Читать книгу «Выйти замуж за злодея» онлайн полностью📖 — Марины Владимировны Ефиминюк — MyBook.




– Тогда расскажите о себе. – Мадам помедлила, снова смерила меня придирчивым взглядом и вдруг махнула рукой: – Давайте просто запишем: «главное достоинство – юная нимфа». Вы же юны?

– Двадцать один год – это еще юность или ближе к старости? – на всякий случай уточнила я.

– Ладно, – вздохнула сваха, – оставим коротко: нимфа.

Повинуясь магическому приказу, чернильное перо живенько закрасило в блокноте слово «юная» и исправило на «свежая». Как морковка, в общем.

– Еще у меня есть собственный дом на острове Анадари.

– И особняк на курорте, – удовлетворенно кивнула она, хищно блеснув глазами.

– Знаете, это скорее даже не дом, а домик на берегу реки в квартале, где живут темные, – поторопилась объяснить я и краем глаза заметила, как перо само собой перечеркнуло последнюю строчку. Ниже появилась быстрая запись: «коттедж в элитном квартале».

– Увлечения, – объявила мадам следующую тему, и тут я несколько замялась, ведь на увлечения у меня не было времени. – Книги?

– Я почитываю романы… – осторожно начала я. Целых три любовные новеллы о темных магах и трепетных девах за последние два года. В общем, назвать начитанной меня можно с большой натяжкой.

– Рисование?

Пришлось виновато поморщиться и покачать головой. Пожалуй, мои корявые художества в минималистском стиле «палочка, кружочек – милый человек» приводили в восторг только Хэйзер. И подозреваю, совсем скоро малышка поймет, насколько сильно обманывается насчет теткиных художественных талантов.

– Пение?

– Ну… Иногда, конечно, случается попеть арии в ванной комнате. Но негромко! Иначе соседи начинают стучать по трубам. А еще хуже, подпевать.

Мадам поджала губы. Похоже, последнее уточнение было лишним.

– Играете на музыкальных инструментах?

– В детстве училась игре на скрипке, – вздохнула я и мысленно содрогнулась.

Сколько лет прошло, а до сих пор без дрожи не могу вспомнить тот ужасный год, когда матушке втемяшилось в голову, что маленькие девочки из темных семей просто обязаны освоить хотя бы пару гамм. Как же наказали брата, когда скрипка исчезла! Мама решила, будто Трэн из вредности спрятал дорогой инструмент, а бедняга не сумел доказать, что я сама закопала «пиликалку» под яблоней в саду. Вечная память пыточному инструменту!

– Может быть, умеете вязать носочки или вышивать?

– Нет, – виновато покачала я головой, – но умею готовить.

– Превосходно! – улыбнулась сваха. – Так и запишем: «увлекается кулинарией». Образование?

– Старший курс лицея на острове Анадари? – произнесла я отчего-то вопросительно, словно сама не была уверена, где училась. Очень не хотелось расписываться в том, что высшего образования получить не удалось. Денег на академию просто не было. Я наивно мечтала, что сумею накопить на поступление, если пару-тройку сезонов поработаю манекенщицей в доме мод Арлис, но три года назад на пороге нашей с Рутой арендованной квартирки появился избитый до полусмерти Трэн…

– Зато вы любите готовить, увлекаетесь чтением, – подбодрила меня мадам Салазар.

– Я?

– Именно, – уверенно кивнула сваха, – но главный ваш козырь, Лаэрли, – красота. Вам достаточно улыбнуться, чтобы мужчине стало плевать: читаете вы философские трактаты или сентиментальные романы. Поверьте, я работаю свахой больше двадцати лет. Красота и мягкий характер в вопросе женитьбы решают многое.

Мудро промолчав о том, что кротости во мне было столько же, сколько в шквальном ветре, я скромно сложила руки на коленях. Воспитанница пансиона благородных девиц, а не нимфа! Но стоило признать, что ярко-красный маникюр в образ не вписывался, да и в голове крутилась ехидная мыслишка, что мадам Салазар отлично сохранилась. Наверняка каждую ночь перед сном она возносила хвалы тому, кто придумал косметическую магию, позволяющую до глубокой старости с помощью заклятий и ядреных алхимических притирок поддерживать упругость кожи.

Некоторое время ушло на составление анкеты. Я успела допить остывший ромашковый чай, позволила обмерить себя дюймовой лентой, а под конец выписала чек с предоплатой и, вместе с гравированной карточкой в полный рост, с закрытыми глазами вручила помощнице свахи. И меньше всего ожидала, что первое послание от мадам Салазар придет уже вечером.

Во время позднего ужина, когда мы с Рутой обсуждали мои матримониальные планы, в дверь постучались. Я замерла с недонесенною до рта вилкой, на зубцах которой истерично задрожал салатный листик.

