По утрам я физически была не способна источать обаяние и наряжаться в хорошие манеры. Лишить кого-нибудь голоса на пару минут, пока мы с Кэтти усаживаемся в громоздкий экипаж, – сколько душеньке угодно, а быть милой – только через труп счастливо упокоенного умертвия.

– С кем? – уточнила я.

– Со всеми! Будь милой со всеми в доме Торстенов! Если у них есть кошки, то и с ними тоже!

– Я чешусь от кошачьей шерсти, – сдержанно напомнила я. – Но не переживай: если вдруг надумаю вытереть руки о скатерть, то при этом обязательно улыбнусь.

Со стороны Кэтти прозвучал сдавленный смешок, впрочем, мгновенно проглоченный под гнетом осуждающего матушкиного взгляда.

– Удачи вам, дочери мои! – недовольно буркнула мама. – Легкой дороги.

Мы наконец выбрались на морозную улицу и забрались в теплый просторный салон, куда без труда поместилась бы вся семья, включая помощницу по дому. Экипаж тронулся, и за окном поплыли суматошные улицы. Осталась позади центральная площадь со зданием ковена, увенчанным длинным шпилем и блистающим на солнце символом светлой магии. Особым знаком, заключенной в круг молнией, были помечены все строения, уличные указатели и въездные ворота – никогда не ошибешься, на чью территорию попал.

Конечно, никто не запрещал приезжать ведьмакам в Глемин, живущий под знаком светлого ковена, но темные здесь не селились. Как никогда не обосновалась бы какая-нибудь семья Эркли в месте, находящемся под протекцией темного клана. Открытое противостояние между чародеями и ведьмаками давно превратилось в короткие параграфы в учебниках истории, но бок о бок светлые с темными сосуществовали только в больших городах. Обязательно в разных кварталах!

Ради спокойствия в королевстве светлые чародеи смирились с наличием темных гад… обладателей темного дара. Ведь если подумать, мы же ничего не можем поделать, скажем, с комарами. По-своему они даже полезны. Но никто не обязывает дружить с кровососущими писклями или, тем паче, их любить… И только Кэтти умудрилась по уши втрескаться в ведьмака. Искренне надеюсь, что он хотя бы на десятую долю так же хорош, как младшая сестренка его описывала.

– Шейн рассказывал, что у них чудесный дом с садом! – щебетала она. – И виды вокруг просто потрясающие! Мы сможем гулять на свежем воздухе. Спорим, во время экзаменов ты ни разу не вышла на улицу.

Во время экзаменационной декады стоял такой трескучий мороз, что высовываться из замка было чревато обморожением.

– Ой, а еще Шейн рассказывал про маленький прудик! – всплеснула она руками, и в обручальном кольце, поймав солнечный луч, хищно вспыхнул крупный камень. – Говорит, что можно кататься на коньках. Помнишь, как мы ходили на каток?

Перед мысленным взором появилось страшное воспоминание, как в пятнадцать лет я все-таки уступила уговорам Кэтти, привязала к ногам коньки и, хорошенько отбив филей о лед, выползла с городского катка на коленках. А вокруг, разнося холодный воздух, со скоростью взбесившихся снежинок летали любители зимних развлечений, и почему-то на них не действовала сила земного притяжения.

– Зря я вспомнила про каток… – пробормотала сестра, видимо, заметив, как меня перекосило.

– Точно зря.

– Зато в доме куча книг, целая большая библиотека! Ты же любишь книги? – с надеждой уточнила Кэтти. – Сможешь что-нибудь почитать, пока мы будем кататься.

– А если есть темные гримуары, то соберу материал для диплома, – пошутила я и постаралась отогнать соблазнительную фантазию, как буду ковыряться в ведьмовском наследии, пытаясь отыскать какое-нибудь заковыристое заклятие, достойное целой дипломной работы.

Ближе к обеду мы въехали в небольшой городок. На первом же здании красовалась шестиконечная звезда, окольцованная ровным кругом. Я впервые оказалась на территории темных! Выпрямилась на мягком сиденье и уставилась в окно, стараясь ничего не пропустить. Впрочем, город темных мало чем отличался от любого другого провинциального городка. Сама не понимаю, что конкретно надеялась увидеть, даже почувствовала разочарование. Но через некоторое время, когда «близнец Глемина» уже оказался позади, открылся вид на снежную долину, в центре которой величественно высился замок, размером ничуть не уступающий моей академии. Тут-то я и заволновалась.

– Кэтти, семья Торстенов очень обеспеченная?

– Шейн как-то проговорился, что у них случались дурные времена, но сейчас вроде не бедствуют…

Сестра узрела в окне махину с огромным парком и замолчала, забыв прикрыть рот. Похоже, Торстены были обеспечены всем, что темная душонка пожелает. В том числе настоящим ведьмовским замком.

