свалилась с сиденья: благо, падать было особо некуда, с одной стороны дверца, с другой он. Валиться в руки его иртхамства тоже не было ни малейшего желания. Зато судя по темному взгляду Рэйнара, он только этого и ждал, потому что потянулся к моему лицу, почти коснулся светлой пряди. Я перехватила его руку раньше, чем успела на себя разозлиться – за полыхнувший внутри костер и желание почувствовать это прикосновение.

Всем сердцем. Всем существом. Всей кожей.

На себя за минутную слабость, на него, потому что…

Потому что смотрел он на меня, как на свою собственность.

Вот не собиралась я этого делать, но сейчас плавно подалась вперед.

Почти вплотную к нему. Касаясь коленями коленей, дыханием – дыханья.

– Благодарю, – прошептала в прямо в губы. – Местр Халлоран.

После чего мягко отвела его руку.

Вот теперь его зрачок действительно вытянулся, в глубине алого пламени заворочался зверь, но я уже отвернулась к окну. Гулко ухающее в груди сердце согласно унялось, зачарованное видами.

Собственно, посмотреть действительно было на что: вдалеке уже маячила кромка побережья. Стемнело на удивление быстро, и цвет океанской воды, подкрашенной огнями, напоминал опрокинутое ночное небо. Верхняя магистраль стелилась огненной лентой, стремительно стягиваясь за спиной в нить, рекламные голограммы вспыхивали там и тут, стальные змеи аэроэкспрессов – ощутимо длиннее, чем в Мэйстоне, извивались под нами сверкающими нитями.

Поворот, еще и еще.

Вблизи Зингспридская опера раскрывалась огненными лепестками, свет от которых плескался в темном зеркале воды. Чаша, удерживающая здание, казалась парящей над побережьем. Разумеется, удерживали ее прочные конструкции, которые за счет особенностей архитектуры и подсветки сейчас не было видно. От красоты захватывало дух, казалось невозможным представить, каково будет ступить туда и оказаться рядом с раскаленными кристаллами, пронзающими темное небо. В зале, где голос Шайны возносился под высокие своды, сводя с ума миллионы людей.

Стоило мне об этом подумать, как мы пошли на снижение.

В подсветке купалось не только здание оперы, но и расцветающая под огнями зелень. Высоченные пальмы и ухоженные газоны, сверкающая россыпь светильников вдоль многочисленных дорожек, оплетающих «драконий цветок». Садились рядом с центральным входом, полыхающим огнями у зазубрин дверей. Тонкие полоски постоянно смыкались размыкались, впуская роскошно одетых женщин и мужчин во фраках. До начала оставалось совсем немного времени, поэтому снаружи никто надолго не задерживался. Впрочем, стоило нашему флайсу опуститься, как все взгляды магнитами потянулись к нему.

– С прессой не общаемся, – произнес Халлоран, когда дверца флайса пошла наверх. – Все комментарии даст моя пресс-служба.

– Надеюсь, никаких сюрпризов не предвидится? – повторила его же слова.

Иртхан прищурился.

– О чем ты?

– О твоей непредсказуемости.

Холодно улыбнулась и подала ему руку, шагая в царство вспышек и окружение службы безопасности. Мне не привыкать к выходам, но сейчас взгляды цеплялись за меня, сканируя с головы до ног. Оценивая, сопоставляя: она и правящий? Журналисты, которых оттесняла охрана, публика, которая собралась насладиться голосом Эллины Райт. За время, что мы поднимались по широким низким ступеням, протянувшимся на длину аэроэкспресса и сужающихся ближе к дверям, улыбка приклеилась к губам. Точно так же, как моя ладонь – обманчиво-легко – к сгибу его локтя.

– Поговорим в ложе. – Его шепот скользнул по щеке, когда он склонился ко мне, и вспышки со всех сторон не преминули это отметить. Сильная ладонь уверенно накрыла мои пальцы. Теперь я при всем желании не смогла бы убрать руку.

