[*] в названии использован отрывок из песни Billie Eilish, Khalid – lovely, перевод: “Разорви меня на кусочки, от меня остались лишь кожа да кости. Здравствуй, добро пожаловать домой”
– Ты же страшная и странная. Да кому ты нужна, кроме родных? – раздалось в голове эхо прошлого.
Сейчас я понимала: бабушка просто волновалась, что меня раскроют, да о том, что новая спокойная жизнь и воспитание девочки ей не по плечам. Изменения к лучшему иногда тяжелее перенести, чем плохие события. Вот мы и…
– А! А! А! – закричала Сина, наша с бабушкой лисичка, вырывая меня из воспоминаний, а кота из моих рук – испугался, хищницу заприметив.
Рыжая подбежала и, открыв пасть, щурила глаза. Так она показывала, что очень довольна. Я наклонилась и протянула руку к черным ушам лисы, та взволнованно запищала, толкнула головой пальцы и помчалась вокруг меня, выражая радость от встречи.
Поймать ее в руки удалось не сразу.
– Уру-ру-ру, – заурчала Сина, даже проигнорировав то, что я, прижимая ее к себе, касалась хвоста, который она обычно не доверяла никому.
– Соскучилась, малышка, – прошептала я, прижав лису чуть крепче.
И пусть Сина уже давно не была ребенком, но большую часть взрослой ее жизни я пропустила, уехав в город. Так что она навсегда осталось для меня тем маленьким ослабленным лисенком, которого я нашла в лесу. Бабушке малышка приблизиться не дала, лая на нее и сжимаясь в дыре под корнями в деревьях. Маленькая, худая, испуганная. Подпустила меня, цапнула за палец, но затем успокоилась, стоило ее дрожащее тельце прижать к себе.
Я вспомнила то чувство, правда, казалось, что в этот раз запуганным, грязным и беззащитным существом была я, а не Сина. Надеюсь, мне хотя бы не придется пить настойки от бешенства, как это произошло в нашу первую встречу с лисичкой.
И вот мне интересно, а я вообще способна заболеть бешенством? Или это бабушка так пыталась меня отучить от привычки таскать все живое и беззащитное в дом?
– Мяу – напомнил о себе кот, а также о том, что у бабушки ничего не вышло, я до сих пор всех тащу домой.
Выпустила Сину и снова взяла на руки черного кота. Лисичка, до этого момента не обращавшая внимания на моего спутника, ревниво залаяла:
– А! А! А!
И не успокоилась, даже когда я зашла в дом, привычно коснувшись ладонью защиты, которую сама же и ставила. Она убирала отпугивающую иллюзию с гостинной. Я ее создавала, чтобы у посетителей не было желания пройти глубже в дом. Хотя и без иллюзии, наше с бабушкой жилище могло пугать деревенский люд.
На входе в лабораторию не было двери, отчего нередко едкий цветной дым проникал в другие части дома. Даже на кухню. Как итог, еду мы употребляли с привкусом готовящихся в тот день зелий. У меня потекли слюни, я и забыла о том, как соскучилась по бабушкиной стряпне с горчинкой настойки от ревматизма или ароматом жевательных конфет от болей в горле.
Выпустив кота на пол, понаблюдала, как тот стойко терпел возмущения Сины. Фиг отлично справлялся, вовремя убирая лапы от попыток легонько покусать нового посетителя жилища. Видимо, понимал, что лиса ничего серьезного не сделает, но недовольство выразить просто обязана, ведь она здесь хозяйка, а кот – непрошенный гость.
Я продолжила привычные действия, проверила плетения в доме и то, что варится в лаборатории. На удивление, внутри даже ничего не настаивалось, а ведь такие были всегда, потому что некоторые зелья делаются и дольше месяца.
Видимо, бабуля куда-то уехала, раз не может контролировать процесс настаивания зелий. Зашла в теплицу-оранжерею, единственное место, отделенное от остальных помещений плотной дверью.
Да, действительно уехала, магический полив был запущен. Такой же, но более простой, чтобы не бросался в глаза магам, я обустраивала в лавке. Пробежалась взглядом по рядам растений, замечая те, что спасала ребенком. Каких-то не было, вряд ли погибли, скорее бабушка вернула их в лес или вручила кому-то из селян. Все-таки теплица нужнее под лекарственные травы.
Некоторые сейчас красиво расцвели. Столь же привычно, как и много лет назад взяла корзинку справа и начала сбор тех, которые доросли до нужного момента. Взгляд упал на пол, и я подпрыгнула, выронив то, что успела собрать. Кровь на полу! В глазах мелькнуло воспоминание мертвого тела Аисии. Или… бабушки?
Не удержавшись на ногах, упала, ударившись бедром. Моргнула еще раз и поняла, что это не кровь, а одно из удобрений пролилось на пол. А рядом было не тело, а мешок с землей. Похоже, систему полива нужно починить.
