Открыть глаза – это целый подвиг, если боишься того, что можешь увидеть перед собой.
Чего боялась я?
Ещё совсем недавно боялась осознать что всё ещё нахожусь в этом странном мире. А сейчас… Сейчас я боялась того, что вернусь домой, и проснусь в своей кровати.
Напичканная неведомыми препаратами пациентка психиатрической лечебницы. А как альтернатива… Брошенная жена.
Бр-р-р-р-р. Как отвратительно и жалко звучит это слово – «брошенная». Словно ты не человек, не женщина, а мусор, от которого поспешили избавиться, чтобы не залежался и не завонялся.
Или нет? Может, я всё же страшилась того, что проснусь в огромной шоколадной спальне с камином и в ней никого, кроме меня, не окажется?
Так и произошло.
Я с опаской покосилась на другую половину постели – несмятая. Внутри что-то болезненно сжалось.
Я не только брошенная жена, я… Брошенная любовница.
Смешно даже. Нет, секс был замечательный – невозможно сожалеть о подобном, как бы не опасался этого Шон. Но к чему тогда все эти «Приду ночью», «Ты – желанна»!
Тьфу! Вот и верь после этого людям. Одна ложь вокруг. Ну хоть из дома не выставили, и на том спасибо. А в остальном? В том мире я немалого успела достигнуть и здесь не пропаду!
Вот стану великой магиней, будут мне подвластны холод, снег и ветер… Воображение тут же нарисовало мне – сижу это я на троне! Такая вся из себя красивая – в сияющей бриллиантами короне. Кожа вся покрыта чешуйками-льдинками. Ну холодная, и что? Я от этого только прекраснее! Бело-голубое платье, длинный шлейф живописно струится по ступеням.
Этакая снежная королева!
Вокруг огромный зал, по которому бесприютно носится ветер… Выбитые окна… Ээээ! Стоп – вот это зачем? Картины постапокалиптической разрухи нам совершенно ни к чему! Пусть будут распахнутые настежь окна. И не важно, что за ними лёд и стужа – потому что я уже не чувствую холода, а моё сердце способно биться только размеренно и очень-очень спокойно.
И ко мне, в мои королевские покои, входит Шон.
Почему именно он? Потому что Макса я бы… Нет, может не убила бы. Всё же врождённый, или скорее воспитанный во мне гуманизм, не позволит лишить человека жизни. Но сразу приказала бы выгнать его взашей. Он же нашел себе любимую? Вот пускай и любит её на здоровье. Только подальше от меня.
А Шон? Его бы выгнать не удалось. Даже при желании. Он упорный. Пробился бы, снеся все преграды, и прошел. Сквозь ледяные пустоши и верную стражу. Если бы захотел, конечно…
В моих мечтах он этого хотел, да. И вот стоит он напротив, смотрит на меня. Синие глаза горят огнем и обещают что-то, чего уже нет в моей жизни.
– Тори… – тихо говорит он – и звуки его бархатного голоса разносятся по огромной зале тёплыми вихрями, разгоняя окружающий меня холод и лёд.
Но поздно. Уже ничего не отзывается во мне. Ни-че-го. Ни радости, ни боли, ни предвкушения, ни сожаления. Он опоздал.
И это до чертиков пугает меня нынешнюю. Я так не хочу!
Открываю глаза, вскакиваю с постели. Смотрю на себя в зеркало – и вижу, что розовая беззащитная кожа спряталась за ледяными чешуйками. Прямо как в давешней фантазии. Я слегка искрюсь и переливаюсь. Красиво, но жутковато. А ещё… Ещё холодно.
Бегу к окну, распахиваю шторы. Комнату вмиг заливает свет. Солнечные зайчики отражаясь от моей кожи весело скачут по полу, стенам и даже по потолку. Я застываю на месте, купаясь в солнечных лучах, словно надеюсь, что этот свет согреет, сотрет с моей кожи чешуйки, что превращали меня в кого-то другого – не меня.
Кидаю взгляд в зеркало. Я всё ещё переливаюсь, словно усыпанная бриллиантами. Это завораживает. Это приводит в восторг. Я кручусь вокруг своей оси разглядывая отражение, и понимаю: такая я – совершенна! Идеальна.
Длинные ноги, тонкая талия, красивая полная грудь. Выгибаюсь перед зеркалом, поддерживая аппетитные полушария – и представляю себе, как мной любовался бы Шон. Длинные каштаново-золотистые волосы струятся по спине – как хорошо, что я не остригла их в своё время, как планировала.
Красиво…
И приходит осознание – что в зеркале – это тоже я. Несмотря на лед. Он лишь даёт защиту и придаёт пикантности образу. Изюминку.
