– Раз уж пришла, не рыпайся, детка.

Да, он прав, сама пришла, на аркане никто не тащил. Привыкай, Светик! Какая разница, с кем и когда начнется твоя новая жизнь шлюхи…

Трусики поползли вниз, мужская коленка нагло вклинилась между моих ног. Послышался звук расстегиваемой молнии. Из горла рвался крик: «Помогите!!!» Глупо, Светик! Чертовски глупо, притащившись в бордель, ждать помощи… Никто не посмеет вмешаться. Черт… Мужчина немного замешкался, надевая презерватив, я немного выпала из пространства, пытаясь справиться с дрожью, отвращением и слезами на глазах. А дальше была боль… Какого хрена?! Ведь я уже не девочка, мудак принц-долбежник уже успел меня распечатать или откупорить, как говорят между собой парни. Девственная плева ведь не срастается заново, даже если прошло почти два года после первой моей близости с мужчиной. Тихонько замычала, не зная, как справиться с этой болью.

– Расслабься, – посоветовал лысый верзила.

Рада бы, да не получается, потому что больно физически, потому что в душе агония. Ощущение насилия над собой, чего-то совершенно несправедливого, даже преступного, что я не в состоянии остановить из-за своей слабости и бедности. От интенсивных мужских движений грудь болезненно елозила по столу. Грустно, смешно и плакать хочется, лысый тоже оказался долбежником, ничего не слышавшим о предварительных ласках. Или поскольку теперь я шлюха, то априори должна мгновенно увлажняться? А подруга детства, помнится, заливала, что он в постели ас… Может, прав был принц во плоти? Все дело во мне, это я фригидная? Бревно в постели. Братец Бритоголовушка, зажав железной хваткой мои бедра, толкался и толкался вперед. Когда же он кончит, боров проклятый? Закусив до крови губы, рискуя прослыть совершенно профнепригодной, стояла и покорно принимала его удары, а из глаз продолжали катиться слезы, поскольку душу, несмотря на уже прошедшую физическую боль, терзало неприятное чувство насилия, глумления над собой. И, конечно, я не смогла подвывать, постанывать, показывая тем самым свою великую несуществующую чувственность. Надо признать, ты непригодна, Светик, совершенно не подходишь для этой работы…

В какой-то момент появилось что-то еще кроме омерзения, возможно, тому виной были мужские губы, прочертившие влажную дорожку по хребту к шее, или мужская рука, властно накрывшая мой лобок. Конечно, эти новые ощущения не имели ничего общего с наслаждением. Это было нечто другое, будто что-то разбухало внутри живота. Бритоголовый содрогнулся, задышал тяжело, надсадно, конвульсивно задёргался, вколачиваясь еще глубже в мое вдруг распухшее естество… Облегчение. Ну наконец-то кончил, Упырь проклятый! Разочарование… Мне так хотелось понять, могу ли я получать от близости с мужчиной удовольствие.

Рука лысого амбала смачно хлопнула по заднице.

– Попец шикарный.

Унизительно. Выпрямилась, поправляя платье. Боковым зрением заметила, как, немного хмурый, мой второй любовник-долбежник выбрасывал использованный презерватив в урну.

А слезы все катились и катились по щекам. Пытаясь их скрыть, отвернулась к стенке и стала приглаживать взъерошенные после мужской пятерни волосы.

Одно невидимое движение – и бритоголовый оказался рядом, сильная рука приподняла подбородок. Зажмурила глаза, дрожащие на ресницах слезы покатились по щекам.

– Черт, полнейшее гадство! – послышался раздраженный мужской голос.

Пальцы отпустили подбородок. Кажется, и второго своего любовника я разочаровала. Красивая, непригодная для секса оболочка. Наверное, надо было притворяться? Охать, ахать, что-нибудь пищать. Значит, совершенно профнепригодна… Слезы из глаз брызнули с новой силой. Кажется, план «Б» с треском провалился. И что теперь?! Темке умирать?! А как же шикарный попец?! В душе растекалось уныние… Я впервые в жизни не справилась с экзаменом, девочке-отличнице оказались не под силу премудрости секса. Из губ вырвался всхлип…

Черт, Светик, ну и пусть непригодна, пусть бревно в постели, не смей плакать по этому поводу!