– Думаешь, это он? – шепотом спросила подруга. Очевидно, нам в унисон пришла мысль о Соверене Гарде, но имя его мы обе боялись произносить вслух. Чтобы, как говорится, не накликать.

– Стоит ему предложить салат или надо пожарить ту отбивную? – вдруг пустилась в тихие рассуждения соседка.

Намертво замороженная отбивная лежала в морозильном ящике, не соврать, не меньше полугода. Я все подумывала отколупать ее ото льда и отдать хозяйской болонке, но визгливая собачка сбежала раньше, чем с ней случилось наше мясо. Наконец-то отбивная дождалась своего звездного часа!

– Не думаю, что он будет портить нам ужин два вечера подряд, – неуверенно покачала я головой. – Это негуманно. Откроешь?

– Давай на камень, ножницы, бумага, – протянула Рута кулачок.

– Еще детскую считалочку предложи, – презрительно фыркнула я и в следующую секунду выставила раскрытую ладонь, изображая «бумагу».

Соперница уже сидела с двумя выставленными пальцами.

– Ножницы режут бумагу! – победно взвизгнула она. Хорошо в ладошки от радости не захлопала.

Пока мы выясняли, кому встречать незваного гостя, в дверь снова настойчиво постучались.

– Какой нетерпеливый, – буркнула я, поднимаясь из-за стола. Потом вспомнила, что одета в майку на тонких бретельках, не оставлявшую места для фантазии, и накинула на плечи теплую вязаную еще бабкой Шейрос кофту.

– Спрыснись благовонием! – в спину мне посоветовала подруга.

– Зачем? – с подозрением оглянулась я и невольно понюхала рукав кофты. Тут же почудилось, что она попахивала мокрой собачьей шерстью.

– Вдруг у него аллергия на цветочные ароматы.

План по выкуриванию неугодного гостя, конечно, был хорош и коварен, но подозреваю, Соверену Гарду страдать аллергией не позволяла спесь.

Готовая грудью защищать проход в дом я резко открыла дверь и уже собралась послать Гарда восвояси через Шейросскую низину, но на крыльце стоял посыльный. Он доставал мне до плеча. Взгляд уперся ровно в то место, каким я собиралась закрывать дверной проем. Мужику пришлось так задрать голову, что с головы едва не свалилась фуражка.

– Письмо для госпожи Астор, – промычал он. Оставив в бланке нечитабельную закорючку, я забрала послание от мадам Салазар и, попрощавшись с почтальоном, заперла замок.

– Не он? – крикнула из гостиной Рута, пока я рассматривала розовый конверт.

– Кажется, мне нашли мужа.

Сваха писала, что подобрала достойного кандидата. Никлас Фолл был обеспечен, желал в жены красивую нимфу и ничего не имел против приемного ребенка. В общем, мечта, а не будущий муж.

Сдвинув тарелки с недоеденным салатом, мы с подругой изучали черно-белую гравированную карточку с портретом молодого мужчины. «Мечта» выглядела отлично. К тому же он являлся темным. В общем, все как заказывала и даже лучше!

– Господи, где она такого жениха нашла? Даже зависть берет, – протянула Рута. – Как думаешь, может, мне тоже к этой мадам Салазар обратиться?

Она сгребла карточку со стола и приставила к моему лицу.

– Вы отлично смотритесь! Давай на кофе погадаем, как у вас сложится.

– Давай я сначала с ним познакомлюсь, – выхватила я карточку у Руты и еще раз присмотрелась к благообразному мужскому лицу. Все складывалось подозрительно хорошо, а в моей жизни ничего легко не получалось. Или, может быть, я напрасно нервничала, и сваха просто хорошо знала свое дело?

С утра мадам Салазар было отправлено письмо с согласием на знакомство с Никласом Фоллом, а в обед мне прислали официальное приглашение на встречу. Посыльный приехал прямиком в дом мод. Новость о том, что вечером я собралась на свидание с каким-то респектабельным господином, сотрясла сначала комнату для переодеваний, а потом непостижимым образом добралась до хозяйского кабинета.

Мы приходили в себя после последнего показа, когда в помещение ворвалась запыхавшаяся помощница Арлис и, схватившись за колющий бок, простонала:

– Зло идет!

На мгновение девушки-нимфы оцепенели, а потом со скоростью испуганных мышек принялись прятать коробки с пончиками, мешочки с крендельками и жестяные баночки с шоколадками, какими тайком, но с большим удовольствием, похрумкивали в перерывах между показами. А я только-только собиралась со вкусом отведать булку, даже успела вонзить зубы в поджаренный бочок! В настоящей панике огляделась вокруг и спрятала запрещенное лакомство с выразительным следом от укуса под полотенце на стуле.