Стоило нам шагнуть в холл, как брызги света потекли по платью, оживляя невидимый до этой минуты отражающий узор. Темная сталь фрака Халлорана посветлела, как разогревающийся металл. Толпа обтекала нас и расходилась под хрусталем сводов к лестницам и лифтам. Не удержалась, подняла голову, рассматривая бегущие ввысь стеклянные переходы, мраморные опоры и тепло скользящих под рукой деревянных перил. Раскатистое рычание дракона, сопровождаемое хлопаньем крыльев, прокатилось по зданию, оповещая о скором начале.

– Нравится? – негромко спросил иртхан.

– Очень, – призналась честно.

– Я рад. И еще больше, что ты сегодня со мной.

Мне захотелось пнуть его под коленку.

За мягкие вкрадчивые нотки довольного дракона.

За то, что он говорил со мной так, будто ничего не случилось.

За то, как это было сказано – чтобы наверняка, в самое сердце.

За скольжение ладони по пальцам.

Вот только в длинном платье это делать неудобно. К тому же, я обещала, что буду вести себя прилично.

Не ему, себе.

– Мы оба знаем, что я с тобой исключительно по твоему приказу.

Сильная рука на мгновение закаменела, но затем снова обманчиво расслабилась.

– Я помог тебе определиться с выбором. Наслаждаться вечером или нет, решать только тебе.

– Роскошный выбор, – хмыкнула я. – Согласиться и насладиться или согласиться и не насладиться. Я выбираю первое, а ты?

– Я собираюсь наслаждаться им вместе с тобой. – От двусмысленного заявления и низкого грудного рычания все волоски на коже встали дыбом.

Перчатка под его ладонью не заискрила только чудом, но к счастью, мы пришли. Первым делом охранники проверили ложу, и лишь потом отступили в сторону, чтобы позволить нам шагнуть за раздвижные двери. Кресло, к которому меня проводил Халлоран, мгновенно подстроилось под фигуру. Оно «зависло» в воздухе, регулировать высоту подъема можно было на панели управления на подлокотнике. Стоило иртхану сесть рядом со мной и легко коснуться дисплея, прозрачное стекло дверей стало матовым. Словно запотело или его затянул морозный узор.

Прежде чем успела бросить взгляд на сцену, уже догадалась, что мы в Председательской ложе. Я видела ее в сети: снаружи она напоминает парящую в невесомости платформу (за счет тончайшего на вид, но очень прочного стекла), отлитую в форме драконьего цветка и повторяющую здание в миниатюре. Внутри – места на восьмерых и бегать можно вприпрыжку, несмотря на ультрасовременную мебель. Пока разглядывала ложу, иртхан снова коснулся панели на подлокотнике. Откидной планшет тут же высветил голографическую программу, а очередное рычание еще немного приблизило начало «Артомеллы».

– Четыре действия, – произнес Халлоран, – самый большой антракт между вторым и третьим. Посмотреть меню и сделать заказ на ужин можно либо сейчас, либо после первого действия.

Какой ужин? Глянула под ноги, и голова закружилась. Огромный зал, тысячи мест, и кажется, что можно коснуться рукой головы любого, кто сидит внизу. Визуальный обман, точно так же, как для других зрителей наша ложа. Обманчиво-хрупкая, хрустальные кристаллы, раскрывающиеся лепестками напротив сцены. На верхнем герб Аронгары: двенадцать драконов, сплетающихся в нерушимое стальное кольцо на фоне взрезающих небеса гор.

У-у-ух!

Меня вдруг захватило чувство пьянящего, будоражащего восторга.

Я смотрю на сцену, где пела Шайна!

Огромное, залитое пока еще приглушенным светом пространство, над которыми вот-вот раскроются голограммы декораций и начнется история Артомеллы!

– Рэйнар… – повернулась к нему и осеклась: так жестко он на меня смотрел.

Или не на меня?

А потом вдруг пронзило взглядом, и, сама не зная как, я выхватила из многолюдного зала Вэйлара. В ложе, которая как раз хорошо просматривалась из нашей. То ли дело было в огненных волосах, то ли в том, как горели глаза истинного: у меня даже щеки закололо, а таэрран запылала с удвоенной силой. Глаза Рэйнара, напротив, стремительно потемнели, превращаясь в угли.

