Первым заметил шулёнка один из крыланов. Он указал путь маме (её группа была уже совсем близко от местонахождения пропавшего), а сам полетел оповещать всех остальных о благополучном исходе поисков. Таким образом, мама, Та и Мю первыми увидели эту необычную картину. От удивления они на некоторое время даже потеряли дар речи. Они ожидали увидеть несчастного заблудившегося шулёнка. Но Джи не только не казался несчастным, а, напротив, выглядел счастливым и очень самодовольным. Увидев своих, он не побежал навстречу с радостным криком: «Как хорошо, что вы меня нашли!» Он только еще выше задрал носик, и самодовольства в его лице значительно прибавилось. Наконец мама пришла в себя и, строго нахмурив брови, сказала:

– Джи, что это значит? Мы все тебя обыскались! Как ты сюда попал?

При этих словах пичаки зашелестели, как будто ветер тронул кроны деревьев, и стали взволнованно и сосредоточенно заглядывать маме в глаза. Сама не знаякак, мама поняла, что «говорили» пичаки: «Джи – Великий Герой, его нельзя ругать, а нужно благодарить и восхищаться им!»

– Мне дадут орден! – гордо заявил Джи. – За спасение утопающих!

Было видно, что он совершенно не осознает, что явился причиной беспокойства многих обитателей леса. Он был так занят своей ролью героя, что совсем не обратил внимания на мамин суровый тон. Мю смотрела на своего кузена, которому уже не угрожала опасность, на его довольный вид, и ей было обидно, что он не понимает, как они волновались, как спешили ему на помощь. Ей было так обидно, что она тоже не замечала многого: почему это пичаки так странно себя ведут, она не «услышала», что сказали эти существа маме. Ей очень хотелось, чтобы мама отругала и наказала Джи, и она даже расстроилась, обнаружив, что мама не собирается этого делать. Но мама не могла отчитывать героя на глазах у его поклонников, тем более, не выяснив, что произошло. Поэтому она решила пока отложить «серьёзный разговор» с племянником и выслушать его историю.

История Джи была проста. Он шёл вдоль ручья, запуская сделанные из коры и щепочек лодочки и кораблики. Он увлекся своей игрой и зашел очень далеко. Вдруг он увидел, что посередине ручья на большом валуне сидят четыре пичаки и умоляюще смотрят на него. Джи, представляющий себя великим капитаном, браво крикнул сам себе: «Эй, пичаки за бортом!» После чего он вошел прямо в воду (воды ему было по пояс) и пересадил бедствующих на самый большой свой корабль. Вообще-то Джи собирался потом запустить корабль вместе с пассажирами в большое плаванье. Но пичаки смотрели на него так умоляюще, были такие мокрые и несчастные, что он решил высадить их на берег. Когда потерпевшие оказались на твердой земле, обнаружилось, что они совершенно не в состоянии идти. Они так обессилили, что, сделав два-три неверных шага, валились на землю. Шулёнок казался себе рядом с ними большим и сильным, и что-то было такое во взглядах этих малявок, что он взял пичак в охапку и спросил, в каком направлении их пичатник.

Всю эту историю Джи рассказал, конечно, несколько иначе, перемежая истинные события с вымыслом и всё еще представляя себя отважным моряком. В конце концов, все поняли, в чём дело. Выходило, что Джи не за что отчитывать, выходило, что им нужно гордиться. Мю смотрела на братца-героя, и ей совсем не хотелось гордиться им. А Джи тем временем заявил, что никуда не пойдет без ордена спасателя и праздничной шляпы. На награждении настаивали и пичаки, которые всё это и затеяли. Орден был уже почти готов, зато шляпа была сплетена только наполовину. В это время к пичатнику подошли Ивин и Ри. Им тоже была рассказана история про спасение пичак. Посовещавшись, взрослые решили, что следует подождать торжественного вручения. Мама расстроено покачала головой. Она очень переживала, что путешествие так затягивается. Зато Ив и Та не могли скрыть счастливых улыбок. Они тут же уселись в сторонке, и было видно, что окружающее перестало их занимать. Мю то и дело посматривала на влюблённую парочку, ей было очень интересно наблюдать за ними. Ещё ей интересно было смотреть, как пичаки плетут шляпу и как забрасывают глаза на затылок. Только смотреть на раздувающегося от важности Джи ей было совсем-совсем неинтересно.

Торжественное вручение ордена состоялось, когда солнце уже двигалось к закату. Пичаки украсили поляну множеством цветов, предварительно очистив её от поганок, которые здесь, как и везде заполонили собой всё. Были приглашены птицы, которые должны были просвистеть торжественный марш. Для гостей приготовили подносы с сушёными ягодами. Пичаки заметно волновались. Наконец по невидимому знаку грянул марш. Шестеро пичак приставили к груди Джи украшенную лестницу, а еще двое втащили по этой лестнице орден, который переливался в лучах заходящего солнца, так как в него было вшито множество мелких хрусталиков. Орден закрепили на груди шулёнка. Шляпу шуляку вручила мама, потому что пичаки не могли её поднять так высоко. Все захлопали. Неожиданно для себя Мю тоже захлопала в ладошки изо всех сил. Её очень взволновала торжественность церемонии, а еще ей очень нравился орден, он был такой сияющий, красивый! И Джи с этим орденом перестал быть обыкновенным несносным кузеном. Это был какой-то другой Джи, он будто даже ростом стал выше. Мю подошла к нему поближе и восторженным шёпотом спросила:

– Можно потрогать?

– Потрогай, – разрешил тот, выпятив грудь.

Мю провела ладошкой по поверхности ордена и подумала, что она, пожалуй, готова подружиться с Джи.

К дому Ивина подходили уже поздно вечером.

– Завтра выйдем до восхода солнца, – сказала мама, – так что все сразу в кровать и никаких вечерних посиделок.

В этот момент послышался легкий шум и путников догнал крылан Кри. Он как всегда очень вежливо со всеми поздоровался, выслушал рассказ о подвиге Джи, полюбовался орденом и только после этого сказал, что, вообще-то, он по делу к Мю. При этом Кри извинился за то, что вынужден разговаривать с Мю конфиденциально. Малышка не знала, что означает слово «конфиденциально», но поскольку все сразу оставили их наедине, она поняла, что Кри хочет говорить с ней по секрету. От этого шуля почувствовала себя так, словно и ей дали орден и поэтому не сразу разглядела, что Кри чем-то расстроен.