Арлис ворвалась и с подозрительно-милой улыбкой на карминовых губах направилась в мою сторону. Первое, что она сделала: плюхнулась на стул, вернее, на булку под полотенцем и сложила ногу на ногу.

– У тебя сегодня встреча? – прямо спросила она.

– Кхм… – с грустью мысленно прощаясь с перекусом.

– Наденешь изумрудное платье с кружевной вставкой на спине, – приказала Арлис, указав пальцем с острым розовым ноготком куда-то в сторону пустых вешалок.

Я украдкой обвела комнату быстрым взглядом. Нимфы остолбенели от изумления. Некоторые с раскрытым ртом. Ведь если бы кому-нибудь пришло в голову принарядиться в образец и отправиться на свидание, Арлис снесла бы голову этому смельчаку, страшно уставшему от жизни, а потом зарыла по частям где-нибудь на острове Рут.

Похоже, теперь девушки не ограничатся метанием дротиков в гравюру с моей физиономией, а начнут втыкать булавки в восковые ритуальные куклы. Может, пока не поздно, сбегать к шаману и заказать амулет от темных чар?

– Вообще-то встреча деловая, – осторожно поправила я.

– Господи, милочка, в ваших провинциях все такие же наивные или ты отдельный экземпляр? – закатила глаза она. – Чем, по-твоему, заканчиваются эти деловые встречи?

– Замужеством, – не очень уверенно предположила я.

– Даже так? – Арлис выпрямилась на стуле, похоже, окончательно превратив булку в смятый блин, и вдруг напомнила навострившую уши гончую. – Милочка, забудь про изумрудное платье! Только серебряное, которое ты сегодня демонстрировала! Оно добавляет глазам поволоки. Ну, и на спине вышита эмблема дома мод.

Я с ужасом вспомнила, как втискивалась в блестящее серебряное уродство, в котором не то чтобы поднять руку или присесть – дышать было невозможно.

– Да! – хозяйка дома мод хлопнула себя по коленям. – Так и сделаем. Наденешь его! Собирайся и передавай мое почтение будущему мужу.

– Зачем? – насторожилась я.

– Чтобы заглядывал почаще, – хмыкнула Арлис и поднялась со стула, даже не заметив, что превратила мой обед в раскрошенное месиво (не то чтобы я собиралась есть булку, на которой кто-то поерзал пятой точкой).

И тут меня наконец осенило о причине несусветной – нет – немыслимой щедрости самой известной в Городе десяти островов скупердяйки. Соверен Гард! Арлис решила, будто меня ждет свидание со спесивым болваном!

Плавной походкой она направилась к дверям, но помедлила и оглянулась:

– Испортишь платье, вычту из жалования.

Удивительная женщина. Одной рукой дает, другой забирает.

Когда комната для примерок опустела, я начала готовиться к свиданию. Платье отказывалось сходиться. Не знаю, может облизанная булка уже давала о себе знать. Мика пыхтела и стоически преодолевала застежку на спинке наряда.

– Может, его куда-нибудь припрятать? – предложила я, чувствуя, как ткань врезается подмышки. – Точно! Спрячу и скажу, что была в платье. Привела в восторг ресторацию и эмблему засветила…

– Ложись на диван! – категорично перебила меня белошвейка. Вид у боевой подруги был действительно весьма и весьма воинственный. Она искренне верила, что все, кто смеют нарушать приказы Арлис, обязательно попадают в ад. Оказаться в преисподней она не планировала, поэтому возжелала непременно упаковать меня в неудобный наряд.

Со скорбной миной я улеглась на живот, перестала дышать, шевелиться и вообще изобразила труп нимфы. Белошвейка ловко застегнула маленькие крючки.

– Вставай! – скомандовала она.

И это была настоящая проблема! Кое-как, не делая резких движений, я сползла с дивана, а потом осторожно выпрямилась. Узкий серебристый подол наряда скромно прикрыл колени, длинные рукава обтянули руки. Еще имелись прорези на плечах, но они меркли на фоне глубочайшего, как разлом на острове Саут, декольте, в котором мои женские прелести с легкостью разглядел бы даже слепой крот.

Некоторое время в единодушном молчании мы с Микой изучали отражение брюнетки с потрясающими глазами серебристого цвета, одетой в самое неприличное платье, какое видел Тегу да, и пожалуй, весь

Город десяти островов.

– Зато не страшно, если потечет тушь, – со вздохом резюмировала я. – Вряд ли он найдет силы поднять взгляд к лицу.

– Почему? – не поняла Мика.

– А зачем? Все самое интересное на виду, – с иронией фыркнула я и похлопала наивную девчонку по плечу. Всегда считала, что такие только на Анадари рождались, а, гляди-ка, на северном острове Клермон тоже случались конфузы.

