– Попробуйте, возможно, вам тоже очень понравится. Для ясности: не подумайте, будто я придираюсь, но вы перестали сутулиться.

Не сказав больше ни слова, я рванула в горку, стараясь оторваться от попутчика. В нашей странной гонке по пересеченной местности имелся только один плюс: я согрелась. Зато дыхание стало заполошным, в боку неожиданно закололо, а влажный ботинок, словно назло, начал натирать пятку даже через плотный шерстяной чулок.

Ритмично шагая, я с наслаждением прокручивала в голове страшные сцены, где Кристофа Ленара, распаренного после постельных утех с разбитной принцессой, сжирал злобный дракон. Обнаженный преподаватель-законник (кубики пресса еще не заслужил) выходил на балкон, сладко потягивался до хруста во всех натруженных за ночь мускулах, а его сверху – чавк! Ням-ням! И швырк косточки в сад к благоверной!

Эротический роман ужасов. Герой будет каждый день оживать, а я – снова его убивать. Осталось название придумать.

– София! – окликнул будущий драконий корм.

– Да? – Я резко оглянулась.

– Святые угодники, вы так на меня посмотрели, как будто решили скормить дракону.

Какая, однако, проницательная закуска!

– Сказать откровенно, господин преподаватель, я на вас вообще не смотрю.

– О нет! Смотрите. Не как на мужчину, безусловно, а как на… тело.

– Тело? – Я снова остановилась.

– Кусок мяса! – нашелся он. – Совершенно точно! Как на кусок свежего мяса, который нужно правильно приготовить.

Сдержать смешок удалось с трудом. Прозорливость законника, без преувеличений, вызывала уважение. Я бы обязательно восхитилась, но подобная черта могла лично мне дорого стоить.

– Вы меня сейчас что же, сравнили с мясником?

– С поваром.

– Если это был комплимент, то вы провалились, – отрезала я. – Для ясности, господин Ленар: преподаватели не имеют права делать комплименты студенткам, если они не касаются учебы.

– Кто сказал?

– Канон «О поведении и занятиях благородных девиц». – С чопорным видом я зашагала дальше.

Темнота сгущалась и в скорейшем времени обещала вызреть в непроходимый мрак. Наконец вдалеке появились каменные стены, опоясывающие замок, и кованые ворота. Со стороны двора к ним направлялся привратник, хромой дядька Дрю с фонарем в руках. За шесть лет учебы я ни разу не встретила сторожа трезвым. Завидев людей, приближавшихся к воротам, он резко зачастил к створкам.

Не сговариваясь, мы с Ленаром прибавили хода.

– Дядюшка Дрю! – в панике выкрикнула я. – Пожалуйста, не закрывайте!

С издевательской ухмылкой подлец навесил замок и с чувством повернул ключ, подсмеиваясь в спутанную бороду над нашими ошеломленными физиономиями. Задыхаясь, я вцепилась в решетку и потрясла тяжелую створку.

– Дядюшка Дрю, ну откройте! – заканючила в спину сторожу, уносившему тусклую лампу. – Опоздала же всего на минуточку!

– Ага! Вон с мужиком приперлась! – Резко развернувшись, прицельно ткнул он пальцем в сторону Кристофа.

– Господин Дрю, я преподаватель законоведческой кафедры Кристоф Ленар. Будьте добры, откройте ворота.

– Ну конечно… – Привратник поднял фонарь повыше и со старанием пропустившего пару стаканов пропойцы сощурился на моего спутника. – Что я того чудика в очках не помню? Сутуленький, страшненький…

– Проклятие, – пробормотал Ленар и под ворчание дядьки Дрю похлопал себя по карманам в поисках очков. Окуляры сели на нос, тут же съехали, а сам преподаватель съежился, как древний сморчок, моментально превращаясь в зашибленное создание мужского пола.

– А так? – Он развел руками.

– А так вы, залетные пташки, уже на десять минут опоздали, – злорадно хохотнул сторож.

Я решила действовать наверняка. Вцепилась в папку, набрала в грудь побольше воздуха и собралась возрыдать, как безутешная вдова. Рита уверяла, что в прошлый раз показательное выступление вызывало в брюзге сострадание…

Все испортил Ленар. Похоже, счастливец никогда не подвергался магическому воздействию женской истерики и не ведал о смертоносной силе столь незаменимого в сложных жизненных ситуациях средства. Или же просто был к нему нечувствительным. В отличие от дядьки Дрю!