– Гадство, – с досадой повторил лысый амбал.

Чего он-то сокрушается? Может, мошонку себе молнией прищемил?..

Юрик больше ничего не сказал, привел свою одежду в порядок и вышел.

Присела попой на край стола и захохотала истерично. Видимо, моя карьера шлюхи закончилась, так и не начавшись. Братик попробовал, поимел, а сестренка выбросит, не дав никаких денег. Заколотило в истерике, которая, словно по мановению волшебной палочки, прервалась, когда открылась входная дверь. Гордость выше порывов самоуничижения. В комнату, цокая каблуками, вошла, даже, скорее, вплыла женщина-вамп – хозяйка этого элитного борделя, где мне не место, потому что я бревно, полное бревно в постели. А значит, теперь мне опять надо придумывать, каким образом можно заработать двадцать гребаных миллионов рублей. Зло вытерла слезы со щек… Выпрямилась, готовая выслушать приговор.

– Светлана, вот типовой договор, который мы заключаем с работницами нашего агентства.

Изящная женская ручка протянула скрепленные листы бумаги. Напомаженные алым губы дружелюбно улыбнулась.

– Можешь посмотреть его дома и решить, подходит тебе такая работа или нет. Сообщи нам о своем решении. Если да, тогда, во-первых, нужно будет сдать несколько анализов, обследоваться у гинеколога, а во-вторых – снять портфолио.

Значит, меня все-таки берут, несмотря на мою деревянность в постели… Я, наверное, должна радоваться? Из губ вырвался нервный смешок. Во мне куча совершенно непонятных смешанных чувств… среди которых истеричное: «Но зачем они меня взяли?!» Теперь мне в самом деле придется стать шлюхой! А в случае отказа у меня было оправдание – я сделала все, что могла, но не получилось.

– А это Юрий Николаевич передал тебе в качестве аванса, лично от него, – хозяйка протянула мне белый конверт.

«Лично от него» было очень щедро, больше моей месячной зарплаты на основной работе, что непонятно, ведь ему, кажется, совершенно не понравилось…

* * *

– Здравствуй, Ирен. Выглядишь восхитительно.

На самом деле, комплимент был пустой, всего лишь дань вежливости, женская красота хозяйки модельного агентства «Соблазн» уже давно не волновала вошедшего в кабинет мужчину.

– Здравствуй, Володя. Как поживаешь? – тепло улыбнулась ему брюнетка.

– О, спасибо, Ирен, твоими молитвами.

Только он называл ее так певуче и на иностранный манер, только его голос имел над ней необъяснимую власть, вот уже почти двадцать пять долгих лет.

– Как дела с сыном? Удалось направить его на путь истинный?!

Мужские брови слегка нахмурились.

– Ох, не знаю, разбаловал я его, видимо… Хотелось все самое лучшее сыну дать. Но знаешь, пока работает, во всяком случае, в офис ходит и даже начал немного вникать в производство. Надеюсь, постепенно втянется. Впрочем, у Кирилла нет выхода, поскольку я заблокировал все карточки, кроме зарплатной, и не стал покупать ему новую машину взамен разбитой. Пусть попробует сам на авто накопить. В общественном транспорте ездить Кириллу стыдно, поэтому приходится делами предприятия заниматься. Ведь зарплата ему платится только от реального количества отработанных дней. Ну, а я стараюсь побольше его нагружать.

– Хитер ты, Владимир Константинович, – похвалила собеседника темноволосая женщина.

– Да какое там. Упустил я сына маленько, а сейчас пожинаю плоды. Но, надеюсь, еще не все потеряно, и наследник возьмется за ум.

– Володя, налить тебе кофе? – произнесла женщина и, ступая гибкой, грациозной кошечкой, двинулась к стоящей за небольшой перегородкой кофемашине.

– Не откажусь.

– Двойной эспрессо без сахара.

– Все-то ты, Ирен, помнишь.