В эту минуту над залом прокатилось третье рычание, а мгновением позже погас свет.

Чтобы взорваться сотнями светил над сценой.

Улыбка на губах иртхана тоже погасла. Вэйлар сдержанно кивнул в знак приветствия и опустился в кресло. Даже в полумраке ложи его волосы горели огнем. Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, посмотрела на меня и подалась к истинному. Вэйлар наклонился к ней, а я с трудом заставила себя переключиться на сцену. На распластавшийся внизу древний город, потрясающий своей детализацией. Пыталась отрешиться от нахлынувших на меня чувств, но получалось с трудом.

В груди горело, как если бы по неведомой причине отказала таэрран, но отказать эта дрянь не могла. Едва удержалась, чтобы не прикрыть шею рукой: в темноте роспись напоминала раскаленный докрасна ошейник. Конечно, Вэйлар все равно увидел бы меня с ней. В новостях или в сети, но почему-то именно сейчас вышло так неожиданно, остро и навзничь. Знал ли Халлоран, кто будет в соседней ложе? Наверняка, он ведь привык все контролировать!

Разумеется, заявить всему миру, что я – его – это чудесно.

Особенно чудесно, если рядом будет тот, кто посягнул на его собственность.

Я смотрела на сцену, тщетно вслушиваясь в льющиеся над залом голоса. История Артомеллы начиналась с детства: когда в маленькой девочке проснулась сила, неподвластная даже мужчинам. Ее стихия проснулась, и чтобы уберечь дочь, правящий отец лично взялся за ее обучение. Он намеренно скрывал ее силу, потому что у него был наследник. Невероятная магия сестры способна была поставить под угрозу и сомнения авторитет брата. К тому же, в те времена к иртханессам относились как к красивому дополнению братьев, отцов и мужей.

Впрочем, в настоящем существенно изменилась только видимость.

– Эта женщина могла бы остаться жива, – негромко произнес Рэйнар во время короткой паузы. – Если бы отец сразу объяснил ей, что к чему.

Акустика здесь и впрямь была потрясающая: голоса возносились под своды, чтобы расплескаться над восхищенным залом, отдаваясь в каждом сердце. Даже голос маленькой девочки, приглашенной на роль Артомеллы в детстве. Говорить, когда дыхание перехватывает от звучания, казалось кощунством, но я все-таки ответила. Так же еле слышно:

– По-твоему, он должен был посадить ее под замок?

– Он воспитывал воина, а не женщину.

– Если бы он воспитал женщину, от города остались бы одни угольки.

– В этом сущность всех драм. Преувеличение.

Я оторвалась от сцены, чтобы взглянуть на него: хищный профиль, жесткая складка у губ. Рэйнар повернулся ко мне, ни одна черточка на лице не дрогнула. Только в глазах под тонким настилом изумрудного льда мелькнуло что-то такое, от чего сердце пропустило удар.

– В чем же ты видишь преувеличение?

– Ни одна женщина не способна справиться с налетом.

– Но она справилась.

– Она умерла.

– По-твоему, ей нужно было позволить драконам спалить город?

– По-моему, ей нужно было выбрать другого мужчину. Который способен ее защитить.

Я сцепила руки на коленях.

– Любовь не выбирает и не оценивает. Она просто есть или нет.

– Отношения со слабаком – это не любовь. Это безумие.

– Безумие – это отношения с тем, кто тебя не слышит, – хмыкнула я.

Он сощурился, но я уже отвернулась: не было ни сил, ни желания выдерживать этот пронизывающий взгляд. А вот мой странным образом притягивался к ложе Вэйлара, лишь усилием воли я заставляла себя туда не смотреть. То ли дело было в воспоминаниях, то ли в том, что у нас родственные огни. Истинная и истинный… Таэрран запирает магию, но не звериную сущность. Запечатанное пламя все равно останется пламенем, а драконица во мне засыпала только вместе с человеком.

Может, все дело в этом?

Первое действие закончилось, и в зале вновь вспыхнул свет.