Чешуйки можно убрать, нужно всего лишь пожелать. И словно по волшебству… Хотя почему словно? Именно благодаря ему они и исчезают прямо на глазах. Я ещё немного покрутилась, теперь любуясь нежной розовой кожей, проявившейся на плече родинкой. А льдинки. Их можно нарастить, будь на то моё желание, можно убрать.
И – они появляются. А потом снова исчезают по моему приказу. Оказалось это совсем не сложно, если не паниковать.
Осторожный стук в дверь заставляет меня отпрыгнуть от зеркала. И снова замотаться в злополучную простыню. Как-то не успела я переодеться, хотя уже и есть во что.
В комнату заглянула уже знакомая служанка, имени которой я до сих пор так и не знаю. Похоже, она одна из всего дома решилась общаться с захватчицей хозяйской спальни.
– Доброе утро, миледи! Подавать завтрак?
Киваю. Разговаривать с ней желания нет.
– Слушаюсь, – и она поспешно разворачивается, явно спеша уйти.
– Постойте, – всё же произношу я, внезапно осененная идеей.
Женщина замедляет ход, но не останавливается, и не поворачивается ко мне. Это раздражает, и я сама того не осознавая, повышаю голос:
– Погодите!
– Да? – по-прежнему не оборачиваясь, отзывается она.
– Я бы хотела выйти на прогулку.
– Не думаю, что это будет уместно.
Неуместно? Серьезно?!
Гнев накрывает меня снежной бурей. Да что же это со мной? Я никогда не отличалась склонностью к резким эмоциональным всплескам, а тут гляди-ка! Мне не надо смотреть на себя, чтобы увидеть, как я покрываюсь ледяными чешуйками, я это попросту знаю. А тут ещё и снежинки закружились вокруг.
– Скажите, – я изо всех сил пытаюсь успокоиться, не желая оставлять здесь руины, как случилось с башней тайной канцелярии. – Вам приказано удерживать меня в комнате? Или препятствовать мне?
– Нет, миледи, – женщина всё-таки обернулась, и заметив моё состояние невольно отшатнулась, инстинктивно пытаясь оказаться подальше.
Её губы складываются в испуганное «О», а в глазах мечется паника.
– В таком случае, я отправляюсь на прогулку, – припечатала я. – После завтрака подготовьте вещи в каких это будет уместно сделать. И мне нужно будет как-то найти дорогу обратно.
– Прикажете запрячь коляску? – испуганно предполагает она, уже даже и не помышляя о спорах и противоречиях.
Хм… А это вариант, я-то на самом деле думала о неком сопровождающем, который будет постоянно путаться под ногами, а так?
– Замечательно, – вслух отозвалась я. – И у меня была сумочка. Небольшая, с совами. Где она?
– Да, – вмиг кивнула служанка, и словно оправдываясь залепетала: – Она оставалась в карете, и кучер…
– Прекрасно, – прервала я её объяснения. – Несите!
Не то чтобы эта вещица была мне дорога, нет, просто вспомнилось, что там имелись кое-какие монетки. Думаю, на чашку кофе мне хватит, а большего мне пока и не надо.
Мысль о кофе настроила меня на благодушный лад. Можно было попить его и здесь вполне бесплатно, вот только стены этой спальни успели осточертеть и буквально давили. А вот прогулка, и посещение кафе… Стоило об этом подумать, и тут же исчезли снежинки, а кожа вновь порозовела.
Стоит заметить, мои фокусы со снегом и льдом произвели на служанку неизгладимое впечатление. Скорость обслуживания увеличилась в разы! И главное, больше никаких пререканий!
Вскоре я уже плотно позавтракала. Оделась с помощью невесть откуда взявшейся молоденькой девчонки в сером форменном платьице и миленьком кружевном чепчике. Видимо так и оставшаяся безымянной служанка решила лишний раз не попадаться мне на глаза. Ну и настращала она девчонку по самое небалуй. Руки у бедняжки, когда та застегивала на мне грацию и укладывала волосы, ощутимо подрагивали.
Мне чуть подчернили ресницы. Забавно, щеточка была один в один как в нашем мире в тюбиках с тушью. Когда с одеванием было покончено – девушка легонько провела кисточкой по губам.
Я придирчиво осмотрела себя в зеркале и осталась довольна: белая блузочка, юбка в яркую клетку и такой же приталенный жакет. Получилось весело, задорно – и как-то совсем молодо.
– Шляпка! – донёсся из-за спины робкий голосок юной горничной.
Из круглой картонной коробки на божий свет появилась та самая шляпка. Соломенная. С красными и синими крохотными цветочками, под цвет клеток на юбке. Этакое произведение искусства.
– О-о-о-о!!! – только и смогла выдохнуть я.
– Красота! – девушка ловко закрепила её у меня на голове двумя длинными булавками крест-накрест.
О проекте
О подписке