– Мы ведь друг друга столько лет знаем, – в женском голосе послышалась легкая грустинка.

– Да уж… почти четверть века.

«Если ратовать за точность, то двадцать четыре года и пять месяцев», – думала про себя Ирина Николаевна.

Женщина изящно подошла к мужчине, вальяжно откинувшемуся на мягком кожаном диване, наклонилась над кофейным столиком. В вырезе сатиновой свободной блузы показалась довольно подтянутая для ее возраста грудь, красиво обрамленная черным кружевным бельем.

– Знаешь, Ирен, что-то я захандрил… помоги мне грусть-тоску разогнать?

Брюнетка игриво, ласково смотря в глаза своего собеседника, провела пальчиком по мужскому плечу и чуть ниже, к лацкану пиджака.

– Конечно, Володя, все, что в мои силах, – женский голос лился ласковым медовым ручейком и обещал райское блаженство.

– Ирен, подбери мне какую-нибудь девочку, новенькую и свеженькую.

– Новенькую и свеженькую, – безлико повторила за собеседником женщина, ни одним мускулом не выдав своего разочарования.

– Есть у тебя интересные варианты?

– У нас все девушки интересные, – так же сладко отозвалась хозяйка модельного агентства «Соблазн».

– Безусловно. Но мне сегодня хочется, ну, скажем, почти невинную.

Эти слова вызвали на лице брюнетки кривую ухмылку, которую она быстро превратила в ослепительно-радужную улыбку.

– Володя, ты же знаешь, я не очень-то жалую неопытных девушек, но есть парочка новеньких. Кстати, красавица Алена на данный момент тоже свободна, помнится, ты ее когда-то очень выделял.

– Да, она хороша, даже более чем хороша. Но я бы хотел свежее лицо, желательно блондинку.

– Вот только совсем недавно сделали портфолио для одной девушки. Красавица неописуемая… да еще к тому же с родословной вплоть до Николая Второго.

Женщина, красиво вихляя бедрами, с абсолютно непроницаемым лицом подошла к письменному столу, взяла оттуда несколько папок.

Потом вернулась назад, села рядом с мужчиной на диван.

– Сверху портфолио девушки, о которой я говорила.

Ее седовласый собеседник весь напрягся, когда увидел фото. Серые глаза зачарованно впились в девичий снимок.

– Невероятно…

– Ты с ней знаком? – поинтересовалась владелица модельного агентства соблазн.

– Нет, не знаком, – поспешно ответил Владимир Константинович, – просто она на сто процентов отвечает моему сегодняшнему настроению и желаниям.

На фото была девушка, приходившая к сыну. Ему до сих пор помнился запах ее духов, смесь мандарина и каких-то цветов. Такая красивая свежая роза с каплями росы, точнее слез, на длинных ресницах. Охранник не нашел координат блондинки, пришлось его уволить, идти спрашивать о ней Кирилла было неловко. Не пристало отцу бегать за девушками сына. Но если есть возможность сразу трахать, то как отказать себе в таком удовольствии? На фото соленая влага не туманила прекрасные голубые глаза, но, умело подведенные и оттененные синей тушью, они казались просто бескрайними, колдовскими. Н-да уж… действительно хороша, особенно на снимке в одних трусиках. Грудки, к сожалению, не видны, их закрывали пряди длинных светлых волос, но в синих глазах нет стыдливости, наоборот, словно вызов светится. «Поиграем, детка, поиграем», – облизнулся в своих мыслях мужчина.

– Подготовь мне эту девочку на завтра, поужинаем, ну и потом тоже, уверен, что захочу продолжения.

– Конечно, Володя, любой каприз за ваши деньги, но блондинка идет по тройному тарифу. Она ведь новенькая и свеженькая, – толика грустинки все же проскользнула в женском голосе, хотя на лице осталась прежняя восхитительно-радужная улыбка.

– Ирен, я никогда не был жадным…

– Н-да… такого грешка за тобой не водилось.

А женское сердце кричало: «Был, со мною ты всегда вел себя как ужасный скупердяй, просто брал, брал, давая взамен лишь крохи своего внимания».

– Девушка будет готова к восьми.