– Что это? – с трудом шевеля языком, прошептала она и начала нервно крутить на пальце обручальное кольцо.

– Судя по всему, чудесный дом с садом и прудиком, – прокомментировала я.

– Думаешь, в нем можно потеряться?

– Думаю, что в нем гуляют зверские сквозняки.

Шутку Кэтти не оценила. К тому времени, как экипаж въехал в кованые ворота, раскрывшиеся сами собой, она побледнела до цвета кипенно-белого полотна и, кажется, была готова хлопнуться в обморок.

Мы катили по длинной парковой аллее, а между темных стволов вековых деревьев действительно виднелся аккуратно расчищенный пруд. Хоть сейчас выскакивай из кареты, бросайся на лед и вдохновенно ползай на карачках, если не умеешь держаться на тонких пыточных лезвиях, каким-то забавником названных «коньками». Видимо, от слова «конь»… Ретивый, буйный и дикий, не позволяющий себя оседлать всяким неумехам вроде меня.

– Почему он не рассказал об этом… о замке? – тихо спросила Кэтти, вкладывая в слово «замок» все, что к нему прилагалось. И даже больше, что нам обеим, выросшим в семье простого мага-бытовика, не хватало фантазии представить.

В теплом воздухе кареты, пахнущем деревом и горячим камнем, заклубилась выжидательная пауза. Похоже, сестра все-таки ждала ответа на риторический вопрос.

– Он меня проверял! – сдавленным голосом проговорила она. – Боялся, что я окажусь охотницей за наследством.

Вообще-то, охотницей за наследством была наша матушка: денно и нощно думала, как повыгоднее пристроить незамужних дочерей. И если со мной все было понятно, то на Катис она возлагала большие надежды. Узнает о замке – от счастья лишится чувств и немедленно разболтает соседкам, чтобы не задирали носы.

– Уверена, причина в другом, – попыталась я поддержать сестру.

– В чем? – с надеждой встрепенулась она.

– Ну…

Пока не знаю, но приедем – и непременно выясню. Может, в нашем – в смысле, сестрином – женихе какой-нибудь изъян, и старшие братья не чаяли его женить, а тут такая оказия.

– Ведь все будет хорошо? – прошептала она.

– Будет, – ответила я, надеясь, что голос прозвучал твердо. Обязательно будет хорошо, а если какая-нибудь темная сволочь попытается сделать плохо, то – клянусь – вспомню все, чему училась в академии, и применю на практике!

– Тогда почему у тебя пальцы светятся?

– А?

Я с удивлением проверила руки. Действительно, кончики пальцев вспыхивали голубоватым магическим свечением, выдавая нервное напряжение. Пришлось помахать руками, чтобы погасить искры, как горящую головешку, иначе недолго шарахнуть светлым заклятием сестру… или себя саму. На первом курсе такое пару раз случалось, приятного мало.

К парадной лестнице мы подъехали тепленькие и готовенькие: Кэтти почти без сознания, а я с абсолютно всеми пробудившимися инстинктами светлого чародея, попавшего в логово к черным ведунам. Карета остановилась. Кучер широко раскрыл дверцу, помог нам выбраться на вычищенную до камня площадь под пронзительный ледяной вытер, швырявший в лицо пригоршни острых снежинок.

Не успели мы осознать, что не едем, а стоим на промерзшей брусчатке, как распахнулась высокая дверь, и из холла замка вылетел худощавый парень в белой рубашке и костюмном жилете, напоминающем расцветку моего банного халата.

– Кис-Кис! – воскликнул незнакомец, стремительно спускаясь по мраморным ступеням. – Ты здесь!

– Шинни! – охнула она тоненьким голосом, выдавшим разом и смятение, и волнение, и радость.

Шейнэр Торстен был на редкость красив, хорошо сложен и смотрел на Катис сумасшедше-влюбленным взглядом. И, подозреваю, даже не понимал, что выскочил на улицу раздетым. Вернее, одетым, но явно не по сезону.

Рациональная особа во мне ждала, когда он, оступившись, скатится кубарем под ноги невесты, но парень с ловкостью циркача преодолел расстояние и смял Кэтти в горячих объятиях.

– Вокруг же люди, – пискнула она, ради приличий, а не из желания оттолкнуть жениха.

– Плевать! Это простые темные прислужники, а мы почти женаты, – пробормотал он, с чувством вдыхая запах волос невесты. Быть точнее, запах кокетливой норковой шапочки, которую она нервно нахлобучила в карете. Надеюсь, что мех не подванивал мокрой кошкой. Сама не принюхивалась, но с головными уборами вечно случались какие-нибудь «ароматные» конфузы.

– Наверное, удивилась, когда увидела все это… – говорил Шейн, намекая на замок. – Я не знал, как тебе рассказать.