Кристоф вклинился в ту секунду, когда я почти выдавила робкую слезу, но не успела затянуть первую жалобную ноту. Жестом фокусника он выхватил из кармана кожаную маленькую флягу с серебряной пробкой и протянул через прутья сторожу.

– Господин Дрю, окажите мне услугу.

Дядька хищно облизнулся при виде взятки. Дорогая фляжка переместилась в жадные дрожащие руки. Пробка чуть не плюхнулась в грязь, когда ее поспешно сдирали. Сторож принюхался к содержимому и расплылся в улыбке, обнажившей черные от жевательного табака зубы:

– Так и быть, господин Ленар. Только из хорошего к вам расположения.

– Благодарю, – чопорно отозвался он.

– Обещаю, что никому не скажу, что вы двое крутите любовь.

С этими словами он развернулся и поковылял к сторожке.

– Что? Какая еще любовь?! – выкрикнула я. – Вы с ума сошли?! Да я этого странного человека практически первый раз в жизни вижу! Пустите меня домой!

Дядька махнул рукой, мол, любитесь и размножайтесь, сколько вам влезет. Мы остались в темноте.

– Он только что унес мою флягу, а мы по-прежнему за воротами? – ошарашенно уточнил Ленар и исключительно по-мужски накинулся с обвинениями на единственную в поле зрения благородную девицу, то есть на меня: – Потому говорят, послушай женщину и сделай наоборот?! Если бы мы приехали на кебе, то сейчас смогли вернуться в город.

– Вы тоже молодец! Кто вас просил встревать? – вызверилась я. – Я как раз собиралась взять ворота штурмом.

– Простите, и как вы планировали штурм? Через ограду? – Он ткнул пальцем в забор высотой в три ярда, увенчанный острыми пиками.

– Расплакаться! – огрызнулась я. – Вы никогда не видели женских слез? Поверьте, зрелище не для слабонервных. Я собиралась разрыдаться, как милая дурочка.

– Никогда не поверю, что девица типа вас умеет рыдать, – с раздражением заявил он.

– Попробовать-то никто не запрещал! Идемте, ужасный человек. – Едва не лопаясь от злости, я пошагала вдоль стены. В мыслях ревущий дракон не просто жрал ненасытного до прелюбодеяний героя Кристофа, а со смаком отрывал руки, потом ноги, а дальше уж голову. Ням-ням! Хрум-хрум!

– София, вы куда? – протянул Ленар.

– Подкоп под стену рыть, раз взять штурмом вы не позволили! – Я оглянулась через плечо, и нога немедленно провалилась в ямку с ледяной жижей. – Да разбери этот дождь проклятием несварения!

Кристоф с удивительным проворством подхватил меня под локоть, не позволяя упасть. Однако юбка все равно оказалась вконец испачкана, а папка со стихами Тео с глухим шлепком свалилась в грязь.

– Я этого не вынесу, – застонала я и, скривившись от омерзения, двумя пальцами подняла папку. Бумажная поверхность распухла от влаги.

– В канаву? – предложил Ленар.

– Обидится, – с раздражением бросила я и замерла, вдруг осознав, насколько забылась рядом с Кристофом.

С каких пор я начала воспринимать его как сообщника, а не как врага? Недопустимо! Что случится, если он узнает о страшном секрете? Спасибо святым угодникам, темнота прятала лица и стирала эмоции, он не различил оторопи.

– Здесь есть лаз, – вымолвила я. – Мне надо успеть до переклички, чтобы не попасть под арест.

Через несколько ярдов мы остановились возле пожухлых зарослей дикого вьюнка. Летом зеленое одеяло закутывало стену от самой земли до острых пик, скрывая под собой маленькую деревянную дверцу. Кусты пытались несколько раз срубить, ведь они покрывали единственный участок кладки и портили идеальную картину. Но разве справятся садовые инструменты с магически выращенным растением? В итоге садовник махнул рукой, как и предполагала Рита, когда четыре года назад высеивала вьюнок, привезенный из Волшебного леса от бабки Пиботи, чистокровной феи.