Из дома мод я снова улизнула через главный ход. Боясь поднять голову, мелкой перебежкой (шагать широко не позволяло платье) добралась до мостовой и попыталась поймать кеб. Вечером, когда в конторах Тэгу заканчивался рабочий день, отыскать свободного извозчика было большой удачей. Хоть пешком иди. Я бы и пошла, но ресторация находилась возле площади Гард, пришлось бы проскакать на каблуках два бульвара и один каменный мост!

Несмотря на близившийся вечер, на улице было тепло. Сильный холодный ветер, почти неделю третировавший Тэгу, утих и больше не студил ласковое солнце, недоумевающее, отчего неблагодарные островитяне жалуются на холод. В Городе наступила настоящая весна, благодушная, согревающая ледяные воды каналов и уверенно пробуждающая жизненный ток в растениях. Хорошую погоду, наверное, стоило посчитать добрым знаком, но я стояла, как дура, в наглухо застегнутом длинном пальто, под которым медленно превращалась из свежей нимфы в нимфу тушеную.

Наконец мне повезло выловить, возможно, единственного свободного на весь квартал извозчика. Я ринулась в карету, но категоричный хруст платья напомнил, что оно резко против энергичных движений. В кеб пришлось карабкаться очень-очень медленно. Подозреваю, что извозчик принял меня за чокнутую. Наверное, поэтому потребовал оплату заранее.

Кеб остановился перед дорогой ресторацией с большими окнами и полосатым тентом. Я осторожно выбралась на пешеходную мостовую и, прежде чем войти в парадные двери, быстро обтерла о пальто влажные от волнения ладони. В фойе ко мне немедленно устремился распорядитель, худой нервный мужчина с тонкими усиками над подвижной верхней губой.

– Меня ждут, – немедленно отказалась я от помощи, боясь, что сразу не сумею узнать будущего мужа в лицо и выйдет конфуз.

– Ваше пальто, госпожа? – протянул он руки, готовый помочь мне с раздеванием.

– Нет! – вцепилась я в застегнутый до подбородка ворот, решительно отказываясь разоблачаться. Как представила лицо мужика при виде неземной красоты эксклюзивного платья от дома мод Арлис, так захотела сверху платочком замотаться.

– В зале душновато, – осторожно предупредил он.

– Я нимфа! – с достоинством объявила я.

– Да, но…

– И мерзну! – отточенной походкой манекенщицы, чувствуя, что подол проклятого платья под пальто упрямо задирается вверх, я направилась в полупустой обеденный зал.

И как назло одиноких молодых мужчин за большими круглыми столами обнаружилось целых три человека! Какой из них мой, сказать было сложно. Смирившись с унижением, я все-таки вытащила из глубокого кармана пальто черно-белый гравированный портрет Никласа Фолла и направилась к мужчине, сидящему ближе к проходу. Некачественные мутноватые карточки зачастую искажали черты лица, но сравнить, конечно, никто не запретит.

– Здравствуйте, – тихо поприветствовала я с аппетитом жующего незнакомца.

Он оторвался от созерцания тарелки и замер. Гладко выбритая щека была оттопырена едой. Не сводя глаз с моего лица, он шумно проглотил кусок.

– Простите, вы случайно не Никлас Фолл? – с милой улыбкой спросила я.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Извините, – пробормотала я и развернулась на каблуках, высматривая следующую жертву. В смысле, претендента. Он преспокойно читал книгу, попивал кофе и не выглядел человеком, который ждет на свидание «свеженькую, как морковка» нимфу.

– Госпожа! – заставил меня повернуться первый.

– Да?

– Я он!

– Кто? – не поняла я.

– А кого вы там ищите, – нашелся мужик. – Меня зовут, конечно, Энти, но разве имя может помешать хорошей компании?

– Никлас Фолл мне должен триста злотых, – немедленно сочинила я. – Так что если вы его готовы заменить, то сильно облегчите мне жизнь. Сейчас охрану позову и…

Бедняга закашлялся, громко, мучительно, привлекая внимание окружающих. Пока он жадно пил воду, пытаясь протолкнуть застрявшую еду, я устремилась к третьему одинокому едоку. Он поднял голову, и лицо озарила широкая искренняя улыбка.

Вот он! Мой будущий муж! Благословите боги, сваху Салазар!

– Дорогой! – взвизгнули за спиной, и меня едва не снесла невысокая, но очень проворная девушка с фонтаном кудряшек на голове. Звонко стуча каблучками, она неслась к столику с одиноким красавчиком, а мне оставалось, глупо моргая, проводить ее сконфуженным взглядом. И если самый отборный мужик в этом зале тоже оказался не моим, то тогда кто?

И тут я заметила за столом возле окна господина преклонного возраста. Говоря преклонного, имеются в виду те года, когда мужчина способен выпрямиться во весь рост только в одном случае: если опирается на костыль. И внутри шевельнулось глухое беспокойство.

1
...