– Почему? – с кокетством прочирикала Катис, словно пять минут назад не заламывала руки и не мучилась от безызвестности.

– Боялся, что ты испугаешься и бросишь меня.

– Брошу?! – охнула она. – Дурашка! Подумаешь, замок! У всех свои недостатки.

Огромный такой комфортабельный недостаток с тремя башнями, от которого за десять миль несло богатством и древней магией. Аж волосы дыбом. По крайней мере, у меня, без пяти минут светлого мага, специалиста по защите от темных чар. Поди капор на голове топорщился.

Пока они щебетали, не замечая, что у жениха от холода посинели губы, я скромно мялась в сторонке и разглядывала фасад здания. На карнизе под самой крышей нахохлились каменные химеры и торчали припорошенные снегом длинные водостоки в виде оскаленных горгулий. Неожиданно показалось, что одно из демонических созданий шевельнулось…

– Ты, должно быть, Агнесс, – обратился ко мне Шейн, заставляя обернуться. – Очень рад знакомству!

Я приветливо улыбнулась, надеясь, что улыбка заменит темному магу рукопожатие, и немедленно почувствовала, как от холода неприятно лопнула нижняя губа.

– Катис много о тебе рассказывала! – уверил он, не дав мне рта открыть, и немедленно исправился: – На самом деле не очень много. Но упоминала, что одна из ее старших сестер рыжая.

Чудесно! Никогда в жизни не чувствовала себя рыжее, чем сейчас.

– Пойдемте скорее в дом! – указал он покрасневшей от мороза рукой в сторону незаметно закрывшейся парадной двери. – Ты, наверное, замерзла, Кис-Кис?

– Вовсе нет, – промяукала она.

Я мудро промолчала, что вообще-то из нас всех только Шейну грозила горловая жаба, и со скромным видом последовала за парочкой. Услужливая высокая дверь открылась сама собой, любезно впуская хозяина и его невесту. Едва те перешагнули через порог, как она хлопнула прямо у меня перед носом, заставив поспешно отскочить. Какой преданный хозяевам замок! Готова пустить слезу от умиления.

С хмурым видом я воззрилась на неожиданное препятствие, почти готовая к тому, что на гладкой поверхности, как раз на уровне глаз, молнией прочертится светящаяся надпись: «Светлым магам вход воспрещен!».

Но дверь вновь открылась. То ли заставили, то ли смирилась с неизбежным вторжением нежелательной гостьи.

– Прости, Агнесс. Сегодня тетушка Брунгильда с рассвета готовила замок к приезду гостей, до сих пор гуляют сквозняки, – прокомментировал Шейн. – Добро пожаловать!

И я пожаловала, стараясь не думать, что собственными ноженьками несу себя в тыл врага. Обитель зла поражала размахом и как-то по-особенному тонко подчеркнутой роскошью. Стены были отделаны панелями из мореного дуба, широкую лестницу застилал бордовый ковер, языком тянувшийся по светлому мрамору с розоватыми прожилками. И этот самый мраморный пол неожиданно ушел у меня из-под ног.

– Осторожнее! – испуганно вскрикнул Шейн. – Очень скользко!

Поздно! Перед глазами мелькнула каскадная хрустальная люстра, свисавшая с высоченного потолка, и я опрокинулась на пятую точку, только чудом не отбив копчик. Капор слетел с головы, открыв ярко-рыжую примятую шевелюру. От пальто оторвалась пуговица и откатилась в сторону, словно от стыда не желая являться частью без пяти минут дипломированного светлого мага, протирающего филейной частью полы в логове ведьмаков.

– Агнесс, ты ушиблась? – охнула Катис.

Нет, просто на секундочку прилегла!

– Вы так благодарны за приглашение или просто поскользнулись? – протянул сверху насмешливый мужской голос с мурлыкающей интонацией, и перед носом появилась холеная рука с крупным черным перстнем на указательном пальце.

Никогда в жизни не видела у мужиков таких аккуратно подпиленных, до блеска наполированных ногтей! Ошарашенным взглядом скользнула по рукаву дорогого пиджака, шейному платку с рубиновой заколкой и остановилась на лице. У очередного представителя семьи Торстен в комплекте с отличным маникюром шли идеально чистая кожа, острый гладкий подбородок без намека на щетину, скульптурные скулы, неожиданно узкие пунцовые губы и фиолетовые глаза. Длинные пряди платиновых волос были специально заколоты на затылке, чтобы демонстрировать все это демоническое великолепие… в смысле, безобразие.

– Не обязательно падать ниц, – неверно истолковал он мое обалделое молчание. – Простого «спасибо» было бы достаточно. Но я тронут.