Кое-как я продралась через колючие сухие кусты, цеплявшиеся за одежду, и дернула деревянную дверцу за ручку.

– Добро пожаловать в институт благородных девиц, господин Ленар!

По другую сторону проход перегораживала баррикада из сломанных столов, стульев и прочего хлама, совсем недавно вынесенного из чердачного помещения. Некоторое время мы в молчании таращились на преграду.

– Ваше заведение, я смотрю, потрясает гостеприимством, – сухо прокомментировал Ленар. – Есть другой план?

– Подбросите наверх? – с надеждой спросила я.

– Думаете, что сможете сами разобрать завал?

– Нет, конечно, – покачала я головой. – Просто переберусь через стену и успею на перекличку.

– А мне вы предлагаете вернуться в город?

Через темноту мы посмотрели друг на друга.

– Эм… Ну, в шесть утра ворота откроют обратно…

– София, вы жестоки, – справедливо возмутился он. – Значит, пока вы будете спокойно стоять на перекличке, я буду наслаждаться ночью под дождем?

– Это институт благородных девиц, здесь каждый выживает как может, – выдала я любимую фразу Риты. – И потом, у вас есть зонт.

Пока мы препирались, действительно закапал дождь, быстро погасивший обоюдное нежелание уступать. В итоге было решено перелезть через стену, словно макаки, и унести тайну о совместном позоре в могилу. Что характерно, Ленар с легкостью взмахнул на верхотуру и, схватившись за пики, протянул мне ладонь:

– Цепляйтесь.

Цепляться с ридикюлем и папкой в руках было решительно нечем. Так что для начала пришлось передать багаж, а потом уже передаваться самой. В отличие от взрослого высокого мужчины, ловкостью я не отличалась. Скользя ботинками по стене, к собственному стыду, пыхтя, как паровоз, я все-таки доползла до верха. По щеке прошелся колючий побег, оставляя приличную царапину. Я зашипела, как кошка, навалилась на забор животом.

Ленар мягко спрыгнул вниз, словно не было никакой высоты в три ярда, и снова протянул руки:

– Давайте, София! Не бойтесь, я вас ловлю!

На мой взгляд, бояться как раз было чего. Например, сломанной шеи. Однако сжав зубы, чтобы не взвизгнуть, я присела на корточки и сиганула вниз. В полете с одной ноги соскочил ботинок, а платье зацепилось за пику. Раздался хруст ткани, и на заборе живописным знаменем повис оторванный подол. Не устояв, Ленар кувыркнулся на спину, а я шмякнулась сверху, словно небрежно брошенный ломоть сыра на твердый хлеб. «Горбушка» подо мной подозрительно затихла.

– Господин преподаватель, вы в сознании? – Я приподняла голову от крепкой груди.

– Дай мне умереть тихо, женщина, – прохрипел он.

– Канон о поведении благородных девиц запрещает обращаться ко мне на «ты» без оснований.

– Думаю, у меня есть все основания.

– Какие же?

– Ты лежишь на мне с голым задом.

– Святые угодники! – Я немедленно откатилась и почувствовала, как холод злобно цапнул филейную часть через прореху в пальто. – Чтоб этот забор разобрало!

Грациозно, конечно, встать не получилось, поднималась, как старуха. Пока Ленар отскребал себя от холодной земли, я искала ботинок, но в темноте было не видно ни зги, так что мне грозило скакать через лужайку обутой только наполовину. Со стены жалко свешивался кусок серой материи, еще минуту назад являвшийся ученической формой.

Неожиданно на плечи легло теплое тяжелое пальто, пахнущее приятным мужским благовонием.

– Вы что делаете? – Я вжала голову в плечи.

Одежда опустилась ниже колена, скрывая непотребство.

– Сохраняю девичью честь и гордость, – улыбнулся он. – Вы знаете, как незаметно попасть в общежитие?

Когда за пять минут до переклички я ворвалась в комнату, Рита округлила и без того круглые глаза.

– Ты точно не будешь спрашивать, что со мной произошло! – рявкнула я, скидывая сначала мужское пальто, а потом свое ученическое с дырой на заду. Платье было не просто загублено, оно превратилось в рубашку.

