Цитаты из книги «Скандал в Институте благородных девиц»

Во время обеда Ри передали письмо из дома. Бабушка Пиботи собралась выходить замуж! Вообще, еще пару месяцев назад, когда Риту вызывали в Волшебный лес, бабулька собиралась помирать. Она купила белый саван, новую обувь и отдала задаток за погребальную церемонию, так что новость о свадьбе застала мою подругу врасплох.

Переходя от одной подруги к другой, парень мудро держал язык за зубами. Видимо, догадывался, что в процессе уступки мнение объекта мало учитывалось. Правильно!

– Это Институт благородных девиц, здесь каждый выживает как может, – выдала я любимую фразу Риты.

Как только послание пришло, твою сестру начали искать. Иветта сутки провела в стражьем участке – некому было внести залог. Когда я был на слушании, мне передали записку, что с ней все в порядке. – Почему ее арестовали? – ужаснулась я и поймала себя на идиотской мысли, что из нас получились отвратительные потомки славного рода Вермонт. Одна пишет эротику, а вторая бродяжничает, и мы с одинаковой скоростью катимся по наклонной дороге в преисподнюю. Вот, наверное, дед обрадуется встретить внучек в полном комплекте! Он всегда говорил, что на том свете попадет в ад.

Перед пологом охранного заклинания, поблескивающим в воздухе, словно тончайшее полупрозрачное полотно, Ленар подхватил меня на руки, перешагнул через порог общежития в коридор… Где мы буквально нос к носу столкнулись с ведьмой Ру. Не иначе как старая швабра страдала бессонницей и бродила по коридорам замка, подобно призраку черной вдовы. Пауза была поистине оглушительной. Мы трое застыли в оцепенении. На лице декана сменялись эмоции, от изумления до гнева, и когда она открыла рот, чтобы высказаться, я выпалила: – Благословите, наставница Ру! Мы хотим пожениться! Странно, что Ленар не швырнул меня на пол, словно прокаженную, а, наоборот, решительно прижал покрепче к широкой груди и стиснул посильнее ноги. Думаю, что представлял шею. – Прямо сейчас? – сухо уточнила ведьма. – Думаете, стоит до утра подождать? – с достоинством отозвалась я, будто мы действительно собирались нестись под венец, да с такой проворностью, что юбки путались в ногах и брюки задирались до колен. – Господин Ленар, София – юная неопытная барышня, но вы-то взрослый мужчина. Профессиональный законник! Объясните своей… благородной девице, что по ночам ратуша закрыта, а обрядники спят. – Вы правы, госпожа Ру, – отозвался он непередаваемым тоном серьезного господина, не верившего, что попал в чудовищный конфуз.

Тео забрал протянутую бандероль и присмотрелся к адресу получателя. Рисковать и отправлять книгу через чужие руки напрямую к издателю я побоялась, папке с новым романом сначала предстояло попасть к стряпчему. – Тяжеленькая. – Приятель без особенного пиетета взвесил на ладони плод моего многомесячного труда. – И я буду благодарна, если в институте о бандероли не узнают. Не хотелось бы, чтобы он в случайном разговоре ляпнул, что София Вермонт втихую отправляет из замка посылки. Я проводила приятеля до экипажа. Когда возница сделал привычный круг возле крыльца и направил лошадку в сторону замковых ворот, Теодор высунулся из окна и, размахивая бандеролью, проорал на всю округу: – Можешь на меня рассчитывать, завтра же отправлю! Карета еще не скрылась, а меня уже охватили дурные предчувствия. К сожалению, человека, наделенного хотя бы толикой магического дара, они никогда не обманывали.

Эдон между тем отвел бумажку подальше, поднял руку над головой и завыл, подражая исполнению наставницы Орди:   Ты похожа на равнобедренный треугольник! Одни прямые линии и острые углы. Я подумал, что мы будем чертить круги на бумаге. Но ты заявила, что не готова использовать мой циркуль. Как, скажи, мне жить, жестокая благородная дева?..   Пока он читал, то ощупывал зрительный зал пытливым взглядом. Не найдя жестокой благородной девы, давшей ему от ворот поворот, с горя уставился на студентку у дверей. Сконфуженная девушка нервно оглядела подруг и опустила голову. – Мне страшно представить, кого он сравнивает с равнобедренным треугольником, – тихо произнес Ленар. – Меня больше волнует, что он имел в виду, когда писал о своем циркуле.

Остаток недели я редактировала роман и безуспешно избегала случайных встреч с Ленаром и Эдоном Рауфом. И если с первым приходилось видеться на лекциях по семейному праву, где мы тщательно друг друга игнорировали, то второй все время попадался на глаза. Иногда возникало ощущение, что зал начертательной геометрии с большими инженерными столами и доской во всю стену перемещался по замку в зависимости от расписания у выпускниц отделения изящной словесности.

И как он умудрялся каждый раз незаметно подкрадываться, точно вырастал из-под земли? Законников в столичных университетах специально учили ходить бесшумно, а потом во время службы заставляли отрабатывать мастерство? Так и представлялось, что на рассвете вокруг отреставрированного особняка «Рейсон, сыновья и Ко» шагали служащие, а сам Рейсон с чашечкой кофе в руках удовлетворенно следил за тренировкой из окна кабинета. Кошмарная фантазия! Лучше представлять, как дракон драл Ленара в одной набедренной повязке, а он жалко отбивался, ведь с деревянным копьем и с голым задом только дурак пойдет на огнедышащее чудовище.

Когда занятие подходило к концу, а студентки вошли в коматозное состояние, предшествующее летаргическому сну, Кристоф сделал последнюю отчаянную попытку достучаться до сознания аудитории: – Подводя итог лекции, милые дамы, ответьте на вопрос: что вам необходимо во время развода? Кто расскажет? Он с надеждой оглядел слушательниц. Желающих ответить, о чем была лекция, не нашлось. В гробовой тишине на задних партах безнадежно всхрапнула девица, уморенная законоведческой наукой. Ленар пожалел бедняжку и не стал будить. – Госпожа Вермонт, пожалуйста, – указал он. – Необходимы три тысячи шиллингов на законника из «Рейсон, сыновья и Ко» и успокоительные капли, – с милой улыбкой отозвалась я. У Кристофа вытянулось лицо. – А зачем успокоительные капли? – оживилась аудитория. – Для мужа. Когда его начнут раздевать до кальсон, он придет бить стекла в особняке. Скрутить и напоить успокоительным дешевле, чем вызывать стекольщика. Особенно если на первом этаже стоят старинные витражи. Глядя на то, как студентки принялись активно строчить в блокнотах, педантично записывая рецепт развода, Кристоф явно чувствовал себя оплеванным. Но я была не виновата, что мое предположение оказалось единственно полезным и понятным для благородных девиц.