А я, тронутая на всю голову, сидела на отбитой заднице и прикидывала, что вряд ли приму вертикальное положение собственными силами. Точно не на этом коварном полу, похожем на каток в Глемине. И ничего страшного не случится, если схвачусь за ведьмака, взявшегося слету учить гостей правилам хорошего тона, потом помою руки. Тщательно, со щелоком. Два раза.

Однако поступаться принципами не пришлось. Ко мне подскочила Кэтти и, схватив под локоть, помогла подняться.

– Агнесс, ты в порядке?

Я тряхнула головой, соглашаясь, что нахожусь в полнейшем порядке, а заодно попыталась избавиться от настораживающего наваждения после созерцания смазливой физиономии Торстена-старшего.

– Хэллрой, познакомься с моей Катис! – немедленно представил невесту Шейн.

Уф! Какое счастье, что блондин не самый старший! Матушка всегда говорила, что второй раз произвести первое впечатление возможности не представится, и в этом, как ни странно, я была с ней полностью согласна. Не хотелось бы, чтобы главный идейный враг впервые увидел меня нелепо растянувшейся у него под ногами. Не то чтобы я опасалась, что негодяй перешагнет через меня, – боялась поддаться соблазну и тоже опрокинуть его на мрамор. Вот, наверное, грохоту было бы!

– Не описать, как я счастлив знакомству. – Хэллрой лил мед и опутывал сестру изучающим взором. – Шейнэр только о вас и говорит. Но должен признать, даже в самой смелой фантазии я не мог представить, насколько вы очаровательны.

– И я рада быть здесь, – нервно улыбнулась Кэтти, не заметившая перебора сладости в комплименте. Лично мне уже захотелось пожевать соленый артишок.

– Добро пожаловать в замок Торстен, будущая невестка.

Блондинистый моралист невесомо коснулся пунцовыми губами подрагивающих от волнения пальчиков сестры.

– Благодарим за приглашение, – потупилась она и не заметила, что на мгновение лицо собеседника изменилось, а взгляд, каким он резанул по обручальному кольцу, приобрел почти осязаемую тяжесть.

Когда Хэллрой обратился ко мне, он вновь светился улыбкой профессионального соблазнителя, а в фиолетовых глазах плескалась ирония.

– А вы?

– Это Агнесс! – опередила Кэтти. – Моя старшая сестра.

– Милое имя, – вежливо улыбнулся он, не торопясь проявлять учтивость и лезть с лобзаниями. Видимо, помнил, что дама елозила пальцами по полу. Но руки за спину я все-таки спрятала. Во избежание негигиеничного поползновения, так сказать.

– Дамы, прошу прощения за опоздание, – раздался новый голос, с хрипотцой.

Мы все синхронно оглянулись. Просторный холл пересекал темноволосый мужчина в идеально сидящем строгом костюме. Он возник из столовой, куда вела открытая арка, но почему-то складывалось впечатление, будто вынырнул из воздуха.

– Ристад, наконец-то! – обрадовался Шейн.

«Древний старик», как о нем накануне высказалась Катис, для почтенного возраста выглядел весьма и весьма неплохо: высокий, атлетически сложенный, волосы подстрижены модно, по-столичному. На ходу не разваливался, песок из отглаженных штанин не сыпал и явно планировал отметить не один юбилей. Никаких манерных ужимок ленивого кота, как у брата-блондина, – каждое движение было пронизано уверенностью и особенной мужской грацией.

– Госпожа Эркли. – Ристад без лишних плясок просто пожал смущенной сестре руку.

– Называйте меня Кэтти, – пробормотала она, старательно избегая смотреть в темные, почти черные глаза главы семьи.

От него исходила та самая сила, которая пропитала стены замка и даже воздух в этом самом замке. Увидеть ее было невозможно, только ощутить. Я почувствовала в полной мере, до мурашек, неприятно щекочущих спину. Да и Катис несколько съежилась, словно надеясь стать меньше и незаметнее.

– Искренне рад знакомству, Кэтти.

Он повернулся ко мне.

– Моя старшая сестра Агнесс, – поспешно представила невеста.

Похоже, из нас двоих она решила демонстрировать хорошие манеры, как и учила матушка, а мне оставалось таинственно молчать.

– Госпожа Эркли, – повторил Ристад и вновь протянул руку.

Смирившись с тем, что одного ведьмака ради приличий все-таки придется потрогать, я ответила на приветствие, и от прикосновения ладонь защипало. Когда мы расцепились, пришлось вновь спрятать руки за спину: реагируя на темную магию, кончики пальцев вспыхнули голубоватым мерцанием. Какой досадный конфуз!

– Приятно познакомиться… – многозначительно примолк Ристад, видимо, ожидая, что я предложу называть себя по имени, но был вынужден добавить: – Госпожа Эркли.

– А Нестор? – озадачился Шейн, не досчитавшись еще одного старшего брата. – Он же был за завтраком!