– Об этом я тоже не должна спрашивать? – ошеломленно уточнила она, указав пальцем на грязные разодранные чулки, пристегнутые к кружевному поясу.

– Я не смогу пережить этот позор дважды, – процедила я, запихивая единственный грязный ботинок подальше под кровать. Огромный шкаф, занимавший добрую часть небольшой комнатенки, использовала только Ди, своих вещей мы в нем не хранили. Недолго думая, я забралась внутрь и сдернула с вешалки совсем новенькое форменное платье. Чтобы не терять время, нацепила поверх остатков собственного наряда.

Глядя в трюмо, я хотела расчесать волосы, а потом замерла, вдруг заметив внутри зеркального коридора неясную тень. Вряд ли обычные люди видели, да даже фее Рите было невдомек, что зеркало наше оказалось с сюрпризом! С каким? Хотелось бы мне знать…

За дверью зазвенел грозный колокольчик, вызывавший пансионерок на перекличку в коридор.

Когда общежитие затихло, я воровато выбралась на улицу, чтобы отыскать ботинок и попытаться стянуть со стены кусок платья. К моему удивлению, полотнище исчезло, как и обувка. Не веря своим глазам, я даже зажгла огонек на ладони, едва теплившийся, похожий на свечной язычок. Никаких доказательств вечернего приключения!

Я вздохнула с облегчением и, как оказалось, зря! Ведь ботинок нашелся уже на следующее утро, и именно его, заскорузлый от грязи, трясла наставница Ру перед собранными в бальном зале студентками.

– Кому принадлежит сия мерзостная штука? – начала она скандал любимой фразой. На пол ссыпалась сухая глина. Благородные девицы, конечно, молчали, как шпионы на допросе.

Неожиданно дверь со скрипом отворилась, и в холодное помещение сунул нос Кристоф Ленар при полном параде. В смысле, он был одет в дурно сидящий костюм, прилизал волосы сахарной водой до состояния корки, нацепил на нос очки и ссутулился так отчаянно, будто его скрутило ревматизмом.

– Госпожа Ру, – позвал он, – я тут услышал, что сторож нашел мой ботинок?

– Ваш? – с изумлением повторила деканша, и по залу пробежались шепотки. – Но он же женский.

– Знаю, – очень странно хихикнул Ленар, вызвав в благородных девицах издевательские смешки. – Меня вечно сапожники обманывают. Могу забрать?

Потрясающе, но он ни разу не вышел из образа забитого жизнью и хорошим образованием существа!

С гримасой непередаваемого омерзения держа за шнурки, Ру вручила грязный ботинок новому владельцу и недовольно поджала губы. Только кретин не понял бы, что размерчик на девичью изящную ножку взрослому мужчине явно поджимал пальцы. Однако благородные девицы в нашем институте никогда не отличались логикой и воображением, за моей спиной зашелестели ехидные шепотки:

– Я слышала, что богатство мужского гульфика определяется по размеру туфли.

– Неудачник, – отозвалась вторая сплетница. – Спорим, что он сбежал в провинцию от мамы?

– Девочки, грешно смеяться над убогими, – с азартом пошутила еще одна.

– Все свободны! – рявкнула наставница Ру и стремительной походкой покинула бальный зал. Переговариваясь и бросая на нового преподавателя насмешливые взгляды, девицы потянулись на завтрак.

– Я узнала твой ботинок, – едва слышно пробормотала Рита, утягивая меня к дверям. – Все еще не готова рассказать?

– Нет.

– Хорошо, но если лучшая подруга умрет от любопытства, то помни – виновата ты! – обиделась она, хотя знала, что правду не вытащит из меня даже раскаленными клещами. Ри подлила бы в еду сыворотку, развязывающую язык, но зелье решительно не действовало на представителей магической братии.

– Спасибо, – одними губами вымолвила я, когда мы прошли мимо Ленара.

За то, что он спас меня от домашнего ареста, в новом эротическом романе Бевиса Броза я решила подарить герою Кристофа умопомрачительный фигурный пресс с шестью кубиками. Он с честью их заслужил. А когда обнаружила под дверью коробку с разнесчастным ботинком, то от прилива чувств мысленно одарила еще и мастерским владением мечом. Пусть дает сдачи голодному дракону не голыми кулаками.