Дрожащими руками подняла с пола собранное для зелий, а затем принялась настраивать магические потоки, чтобы подобных сбоев больше не было. Заполошное сердце постепенно успокаивалось, коричнево-бордовое разлившееся удобрение уже не казалось пролитой кровью.
Сейчас я вынуждена окончательно признать, что у меня обычное человеческое нервное расстройство. А я еще думала, у полулеших такого быть не может.
Возможно, именно так моя раса начинает сходить с ума, после чего приступает к массовым убийствам?
К счастью, настройка системы без применения магии требовала концентрации в работе с магнитными палочками. Которые я оставила бабушке, чтобы она могла самостоятельно справиться с поливом, ведь бабуля обладала крайне слабой магией.
За время работы я успокоилась, руки перестали дрожать, ведь и так дважды искрило, когда я случайно потянула не ту магическую нить. Как же проще делать все магией, я бы и справилась в десять раз быстрее, и полностью бы починила, и резерв системы заполнила бы. А сейчас так… только приостановила течь и вытерла натекшую лужу.
По крайней мере, мне стала понятна зависть обычных людей к огромной силе магов. И даже впервые задумалась о словах бабушки, что у меня дар, а не проклятие.
Покинула теплицу, убедилась, что животные подружились, хотя Сина еще иногда погавкивала на Фига, и вышла из дома.
Заглянула в сарай, проверила скотину. Кур бабуля закрыла, чтобы Сина не влезла. Она-то послушная, но надолго оставлять ее одну с доступом к курам не стоит, голодная женщина – злая женщина, даже лиса.
Коровы и козы не было, еще раз подтверждая, что бабуля куда-то уехала. Их-то нужно доить каждый день, вот и отвела к кому-то из деревенских.
Увидела в своих руках ведро и веревку, которой обычно привязывала козе ногу, чтобы не ступила в свое же молоко. Похоже, схватила по привычке, за столько лет они не забылись. Отложила взятое и принялась за чистку помещения.
Работа постепенно успокаивала мои мысли и возвращала ту Ташу, которая была раньше. Уравновешенную и не видящую в удобрении кровь, а в мешках трупы.
– Тела – это только тела, они уже не живое существо, – говорила себе подсыпая чистой соломы.
Кажется, помогло. Я ведь столько видела мертвых животных, и людей… тоже было дело. Аисия мертва – да, но не стоит зацикливаться на…
Снаружи раздался лай, похоже Сина выбежала из дома и кого-то встречала.
Я вышла из сарая, расплываясь в улыбке при виде бабушки.
– Ах, ты ж, засранка! – ругалась запыхавшаяся орчанка в платье с испачканным подолом. – Явилась без предупреждения, и, свалить так же планировала, признавайся? – Бабуля уперла руки в боки, демонстрируя мощную мускулатуру.
Когда-то я обижалась на ее “засранка”, еще не зная, что у орков это ласковое обращение. У них вообще говно ассоциируется с богатством. У орков свои шаманы, которых очень уважают, нередко они занимаются трактовкой снов, так вот, приснившееся дерьмо – к деньгам. Оттуда и пошло иное отношение у их расы к испражнениям.
Засранка – то же, что и “дорогая”, только по-оркски.
Зря я на это обижалась, очень многого не понимала. А сейчас стала замечала. Да, ругается, руки в боки, лицо нахмурено, но глаза зорко осматривают, цела ли, здорова ли. Щеки у бабули красные, а сама запыхавшаяся – грудь часто и высоко поднимается. Бежала сюда, значит, спешила так, что любимое платье изгваздала. Похоже, в город ехать собиралась, вот и одела свое самое красивое. Но по дороге кто-то из деревенских наверняка сообщил, что видел меня.
Я подбежала и обняла пышную фигуру.
– Ну, нет, ты давай прекращай свои телячьи нежности, – заворчала бабушка, но руки с боков опустила.
Я прижалась лицом к ее огромной груди, не сразу поняв, что поливаю ту слезами. Бабуля что-то забурчала и обняла в ответ, поглаживая по спине.
Вот теперь я точно дома. И знаю, чего хочу.
Жить с бабушкой. Спокойно. Как жаль, что поняла я это, когда вернуться уже не могу.
Бабуля, не привыкшая к проявлениям любви, отлепила меня от себя и смущенно похлопала по спине.
Сина гавкала и прыгала вокруг нас, а из-за двери выглядывал Фиг.
– Опять кого-то притащила, – сказала бабуля, завидев черного кота.
– А! А! А! – жаловалась лиса, согласная с обвинительными интонациями хозяйки.
Похоже, кота придется забрать с собой в Академию, бабуле и правда хватает дел и тех, кого нужно то доить, то кормить.
– Забирай новую скотину, у меня уже есть ловительница мышей! – громко возмущалась ба, подтверждая мои предположения. – Он мне нафиг не нужен!
– Мяу, – сообщил кот, услышавший свое новое имя.
Бабушка зашла в дом и поставила еды и Сине, и коту, споро работая руками, зная каждую полочку и быстрыми движениями проще и быстрее что-то достать. Я улыбнулась, наблюдая за ней и решила помочь. Ушла в пристройку, я ведь там оставила собранные у кур яйца.
– Как этого облезлого зовут? – спросила бабушка, когда я вернулась.
Уже, похоже, прониклась жалостью к коту, который активно терся о мощные оркские ноги.
– Фиг.
– Фиг знает? – уточнила ба, усмехнувшись.
– Не знаю, что он знает, но из всех имен предпочитает зваться Фигом.
– Бог удачи? – уточнила бабуля и довольно улыбнулась. Суеверная она у меня, что не удивительно, ведь орчиха же да бывшая воровка. – Куда дальше?
Бабуля не была глупой, быстро проанализировала отсутствие у меня вещей и мое моральное состояние, вот и сделала вывод, что в Рирд я не вернусь.
Я приподняла край рукава, показывая татуировку на запястье. Она знала, что это значит. Когда-то наши подельники обокрали носителя такой татуировки, тот призвал магию, а вместе с ней и кучу погранов.
Это был первый толчок к решению прекратить воровскую деятельность и найти иной способ выжить. Ведь мне нельзя наталкиваться на магов, и чистая случайность, что тогда нам с бабулей получилось скрыться.
К сожалению, еще не скоро мы с бабушкой вышли из гильдии воров, купили домик на отшибе деревни и занялись зельеварением.
И даже тогда у нас еще не было скотины и сбережений, только дом с покосившейся крышей и лисенок, грозивший в любой день сдохнуть. Но мы уже были счастливы, что выбрались, нашли способ… орчанка, которую никто не возьмет на работу, и мелкая девчонка, которую убьют, стоит ей раскрыться, смогли существовать без воровского промысла.
В тот день мы окончательно стали родными, и состав крови здесь ни при чем.
– В Академию Идиотов пойду. Там нет некромантов и…
– Ташка! – вскричал Цих, ворвавшись на кухню.
Хорошо, что не договорила. Парень мог слышать мои слова. А как тихо зашел-то, на радостях от встречи мы с бабушкой расслабились и не закрыли дверь. Да и кто бы еще ворвался бы к местной “ведьме” без стука? Только Цих.
Хотя я не боялась, что он о чем-то узнает. Цих, например, до сих пор не понял – мы с бабушкой неродные.
Ага, огромная орчанка и мелкая хрупкая я. Боюсь предположить, какими далекими мы должны быть родственницами, чтобы иметь общую кровь.
– Какава радость! – вскричал парень и сжал меня в медвежьих объятьях.
Наверно, будь я обычным человеком, которые менее выносливы, давно была бы задушена. Может, и к лучшему, что Цих еще не надумал влюбляться в кого-то еще, а то ж заобнимает до смерти от любви своей безмерной.
Когда-то бабушка даже уговаривала меня согласиться на ухаживания Циха. Мол, за ним, как за каменной стеной, а правду не узнает, даже ткни ею ему в нос. Бабуля тогда еще вещала про то, каково же будет на супружеском ложе с таким темпераментным парнем. Только сейчас я, наконец, осознала: то был сарказм. Даже невольно улыбнулась, отчего Цих решил, что я его особенно рада видеть.
– В какие такие идиоты ты собралась? – спросил парень, не скрыв факта подслушивания нашего разговора.
– В Академию…
– Я думаю, нужно еще подумать. Может, стоит остаться дома… – перебила меня бабушка.
О, Баг, неужели у нее опять сейчас включится параноидально-опекающая черта характера. Никогда не знаешь, в какой момент моя адекватная бабушка превратится в курицу-наседку.
Хотя нет, могу догадаться. Когда я в опасности больше обычного. Значит, уже начала осознавать, чем мне грозит учеба среди магов. Неудивительно, ведь именно благодаря ей я все еще жива, и никто даже не догадывается, что в Королевстве Алерия существует полулеший, точнее полулешая.
– Ой, ба, да там Академия совсем крохотная, туда идут очень слабые маги, – сказала, стараясь уменьшить бабушкино волнение.
А то ж у нее как материнский, точнее бабушкинский инстинкт включается – спасайся, кто может. Защитит от любой беды, и неважно, что данная защита приводит к еще большим проблем. Так мы и познакомились, решила бабуля спасти бедную сиротинушку, а то, как потом мы годами жили впроголодь, да и в воровскую гильдию… совсем неважно. Главное, что рядом, под крылышком госпожи Ррох.
О проекте
О подписке